— Чтоб мне с дуба рухнуть прямо вот на этом месте, — пробормотал я. — Ты ж помер. Я несколько раз проверял.
— Может это был не я? — ухмыльнулся Павел.
— Хрена с два. Чары трансфигурации исчезают после смерти. А если сейчас ты не тот, за кого себя выдаешь, я бы это почувствовал. Так что это точно был ты. Я чувствовал твою остаточную ауру. Вы что, мертвых научились с того света возвращать? — недоуменно воззрился я на Боярского.
— Все может быть, — многозначительно улыбнулся он. — Но речь сейчас не об этом. Я хотел показать, что могу сделать для тех, кто со мной за одно. Я никогда не бросаю моих сторонников. — Боярский скользнул внимательным взглядом по Майкову. — Павел перешел дорогу очень влиятельным людям, и нам пришлось инсценировать его гибель. На это ушло немалое количество ресурсов, но мне плевать, потому что он мой человек. Ты тоже можешь влиться в нашу команду, и тогда рядом с тобой всегда будет тот, кто прикроет тебе спину.
— Стас, я же сказал, что не умею слепо выполнять приказы.
— Все, чего я прошу, — прервал меня Боярский, — это чтобы ты всегда был на связи и иногда заходил в гости. Разве я многого хочу? — улыбнулся он.
— Это я уже и так делаю, — развел я руками.
— Ну вот и отлично! Просто продолжай в том же духе.
— Да не вопрос, — согласился я. — Только если еще раз захочешь проверить меня на вшивость, ты лучше мне в лицо все сразу скажи, а не устраивай художественную самодеятельность с привлечением амбалов из массовки. А то я уже заколебался новую одежду покупать и пули из тела выковыривать.
— Хм, кстати, насчет пуль, — проигнорировав мою просьбу, продолжил Боярский. — Отчасти поэтому я и пригласил барона Майкова. Я рассказал ему про твою необычную способность и показал запись сегодняшней заварушки. А также попросил взглянуть на тебя, когда ты в одних трусах из машины вылезал. И, кхм… он увидел в тебе кое-что, доступное только ему. Пашка — необычный человек и может чувствовать эту же необычность в других людях. Да что там говорить, сейчас он тебе сам продемонстрирует. — И Боярский кивнул Майкову.
Павел зашел за ширму, стоящую у стены, и через минуту вышел из-за нее без одежды в одной только набедренной повязке, которая, как мне показалось, была слишком велика для него. А через мгновение я увидел такое, от чего у меня волосы встали дыбом. Пашкино тело у меня на глазах стало стремительно меняться и обрастать чешуйчатым панцирем болотного цвета. Через пару мгновений передо мной стоял трехметровый воин-ящер. На моей прошлой родине таких бойцов очень ценили за их непревзойденную силу и бесстрашие. Но здесь⁈ Откуда? Какого хрена⁈
И вдруг меня пронзила неожиданная мысль: если он смог, может и у меня когда-нибудь получится⁈ Мать моя женщина, неужели и я снова смогу превращаться в дракона⁈ До этого я несколько раз уже пробовал перевоплотиться, но дальше умения «драконья кожа» дело не заходило.
— Мать твою за ногу! — как-то само вылетело у меня.
Я быстро вошел в легкий транс и глянул на Майкова. Охренеть! У него внутри тоже был божественный исток, без которого такое преображение в моем прошлом мире было бы просто невозможно. Кто ты такой, мать твою и как ты это сделал⁈ Я присмотрелся повнимательнее: Пашкин исток был поменьше и побледнее, чем у меня, но это нихрена не отменяло того факта, что он у него есть.
Тем временем ящер вновь уменьшился до обычного человеческого роста и вновь стал Пашкой Майковым. Он глянул на мое охреневшее лицо и, громко рассмеявшись, ушел обратно за ширму. Боярский, все это время с интересом за мной наблюдавший, понимающе улыбнулся и сказал:
— Ну как тебе?
Я ничего не отвечал и только удивленно хлопал глазами, пытаясь осмыслить только что произошедшее и отрывшиеся вдруг передо мной перспективы.
— Как он это сделал? — наконец смог выдавить я.
— А это ты у него спроси, — кивнул Боярский в сторону вышедшего из-за ширмы Майкова.
Я ошалело посмотрел на Павла.
— Я не сразу допер, как это делается, — предвосхищая мой вопрос, сказал Майков. — На это ушли годы, но со временем у меня получилось. Это как-то само пришло, когда я стал охотником за тварями из разломов. В этих монстрах есть сила, которая переходит к тебе, когда ты их убиваешь. Она-то и помогла мне развить навык трансформации.
Вот я лошара! Как же я сам не додумался! Твари из других миров, созданные тамошними божествами и носящие в себе частички их истоков — вот через кого можно развить свой исток до прежнего уровня. Пашка, походу, не слишком в этом шарит и действовал по наитию. Но у меня-то за плечами четыреста с лишним лет божественного существования. Я на этом собаку съел!
— Как мне стать охотником на монстров? — нетерпеливо спросил я.
— Ну вот! Это уже совсем другой разговор, а то: не хочу, не буду! — обрадованно потирая руки, воскликнул Боярский.
Он подошел к столу и раскурил сигару. Пашка тем временем открыл бар и, плеснув себе виски, вопросительно взглянул на меня. Я конечно же кивнул и передо мной на журнальном столике тут же нарисовался еще один бокал вискаря.
Охренеть, да он чувствует себя у Боярского, как у себя дома. Походу граф не такой уж и отморозок, каким мне его Лиза описывала.
Боярский сел за стол и, затянувшись сигарой, сказал:
— Все разломы в границах империи уничтожаются под контролем государства. Абы кого туда не подпускают. И все из-за магических кристаллов и других артефактов, остающихся на местах аномалий. Они изымаются государством и запрещены к легальному обороту и использованию. Есть еще дикие земли за границами империи. Вот там нет никакого контроля. Промышляют в них матерые сталкеры и контрабандисты, доставляющие нелегальные кристаллы и артефакты по всем уголкам империи. Но монстры в диких землях на порядок сильнее, чем в разломах. Туда в одиночку никто не суется.
Боярский немного помолчал, пыхнул пару раз сигарой и продолжил:
— Короче, чтобы стать охотником, нужна лицензия. Ее можно получить в магической академии, записавшись в отряд новичков. Поначалу тренировки идут в академии на пойманных слабых монстрах-импотентах, потом переходят к зачистке мелких разломов. А как достигнешь определенного уровня и пройдешь аттестацию, тебе выдадут лицензию охотника. И тогда можно уже и к серьезным разломам идти.
Капец как тут все сложно. Вот бы просто сесть на дракона и разметать к чертям собачьим парочку разломов. Быстрая прокачка обеспечена. А не вот это вот все… Хотя, с другой стороны, может, и правильно. А то ведь будут всякие необученные придурки штабелями у очередного разлома ложиться. Так никаких магов не напасешься.
Я сидел и задумчиво цедил виски, напрочь забыв о том, где нахожусь.
— Ну что, все еще думаешь, что один быстро со всем справишься? Не проще ли помогать друг другу? — Боярский встал из-за стола и подошел ко мне. — А потом, когда покажешь себя, можно будет и о партнерстве поговорить. Никто за один день так высоко не прыгает, ты же понимаешь.
— Ну, хорошо, — наконец-то решившись, ответил я. — Если ты не будешь заставлять меня делать то, что мне не нравится, тогда по рукам!
— По рукам! — Боярский широко улыбнулся и пожал мне руку.
Он снова отошел к столу и, открыв один из ящиков, достал из него черный магический кристалл.
— Можешь сделать его красным?
Вот жучара! Как только получил свое, сразу в оборот пускает. Ни тебе пригласительного фуршета, ни фейерверков в твою честь. Работай, и точка.
Боярский, увидев, что я замешкался, нагнулся под стол и достал оттуда серебристый кейс.
— Да, совсем забыл. Вот, как и договаривались, — и он толкнул мне через стол чемоданчик с деньгами.
Ну вот это другой разговор!
— Когда кристалл нужен? — спросил я, забирая кейс.
— К завтрашнему вечеру управишься?
— Ага, — и я закинул кристалл Боярского в пространственное хранилище.
— А мне сможешь такое же сделать? И какая у него вместимость? — Боярский смотрел с плохо скрываемым интересом.
— Сначала кристалл. Без него не выйдет. Тогда кристалл завтра не верну. Он нужен для создания хранилища. На все про все — дня два-три, я думаю, понадобится. Вместимость на первом уровне — примерно, как стандартный дорожный чемодан.
— Отлично! За работу плачу лям. По рукам?
— Идет!
Боярский разлил всем виски и поднял тост:
— За нового члена нашей команды!
Когда мы выпили и раскурили по сигаре, Боярский, указав головой на Павла сказал:
— Про него никто знать пока не должен. Даже сестра. Пока весь шум не уляжется — он для всех мертв. Фиктивные похороны организую завтра. Но присутствовать на них не советую — следователь может взять в оборот и что-нибудь накопать. Слишком уж сильно ты воду намутил в особняке Акакия. Кстати, мне пришлось сильно постараться, чтобы подчистить за тобой все хвосты. Особенно тот глупый звонок в службу спасения с телефона стриптизерши. О чем ты вообще думал? Через нее всех бы могли быстро под колпак взять.
Вот это попадос! Как же я сам об этом не подумал?
— Короче, вот координаты могилы, если сестра захочет посетить. Но в течение недели лучше туда не соваться. Подождите, пока наблюдение снимут.
Боярский подошел ко мне и показал на мой перстень трансфигурации.
— Теперь по поводу этой штукенции. Я сегодня увидел, что она может. Выглядело впечатляюще, — граф не смог сдержать улыбки. — И главное, что перстень не оставляет никакого магического фона, и это очень затрудняет обнаружение подлога. А вот если я такой же достану, сможешь мне его улучшить под трансфигурацию?
— Ты знаешь, кто их делает? — задал я встречный вопрос. — Это охренеть как сложно.
— Нет, — задумчиво ответил Боярский, — и никто из моего окружения тоже. Эти перстни просто время от времени появляются на черном рынке. В последнее время — очень редко. А перстень нужен Павлу, ты сам понимаешь.
— Ясно. Если достанешь точно такой же, то сделаю за пару дней.
— А два? — ухмыльнулся Боярский.
Вот ведь жук! И про себя любимого, конечно, не забыл.
— Четыре дня, может быстрее, — пожал я плечами.
— Пойдет. И теперь самое главное. Раз у тебя уже есть этот перстень, то я попрошу тебя вот о чем. В академии будет учиться восемнадцатилетний барон Гордеев, а у меня в особняке будет жить другой человек, как минимум граф, не моложе двадцати трех. Это нужно, чтобы тебя приняло мое окружение. Ну, если ты, конечно, хочешь побыстрее выбиться в партнеры. Когда решишь, как будут звать нового тебя, сообщи — придумаем тебе легенду и достанем липовые документы на всякий случай.
Боярский выжидающе глянул на меня и, видя, что я ничего не отвечаю, продолжил:
— Могу, как вариант, предложить тебе побыть графом Суворовым Алексеем Дмитриевичем. Это почти что угасший графский род, последний представитель которого сгинул в прошлом году в диких землях. Документы уже есть. Внешность очень даже ничего. — И он достал из стола фото молодого человека лет двадцати трех с угольно-черными волосам и волевым выражением на красивом и мужественном лице.
— Видео с голосом есть? По одному только фото трудно добиться полного совпадения.
Боярский довольно кивнул.
— Найдется. Пришлю тебе на мобильник. Номер мне оставь.
Я набрал Боярского и когда высветился мой номер, скинул звонок.
— Стас, а Кате с Лизой сможешь легенду состряпать?
— Странный ты человек, ей богу. Я все понимаю, Катя — хорошая девушка, — и Боярский, улыбнувшись, глянул на Пашку, — а вот нафига тебе эта стриптизерша сдалась?
— Стас, вот только не надо брать на себя роль моего папаши. Если не сможешь с легендой, я сам что-нибудь придумаю, — недовольно буркнул я.
— Да ладно тебе ерепениться! Сделаю, конечно!
— Спасибо! — искренне поблагодарил я. — Ну а все-таки, — добавил я, — как вы Пашку оживили?
— Слышал про генную инженерию? — Боярский самодовольно улыбнулся.
— Это что за заверь такой? — искренне удивился я.
— Долго объяснять, — рассмеялся Боярский. — Короче если вот эту самую инженерию приправить магией, то можно делать охренительные вещи. Как-нибудь я тебе покажу.
Боярский отошел к столу и поставил на него пустой стакан из-под виски.
— Ну а теперь, господа, разрешите откланяться, у меня еще дела. Да, кстати, — он повернулся ко мне, — если сегодня у тебя вечер свободен, можешь подтягиваться к полуночи в Фауст. Это клуб в центре. Только приходи в роли графа Суворова. И один. Я включу тебя в списки. Знать, кто ты на самом деле, будем только я и Семеныч. — И он кинул мне какую-то маленькую штуковину. Поймав ее на лету, я увидел на ладони родовой перстень.
— Это Суворовых. Не забудь поменять, если пойдешь.
Эти слова Боярский произносил уже на выходе из кабинета. Когда за графом закрылась дверь, Павел, ухмыльнувшись, посмотрел на меня и спросил:
— С обеими моими сестрами успел познакомиться?
— Да уж. От второй меня чуть кондрашка на хватила, когда она того очкастого ублюдка свинцом нашинковала.
— Да, Кэт еще и не такое может, — иронично улыбнулся Майков.
— Кэт? — переспросил я.
— Ага, я ее так зову, чтобы с Катей не путать.
Пашка подошел ко мне и протянул руку.
— Спасибо, что позаботился об них. Станислав Викторович, конечно, их бы в беде не оставил, но ты его опередил.
Я крепко пожал протянутую руку. И тут мне на телефон пришло от Стаса несколько файлов: пару видео и досье на графа Суворова.
— Ладно, пойду я. Надо подготовиться к новой роли. А то вечером в клуб.
— Удачи, — махнул мне рукой Пашка.
Я подхватил кейс с деньгами и вышел из кабинета Боярского.
По возвращении домой меня ждала картина не для слабонервных: девчонки играли в карты на раздевание. На Лизе уже почти ничего не было, а Катя еще пока сохраняла нижнюю часть нижнего белья. Рядом сидел невидимый для них Пушистик и вовсю пускал слюни.
— Че за?!. Твою ж мать! — ругнулся я. — Катя, серьезно? Ты же всегда была скромной девушкой.
— Зови меня Кэт, герой! — соблазнительно глянув на меня, ответила брюнетка.
— Ну капец! Все с вами ясно!
Я, если честно, охренел, как быстро Лиза адаптировалась под Катино раздвоение личности. Хотя, если вспомнить с какими болезными гражданами ей приходилось работать в стриптиз-баре, то ничего удивительного в этом нет.
— Составишь нам компанию, красавчик? — нежно проведя пальчиками по своей стройной ножке, спросила Лиза.
Вот как тут, нафиг, откажешь? Вы бы смогли? Вот и я не смог… Ну и картами, конечно же, дело не ограничилось…
Опомнился я уже около девяти вечера в Катиной спальне, окруженный устало воркующими красотками. Глянув на часы, я громко чертыхнулся и вскочил с кровати.
— Дамы, мне пора. Сегодня ночью меня не будет. Если что, я на связи.
Девчонки сладостно улыбнулись и продолжили дальше о чем-то лениво перешептываться.
Вернувшись в свою комнату, я быстро принял душ и стал разбираться с образом графа Суворова. Прокрутив несколько раз видеофайлы, которые, к слову сказать, были довольно продолжительные и весьма хорошего качества, я начал вживаться в образ. Ведь одно дело — скопировать внешность, а совсем другое — воспроизвести характер человека. В последнем случае никакая магия не поможет.
Подобрав подходящую для клуба одежду, я перевоплотился в графа Суворова и часа полтора кряду репетировал перед зеркалом, повторяя его мимику и повадки. Вообще-то в прошлой своей жизни я такие фокусы проделывал частенько, поэтому вжиться в образ для меня особого труда не составило.
Довольный своей работой, я принялся просматривать досье графа. Оно было очень подробным и включало в себя все: от его близких и дальних родственников до гастрономических предпочтений и любимой музыки Суворова.
Особенно меня заинтересовала история его жизни. Пропал он без вести на двадцать четвертом году жизни, когда отправился в одиночку в дикие земли. Довела его до этого отчаянного поступка крайняя нужда. Дело было в том, что его отца сначала обманули, потом вдобавок еще и оболгали, а потом и вовсе убили на дуэли.
История эта касалась какого-то запретного артефакта, который обманом подбросили в имение Суворовых. После этого был состряпан клеветнический донос, на основании которого в доме был произведен обыск и конечно же найден артефакт. Пожилого графа затаскали по следователям, а затем и по судам и дело уже шло к аресту имущества. Отчаявшийся граф вызвал своего обидчика на дуэль, где и был убит.
Вчитываясь в подробности этого темного дела, я наконец-то дошел до конкретных дат и фамилий участников. И вот тут-то я чуть не выронил телефон из рук. То, что я увидел, заставило меня буквально впиться глазами в текст.