Спасите этих несчастных людей! Спасите их! Однако упрямые гавайцы лишь повторяли:
Это жертвы!
Наконец, обезумевший Эбнер бросился к одноглазому Ке-лоло и прокричал, пытаясь перекрыть рев бури:
-Расскажите им, Келоло! Расскажите им, что Малама не требует никаких жертв! Объясните им, что она умерла, как христианка!
Вождь некоторое время колебался. Уставший от долгого бдения в пещере, он молча смотрел на разбушевавшееся море. Затем, отбросив в сторону свою накидку из тапы, он первый бросился в море и принялся, сражаясь с волнами, вытаскивать на берег тонущих моряков. В это время на берегу Эбнер быстро организовал спасательные группы, которые вошли в море, связанные одной веревкой. Они двинулись к рифам, от которых этот невероятный, фантастический ветер успел отогнать всю воду, обнажив камни. Впереди каждой группы находился опытный пловец, такой как Келоло, и именно он вылавливал обессилевших моряков у самой кромки рифов, а затем передавал их непосредственно в руки спасателей. Без активной помощи Келоло и Эбнера потери американского китобойного флота составили бы не семьдесят человек, а все триста.
Когда спасение моряков подходило к концу, а Эбнер, прихрамывая, продолжал выкрикивать слова поддержки, вдруг один из пловцов передал ему уже мертвое тело какого-то юнги. Преподобный Хейл был настолько потрясен этой страшной морской трагедией, что немедленно начал молиться:
-О те, кто плавает на больших кораблях и тонет в морях! Вы видите творения Божьи и все чудеса, которые он оставил в пучине...
Но как только Эбнер снова посмотрел на бушующее море, он запнулся на полуслове. Тот самый пловец, который только
что вручил ему утонувшего мальчика, был никто иной, как сам Келоло. Теперь он кричал остальным гавайцам:
-Молитесь Каналоа, чтобы он прибавил вам сил!
И к ужасу Эбнера, островитяне принялись молиться старому божеству.
Когда свист стал понемногу утихать, Эбнер безвольно сидел под защитой деревьев коу, наблюдая, как доктор Уиппл ухаживает за спасенными моряками и оказывает им первую помощь. Когда же Джон решил передохнуть и подошел к Эб-неру, священник сказал:
-Этот ураган ведь не может иметь никакого отношения к смерти Маламы, верно? - Уиппл ничего не ответил ему, и тог да преподобный Хейл продолжил: - Джон, ты же ученый. - С того дня, когда Уиппл покинул институт миссионеров, Эбнер перестал при обращении добавлять слово "брат". - Как бы ты объяснил такой ветер? И полное отсутствие дождя? Что это за ветер, который пришел не с моря, а с гор?
Даже во время спасения моряков Джон уже поймал себя на том, что постоянно думает об этом странном ветре и пытается найти разумное объяснение его возникновению. Теперь он высказал одно из своих предположений приятелю:
Наверное, горы с другой стороны острова расположены таким образом, что образуют некое подобие воронки. Скорее всего, там есть и множество совершенно открытых долин, по которым проносятся пассаты. Когда они перебираются через горные хребты, весь воздух сжимается, чтобы войти в эту во ронку, и в результате на Лахайну обрушивается ураган.
Но этот ураган все равно не имеет никакого отношения к смерти алии, да? - с подозрением в голосе повторил свой во прос Эбнер.
Нет. Мы все можем объяснить, и знаем, что любой ве тер - всего лишь явление природы. Но, конечно же, - ко варно добавил он, - вполне возможно и то, что ветры с дру гой стороны гор начинают дуть только тогда, когда умирает алии. - Он пожал плечами. - Но если это так, значит Кело ло прав.
Эбнер хотел продолжить спор, но почему-то передумал и сменил тему:
-Скажи мне, Джон, как ты себя чувствовал в самый пик урагана, когда находился на пирсе и спасал этих несчастных моряков, когда ты увидел тонущие суда, команды которых
совсем недавно измывались над всем городом... ну, когда ты понял, что их покарал сам Господь?
Доктор Уиппл повернулся к товарищу и взглянул на него с удивлением. Но тот, не обращая внимания на доктора, продолжал:
-Тебе не показалось, что это было похоже на... ну, на то, что произошло с египтянами в Красном море?
Уиппл поморщился, поднялся со своего места и позвал жену, которая занималась ранеными моряками:
-Я не думаю, что это алии посылает ветер, или что это Бог потопил корабли.
Но он не стал ждать, пока Эбнер вступит с ним в полемику. Он снова двинулся к пирсу, но, когда подходил к нему, Эбнер все же догнал доктора.
Послушай, Джон, на самом деле я хотел спросить тебя вот о чем: в тот самый момент, который я назвал возмездием Господа за разрушение города, ты сам испытывал какое-ни будь чувство мести по отношению к этим морякам?
Нет, - печально ответил Уиппл. - Я думал только об одном: "Надеюсь, нам удастся спасти этих несчастных".
И я думал о том же, - признался Эбнер. - И даже сам себе удивился.
Ты просто растешь на глазах, - резко произнес Джон и удалился.
* * *
Однако в чем-то неожиданно Лахайна все же выиграла от обрушившегося на нее урагана года, который снес половину города и нанес ему большой урон. Когда последствия урагана были ликвидированы, Келоло уже в третий раз помог Эбнеру перестроить церковь, но на этот раз кахуны даже не стали спорить о том, с какой стороны нужно делать дверь в храме. Они сами расположили ее там, где ей было положено находиться с самого начала, там, как приказывали местные божества, и каменная церковь, которая была выстроена в тот год, простояла более века.
Теперь Лахайна, самый красивый из всех городов на Гавай ях, начала процветать, подтверждая свое положение нацио нальной столицы. Деловым центром королевства по-прежнему оставался Гонолулу, поскольку иностранцы привыкли жить
по соседству со своими консульствами. Но сами алии всегда недолюбливали Гонолулу, считая его мрачным, душным и неуютным городом. И хотя нельзя было отрицать факта, что юный король и его регенты проводили там все больше времени, когда предоставлялась возможность, король любил приезжать в Лахайну. Его женщины зачастую оставались там, в прохладных травяных домиках, и проводили время в тени деревьев коу, когда короля отзывали по делам в Гонолулу.
После страшных событий команды китобойных судов стали вести себя намного скромнее, а таких кораблей с каждым годом становилось все больше. В году их было , а в - уже . А поскольку они стояли на рейде по четыре недели весной и столько же времени осенью, на подходах к Лахайне часто можно было видеть огромное количество мачт. Так как знаменитый свистящий ураган повторялся в Лахайне только дважды в сто лет, все суда наслаждались покоем, а их команды чувствовали себя в полной безопасности в этом тихом заливе, в окружении прекрасных островов. Большое значение имела китобойная флотилия для компании "Джандерс и Уиппл", потому что капитан каждого судна обязательно платил им деньги за какую-нибудь услугу. Может быть, на корабле не хватает хвороста? У "Дж. и У." он имеется. Хочется солонины? Доктор Уиппл узнал рецепт засаливания диких свиней. Нужна сама соль? "Дж. и У." владели монополией на выварку соли в удобных кавернах, образованных природой в затвердевших потоках лавы. Может быть, капитан требует, чтобы на его корабле всегда присутствовало свежее мясо? "Дж. и У." могли предоставить здоровое поголовье и сколько угодно фуража в виде листьев дерева ти, которых хватит на долгое путешествие. Сладкий картофель, апельсины, которые завез сюда еще капитан Кук, и сушеная рыба, приготовленная по рецепту доктора Уиппла - у компании "Дж. и У." имелось буквально все. А если уж кораблю понадобилась бечева, самая крепкая в мире, или даже свитые из нее канаты, то все уже знали, что монополия на эту продукцию уже давно принадлежит небезызвестным "Дж. и У.".
Джон Уиппл разработал еще одну схему, которая приноси ла компании огромные прибыли. Если в порт входило кито бойное судно с запасом китового жира, однако не с таким уж большим количеством, чтобы можно было возвращаться до мой, но с предельным, чтобы опять плыть с ним к берегам
Японии, в дело вступала компания "Дж. и У.". Уиппл подписывал с капитаном договор на хранение бочек с китовым жиром. Когда таких бочек накапливалось достаточно, Джон находил американского капитана, который соглашался отвезти весь груз в Нью-Бедфорд. Таким образом, получалось, что "Дж. и У." получала свой процент за хранение груза, за доставку его в Новую Англию и за фрахтовку корабля, который выполнял рейс. Поэтому Уиппл посчитал, что следующим логичным шагом в развитии бизнеса будет непосредственная покупка у китобоев груза китового жира на свой страх и риск, но с расчетом на большую выгоду.
После этого Уиппл внес следующее предложение: компания "Дж. и У." должна приобрести свои суда и вплотную заняться китобойным промыслом. Однако осторожный капитан Джандерс, в задумчивости пощипав себя за рыжую бороду, остался непреклонен в своем решении:
В этом мире есть только один способ зарабатывать день ги, - начал он. - И мой девиз таков: "Не владей ничем, но контролируй все". Купить партию китового жира? Ни за что! Так как в этом случае ты начнешь волноваться за рынок. Пусть этим товаром владеет кто-то другой. Мы его примем, сохраним, и в результате получим куда больший процент. А что касается покупки корабля... Это уж самое настоящее безумие. Я лично знаком со всеми злоключениями судовладельцев. Им прихо дится доверять и полностью рассчитывать на капитана-него дяя, сволочного помощника и распутную команду. Им нужно кормить всю эту братию, страховать судно, жить, как в кошма ре, при каждом шторме, а потом всю прибыль делить с этой чер товой командой.
Но ты сам в свое время купил "Фетиду", - резонно на помнил Уиппл.
Разумеется! - согласился Джандерс. - Было дело, я ку пил этот корабль. Но ты ведь сам помнишь, с какой радостью я от него отделался при первом же удобном случае. В предыду щий рейс я заметил, что у Келоло слюнки потекли при виде мо его брига, и поэтому сразу сообразил, что смогу обстряпать эту сделку. Но чтобы я еще раз владел кораблем и тяготился ответ ственностью? Никогда! - И он указал в сторону гниющего кор пуса знаменитой "Фетиды", который так и остался торчать на рифах. - Как только тебе захочется приобрести свой собствен ный корабль, поглядывай вон туда и вспоминай "Фетиду".
Однако такой ответ не удовлетворил Уиппла, и он возразил:
-И все же кто-то делает деньги на кораблях. Вот я и поду мал, что это могли бы быть мы сами.
Джандерс частично согласился с таким высказыванием.
-Я верю в то, что, владея кораблем, можно получать не которую прибыль, - кивнул он, - но если мы с тобой будем вести дела здесь и правильно использовать землю, Джон, мы сделаем столько денег, что все судовладельцы дрогнут перед нами. Ничем не владей, но контролируй все.
А в тех областях, которые решил контролировать капитан Джандерс, он хорошо разбирался. Он прекрасно знал рынок, и поэтому понимал, что мясо надо отсылать, например, в Орегон, а оттуда забирать меха для Кантона, переправлять шкуры в Вальпараисо, а жир и сало - в Калифорнию. Он получал непосредственную прибыль от каждого обмена, от каждой самой маленькой сделки, и всегда мог помочь, когда у кого-то случались неприятности, потому что тогда деньги имели свободное хождение. Постепенно капитаны китобойных судов поняли, что этому человеку можно доверять, и он стал выступать в роли их агента. Если капитан решил рискнуть и попробовать торговать редким сандаловым деревом, узнав о том, что капитан Джандерс сколотил свое состояние именно на нем, "Дж. и У." с радостью хранили этот товар, а также составляли рекомендательные письма в Кантон местным торговцам, которые могли бы купить всю партию. Если кто-то еще принимал решение сделать деньги на свежей говядине, продав ее в Орегоне, то "Дж. и У." снабжали этого капитана живым скотом, посылая для этого отчаянных гавайских юношей в горы. А те, уже при помощи лассо, отлавливали одичавший скот, который завез на острова капитан Ванкувер в году.
Чтобы заручиться хорошим отношением к себе моряков, компания "Дж. и У." также предлагала им некоторые бес платные услуги. Если кто-нибудь из матросов решал жениться на местной девушке, ему не надо было обращаться к преподоб ному Хейлу, чтобы тот заключил брак и провел церемонию. Все знали, что Эбнер не одобряет подобные браки и всякий раз сначала проводит с матросом часовую беседу, во время которой неизменно пытается убедить несчастного жениха в том, что Гос подь давно запретил блудить с язычниками. Однако Келоло дал доктору Уипплу право совершать церемонию бракосочетания
моряков с гавайскими женщинами. Многие семьи, впоследствии занявшие свое место в истории Гавайев, произвели на свет политиков смешанной расы, управлявших островами. Подобные браки заключались именно в магазине "Дж. и У.", где свидетелями всегда выступали Аманда, капитан Джандерс и его жена Луэлла. По мнению Эбнера, все участники таких бракосочетаний жили в блуде, о чем он неоднократно сообщал им.
Компания "Дж. и У." выполняла функции почты для флота, и иногда письма лежали в ячейках, плесневели и ждали своих адресатов по несколько лет. Но наступал такой день, когда моряк, поднимаясь по деревянным ступенькам, еще издалека кричал: "Есть для меня что-нибудь?!" Затем матерый странник присаживался на стул и читал о событиях, которые произошли в его семье сорок месяцев назад. Потом он, как правило, просил Джона Уиппла принести ему бумагу, и тогда доктор пояснял: "Вон, видите то здание на углу? Там находится специальная комната, где моряки пишут письма. Спросите там мистера Кридленда, и он побеспокоится обо всем остальном".
Очень часто случалось так, что капитаны присылали за просы компании "Дж. и У." еще из тех далеких мест, где охо тились на китов, прося найти им персонал в количестве, на пример, шести человек, которых они с удовольствием взяли бы в команду, как только корабль прибудет в Лахайну. Капи тан Джандерс знал о том, что китобои предпочитают мускули стых и мощных гавайцев, и обеспечивал корабли такими мат росами по пять долларов за человека. Правда, случалось и так, что в данное время желающих потрудиться на флоте не находилось, и тогда Джандерс навещал одноглазого и беззубо го начальника полиции Келоло, обращаясь к нему со словами: " В следующем месяце мне потребуются восемь или десять де зертиров" . Тогда Келоло отправлял своих подчиненных по де ревням, и они выискивали всевозможных убийц, подлецов, развратников и безнадежных пьяниц, которых, впрочем, мог ла в то время предоставить любая страна. При этом ни один американский изгой не мог настолько деградировать, как на Гавайях. Но всякий раз какая-нибудь добрая гавайская семья обязательно брала негодяя под свое крылышко. Эти прием ные родственники даже пытались оказывать полиции сопро тивление, только бы никто не арестовал их протеже. Однако когда этих негодяев, наконец, препровождали в тюрьму, мис тер Кридленд из Часовни для моряков, прохаживаясь по ря