Вечеринка в Фаусте у Боярского выдалась на славу. Стас где-то все-таки раздобыл перстень с фиолетовым камнем и следующим утром после заварушки у Карпова принес мне его на заточку под трансфигурацию. Я с ним пол дня провозился, но в конце концов сделал. Артефакт нужен был Пашке Майкову, которому до чертиков надоело отсиживаться в четырех стенах. Парень хорошо сражался в поместье Карпова и ему просто необходимо было как следует оторваться, не привлекая чужого внимания.
Так что наша великолепная семерка — Боярский, Семеныч, Пашка, Кэт, Лиза, графиня Горностаева и я в роли графа Суворова, — вечером собрались в полном составе в ночном клубе Фауст. Весь второй этаж был полностью наш. Тут было все: музыка от известного диджея, море алкоголя, симпатичные полуголые официантки, грациозные стриптизерши, изысканные блюда и отличная компания.
Лиза временами порывалась к шесту, и материла танцовщиц, которые, по ее мнению, все делали не так. Кэт с улыбкой поглядывала на нее, поцеживая вискарь. Пашка в обличье какого-то молодого барона, стоя в сторонке, о чем-то серьезно толковал с Семенычем, видимо, обсуждая следующую вылазку в дикие земли.
Ну а мы с графиней Горностаевой сидели за дальним столиком на шикарном кожаном диване и расположились, к слову говоря, непозволительно близко друг к другу. Разговор между нами протекал самый обыденный. Спорили мы о том, что круче: огненная катана или шаровая молния. Ну как спорили: скорее даже просто муссировали эту тему, постоянно непроизвольно переходя на личности: то я случайно притронусь к ее двум шаровым молниям, то она легонько прикоснется к моей катане. И все это конечно запивалось небольшими глоточками виски и коньяка.
И все было прекрасно, пока не появился Боярский. Пришел он в нереально приподнятом настроении, широко улыбающийся и довольный, как слон. Собрав нас всех в отдельной вип-комнате, он поднял тост за вчерашнюю победу и залпом осушил стакан.
— Ну и пошумели мы вчера с вами, — затянувшись сигарой и выпустив облако сизого дыма, сказал он. — Имение Карпова во всех новостях и газетах. Репортеры гадают, что же там произошло и куда делись все люди. Нашли только хозяина поместья в дотла сгоревшем бункере.
Боярский немного помолчал и отхлебнул виски.
— Конечно, кто-то поговаривает, что это моих рук дело, но всё бездоказательно и на уровне слухов. А вот Мышкин как-то сразу затих и успокоился. И это отличнейшая новость!
Граф обвел всех лучистым взглядом.
— И знаете, мне так понравилось, как мы уделали этого говнюка Карпова, что у меня появилась одна идея, которой я и хочу сейчас с вами поделиться.
Боярский достал сегодняшнюю газету, носящую оригинальное название «Петербургские вести» и бросил перед всеми на стол. Во всю передовицу был напечатан жирный заголовок: «Глава самой мощной преступной группировки города найден мертвым! Грядет война бандитских кланов за передел сфер влияния!»
— Многие причисляют и меня к преступному миру столицы, — продолжил Боярский после недолгого молчания. — Но смею вас заверить, и Семеныч не даст соврать, что я никогда не занимался ни воровством, ни наемными убийствами, ни наркотиками, ни бандитизмом. У меня есть свои моральные принципы, которых я стараюсь придерживаться. — Боярский вдруг глянул на меня и осекся. — Кхм… Не всегда получается делать это идеально, иногда приходится выбирать из двух зол меньшее и идти на компромисс с самим собой. Но в итоге, если я кого-то чем и обидел несправедливо, то стараюсь загладить свою вину.
— К чему все эти сентенции, граф? — хитро улыбнувшись спросила Наталья Алексеевна Горностаева. — Самобичевание — не ваш конек. Да и будь вы отъявленным негодяем, я бы уж точно с вами за один стол не села.
Боярский отвесил графине легкий поклон и продолжил, указав на газету.
— Автор этой статьи абсолютно прав. Грядет большая война за сферы влияния. И могут пострадать ни в чем не повинные люди. В городе ожидается небывалый всплеск преступности и насилия. У себя на Васильевском острове я не допущу никакого беспредела, но вот другие районы… Вряд ли власти способны будут быстро взять ситуацию под контроль. Людей в полиции не хватает, да и работают они скорее за зарплату, чем за идею, так что рисковать лишний раз не будут.
— И вы хотите… — вновь встряла Наталья Алексеевна и сделала паузу, красноречивым жестом предлагая Боярскому продолжить.
— Благодарю вас, графиня, — улыбнулся Боярский. — Я давно мечтал избавить наш город от всей этой бандитской шелухи, минуя нашу медленно работающую систему правосудия.
Все мы, если честно, немного приофигели от последней фразы Боярского, ну, конечно, кроме графини и вечно невозмутимого Семеныча. Мне порой кажется, что, если Стас предложит ему пойти с ним хоть в самую задницу дьявола, Семеныч невозмутимо кивнет головой и спросит что-то типа: «Сколько динамита брать?»
— Станислав Викторович, — включился я в разговор, — мне кажется, что не слишком разумно вставать между властью и бандитами и влезать в их разборки. На тебя обозлятся и те и другие.
— Никто и не говорит о глобальном вмешательстве, Алексей Дмитриевич. Но, как говорится, вода камень точит. И даже маленькие дела могут сдвинуть чашу весов в нашу пользу. — Он внимательно посмотрел на меня. — Вот, скажем, твоя очень короткая речь после дуэли с Маркусом, вызвала довольно сильный отклик в некоторых слушателях. И сразу же после этого ко мне пришел человек из команды Мышкина и изъявил желание работать на меня.
— А вдруг его просто заслали следить за тобой? — задал я закономерный вопрос.
— Я именно так сразу и подумал, — ухмыльнулся Боярский, — и, конечно же, не подпускаю его близко, пока не буду убежден в его лояльности. Но он мне рассказал весьма интересную историю про причину его ухода от Мышкина.
Боярский достал смартфон и, подключив его к большому телевизору, висящему на стене, запустил видео, на котором широкоплечий брюнет с круглым красным лицом что-то отвечал человеку за кадром. Граф перемотал на нужное место и включил звук.
— Ле Рой — человек Мышкина, — говорил мужчина на видео, — он держит много мест на Петроградском острове, вы должны его знать… его многие знают. Денег у него куры не клюют, но он все равно такой жадный ублюдок, что из-за любой копейки удавится. Задолжала ему семья одна. Булочная у них на Каменноостровском проспекте. Место там хорошее, людное, и этот хмырь на него глаз положил. Сам, походу, тварь эдакая, семью-то эту в долги и вогнал. А потом требовать стал, да еще с конскими процентами. Те, конечно, в срок не заплатили. И он мужика, отца семейства, короче, в расход пустил. Начал со вдовы трясти. Отдавай, мол, свою булочную и вали на все четыре стороны. Хочет, урод, там очередной свой притон открыть. Ну и подрядил он меня с моими парнями выкрасть одиннадцатилетнего пацана, сына вдовы той, и дожать долг. Чтобы, мол, булочная была его максимум через неделю и ни днем позже. Забрали мы того парня. Хороший он пацан, не плаксивый. Короче, как настоящий мужик себя повел. Жалко мне его стало, а на себя — противно, аж до смерти, что я такими мерзкими делами занимаюсь. А как услышал я, что граф Суворов тогда сказал, так и решился окончательно от Мышкина свалить. Несколько моих ребят со мной ушло. Хочу на вас работать или на графа Суворова, если возьмете. А назад мне дороги нет — сразу в расход пустят. Так что или с вами, или пойду удавлюсь. В зеркало на себя смотреть противно.
Боярский выключил видео. В комнате воцарилась гнетущая тишина.
— Пацан-то этот где сейчас? Выпустили? — играя желваками, хмуро спросил Семеныч.
— Кто ж его выпустит? Вдова уже готова и булочную хоть сегодня Ле Рою отдать, а ему и этого уже мало. Симпатичная она женщина, и этот урод хочет, чтобы та у него в борделе работала в счет долга. Вот такой это ублюдок и мразь. И вот от такой шелухи я и хочу избавить наш город.
Боярский посмотрел на угрюмого Семеныча и добавил:
— Нашел я сегодня эту женщину. Мария зовут. Забрал с собой, поселил пока в небольшой квартирке на Ваське и пообещал помочь, — решительно заявил Боярский. — Перебежчик сказал, где пацана держат. Мой человек разведал обстановку по указанному адресу и все подтвердил: малец действительно там. Держат его в клетке, как собаку.
Боярский затушил сигару, допил виски и окинул всех внимательным взглядом.
— В общем, я поехал пацана вытаскивать, а вы сами решайте: можете остаться здесь, а можете составить мне компанию. Семеныч, к тебе это не относится, — добавил граф, глядя на удивленного здоровяка. — Ты со мной.
— Ну уж нет, граф, не дождетесь, такое веселье я пропускать не собираюсь, — промурлыкала графиня Горностаева, грациозно поднимаясь с дивана. — Только вот одежка у меня малость не подходит. — И она опустила взгляд на свое обтягивающее черное платье.
— А вот с этим, графиня, я вам с удовольствием помогу, — улыбнулся Боярский.
— Стас, я тоже с вами, без вариантов. — Я вскочил с дивана и подошел к графу.
— И мы! — Кэт и Пашка одновременно поднялись со своих мест.
— А я⁈ Как же я⁈ — возмущенно воскликнула Лиза, разводя руками. — Я тоже с вами хочу. Только нифига не умею. — Она растерянно посмотрела на Боярского.
— Пойдем, — рассмеялся граф. — И тебе дело найдется. Я сейчас вам такое покажу, вы упадете!
Мы прошли через зал второго этажа и вошли в подсобку, заставленную старой мебелью. Стас подошел к дальней стене и отодвинул толстый занавес, за которым оказалась вполне современная дверь лифта.
Ну нифига себе! Даже лифт потайной себе отгрохал! Походу на случай, если внезапно силовики по его душу нагрянут. Умно, ничего не скажешь!
Мы зашли в просторный лифт, дверь бесшумно закрылась, и кабинка поехала вниз. У меня создалось такое ощущение, что мы спустились на пару этажей под землю. Когда лифт остановился и двери открылись, я присвистнул от удивления. Перед нами расстилался большой подземный ангар, в котором стояло несколько черных тонированных спортивных авто, три внедорожника и пара стендов с нагромождениями какого-то современного оборудования. Одна из стен вся была увешана различными видами стрелкового и холодного оружия. А все это дело венчала огромная во всю стену карта Питера, на которой светились какие-то точки и значки.
— Представляю вам мой оперативный штаб, — с гордостью произнес Боярский, — из которого можно отслеживать обстановку по всему городу и в случае чего быстро реагировать на опасные инциденты.
Охренеть! Вот это размах! Походу, Боярский давно к этому готовился.
— И это еще не все, идем дальше, — позвал нас граф.
Мы пересекли ангар и вошли в небольшой коридор, по сторонам которого виднелись несколько дверей.
— Здесь ваши комнаты, где можно в любое время отдохнуть, переодеться, принять душ, в общем, привести себя в порядок. В каждой, кроме Лизиной, есть стенд с любимыми вами видами оружия. Если что-то захотите добавить к своему арсеналу, то можете выбрать на стене в общем зале. И в довершение ко всему во всех комнатах есть гардеробные, наполненные сшитой на заказ одеждой для спецопераций. Так что, графиня, можете смело выбрать себе любой из костюмов женщины-кошки, какой вам придется по душе.
— Однако, граф, вы полны сюрпризов, — восхищенно произнесла графиня Горностаева и подошла к двери с изображением кошки.
На четырех других дверях были изображены: ящер, мужчина с двумя лицами, стриптизерша на шесте и девушка с катаной. Ни у кого не возникло никаких сомнений, где чья комната.
— Жду вас всех через пять минут в ангаре. Будем выдвигаться.
Все направились к своим дверям, одна Лиза продолжала стоять в замешательстве.
— А мне-то что делать? Я тоже с вами поеду?
— У тебя будет другая задача, Лизавета, — улыбнулся Боярский. — Видела ту огромную карту на стене?
Лиза растерянно кивнула.
— Ты будешь нашими глазами и ушами. Мы будем связываться с тобой через спутник, а там, где он действовать не будет — с помощью магии. Савелий поможет тебе со всем освоиться. Ты девушка сообразительная, так что быстро войдешь в тему, — и Боярский подмигнул Лизе.
— Очуметь! Ущипните меня кто-нибудь! Порой мне кажется, что я на днях где-то незаметно сдохла и попала в рай! А мне тоже надо во что-то переодеваться? — Лиза недоуменно посмотрела на Боярского.
— Если не хочешь, то не надо. Но, сдается мне, тебе понравится то, что ты найдешь у себя в гардеробе.
Лизкины глаза расширились от предвкушения, и она быстрыми нетерпеливыми шажочками пробежала в свою комнату. Боярский взглянул на часы.
— Одна минута уже прошла. Пока мы здесь с вами вальяжничаем, пацан сидит в клетке.
После этих слов графа мы быстро разошлись по своим комнатам.
Когда я зашел в свою, у меня чуть челюсть не отвалилась от увиденного. Комната была выполнена в черно-красных тонах. На стенах висело несколько картин с драконами и средневековыми замками. Сбоку стояла удобная кровать, а в глубине комнаты были открыты две двери: одна вела в санузел, а другая — в гардероб.
Но больше всего меня поразил оружейный стенд. На нем, помимо всего прочего, висел палаш: мое самое любимое орудие в прошлой жизни.
Откуда, мать твою, ты узнал⁈ Кто ты, нафиг, такой, граф Боярский? Куча вопросов крутилась в моей голове и ни одного ответа.
Я осторожно снял палаш со стенда, вынул из ножен и сделал несколько выпадов. Офигеть, насколько он идеально сбалансирован и подогнан под мою руку! Лезвие было напитано магией огня, и по ощущениям было мощнее моей огненной катаны.
Черт! Этим клинком можно любоваться вечно, но Боярский, а уж тем более парень в клетке, ждать не будут. Я быстро заскочил в гардероб и, особо не приглядываясь, схватил первое, что попалась под руку. Это отказался шикарный обтягивающий черный костюм, чем-то смахивающий на доспехи и усиленный магической броней. К нему прилагался шлем в виде головы дракона. Я быстро переоделся, закрепил на поясе перевязь с палашом и, удовлетворенно глянул на себя в большое зеркало.
Быстро проверив запасы маны и убедившись, что ее под завязку, я вызвал Пушистика. Дракон, истосковавшийся по вольной жизни, с возмущенным клекотом вырвался на свободу и начал носиться под потолком комнаты, все время норовя хоть что-то сломать или хотя-бы вырвать кусок стены.
Успокоился он только после того, как я ему намекнул, что сейчас надо будет рвать и метать плохих дядек, похитивших ни в чем не повинного мальчика. Дракон тут же взял под козырек и его глаза хищно заблестели. Я с приятным удивлением почувствовал, насколько возросла его сила после той эпичной битвы в особняке Карпова. Молодец! Значит зря времени не теряет и всеми силами самостоятельно прокачивается!
Я вышел в коридор, где одновременно со мной появилась женщина-кошка. Она выглядела просто сногсшибательно. Тоненький, пластичный и одновременно очень прочный черный костюм повторял все плавные и соблазнительные изгибы тела графини. Я снял шлем и окинул ее восхищенным взглядом, как, впрочем, и она меня.
— М-м-м, какой ты мощный и брутальный. Выглядишь возбуждающе, — игриво произнесла она, причмокнув своими пухленькими губками.
Графиня грациозно вильнула бедрами и пошла ко входу в ангар. Пушистик, похотливо вывалив язык на плечо, вился вокруг нее, не в силах оторваться от ее плавно покачивающейся груди. Я не стал его одергивать — пусть смотрит, главное, чтобы лапами не трогал.
Выйдя в ангар за женщиной-кошкой, я увидел, что все уже в сборе и ждут только меня. Пашка стоял в костюме, похожем на кожу ящера. К его поясу была прикреплена палица, а из-за спины торчала рукоять меча. Кэт была обворожительна: черный топ, обтягивающий большую высокую грудь, короткая кожаная курточка и тонкие обтягивающие штаны, выделяющие ее упругую попку. На спине у сексуальной брюнетки была пристегнута катана, а на поясе висел пистолет.
Но всех больше я выпал, увидев Лизу. Она сидела, повернувшись к нам, перед большой картой Питера. Ее волосы были стянуты в два торчащих в стороны хвоста, на бедрах, поверх колготок в сеточку, были натянуты миниатюрные шорты, а на теле надета обтягивающая и просвечивающая белая футболка с короткой красной курточкой. Во рту у нее торчал чупа-чупс, который она временами медленно вынимала изо рта, соблазнительно обхватывая его спелыми губками.
— Ну что, злодеи, — саркастично проговорила она, глядя на нас, — удачи вам! И помните: ваши жизни в надежных руках. Мы с Хмурым вас не подведем! — И она легонько кивнула в сторону насупившегося Савелия, которому явно было не по душе такое соседство.
Мы быстро запрыгнули в стоящий рядом черный внедорожник и он, взвизгнув на прощание шинами, помчался вверх по спиральному выезду из подземного ангара.