Обернув раскалённые ручки полотенцем, Таонга снял кастрюлю с огня и водрузил на общий стол. Из-под крышки выбивался белесый парок, дурманящий аппетитным запахом. Ситник потянул носом и стал наблюдать за юношей, ловкими движениями сметающего со стола присохшие крошки и прочий мелкий сор. Над тряпкой с возмущённым зудением вилось облако мух.
— А крылья? — Лин легонько пнула под столом ногу Вадима. — Ты хорошо их рассмотрел?
Молодой учёный положил руки на стол и сцепил пальцы в замок.
— Даже не знаю, на что это было похоже…
— На птицу? — нетерпеливо перебила племянница профессора. Парень помотал головой. — Насекомое? — Он досадливо поморщился. — А на что тогда? — Округлив глаза в притворном ужасе, Лин выпрямилась. — На-дра-ко-на?.. — прошептала она и, не сдержавшись, тоненько захихикала.
Ситник сердито посмотрел на девушку и неожиданно для самого себя расхохотался.
Объявляя обеденный час, Таонга стукнул по подвешенному куску металлической трубы. Над округой разлетелся звенящий удар, и звуки, издаваемые археологическими инструментами, тут же смолкли. Спустя пять минут отработавшая смена потянулась с раскопа в лагерь.
— Что-то Фила с Роджером сегодня не видно, — зашёл под тент здоровенный, свирепого вида африканец.
Оборвав смех, Алина с Ситником посмотрели на рабочего. Тот подошёл к висящему на столбе чайнику и, наклонив, подставил открытый рот под прозрачную струю воды. Смочив ладонь, африканец отёр лоснящееся лицо.
— Буру, — под тенью навеса появился профессор, — почему оставили инструмент у колодца? Я же вчера ясно сказал, что пока мы закрываем захоронение. И вот ещё… — он сунул в руки бригадиру запылённую куртку.
Здоровяк извлёк из внутреннего кармана выкидной нож. На выскочившем лезвии стояла метка.
— Это Роджера. — На коричневом лице Буру отразилось недоумение. — Его и Фила сегодня с утра никто не видел.
Брови профессора подскочили.
— Они не вышли на работу? Заболели?
— В лагере их тоже нет, — присоединилась к собравшимся девушка с гибкой фигурой, влажно-блестящими карими глазами и рассыпанными по плечам чёрными вьющимися волосами.
Буру непроизвольно выпятил и без того широченную мускулистую грудь.
— Как нет? — повернулся Лебедев к своей ассистентке. — Марго?
— Никто ничего не знает, — сообщила та, скользя обманчиво-равнодушным взглядом по компании.
В лагере нарастал шум. Все, кто находился под навесом, вышли на солнце. Стоящие кружком рабочие громко переговаривались.
— Проф! — обернулся один из них и быстрым шагом направился к Лебедеву. Подойдя к учёному, он протянул руку. На мозолистой ладони лежал обрывок ожерелья с подвесками из жёлтых стекляшек. — Мы нашли это у западной границы лабиринта.
— Ливийское стекло![7] — охнул профессор. — Ах же ж… Решили уйти молча, прихватив то, что нашли на раскопках.
— Куда им идти? — пробасил Буру. — Все автомобили на стоянке. Пешком далеко не уйдут, кругом пустыня.
Он махнул рукой застывшим рабочим и указал на троих мужчин.
— Обыщите весь лагерь, вдруг они где-то отсиживаются. Эти двое и раньше трудовым рвением не отличались. Понабрали отребья! — сплюнул он со злостью. — А мы пока пройдёмся по границе раскопа. Если эта парочка неподалёку, никуда не денутся. И обед тоже! — припечатал он в конце, заметив тень неудовольствия на лицах, обращённых под тень навеса. На столе, в окружении расставленных плошек исходила соблазнительным парком кастрюля со свежеприготовленной снедью.
Молча развернувшись, рабочие ручейками потянулись на поиски пропавших.
— Сообщите сразу, как только их обнаружите! — крикнул вдогонку профессор и присел на лавку напротив притихшей Лин. Та взирала на происходящее с лёгким беспокойством.
— Я тоже пойду, — поднялся Ситник. — Таонга, ты с нами?
Сдержанный на слова юноша молча кивнул. Встряхнув и повесив тряпку на верёвку, он повозил влажными ладонями о шорты.
— Не нравится мне всё это, — проворчал Лебедев и, уперев локоть в стол, потёр лоб. — Ох как не нравится.
— Не переживайте, проф, мы обязательно всё выясним, — заверил молодой учёный и поспешил присоединиться к группе Буру.
…
— Фил, это который британец? — спросил Ситник, взбираясь на очередную насыпь. — Рыжий такой.
— Рыжий, — мрачно подтвердил Буру. — Он тут один такой. А уж откуда, там не разберёшь. Хитрожопый да изворотливый, не прижучишь.
— А второй?
Африканец глянул на Вадима, проворно перебирающего худыми ногами в вязком жёлтом песке.
— Роджер? Да корешок его. Прихвостень. По всему миру за Филом таскается. Их и на раскоп наняли вместе. Так, вольнонаёмные, перекати-поле, нигде подолгу не задерживаются. Я и раньше с ними сталкивался. Толку от такого отребья — ноль, а уж гонору. Было бы с чего.
Он остановился и козырьком приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от слепящего солнца. Внизу, по проулкам древнего города, освобождённого из многовекового плена, бродили рабочие.
— Ну что, глухо?!
— Глухо, — долетело в ответ.
Ситник отвернулся от лабиринта и оглядел бескрайнюю пустыню. В раскалённом мареве дрожала линия горизонта. Собрав волосы на затылке в пучок, парень опустил голову и нахмурился.
— Что там? — спросил Буру, заметив, с каким вниманием археолог изучает волнистые насыпи.
Не говоря ни слова, Ситник сбежал с холмика и уверенно к чему-то направился. Буру сдвинул густые тёмные брови и, тяжело проваливаясь в песок, подошёл к учёному. Тот вытрясал сыпучий ручеёк из светлой мужской кроссовки.
Недоумённо хмыкнув, здоровяк закрутился на месте в надежде обнаружить хоть что-нибудь ещё. Чуть в стороне виднелась тонкая извилистая борозда. Сухой пустынный ветер, обладающий силой передвигать барханы, ещё не успел её загладить.
— Здесь что-то тащили, — указал Буру на неровную дорожку.
— Что… тащили?
Африканец выразительно посмотрел на напрягшегося учёного — на скулах обозначились желваки — и решительно направился вдоль пропаханного пути. Вадим пошёл следом. Борозда завернула за бархан и привела к невысокому холмику. Светлые глаза археолога едва не вылезли из орбит, став похожими на два теннисных шарика. Ощутив, как нутро куснули мерзкие спазмы, он зажал рот.
Из-под наметённой насыпи торчала посиневшая человеческая кисть. Ветер с шелестом сдувал слой песка с неподвижных скрюченных пальцев и отгонял рой гудящих мух.
Сглотнув, Ситник тихо выдавил:
— Это… там… он, да? — и тут же упал на колени. По ноги выплеснулось водянистое содержимое желудка.
Раскопав наметённый бугор, рабочие отрыли тело Фила. У парня оказалась разбита голова. Удивление вызывало отсутствие мозга. Его полностью выгрызли или высосали. В пустоту провалились окровавленные обломки черепа с лоскутьями кожи в редких рыжеватых волосах.
Тело Роджера отыскать так и не удалось. Ни тела, ни каких-либо следов. За день ветер полностью разгладил песчаное море и покрыл привычным волнистым рисунком.
____________________
[7] Ливийское стекло — редкая горная порода, чистейшее природное стекло. По одной из версий тектит имеет метеоритное, астероидное либо кометное происхождение. Встречается только на территории Ливийской пустыни, очень ценен и запрещён к вывозу с территории Египта.
Нещадное солнце достигло зенита, равномерно заливая лучами бескрайнее жёлтое море. Наступил недолгий переломный период, когда умирают тени.
Росс спрыгнул на землю и поправил на плече ремень дорожной сумки. Вокруг стояла звенящая тишина. И только затихающее перестукивание остывающих механизмов самолёта оживляло территорию аэродрома частной авиации.
— Ффу-ф… — позади в проёме показался Север. Его футболка цвета пыли темнела вытянутыми влажными пятнами в районе подмышек и у горловины. Со лба напарника обильно струился пот. — Мать твою, сдохнуть легче.
Он выпрыгнул из самолёта, стащил бейсболку и, отдуваясь, принялся яростно обмахиваться.
— Надеюсь, мы здесь не задержимся.
Росс промолчал, глянул по сторонам и прислушался — в тишину вклинилось мерное урчание двигателя. Вскоре из-за ангара показался внедорожник с открытым верхом. Вывернув на взлётную полосу, он покатил в их сторону, шурша покрышками по припорошенному песком бетону.
— Транспорт по расписанию, — прокомментировал Север.
Росс иронию друга уловил.
— Год-два, Димыч. Год-два, и ты на лифте в любую дыру заедешь.
— Угум, — промычал тот недовольно. — Год-два. Учитывая, в какую задницу нас постоянно закидывают, всю жизнь на перекладных добираться придётся.
Подрулив к самолёту, автомобиль резко затормозил, продолжая урчать работающим двигателем. Взметённая из-под колёс пыль белесым облаком медленно поплыла прочь.
Привстав с сиденья, водитель приподнял кепку за козырёк.
— Ну что, прилетели? — спросил он задорно.
— Приплыли, — отозвался Эд. Перебросив сумку из одной руки в другую, он сдвинул на голову солнцезащитные очки в строгой оправе. — Как обстановка на месте?
— На месте, — вернул шутку парень и широко улыбнулся. — Ваш фургон доставлен и стоит в пяти километрах от лагеря на дороге к заброшенной части Харахти.
— Э-э… это в сторону плоскогорья?
— Там. Оттуда удобно будет вести наблюдение, место пустынное и прикрыто горным уступом.
— Что с местными?
— Пока не в курсе вашего прибытия. Аргус позаботился. Загружайтесь, — распорядился под конец парень и плюхнулся на водительское кресло.
Задние сиденья были завалены объёмистыми пакетами. Сквозь полиэтилен проглядывали цветные упаковки. На полу, прикрытые от солнца куском брезента, стояли бутыли с водой.
— Наше?
— Ага, — отозвался водитель, — бытовуха мелкая и сухпай на первые дни. Да вы назад их перебросьте. Как запасы закончатся, маякнёте, доставим сразу.
— Надеюсь, этого не потребуется, — пробурчал Север, шурша пакетами.
— Думаете вылечить проблему за пару дней? — Парень снял кепку и поскрёб бритый затылок. — Ну так-то оно б не помешало, конечно. А да! Там в багажнике ещё газ-баллоны и дополнительный аккумулятор для станции.
— Снабжение на уровне, — усмехнулся Росс, залезая в машину.
— А то!
Едва спина Севера соприкоснулась с нагретой кожей сиденья, он выгнулся дугой и втянул сквозь стиснутые зубы воздух.
— Ничего, привыкнете, — заявил водитель, метнув смешливый взгляд в зеркало заднего вида. — К нашим неудобствам быстро все привыкают.
Вместо ответа Север ограничился свирепым пыхтением.
Развернувшись, внедорожник покатил к выезду с аэродрома. Доехав до развилки, водитель направил машину на юг, оставляя столицу позади. Мимо потянулась однообразная картина: под жгучим солнцем — пески, пески, пески…
Пять минут спустя на запястье Росса пискнуло устройство связи. Глянув на экран, он шевельнул бровью — голосовой вызов — и поправил гарнитуру. Лоб прочертила хмурая складка. Закончив выслушивать сообщение с инструкциями, Эд отключил браслет.
Тёмные глаза напарника обратились на него с собачьей мольбой:
— Чем ты меня обрадуешь в этот раз?
— В наших планах небольшие изменения, — ответил Росс и похлопал по спинке водительского кресла. — Давай-ка, приятель, двигай в столицу.
— Понял, — без лишних вопросов отозвался тот и, притормозив, лихо вывернул руль. Зацепив обочину, колёса выплюнули фонтан песка, и внедорожник направился обратно к развилке.
— Это будет проще, чем мы думали, — сказал Росс и, опустив очки на глаза, переплёл на груди руки.
Мимо проплывала всё та же неподвижная картина, выжженная палящим солнцем.
Северная Африка, раскопки близ Харахти
Следователи, примчавшиеся в тот же день из столицы, до вечера блуждали вокруг лагеря. Они долго и подробно опрашивали членов экспедиции, особенно напирая на тех, кто в числе последних видел неразлучную парочку, и произвели осмотр инструментария. Все опрашиваемые как один твердили версию банального воровства и побега.
— Не поделили между собой добро, — усмехнулся Сандал.
Ещё днём следователь отправил своего помощника с обнаруженным телом в город, а сам остался в лагере. И теперь коренастый араб с чёрными глазами-точками беседовал в профессорском шатре с Лебедевым и бригадиром.
— Один укокошил другого и сбежал с награбленным? — Затушив окурок в банке из-под овощных консервов, он почесал за ухом и вперил в пожилого учёного колкий взгляд. — Вы сами-то в это верите, уважаемый Борис Анатольевич? Мне кое-что рассказали об этих двоих.
— Роджер Фила? — Демонстрируя сомнение, Буру поводил подбородком. — Я бы скорее в обратное поверил.
— В это и впрямь верится слабо, — обронил Лебедев, вспоминая рабочих. Худосочный Роджер с узкими плечами и слегка выпирающим пивным брюшком был жалкой копией своего жилистого, крепко скроенного дружка Фила.
— Хотя Роджер — парень достаточно проворный, — заметил Буру после недолгой паузы.
Профессор недоумённо развёл руками:
— Но почему следы ведут за лабиринт?
Сандал с кряхтением поёрзал на складном стуле, удобнее усаживая кряжистое тело.
— А вот тут и правда загадка, — выдохнул он. — Почему эти двое отправились вглубь пустыни. Там же ни одного населённого пункта. Голые пески. Заплутали? Забыли, в какой стороне дорога находится?
— Почему они ушли пешком? — подкидывал вопросы Буру. — Все автомобили на месте.
— Это как раз объяснимо, — ответил следователь. — Не захотели шум поднимать. Зачем будить народ, если задумали нечистое. Хотя решение глупое. Пешком бы далеко не ушли, и днём бы их быстро поймали. И всё равно не могу понять, куда они намылились.
— Может быть, их там кто-то ждал? — неуверенно предположил Лебедев. — Но из наших больше никто не пропадал.
Сандал упёр локоть в стол и уложил лицо на ладонь. Надув щёки и исподлобья глядя на профессора, он выдохнул со звуком сдувающегося шарика.
Снаружи послышались торопливые шаги, и полог отлетел в сторону. Сидящие за столом крутанули головами и устремили взгляды на вошедшего Ситника. В электрическом свете глаза молодого учёного лихорадочно сверкнули. Он бросил на пол два запылённых мешка. Те сердито звякнули, один развязался, и внутри тускло блеснул найденный у саркофага кувшин.
— Вот… — с трудом сглотнул Вадим. — Час назад обнаружили недалеко от места, где нашли Фила. Замело совсем, еле увидели. — Он повернулся к профессору. — Всё-таки лежали посмертные дары у саркофага.
Лебедев оценивающе оглядел плотно набитый мешок.
— Судя по известным захоронениям, как ты говоришь, этого слишком мало. — «Уж для такой фигуры, как правитель великого народа», — добавил он мысленно. — И всё же ты знаешь моё мнение. Я полагаю, что в отличие от представителей более поздних царств ато́ны не почитали жёлтого дьявола. Уж больно далеко лежит та эпоха. Практически за гранью времён, серьёзно обозримых цивилиографией[8].
Следователь медленно поднялся со стула и переплёл на груди смуглые руки.
— Так, — произнёс он с нажимом. — Всё это, разумеется, очень интересно. Но передо мной лежит задача дня сегодняшнего.
— Да-да, да-да, — повернулся к нему профессор.
— Ну и что мы в итоге имеем? — произнёс Сандал, скептически выгибая бровь. — По всему выходит, второй рабочий никуда не сбегал. Точнее, не сбежал. — Выдержав многозначительную паузу, он поглядел на ничего не понимающих собеседников. — Так куда же делось тело?
____________________
[8] Цивилиография — интегральная общественная наука о теории, истории и будущем цивилизаций.