— Ваша бабушка… — продолжила Саяка, — Она в больнице, у нее случился инсульт, но все в порядке! Мозг не пострадал! — девушка затараторила, пытаясь меня успокоить.
— Буду в ближайшее время. Вы сможете за ней присмотреть? Я заплачу, естественно, — мой голос был бесстрастен и с виду равнодушен.
Я не хотел обидеть Саяку, и мне не была безразлична судьба Кики. Внешняя холодность всегда была моей защитной реакцией на подобные новости. Саяка этого не поняла и ответила возмущенным тоном:
— Как вы могли… Конечно, я за ней присмотрю! Приезжайте скорее!
Саяка положила трубку, а я растеряно посмотрел на Хикари, которая крепко сжала мою руку. Звук в динамике смартфона был довольно громким и она слышала мой разговор с Саякой, поэтому объяснять что-либо не потребовалось.
— Такаши… — неуверенно начала Хикари, — Если тебе нужна помощь, я могу поехать с тобой.
— Нет, — мой ответ был излишне резким, после чего я уже мягче добавил, — Ты нужна здесь. На нас слишком многое завязано, ты будешь моими глазами и ушами тут. Только, ради всего святого, ни во что не ввязывайся!
— Не беспокойся, — девушка поцеловала меня в уголок губ, — Я не одна, Кенджи же тут.
— Ага, это-то меня и пугает, — проворчал я.
Сборы много времени не заняли. Хикари, благослови её небеса, не только довезла меня до дома, но и терпеливо дождалась, пока я побросаю необходимое в рюкзак. Быстрее всего, конечно, было бы добраться самолетом, но разыгравшаяся пурга спутала все карты и рейсы отменили до следующего утра. Пришлось выбрать железную дорогу, рассудив, что уж поезда-то точно не подведут. Японские железные дороги славились своей пунктуальностью, и даже погодные капризы редко могли нарушить их четкий график. К тому же, несколько часов в комфортабельном вагоне синкансена — скоростного японского поезда — дали бы мне возможность собраться с мыслями.
Когда я рассуждал о преимуществах авиаперелета, то немного лукавил перед собой. Да, сам полет до Саппоро занял бы всего полтора часа, но если добавить время на дорогу до аэропорта, бесконечные процедуры досмотра, регистрацию и путь от аэропорта до города — выигрыш во времени становился не таким уж впечатляющим. Современный синкансен преодолевал путь от Токио до Саппоро за пять-восемь часов, в зависимости от класса. Поезда делились на три категории, носившие красивые женские имена: Нодзоми, Хикари и Кодама. Ближайший рейс оказался, бывает же, класса Хикари. Я усмехнулся такому совпадению — судьба явно имела своеобразное чувство юмора — которое я посчитал хорошим предзнаменованием, о чем сообщил Хикари, проводившей меня до перрона.
— На удачу, — прошептала девушка, поцеловав меня. Я поднялся в поезд, показал проводнику электронные билеты, прошел внутрь и, найдя свободное место, сел, ожидая отправления.
Состав плавно отошел от платформы, постепенно ускоряясь. Вечерний Токио за окном превратился в мерцающую мозаику огней. Голод напомнил о себе, и я достал свой незамысловатый ужин — надоевшие до чертиков онигири, пару сэндвичей с лососем и холодный кофе. Рассеянно жуя, я смотрел в окно и размышлял.
Мои мысли вернулись к расследованию, которое, определенно двигалось по верному следу, по которому я шел, ощущая все нарастающий азарт. Я еще не знал, кто является моим противником, но чувствовал, что это далеко не обычный бандит. А вот, понимает ли он, что ему противостоит совсем не Нагасе, а совсем другой человек. Надеюсь, моя роль в расследовании еще долго не будет раскрыта, или это случится как можно позже, ведь они будет моим неоспоримым преимуществом.
Следующий ход противника предсказать сложно, но я не сомневался — он попытается заполучить собранные нами улики. Других ниточек у нас просто нет. Установленная на складе камера сработала идеально, но толку оказалось мало. Мы получили и лицо водителя, и номер машины, и прочие детали. Однако след оборвался: водитель оказался фантомом без следов в базах данных, а машина — точной копией настоящего автомобиля, чей владелец был шокирован существованием двойника. По запросу Хикари ИИ управления проверил перемещения этого номера по городу — система ни разу не зафиксировала его одновременно в разных местах. Настоящий владелец подтвердил, что пользуется машиной редко и строго по одному маршруту в одно и то же время.
Кроме того, я вспомнил недавнюю перестрелку и убитого мной человека. Угрызений совести я не испытывал — понимал, что иначе мы с Кенджи не выбрались бы живыми. Анализируя их действия, как они двигались и действовали, и особенно оружие — американские "Береты", которые крайне сложно достать даже на черном рынке Японии, — я все больше убеждался в исключительном профессионализме противника.
Все факты указывали на причастность иностранных разведслужб. Слишком высок был уровень подготовки, слишком четко работала вся система. Впрочем, одними предположениями делу не поможешь. Без весомых доказательств любые разговоры о шпионаже будут восприняты как пустые фантазии. А если с такими заявлениями выступит Нагасе — единственный, кто обладает достаточным влиянием и полномочиями — его недруги, которых, я уверен, предостаточно, не упустят шанса выставить его выжившим из ума стариком. Оставалось только продолжать методично собирать доказательства.
От всех этих мыслей у меня заболела голова. Решив немного отвлечься, я направился в кафетерий, вагон-ресторан, как я продолжал его упорно называть про себя, чтобы купить очередную кружку кофе. Выйдя из своего вагона, я направился в сторону вожделенного источника с кофе. Проходя между рядами соседнего вагона, мое эмоциональное чутье ощутило внимание, направленное на меня. Я насторожился, не подав виду. После того боя, мой эмоциональный радар, перестал работать в прежнем режиме, думаю, что он включался только в минуты максимального нервного напряжения, потому, я не мог понять, кто из пассажиров меня контролирует. За мной следят.
То, что это слежка, я понял сразу, по эмоциональной окраске направленного на меня внимания — сосредоточенность, отсутствие агрессии — я не враг, а цель. При этом слежка велась так профессионально, что я даже не понял, откуда она ведется. Думаю, понятно, кто это. Однако, никаких действий они не предпринимают. Стоит ли что-то делать мне? С этими мыслями я купил кофе и направился к себе.
После случая, когда за Хикари следили, я купил в магазине электроники целый набор GPS-трекеров для домашних животных. Продавец, наверное, счел меня безумным кошатником или собачником, который подбирает подряд всех бездомных зверушек. Но эти маячки мне нужны были совсем для других целей. При случае, а в том, что он представится, у меня сомнений не было, я планировал подбросить его какому-нибудь преследователю, чтобы тот привел нас в их логово. Не знаю, сработает ли это еще раз, но попытаться стоило.
Вот только, в этот раз, удобный случай мне вряд ли представится так скоро. Соглядатай вряд ли ко мне приблизится, очевидно, что его цель собирать данные обо мне. Думаю мои действия привлекли внимание того, кто нам противостоит и теперь он пытается, какую роль я выполняю в этом расследовании. Теперь придется постоянно ощущать взгляд в спину, и играть марку молодого наивного копа. А с притворством у меня все очень плохо. Будет тяжело.
Пока я ходил за кофе, пытался вычислить преследователя и брал новые карты в это партии, синкансен проскочил префектуру Аомори — последнюю остановку на острове Хонсю — и заехал в тоннель Сэйкан, соединяющий Хонсю и Хоккайдо. Еще час и я в Саппоро, а оттуда обычной Электричкой до городка Вакканай, в котором и проживал Такаший Сайто со своей бабушкой Кикой.
Вакканай, расположенный на берегу пролива Лаперуза, находился всего в сорока трех километрах от мыса Крильон на острове Сахалин. Странное чувство — осознавать, что до родной земли можно добраться на обычной рыбацкой лодке. Впрочем, эта мысль вызвала лишь легкую грусть. "Там" для меня больше ничего не осталось — ни близких, ни причин возвращаться. Моя настоящая жизнь теперь здесь, в Японии, где у меня есть семья, друзья и то, ради чего стоит сражаться.
Кстати о друзьях и семье. Кто такая Саяка Аихара, я совершенно не помнил. Воспоминания об этой девушки погибли вместе с некоторыми другими воспоминаниями Такаши Сайто. Однако, где-то он упоминал ее в своих записях и даже периодически общался с ней через социальные сети. Но увы, подробности я не выяснял, при чем, больше по этическим причинам — мне казалось, что я в какой-то мере украл жизнь своего реципиента.
Чтобы освежить память, на ноутбуке, который я взял с собой, я открыл все скопированные дневники Сайто, стал перебирать его диалоги с Саякой. Ознакомившись со всеми этими материалами, я похолодел от осознания размера седалища, в которое я угодил.
Саяка оказалась внучкой соседки Кики, училась в университете Саппоро и регулярно навещала бабушку. Но главное — между ней и Такаши явно были романтические отношения. Они даже планировали свидание перед той роковой аварией.
Осознание ударило как обухом: я не просто не помнил эту девушку — я холодно отвергал все её попытки общения после "выздоровления" Сайто. А сегодняшнее оскорбительное предложение денег стало последней каплей. Представить её переживания, когда близкий человек внезапно перестал её узнавать, было невыносимо.
Размышления сопровождали меня до Саппоро, где я пересел на электричку до Вакканая. В пути меня сморил беспокойный сон. Но все дорога наконец-то подошла к концу, и я добрался то пункта назначения. Станционные часы показывали раннее утро, когда я вышел из вагона. О посещении больницы в такой час не могло быть и речи, да и беспокоить Кику было бы неправильно. Я направился пешком к небольшому коттеджу на окраине города. Сине-белый свет фонарей заливал безлюдные улицы, а под ногами поскрипывал свежевыпавший снег, бесшумно падающий крупными хлопьями с темного неба.
Добравшись до коттеджа, я приложил руку к сенсору, который опознал меня и дверь в коттедж бесшумно отворилась. В прихожей, сняв обувь, я ощутил приятное тепло — умная система поддерживала комфортную температуру независимо от присутствия обитателей.
Я не рос в этом доме и никогда не жил в нем, но как только вошел в него, какой-то частью себя, наверное, той, что осталась от Такаши Сайто, ощутил себя дома. Это было странное и такое приятное чувство, которое мне хотелось сохранить с собой подольше. Включив свет в прихожей, я стал рассматривать висящие на стене фотографии Такаши Сайто и Кики.
Внезапно я ощутил чье-то присутствие. Насторожившись, я напряг все свои органы чувств, стараясь расширить восприятие. И в конечном итоге мне это удалось. Я почувствовал, что за стеной кто-то находится, насторожившись. Похоже, противник решил действовать. Но преимущество было на моей стороне.
Я резко вошел в гостиную, дав команду умному дому «Свет! Максимальная яркость!», доставая из кобуры пистолет, который я таки выбил у руководства управления, и направил его в силуэт, который стоял около дивана.
— Руки на Фудзияму! — рявкнул я, автоматически переведя русскую идиому «руки в гору» на японский.
Фигура испуганно вскинула руки, выронив плед (плед?), который, как оказалось, прикрывал весьма соблазнительные части тела. Передо мной стояла девчонка лет двадцати, в коротком топике, коротких домашних шортах, и шерстяных носках. Одежда облегала круглые изгибы, подчеркивая тонкую талию, стройные ноги и довольно большую и высокую грудь.
Она испугано смотрела на пистолет в моей руке, а я пялился на нее, не в силах отвести взгляд от ее… глаз, конечно, глаз. Спокойно, Такаши, ты должен быть сильным, не поддавайся и помни о Хикари, ну и о том, что глаза у людей, даже у женщин, на голове. С усилием отведя взгляд от короткой майки, я перевел взгляд на лицо девушки. На меня смотрели большие испуганные глаза, а иссиня-черные волосы падали практически до пояса.
Конечно я не был знаком с Саякой Аихарой, но видел ее фотографии и сразу же узнал девушку. Только тут я понял, что до сих пор направляю на девушку дуло пистолета. Думаю, что старина Фрейд нашел бы у меня много скрытых комплексов и подавленных желаний, последние и вправду имелись… Я поспешно убрал пистолет в кобуру и тут началось.
— Такаши! — девушка разревелась, усевшись на диван и закрыв лицо руками, — За что ты так со мной?!
Я же стоя в полной прострации от происходящего, коря себя на все лады и всех языках, что я знал. Тупица! Как можно был принять Саяку за нападавшего. Ощущая себя Железным дровосеком, которому так и не подарили сердце, я сел рядом с девушкой на диван, попытавшись ее обнять, но та дернула плечами, продолжая заливаться слезами.
Чтож, придется воспользоваться тяжелой артиллерией. Сосредоточившись на ее эмоциональном фоне, я начал пытаться ее успокоить через свои эмпатические способности. Поднял с пола плед, накрыл им девушку и начал гладить по спине. Постепенно Саяка успокоилась и даже перестала всхлипывать.
— Саяка, прости меня, — я попытался с ней заговорить, — Я перепутал тебя с… неважно с кем. Знаешь, в последнее время у меня был крайне напряженный период в жизни.
— Я заметила, — уже без всхлипываний сказала девушка, — Ты несколько дней был темой номер один в новостных пабликах.
Я поморщился, вспоминая благодаря чему стал знаменит. Обходя эту тему, я спросил у Аихары:
— Саяка, но что ты тут делаешь?
— Кика попросила.
Девушка рассказала, что пару дней назад она приехала в гости к своей бабушке и в один из вечеров к ним пришла Кика, как обычно поболтать со своей подружкой. Однако, закончилось все печально, Кику настиг инсульт. От мысли о том, что Кикак в этот момент могла находиться дома в одиночестве, я содрогнулся. После госпитализации забота о пожилой женщине легла на плечи Мисако Аихара и её внучки. Несмотря на категорический запрет Кики беспокоить меня, Саяка всё же решилась позвонить. А сегодня Кика, уже из больничной палаты, попросила девушку об одолжении — переночевать в её доме. Беспокоилась за недавно подобранного котёнка, боялась, что малыш испугается одиночества. Просьба казалась незначительной, но Саяка, с присущей ей чуткостью, не смогла отказать.
Я с облегчением опустился на диван, Саяка примостилась рядом, не решаясь нарушить тишину. Внезапно в дверном проёме появилась маленькая мордочка — котёнок настороженно изучал незнакомца. Видимо, не обнаружив во мне ничего подозрительного, он грациозно прошествовал к дивану, запрыгнул на него и, свернувшись клубком на коленях у Саяки, довольно замурчал. "Я тебя прекрасно понимаю, приятель," — мысленно согласился я с выбором пушистого квартиранта.
Под успокаивающее тарахтенье сон сморил меня. Сегодня был очень долгий день.
***
Я обнаружил себя лежащим на диване, заботливо укрытым пледом. Что-то тёплое устроилось на груди, и, открыв глаза, я встретился взглядом с парой настороженных жёлтых глаз. Увидев, что я смотрю на него, котенок тут же испарился.
Неужели Саяка смогла меня уложить? И где она сама — может, вернулась домой? Мои размышления прервал звук шипящей сковородки из кухни. Направившись на звук, я увидел Саяку, уже полностью одетую и колдующую у плиты.
— Доброе утро! — произнёс я, — Спасибо, что позаботилась. Думал, ты уже дома.
— Я… — Саяка смутилась, и её щёки порозовели, — Не хотела тревожить Мисако так рано.
— Саяка, — сказал я серьезно, — Спасибо тебе за всё, что делаешь. Твоя помощь действительно бесценна. И прости за вчерашний разговор по телефону, ну и за то, что напугал пистолетом. Я вёл себя как идиот.
— Ничего страшного, Такаши, я все понимаю — ответила Саяка, не поднимая глаз, но я заметил, как её тронули мои слова. — Я тут завтрак приготовила…
— Пахнет восхитительно, — искренне похвалил я, — Позволь хотя бы кофе сварить — это единственное, что я умею делать на кухне.
Вскоре мы сидели за столом, но в воздухе повисло напряжение — столько всего нужно было сказать, но ни один из нас не знал, как начать этот разговор. Ситуацию усугубил звонок телефона — это была Хикари, волновавшаяся обо мне. Я быстро заверил её, что всё в порядке, но заметил, как Саяка отвернулась, услышав женский голос в трубке. Хоть яя ие сделал ничего плохого, на душе у меня скреблись кошки.
— Саяка, послушай… — начал я, но она мягко перебила:
— Не сейчас, Такаши. Давай сначала навестим Кику, а поговорим потом.
Мы молча собрались, накормили котёнка и вышли из дома. По дороге в больницу нас остановил насмешливый мужской голос:
— Эй, Саяка! Надумала что-нибудь насчёт моего предложения? И кто это с тобой?
Я мысленно застонал. Только этого сейчас не хватало.