Сенокос для Тимофея подошел к концу довольно быстро, потому что в хозяйстве была всего одна лошадь, а заготавливать больше было непонятно для чего, оставалось только ворошить, чтобы подсохло. И так это сено было решено хранить в одном из домов, а не строить для него отдельный навес. Все равно они пустуют. Огород много времени тоже не занимал. За прошедшее время он еще разок прополол настырные сорняки, да разок все полил, когда неделю дождей не было. Ну и еще обрызгал все свои посадки сильно разведенной дегтярной водой. Оно вроде бы с вредителями должно бороться. Подкармливать тоже было нечем. А может быть и не нужно, первый год же там только растет что-то. Должно и так быть все хорошо.
Кстати Прокоп давно разобрался где и что посажено. оказалось там было 3 грядки репы, одна с капустой, одна с луком и еще одна с чесноком. Вот и все дела.
Производство дегтя шло так же медленно, месяц страдник, по современному июль, уже подходил к середине, а запас нужного продукта увеличился только до 4 литров. И виной было уже не отсутствие посуды, которую дед Прокопий изготовил и даже сейчас продолжал сушить новые заготовки, а все уткнулось в добычу материалов. У парня просто физически не хватало сил, чтобы в одиночку съездить, найти нужные деревья, снять с них бересту, потом нарубить ствол дерева в дрова, все это привезти обратно, разгрузить и так по кругу. Хорошо хоть Прокоп вызвался поддерживать огонь. Но теперь это все уже работало в 2 ямы, так что разжигали их раз в неделю, когда материала становилось достаточно, чтобы палить костры целый день, а не по чуть-чуть.
Тимофею к этому времени стало скучно, грустно, да и вообще домой сильно захотелось. Из всех начинаний почти ничего не получалось нормально, или шло слишком медленно для осуществления своих желаний. Рыба ловилась в верши не так обильно, так что в запасы почти не вялилась, да и надоело уже её жевать. Силки, на которые была потрачена куча сил, за все это время принесли только одного зайца. Деготь получался какими-то адскими усилиями, только огород вроде бы нормально себя чувствовал.
По началу, когда почти каждый день он узнавал что-то новое, было еще нормально. А сейчас, когда пошла рутина, да еще такая тяжелая физически, стало тяжко. Хотелось завалиться на диван, полистать новостную ленту, почитать книжку, сходить в кино, поиграть в какую-нибудь игру, да даже просто поболтать с кем-то кроме Прокопа. Тот конечно нормальный мужик, но за столько времени проведенного только вдвоем, новых историй почти не осталось, разве что старые обрастали иногда новыми подробностями. И наконец то появились новые лица.
— Здрав будь, Прокоп! — крикнул уже знакомый Тимофею мужик, въезжая на своей телеге в нашу деревеньку.
— И тебе по здраву, Михайла Глебыч. — радостно ответил старичок и, встав с насиженного места, где выстругивал очередной черенок, бодро пошагал к гостям. — Никак подмога к нам приехала?
Следом за Михайлой ехала еще одна телега, на которой сидела семья из 2 взрослых и 3 детишек. Взрослым на вид было лет по 30. Здоровый мужик, под 2 метра ростом, широченный в плечах и женщина крепкого телосложения. Детишки были явно младше 10 лет, сидели на повозке, толкались и время от времени показывали пальцем то на одно, то на другое, а затем бурно начинали это обсуждать и снова толкались.
— Да, Прокоп. Игнат с семьёй тут с вами будет. Больше привести совсем никак не мог, сам знаешь. И этих сюда не хотели отпускать.
— Понимаю все, Михайла Глебыч. Жатва скоро. Да мы справимся, ты не думай! — Прокоп махнул рукой в сторону Тимофея и сделал вид, будто все под полным контролем и без помощи со стороны.
— Знамо дело справитесь. Теперь и подавно справитесь. После жатвы может быть еще людишки будут, но тут не обессудь. Кабы нет, на следующее лето уже сами тут, боярин больше не велел просто так корм отдавать и оброк по следующей осени платить придется.
Михайла слез с телеги и начал скидывать с нее тяжелые мешки. Новоселы, поздоровавшись и познакомившись с Тимофеем, отправились в свободный дом. Детишки немедленно побежали за ними, но потом развернулись и решили отправиться изучать остальные дома, огород и округу. Женщина сразу отправилась с котелками в сторону реки, а Игнат решил помочь Михайле с разгрузкой.
Часть мешков семья сразу же забрала в свой дом, видимо личные вещи, оставшиеся были перенесены в дом Прокопа. Там были запасы еды, немного грубой ткани и инструменты. Так что едой мы теперь точно будем обеспечены. Еще не истрачено то, что было до этого, с огорода соберется прилично, рыбалка, может быть с охоты прибыток какой будет все-таки, ну и вот, новая партия гуманитарной помощи. Сразу стало немного веселее. И людей вокруг прибавилось, а значит и новых историй послушать выйдет.
Через пару часов все сидели за столом в доме Прокопа, поглощая уже привычную кашу, рыбу и мясо. От готовки жена Игната всех отстранила и сама быстро все сварганила. И надо думать, что пусть ингридиенты те же самые, но получилось почему-то намного вкуснее.
«Может быть потому что компания стала веселее? Или все-таки умение так сильно решает?»
— Михайла Глебыч, знаешь что Тимоха удумал? Декоть делать! — наконец наевшись, похвастался Прокоп. — Мы там так сделали! Ну вот я никогда так не видел, скоро полведра будет.
— Да ты никогда его и не делал, поэтому и не видел. — хмыкнул Михайла. — Добрый?
— Добрый, добрый. Есть еще не добрый и водица! Тимоха говорит, водица от гадов всяких добро защищает. Он грядки то полил раз и там все целое почти, не пожрал никто. Он там в земле копается чуть ли не каждый день, все травки лишние дергает. Добро к труду приучен! — продолжал нахваливать парня Прокопий, как будто это он сам его ко всему приучил и всему научил. — Вот только охотник из него никакой. За все время всего одного зайца и поймал. Но зато голова светлая. Декоть вот как делать придумал. Я ему все сделал и посуду и инструмент и слежу за всем. Отличный декоть! Может быть тебе надо?
Парень аж поперхнулся водой, которую пил в это время. Его тяжкие труды сейчас без него отдать собираются! Это же не просто так было сделано, а чтобы продать и арбалет себе купить, самострел по местному.
Детишки уже разбежались, Игнат с женой тоже ушли, а за столом остались только Прокоп, Михайла и Тимофей.
— Не отберу. — успокоил мужик парня.
— Михайла Глебыч честный муж, добрый. Ты Тимоха не тушуйся, сам говорил надо чего тебе, вот его поспрошай, может и подсобит. Нам то сейчас куда этот декоть? На торг мы не поедем, к нам торговые люди тоже не пойдут, с кем им тут торговать? А Михайла Глебыч постоянно везде ездит, следит и всех знает. Он наш защитник и опора. — нахваливал его дед.
Видимо Михайла был местным управляющим деревнями или что-то вроде этого.
— И что тебе нужно?
Михайла откинулся на лавке к стене и вперил любопытный взгляд в паренька.
— Соль, сало, сито, огнеупорный кирпич, известь, арбалет, самострел то есть, болты, веревки, мешки, одежда на зиму, зерно, семена на следующий год… — начал вываливать все, что мог вспомнить Тимофей.
За последний месяц он много о чем думал, придумывал, мечтал, так что список был длинным. Глаза же обоих взрослых, по мере перечисления, становились все больше.
— Ты его не слушай, Михайла Глебыч. Я сам, когда его речи слушаю, диву даюсь словам чудным. Но иногда дело говорит. Вот декоть делать придумал! Светлая голова! Научил словам его кто-то, вот и мелет. Сито это решето, только дырки малые совсем. Хочет он приспособу для мытья сделать. — начал оправдывать Тимофея дед. — Да сделаю я тебе его, говорил же сделаю. Из глины получится в следующий раз, зачем железо переводить? А кирпич это плинфа, он хочет печь ими выложить в доме. А я ему говорю зачем такую? Мы сделаем каменную, глиной обмажем и будет добрая печь.
— Надо чтобы толк был, а не баловство, тогда и подсобить можно. Где там ваш декоть?
— Дёготь. — Буркнул Тимофей, которому уже порядком надоело местное название своего продукта, хотя и привык уже его слышать от деда.
Осмотр не занял много времени. Михайла быстро проверил все образцы, намазав каждый на руку, самый густой вызвал у него одобрительный хмык и удивленный взгляд на парня. Но управляющий ничего не сказал, просто забрал все запасы и сразу погрузил на свою телегу, выяснив, что нужно больше всего и в каких объемах. А на утро он уже и отбыл по своим делам.
— Михайла Глебыч постоянно ездит по деревням боярина. Тут одно надо, там другое. С торговлишкой помогает, нужное привозит. Золотой человек, честный! За то и уважают его. Но за проступки и сам наказать может и доложит обязательно, так что ты не дуркуй! — просвятил парня Прокоп и поковылял к себе домой.
Тимофея же опять отправили сено косить, раз в хозяйстве прибыло скотины. Игнат тоже был на ногах с рассветом и уже примерялся к началу строительства. Ему главной задачей было назначено поставить 2 дома с печами, один для себя и семьи, другой для Прокопа с Тимофеем. Конечно последним надлежало помогать, но глядя на щуплого старика и худого парня, было понятно, практически все придется делать ему самому.
— Пойдем покажешь, где силки стоят и как сделаны. — сказал Игнат, когда Тимофей вернулся с сенокоса и только только привалился к стене дома, с наслаждением вытянув ноги. Сказал, закинул на плечо топор и пошагал в сторону леса. Что оставалось? Пришлось идти.
***
Когда на столе стало чаще появляться мясо, а не только рыба, жизнь стала заметно веселее. Игнат хоть и не был профессиональным охотником, но в его ловушки зверье стало попадаться значительно чаще, чем раз в месяц, как было у Тимофея. Стройка шла невероятными для парня темпами. За первую неделю были разобраны 2 дома и уже наметилась территория для первой постройки. Так же там уже была выложена и подсыхала небольшая каменная печка, обмазанная глиной. Еще через несколько дней она была тщательно протоплена и начали возводить сам дом. А еще через полторы недели первый дом, правда с земляным полом, но зато с очагом был готов и даже заложена вторая печь.
В августе, к сожалению, стройка немного замедлилась, потому что и Тимофей занимался уборкой огорода какое-то время, и Игнат уже не так торопился, так как для своих детей дом уже готов и можно успокоиться, да и Прокоп вымотался, пытаясь показать, что он всем помогает и работает не меньше остальных. Детишки же либо носились по округе, либо помогали матери, на которую упало обеспечение едой, стиркой, уборкой и одеждой не только своей семьи, но и Прокопа с Тимофеем. За что последние презентовали ей целый литр лучшего дегтя. Куда его использовать она будет не понятно, но подношение сразу прибрала.
— Деда Прокоп, ну дай зерна. У нас же есть. Мне много не надо! — упрашивал Тимофей деда после уборки урожая с грядок.
— Чтобы ты его угробил? Да это же что за придумки, не успеет оно вырасти! Не сеют его так. Просто пропадет. Совсем тебе чужого труда не жалко! — упрямился Прокоп.
— Ну давай ты мне отсыпешь, сколько прошу, а я два дня меньше есть буду. Ну нету же у меня денег купить его у тебя. Давай так тогда, и как будто я его съел?
Очень уж Тимофею хотелось попробовать вырастить озимую рожь, пусть и на небольшом участке, но и едоков же не так много.
— Да что ты придумываешь, зачем тебе эта волокита? Хочешь рожь сажать, снег сойдет и засеешь. Чего там дельного может получиться то с такой крохи землицы? Да и вообще ничего не получится, до холодов ничего не будет, а там померзнет все.
— А давай поспорим, что выйдет?
— Не выйдет!
— Давай если не выйдет, то весь деготь, что за зиму следующую сделаем, только твой будет?
— А если твоя возьмет, тогда тебе? — прищурился дед.
— А если моя возьмет, тогда ты… — парень задумался. — В город меня свозишь и все там расскажешь и покажешь. Заодно и на торг заедем, что возьмем с собой, продадим. Получается ты в любом случае с прибытком останешься. А я вот блажь свою исполню.
— Да, леший тебя забери, возьми сколько надо, знаешь где лежит. — махнул рукой прокоп и пошел к Игнату.
Тимофей сразу же метнулся в дом и отсыпал себе зерно, пока Прокоп не передумал, а с ним это случалось, и не редко. Так вот и еще одно занятие появилось у парня на пару дней. Все перекопать, разровнять, заделать зерно в землю, засыпать, полить. Не быстро это все. Особенно медленно шла сама посадка, потому что зерно действительно было для них ценным и ограниченным ресурсом, поэтому пришлось по зернышку закладывать в землю, а не россыпью, чтобы у каждого будущего растения было место и ничего не пропало.
План был такой. Нужно расширять свое производство, чтобы в будущем получалось все больше и больше прибыли, на которую он и сможет развиваться. Вспахать поле, имея двух лошадей и одного взрослого мужика наверное можно, если поле маленькое будет совсем, но Игнат и так занят стройкой, да и не верят они, что получится польза из этой затеи. Сам Тимофей этим заниматься не умел, поэтому мог только в грядках своих копаться, орудуя ручными инструментами, а как обрабатывают поля только по телевизору на в интернете видел.
Деготь делать можно и зимой, но есть его не будешь, его нужно еще и продать, и какая будет цена — не угадаешь заранее. А больше продавать нечего. Глупо будет корячиться только с одним дегтем, если после продажи получится только еды купить, когда эту еду можно вырастить. Нет, конечно, если точно знать, что на этой черной жиже можно будет заработать столько, что и на еду хватит и еще на другие полезные вещи, тогда да. Но с текущей скоростью производства, когда еще и все силы уходят на обустройство деревни к зиме, лучше подстраховаться. Поэтому он и ползал, по грядкам, высаживая зернышко за зернышком в размеченные лунки.
***
Когда великая стройка была закончена, наступил уже сентябрь. Теперь Тимофей жил вдвоем с Прокопом в отапливаемом доме, правда топился он по черному, но зато уже было не страшно замерзнуть зимой. Сбором урожая заниматься было не нужно, основные задачи выполнены, и Игнат вызвался помогать с изготовлением дегтя. Тут его огромная силища и выносливость сделали своё дело. Уже неделю горшки дымились, вываривая драгоценную черную жидкость, почти без остановки. Прокоп чуть ли не переселился туда, чтобы поддерживать огонь, а Тимофей с Игнатом постоянно привозили сырье из березовой рощи в паре километров от деревни.
— Игнат, давай к дому двинемся, ноги уже не держат, живот к спине прилип. — пожаловался Тимофей.
Почему-то сегодня Игнат был особенно энергичным и никак не хотел останавливаться. А они между прочим не только на неделю запаслись материалом, а еще даже на пару недель вперед, если не на целый месяц. Очень уж бойко это дело шло вдвоем. И еду с собой не брали по той же причине скорости. Очень много на телегу не нагрузишь, лошадь по бездорожью не потянет.
— Сейчас эту порубим и вон там еще одна лежит, ее тоже заберем и пойдем домой. — выдохнул Игнат, который целый день махал топором и тоже порядком устал. Приходилось не только собирать легкую бересту, но и подсохшие, но все равно тяжелые деревья тоже забирать с собой на дрова, а их приходилось рубить то на пополам, то на три части, чтобы загрузить в телегу. Лошадка лишь неодобрительно косилась на все увеличивающуюся поклажу, но ничего не говорила. Хотя еще пара бревен и точно выскажет Игнату все, что она о нем думает.
Тимофей уже вел на поводу лошадь к последнему заваленному дереву, как на тропинку выскочило пятеро мужиков, в рваных рубахах и с дубинами в руках. Явно не богатые и умелые разбойники, а кучка бандитов с самого дна. В руках одного была не только дубина, но еще и здоровый нож, которым тот поигрывал из стороны в сторону, показывая как он им умеет орудовать и что ожидает его будущих жертв. Были они все не шибко крупными, прилично уступая в размерах Игнату, но по сравнению с Тимофеем конечно выделялись и ростом и крепостью. У самого главного рубаха была опоясана красным поясом, и это наверное было единственное сильное отличие в одежде представителей этой шайки.
— Что, думал ушел и мы тебя не найдем? А должок кто возвращать будет, али забыл уже? — глумился вожак, а его подручные скалились во все свои 32, нет, гораздо меньше зубов у них было. — Нашел я твой домишко, сейчас там тоже парни повеселятся, а мы вот к тебе, за самым главным подарком.
— Не должен я тебе ничего. Вернул все. — зло крикнул Игнат, бешено вращая глазами, видимо от осознания того, что там с его женой и детьми сейчас происходит.
— Это я решу, когда ты все мне отдашь. Вот прибью тебя, заберу все что есть в деревне, тогда и будем считать, что рассчитался. Правильно парни? — обратился он уже к своим дружкам. — А сейчас давай-ка, выкладывай все что есть с собой и топорик то брось, со всеми не совладаешь. А бросишь, глядишь и живой останешься, может быть и жена твоя с детишками тоже живыми останутся. Добрый я сегодня какой-то, погода видать хороша.
И в этот момент Игнат действительно бросил топор, только не на землю, а в главаря бандитов. Тот прыгнул в сторону и оружие ударило в стоящего за ним бандита, который немедленно громко заорал и осел на землю. Игнат спрыгнул с телеги и пулей понесся к самому правому разбойнику, который стоял чуть отдельно от остальных, повалил его на землю и начал наносить удар за ударом по голове своими пудовыми кулачищами.
Когда первая дубина уже почти опустилась ему на спину, Игнат сделал перекат в сторону, схватил оружие только что поверженного врага и наотмашь махнул, целясь в черепушку разбойника и тот отлетел в сторону, не делая даже попыток подняться. На ногах оставалось всего двое противников и они обходили с двух сторон. Не зная на кого лучше наброситься первым, Игнат отступал шаг за шагом назад. Сделал ложный рывок в сторону главаря, но тот лишь чуть отклонился и улыбаясь продолжил сближение.
Коряга! Ингвар, пока пятился, уже сошел с дороги и обо что-то споткнувшись полетел на спину, а на него мгновенно бросились оба разбойника занося дубины над головами. Игнат выбросил вперед руку со своим оружием, как будто пытался своей палкой проколоть противника и попал одному из них в грудь, от чего тот тут же скрючился и его удар ушел в сторону, а вот удар главаря почти достиг цели, но вместо головы пришелся на бок или спину, было не очень понятно со стороны. И похоже что удар был тоже не слабый.
Игнат здоровой рукой попытался ухватиться за дубину главаря, на его лице была гримаса боли, видимо совсем не слабо досталось, но только ухватившись, получил удар дубиной уже от второго противника и завалился на землю. Главарь радостно вскрикнул, откинул дубину и рванулся к нему, держа в руке нож. Игнат успел среагировать, перехватил занесенную для удара руку и они оба покатились по земле.
Второй противник бросился к ним, примечаясь для нанесения удара, чтобы не зацепить своего предводителя и тут из этой кучи малы вырвался Игнат с ножом в итак покалеченном предплечье. Другой рукой он резко дернул, вырвал нож и прыгнул на последнего противника. Несколько мгновений и с тем было покончено. Но как только Игнат попытался подняться, ему по спине прилетел сильный удар дубиной. Это главарь поднялся на ноги и пытался закончить дело. Еще один удар был встречен рукой, от которого та безвольно повисла. Еще удар, но уже не такой размашистый пришелся по голове и Игнат кулем упал на землю, на мгновение теряя сознание. Но собрав все оставшиеся силы он как мог быстро перекатился к последнему противнику, чиркнул ножом ему по ноге и ухватив за низ рубахи потянул на себя, роняя его тоже на землю. Каким-то образом нож опять оказался в руках у главаря и новая рана на теле Игната сопровождалась его ревом, а затем они оба затихли.
***
Заезжать сразу в деревню Тимофей не стал, остановился за несколько сотен метров. Игнат лежал в повозке и постанывал. Сколько трудов стоило затащить туда такого огромного детину и не описать. Хорошо что он пришел в себя и хоть как-то помог, хотя почти всю работу пришлось делать пареньку. Теперь же Игнат лежал на боку в телеге и тихо постанывал. Раны были просто перетянуты разорванной рубахой, но кровь вроде бы остановилась. По крайней мере её было не особо много.
Дальше путь нужно было проделать скрытно, чтобы проверить обстановку. Главарь бандитов говорил, что в деревне тоже должны быть его подельники, но может быть и обманул, чтобы запугать. Высокая трава очень помогала и скрывала перемещение парня, поэтому удалось подобраться незамеченным почти вплотную к домам. Два головореза сидели около костра, разведенного на месте старого кострища, и травили друг другу байки, а рядом с ними лежала жена Игната, связанная по рукам и ногам, вроде как целая, не ранена. Еще один разбойник в данный момент подпирал бревном дверь дома, откуда раздавался детский плач. Похоже их там решили запереть, чтобы не сбежали и не мешались, а решит судьбу уже главарь по возвращению. Больше никого видно не было и вообще подозрительно тихо.
— А Прокоп где? Неужели его убили? — прошептал Тимофей сам себе и начал отползать в обратном направлении. Он решил обойти деревню по кругу, поискать еще гостей.
«Зачем шептал, дурак? Да просто от нервного напряжения! Лучше конечно было помалкивать, меньше шансов, что заметят.»
Двинувшись по кругу, добрался до своего огорода, откуда заметил еще одного разбойника, который в данный момент спускался в погреб, где когда-то лежали кувшины с «консервированным» мясом, а сейчас там сложили собранный с грядок урожай.
Это был шанс! Как справиться с такой толпой разбойников парню? Только по одному и очень аккуратно, чтобы не вызвать панику. Если хотя бы один закричит, или не дай бог у него получится избежать удара, или этот удар не будет достаточно сильным — это конец. В открытом бою его повяжут голыми руками, никакой нож и топор не помогут.
Как можно тише, но в то же время как можно быстрее Тимофей начал подбираться ко входу в погреб, из зева которого вылетали капустные кочаны, головки лука и прочие продукты.
«Решил поужинать моей репой? На тебе по репе!» — про себя произнес Тимофей и со всего размаху опустил свой топор на показавшуюся макушку грабителя. Без всяких слов и особого шума тот свалился вниз. — «Один готов, еще трое».
Продолжая обход территории нашелся еще один неучтенный бандит, который сидел возле места производства дегтя. Огня не было, угли разбросаны. Похоже он сидел и ждал, пока эта конструкция немного остынет, чтобы посмотреть, что там такое делали. Тут же нашелся и дед Прокоп. Он лежал на земле без движения, но связанный.
— Раз связали, значит живой. — тихо пробормотал Тимофей и опять сам себе зажал рот.
Подобраться к этому бандиту в сумерках оказалось не сложно. Он никого не ждали похоже совсем не переживал, насвистывал какую-то песенку, стучал по дровам своей дубиной и смотрел только в сторону реки, о чем-то мечтая. Взмах и головорез присоединяется к товарищу из ямы.
А что делать дальше? Тут они были по одному и не ждали подвоха, а там целых трое рядом. Нужно их как-то разделить. Взгляд упал на две кучи привезенных березовых дров и бревен, а в голове созрел пусть и очень опасный, но план. Тимофей отволок Прокопа метров на 40 в сторону, подальше от дерева, запалил кучи и аккуратно пробрался ближе к домам, снова обойдя деревню по кругу, чтобы зайти с противоположной стороны.
Разбойники бездельничали, сидели вокруг костра, лениво ковыряя в нем палками и слушали своего товарища, который рассказывал видимо очень веселую историю. Прошло наверное с полчаса, прежде чем они разглядели высокое пламя от горящих березовых куч и насторожились, внимательно посматривая по сторонам и вооружившись. Двое направились в сторону пожара, а третий остался около костра, постоянно щурясь и осматривая обстановку со всех сторон. Подойти незамеченным не представлялось возможным. Значит нужно как-то выманить его, пока не вернулись дружки.
Заняв позицию, аккуратно постучал палкой по бревну дома. Бандит тут же повернулся на звук, но ничего не заметил. Стук повторился, разбойник аккуратно пошел в его сторону выставив перед собой нож. Когда он оказался уже практически рядом с засадой, Тимофей подбросил вверх камешек так, чтобы он перелетел через противника и ударился о стенку дома позади него. Бандит моментально развернулся занося нож для удара и тут же получил сокрушительный удар топором. Правда в этот раз его пришлось добивать еще одним ударом, после первого он еще подавал признаки жизни.
Оставшиеся двое возвращались в деревню в полной боевой готовности. Они нашли тело своего товарища и понимали, что противник уже тут и как минимум одного из них уже приговорил. Шаг за шагом они приближались к последней засаде Тимофея.
«Должно получиться! Нужно вывести из строя одного, а с последним уже можно будет попробовать и так. Они не воины, они бандиты, сражаться не умеют. Точно не умеют! Надеюсь… Другого шанса уже не будет. А если и будет, то после смерти своих товарищей они могут убить детей в отместку и просто уйти. Но они уже не должны уйти! После всего того что случилось с Игнатом, после того как я уже убил четверых, считая того раненого на дороге. Убил, как же так. Теперь и я убийца, преступник. Потом! Сначала дело! Если я не справлюсь Игнат точно умрет! Как бандиты поступают с жертвами я тоже видел тут в самый первый день. Я справлюсь!»
Настраивал себя парень долго, крепко сжимая топор двумя руками и следя, за проходящими мимо силуэтами.
Трюк с камнем снова был повторен и эти двое резко развернулись спиной к Тимофею. Рывок, нужно преодолеть всего 10 метров и ударить. Замах! Топор впивается в хребет негодяю, а плечо взрывается сильнейшей болью. Второй бандит успел его заметить и среагировать, махнув дубиной и попадая по предплечью. Парень кубарем покатился в сторону, тряхнул головой и подорвался бежать. Топор выдернуть он не успел, нужно было срочно раздобыть хоть какое-то новое оружие. Бандит бросился бежать за ним и очень успешно сокращал дистанцию. С левой стороны показалось движение.
«Одного не заметил? Тогда мне точно конец» — пронеслось в голове парня, а через секунду головорез, который уже занес руку с дубиной для удара, полетел прямо в костер. Ему в ноги бросилась связанная женщина. Она каким-то образом умудрилась подняться и прыгнула.
Быстро выбравшись и отряхнувшись, бандит продолжил свое преследование, но уже не так быстро, хромая на правую ногу. Заметив неладное он себя осмотрел, выдернул из ноги опаленную острую палку и двинулся дальше в наступление. Глаза его горели яростью, боль если он и чувствовал, то вряд ли полностью. Тимофей тоже не сильно чувствовал свои повреждения. Его гнал вперед страх, особенно после того, как он увидел глаза последнего бандита. Но теперь ему было не догнать парня, и развернувшись он бойко похромал к связанной женщине, желая отомстить.
Удар. Длинная палка самым кончиком и с немалым размахом ударила в раненую ногу. Бандит тут же завалился на колено, но немедленно, хотя и с усилием, поднялся. Тимофей нашел один из черенков, которые заготавливал Прокоп для инструментов и вооружился хотя бы им. Нужно было не подпустить татя к женщине, иначе ей конец. Разбойник снова зашагал в сторону Тимофея, размахивая дубиной, но теперь уже еще медленнее. Парень решил не испытывать судьбу и не нападал, но и не позволял приближаться к себе слишком близко. Вот они уже отошли от костра метров на 20, бандит медленно повернул голову в сторону жены Игната, потом на парня, сделал еще шаг вперед, опять оглянулся и в этот момент схлопотал еще один удар по поврежденной ноге.
В этот раз тать упал не на колено, а на спину. Но тут же начал подниматься. Еще одна попытка ударить и теперь уже и Тимофей оказался на земле, хватаясь за ушибленную ногу. Однако бандит не смог удержать свою дубину при ударе и она отлетела в сторону, а он медленно вытащил нож. Короткий, тут нужно еще ближе подобраться для удара, чем дубиной. Раненый головорез начал подниматься на ноги, но снова осел на землю и пополз в сторону парня. Тимофей же со страху даже не подумал о том, чтобы встать, не отползал, а просто откатывался от врага, пока не закружилась голова.
Пару мгновений нужно было, чтобы сфокусировать зрение. На него больше никто не полз. Разбойник лежал лицом вниз и что-то хрипел, делая попытки подняться, которые каждый раз заканчивались неудачей. Через минуту эти попытки прекратились и он уже просто лежал, тяжело дыша.
Дойти до того места где лежал топор, развязать жену Игната и вернуться обратно было тем еще испытанием, но закончить дело нужно было обязательно.
***
— Принеси из моего дома кувшин с водой. Еще поставь кипятиться воду и кинь в нее тряпки, нужно перевязать раны. 2 котелка грей, еще промыть нужно. — командовал Тимофей, устраиваясь рядом с лежащим Игнатом.
Они вдвоем занесли раненого в дом и уложили на лавку. Богатырь был без сознания, но дышал, что давало надежду на положительный исход. Парень аккуратно смочил и убрал грязные окровавленные повязки, принявшись промывать раны. Увидев открытые порезы женщина слегка отшатнулась, потом дернулась к мужу, потом снова сделала шаг назад и рухнула на колени, забормотав молитвы.
— Этого вот нам сейчас и не хватает. — зло рыкнул Тимофей, понимая, что больше пользы тут от неё не будет, но к делу пристроить нужно.
Сил уже почти не было. Мало того что уже стемнело, а вставали тут все с рассветом, так еще и почти весь день работал, а потом не менее изнурительное сражение на грани фола.
— Котелки с водой поставила? Молодец. Иди Прокопа найди, он там где мы деготь делаем, метров 30–40 в сторону реки. Тьфу метров… Этих ваших саженей э-э-э 15–20 к воде. Иди давай, развяжи. Если в себя пришел, то помоги дойти. Если нет, то на телеге вези. Стой! Сразу с телегой иди.
Вода в котелках закипела и через пару минут, выловив одну из тряпок и дав ей чуть-чуть остыть, стал повторно промывать раны новой водой. Последние тряпки стали бинтами еще через пару десятков минут и вот теперь Игнат выглядел хоть и побитым, но хотя бы не истекающим ручьями крови. Дыхание его не изменилось, а большего сделать парень ничего не мог. Лекарств местных он не знал.
— Сейчас бы выпить… — прошептал Тимофей, усаживаясь на пол у стенки и прикрывая от усталости глаза. — Надо еще деда осмотреть…