— Свою долю тебе оставляю, Яков. — пробасил сидящий за столом боярин, уже слегка поплывшим голосом от обилия выпитого. Благодарствую. — коротко ответил Яков Прокшинич, неуверенно приподнявшись с лавки и склонив голову в небольшом поклоне.
Выполнив это нехитрое действие, боярин опасно накренился и плюхнулся на лавку уже не совсем в том же месте, где сидел до этого. Но ничуть не расстроился, подвинув свою чашу и блюдо поближе, поднял тост за щедрость гостя и опрокинул новую порцию хмельного меда.
— Говаривал я тебе, будь осторожнее. Всегда за спиной следи.
— Так кто же знать мог, что брат Иудой окажется? — в который раз начал защищаться Яков Прокшинич.
Эта тема за последние полторы недели поднималась уже не первый и даже не десятый раз. В основном правда во время застолья, незадолго до его окончания.
— Я мог! — Нездила Прокшинич ударил себя в грудь кулаком. — И узнал и упредил!
Яков Прокшинич лишь в очередной раз поморщился при этой браваде. Если в первый раз он искренне рассыпался в благодарностях, то вот такое ежедневное напоминание уже раздражало все больше и больше.
Нездила Прокшинич действительно узнал о планах и предотвратил беду в Илемно. Почти. Он со своим отрядом в пять десятков отлично обученных воинов ворвался в деревню спустя полдня, после того как полностью закончилось сопротивление местных сил. Дружинники и наемники Алексея Сбыславича лишь на десяток человек имели преимущество в численности, но огромное отставание в выучке, и уже успели немного повоевать с местным гарнизоном, а также пограбить, удовлетворить свои нужды и даже частично напиться. Поэтому результат оказался не в их пользу.
Разбойники собирались заночевать и выдвигаться вместе с полоном только на следующий день. Угрозы никакой за это время быть не должно и они расслабились, особенно в отсутствии своего боярина, умчавшегося вдогонку за своим недругом к следующей цели атаки, чем немного изменил планы и оставил основной отряд без присмотра.
— Так и не расскажешь, откуда узнал, что Алексей на меня пойти решил? — вопросил боярин, наполняя свою чашу.
— Оттуда же, откуда и всегда.
Откуда было это всегда по определенным причинам никто не знал. Боярин Нездила Прокшинич, являющийся воеводой города Луки, командующий отрядом местного «спецназа», появляющийся всегда в нужном месте и в нужное время умел держать свои секреты в тайне. Иначе и не добился бы своего положения. Даже здесь он узнал про план нападения заранее и выдвинулся в поход на несколько дней раньше, чем вышел Алексей Сбыславич. Иначе не вышло бы войти в Илемно в один день. Из Лук путь не близкий.
— Что-то несчастья на нас сыпятся в последние годы, одно за другим. — грустно протянул Яков Прокшинич. — Рагуил с Алексеем второй год как погибли, теперь я вот чуть не отправился на тот свет.
— С землями что делать надумал? — перебил его Нездила, чтобы не сбивался с нужной темы.
— Да что я с ними сделаю. У меня воев почти и не осталось.
Разговор в очередной раз зашел о землях, которые занимал боярин Алексей Сбыславич. Нездила Прокшинич все пытался подговорить Якова, прибрать эти территории себе, по крайней мере до того времени, как этим вопросом заинтересуются другие люди. Алексей входил в своеобразный боярский союз или ближе всего по значению будет название клан, в котором были и Яков с Нездилой, так что быстро за этими территориями не придут. А за это время можно как минимум забрать к себе людей, а как максимум и прибрать землю к рукам.
Это было сложно, но возможно. Такие земли принадлежали либо крупным землевладельцам боярам, являющимися потомками старой знати, либо же самому городу, который собирал с них налоги опять же посредством этих самых бояр и их дружин. А в некоторых случаях сбор податей проходил и силами наемников. Если, как в этом случае, прямых наследников не оказалось, то территория должна отойти именно в городскую казну. Но есть и дальнее родство, а неревский союз образовался не на пустом месте. Оставался вопрос контроля своей новой территории, для которого потребуется больше людей.
Если считать с оставшимися ранеными в Боротно, то в наличии оказывалось всего полтора десятка дружинников с одним умирающим десятником. Почти все воины в Илемно были убиты при нападении, выжило здесь лишь семеро. Четверо сопровождали груз в Новгород и не участвовали в битве, и трое тяжелораненых медленно приходили в себя. Еще пятерых Яков Прокшинич снарядить сможет, даже побольше, если раны воинов окажутся слишком тяжелы, но вот дополнительная пара десятков, это уже проблема. А желательно показать и еще больше, чтобы не было лишних вопросов.
— Снаряжение у тебя лишнее есть. В Боротно, ты рассказывал, несколько десятков осталось, здесь не меньше. Подлатаешь и готово. Людей найди и обучай скоро. Сильно не выучатся, но поначалу главное показать воев, а дальше разберешься. — начал диктовать Нездила план действий. — Деньги у тебя есть. Купишь людей, заселишь пустующие дома.
Среди жителей Илемно потери хоть оказались не велики, потому что их планировали уводить в полон, но все-таки были.
— Сегодня люди мои вернулись, в его деревнях все тихо. Живут как обычно, даже не слышали о произошедшем. Завтра со своими воями со мной поедешь. Мы им расскажем и на нового боярина укажем, кому теперь служить станут.
— Я и сам могу. — упрямо отозвался Яков Прокшинич.
— Не дури, брат! — повысил голос Нездила, из голоса которого казалось даже хмель пропал. — Что будет лучше, ты со своим десятком раненых или со мной и пятью десятками? С недовольными сразу разберемся тихо, остальные останутся жить дальше. Мастеров присмотришь, к себе потом заберешь. К осени дружину собери. Если не сладится, то мне весть отправь, своих на время дам, но это не дешево станет, хоть и в долг договориться сможем. Мальца своего туда отправь, он у тебя головастый. И чего ты на него взъелся? Не понимаю.
Голос Нездилы Прокшинича постепенно возвращался к расслабленному и слегка захмелевшему состоянию, а его хозяин решил промочить горло и опрокинул новую чашу меда.
— Какого мальца? — удивился Яков Прокшинич.
— Тимоху. Боротно который построил. — невозмутимо продолжил Нездила, ничуть не смущаясь своей осведомленности в делах брата. — И плетей маловато определил, а самое странное, почему он еще не должник твой? Вот будет тебе и возможность новая. Ряд ты с ним правильно подписал, не уточнил, что только в Боротно дела вести должен. Вот и поручи.
В заключенном ряде действительно было много простора для фантазии, как с одной стороны, так и с другой. Много ли можно указать всего на одном куске бересты?
— А если он не сделает там ничего? Заставить не смогу, только силой.
— Силой не нужно, сам сделает. По началу брыкаться будет, но как начнет, так не остановится. Будет тебе второе Боротно. А как сладится, то ты и меня не забудешь. Его тоже наградить надобно. Токмо не шибко.
Яков Прокшинич совсем погрустнел. Мало того что выпитое действовало на него явно сильнее, чем на собеседника, так еще и про дела тот знал едва ли не больше его самого.
— Сам бы все сделал, раз придумал уже. — буркнул Яков.
— Не могу, сам знаешь. Я и так у тебя тут задержался сильно. В Луки спешить надобно. — отмахнулся Нездила. — Лошадей ему продай в долг по половине цены, которые остались в Боротно. Они им нужны. Коров с волами тоже с десяток. Еще ладью добрую с командой найди, он точно не откажется внаем ее взять. Вот и привяжешь к себе, пока не расплатится полностью.
— Там три десятка коней, десяток коров, да еще и ладья с командой. Кто такой долг на себя повесит? Он за всю жизнь не расплатится. — возмутился Яков Прокшинич, потянувшись за кусочком сыра.
— Отношение доброе покажешь — возьмет. За пару лет расплатится, если не раньше. Не переживай. Там еще чего выдумать успеешь.
***
Боротно тем временем возвращалась к привычному спокойному ритму жизни. Вернувшийся Григорий сообщил, что хоть боярская деревня и пострадала, но в итоге ее удалось отбить и боярин сейчас заливает свои раны хмельным медом, а жизнь продолжается. Прокоп лишь на пару дней возвращался с Березы, а затем отбыл обратно. Там было все-таки решено организовывать почтовую станцию для лучшей связи с Илемно и он должен был руководить постройкой новых зданий. Всего их должно получиться три штуки.
Одно, самое первое, жилое. Там должны были размещаться несколько спален для путников, кухня, столовая и жилье для работников. Второе — небольшая конюшня, всего на несколько лошадок. Большого транспортного потока Тимофей не ожидал не то что в ближайшем будущем, но и позже. Самым последним должны были поставить склад. Это здание должно было быть построено в два этапа. Первая часть, совсем небольшая, для хранения небольшого количества товара на продажу жителям Березы или отправки в Боротно. Строительство второй части было запланировано на будущее и не факт, что состоится. Она должна послужить складом для возможного хранения продукции, если Прокоп с Тимофеем смогут там наладить какое-либо производство или другое дело. На данный момент людей и возможностей для этого не хватало.
Выходя из мастерской Млада, где Тимофей обсуждал необходимость ускорить начало производства бочек, он встретил Радогора, несущего в руках малюсенький шерстяной комочек, который периодически мявкал и тянул головку к пальцам хозяина.
— Доброго здравия, Тимофей. — бодро поздоровался кузнец.
— И тебе того же, Радогор. Удачно я на тебя наткнулся, только что обсуждали. Как там дела с железом? — парень удивленно уставился на котенка.
Кошек пока в Боротно не было, да и за Радогором особой любви к животным не замечалось. Всегда казалось, что здоровый и мощный мужик заботится только о своих молотах.
— Славно выходит. Если бы руды побольше, то железа вдоволь станется. И нам хватит и на продажу делать сможем. Может быть еще чего нового выдумал?
Радогору явно нравились новые печи и их возможности. Конечно, сейчас все это работало даже не вполсилы, потому что не хватало материалов, так как руду до сих пор почти никто не добывал, а покупались только крицы, да и угля маловато, старые запасы благополучно закончились.
— А сейчас нам не хватает? — удивился парень, он то считал, что запуск такой печи в более менее стабильную работу сразу же перекроет всю необходимость в металле.
— Немало работы накопилось. Здесь одно нужно, там другое. Поболее надобно, но дело движется.
Тут Радогор нисколько не преуменьшал. Раньше старались обходиться без использования железа, заказывая лишь самое нужное у кузнецов в Березе и Илемно, но теперь, когда появился свой умелец, а тем более и дешевый металл, работы у кузнеца сильно прибавилось. Если по началу он вполне справлялся с помощью Незвана, приданного ему в подмастерья, и сдерживался количеством материала, то теперь, даже с вызвавшимся во временные помощники Гусем, рук не хватало. Он же еще и за плавильными печами присматривал и старался улучшить качество каждой новой партии.
— Нужно бочки начинать делать быстрее. Млад сказал, что у него все почти готово, дерево с прошлого года подсохло.
— Так и пусть начинает. Ты же говорил, пяток хочешь сразу? Через месяц я ему обручи сделаю.
— Как через месяц? — Тимофей чуть не споткнулся от неожиданности.
— А когда? Млад добрый мастер, да и подмастерье есть. Не переживай, справится.
— Почему так долго?
— Так, а сколько? Простой бондарь и месяц может провозиться с одной, коли добро делать станет. Пока все подготовишь, подгонишь. У Млада с деревом споро работа делается, сдюжит.
Почему-то в разговорах с Младом вопрос сроков так и не поднимался, поэтому для Тимофея новость оказалась очень неожиданной. Он то сейчас шел и думал, что основной проблемой была сушка древесины и ковка обручей, из-за чего в прошлом году эту затею сразу же откинули. А теперь оказалось, что и сама работа очень не быстрая.
«Почти неделя на каждую бочку, да еще и с такой длительной подготовкой? Это еще и с хорошим плотником. Сколько они стоить то тогда должны. Если обычный срок на большую бочку неделя на одного человека, бондарь должен обеспечивать семью, а это минимум две-три гривны дохода в год, даже если товарами, да еще прочие расходы прибавить. То одна такая бандура должна стоить минимум 25–30 грамм серебра. А если качеством похуже, то хотя бы 20.
Так вот почему у меня тогда деготь забрали так дорого? Не могли же просто только за качество накинуть. А это еще одна идея для нормального производства получается. За год можно и наладить, если людей найду.»
Бочки были более чем актуальным вопросом, особенно когда стала более менее понятна цена на новое изделие. За все это время в деревне было их всего три штуки. Одна старая большая, которая с момента появления Тимофея стояла с водой возле избы и две чуть новее, но поменьше, в которых отвозили первую большую партию боярину. В остальных случаях перевозка и хранение осуществлялись в глиняной посуде. Очень не удобно, потому что нужно очень много тары. Купец же забирал продукт в своих бочках, в которых привозил товар.
Подобный способ хранения был жутко неудобным, учитывая что деготь мог накапливаться много месяцев, прежде чем отправится в Илемно или его заберут люди купца, то на выстроенном небольшом складе частенько все было заставлено разной глиняной посудой. Стеллажи не слишком спасали, основную часть приходилось держать на полу, потому что помимо обычных горшков и кувшинов использовались для этого не слишком удачные изделия, одним словом брак, который не раскололся при обжиге, но вышел не совсем правильной формы.
«В принципе, как говорил Млад, не каждую древесину нужно сушить целый год или больше. Некоторым можно и помочь. Допустим, я сейчас начну заготовку, тогда месяца через три можно и начинать уже. Если поставить туда троих, то это минимум 156 больших бочек в год, а если наладить производство одинакового размера, то и больше выйдет. Допустим такие огромные мне не нужны, потому что наполненные дегтем слишком тяжелы для одной лошади, да и вдруг не выдержат. Если в половину меньше делать литров по 100, то 250 штук в год же точно получится?
Пусть даже чуть меньше. 200 штук уже более чем достаточно. Продавать их грамм по 15, а потом по 20, когда станут качеством получше выходить, процесс отработаем и рука набьется. Если торговцы и не заберут, то постепенно будут уходить вместе с дегтем, а можно и еще какой жидкий товар придумать. Да даже зерно с мукой в них продавать выйдет, хотя вот этого лучше не делать. Нужен запас на годик минимум, а сейчас и так почти на пределе, кстати и хранить в них смогу. Итого что, 200 штук по 20 грамм серебра это 20 гривен где-то. Допустим 15 % уйдет боярину, если он так и не скинет обратно до 10 %. Трое работников это еще шесть или даже 9 гривен общих трат, если найду мастеров. Хотя нет, уже значительно меньше. Надо будет пересчитать свои расходы на людей.»
— Радогор, за сколько ты сделаешь обручи на 200 средних бочек? И сколько мы на железо потратим?
— Ох, Тимофей. Вот ты умеешь вовремя озадачить. Как я тебе так скажу? Смотреть нужно, примерять.
— Не прибедняйся, все ты быстро посчитать можешь, явно не раз такую работу делал.
Радогор, шагающий рядом с парнем остановился и уставился в небо, усиленно стараясь выполнить просьбу Тимофея.
— Коли по шесть обручей ковать придется, то почти на десяток гривенок железа уйдет. На бочки поменьше, можно и с четырьмя. Тогда и в семь управимся, восемь, если с запасом хорошим.
— Это если покупать железо или сами выплавим?
— Покупать. Кабы крицы взять, дешевше выйдет. А если руду добрую привезут, то и в четыре управимся. Токмо руду самим надо добывать, не возят ее почти.
С этим тоже была проблема. Саму руду действительно почти не привозили, покупать подешевле выходило только крицами. Причиной являлась банальная доставка. Проще было пережечь руду и привести уже полуфабрикат, чем тащить десятки верст по бездорожью в несколько раз более тяжелый груз.
— Сами добыть сможем?
— А чего ж не сделать, конечно. Да и крицы привезут, коли попросим. По весне Борис из Смолинской был, он много сможет продать.
После чего кузнец поведал о возможном новом постоянном поставщике железа. Борис в отличии от своих односельчан почти не занимался сельским хозяйством. Его основным заработком в любое время года была продажа криц. В основном все он добывал и перерабатывал самостоятельно, но и местные мужики с его помощью сбывали свои небольшие запасы. Даже зимой, когда казалось бы работа должна остановиться из-за снегов, Борис выходил на промысел, грел землю кострами и продолжал свою работу.
— И почему ты мне о нем только сейчас говоришь? Нам же нужны мастера. Ты его переехать приглашал?
— Да зачем ему это? Он и там живет припеваючи.
«Ладно, с этим потом разберемся. Надо будет записать, а то точно забуду про этого Бориса. Пусть будет 6–7 гривен на железо. Месяца два, а то и три работы кузнеца с подмастерьями, пока они будут выковывать 800 обручей или даже больше. Это еще почти гривна расходов. Итого сколько? А стоп, допустим еще месяц два литейщика трудится будут, хотя нет, там немного совсем. Быстрее конечно сделают, но лучше перебдеть. 17 гривен расходов минимум. Это мне всего 3 гривны останется даже с учетом экономии на железе?
Я же еще и цену нормальную за них заломил. По 15 грамм так вообще убыток. Беда. Даже если уменьшить затраты на работников, все равно бред выходит. 20 грамм это вообще минималка для столитровой бочки. Черт, когда я уже привыкну к местным деньгам и перестану считать в весе? Да никогда наверное!
Погоди, успокойся. Чем я могу удешевить производство? Однообразие и разделение труда хоть и не сразу, но сработает. Они со временем станут выпускать их быстрее Млада, все-таки специализация сделает свое дело, но это не сильно поможет. Дерево вообще в себестоимости не учитывал. Затраты на работников конечно можно уменьшить, но там серебра они толком и так не получат, где-то по пол гривны в год, а остальное уйдет на обеспечение питанием и жильем. Может в другом месте где поставить просто и выставить ЗП в 1–1,5 гривны и пусть крутятся сами? Но производительность тогда меньше будет.
С железом надо придумывать. Эти обручи слишком дорого обойдутся. Болотную руду добывать начнем наконец скоро. Явно дешевле покупных криц выйдет. Литейщики вот пусть и занимаются, все равно плавить больше нечего. Вот, минимум пару гривен в год сэкономить выйдет, пятерка в карман выглядит уже интереснее. Еще бы конечно прокатный станок выдумать. На несколько месяцев занимать кузню таким делом совсем не хочется. Да и для других вещей пригодится сильно, особенно когда выплавка увеличится.
Жесть какая-то. Еще одна задумка в утиль походу. Куда мне эти 200 бочек в год девать? Я же их даже в Новгород пустыми перевезти не смогу. Может через несколько лет, если получится другое производство сильно разогнать, и то не факт. С меньшими объемами и без разделения цепочки производства будет еще выше себестоимость. Сделаем сейчас тогда не пять, а десять бочек. Пока что для своих нужд хватит. Лучше просто куплю. А вот прокатный станок думать надо все равно…
Да и записать расчеты с этими бочками тоже, вдруг где ошибся и все на много лучше на самом деле. Или вообще хуже, если забыл какие расходы добавить.»
— Зайди потом к Младу, скажешь десять бочек делать надо. Если материала заготовленного не хватит, пусть еще готовит новый и начинайте. — отдал новое распоряжение Тимофей. — И где ты котенка взял?