На безрыбье и рак – рыба.
Народное
Для чего современная буржуазно-олигархическая власть, предав родину, конституцию, военные и коммунистические присяги, реанимирует сословия казаков, попов и весь церковный клир дармоедов, монахов с монастырями? Безобидно ли это занятие для экономического, политического, культурного развития страны, её населения? Для развития гражданского общества на идеалах разума, законности, справедливости, правды? О котором четверть века трезвонит буржуазный политпроп по всем средствам оболванивания на всех перекрестках. (О морали и нравственности тут не приходится даже и упоминать.) Конечно, есть большое желание власовцев вытеснить из сознания людей коммунистическое учение, запугать обывателя советским периодом жизни страны.
Первый после смерти И.В. Сталина динамичный дурак лет 50 назад с вершины власти глаголил: «Если человеку постоянно говорить что он свинья, он захрюкает». Хрюкать за последние 25 лет «дорогие россияне» не научились, зато в мышлении и поведении многие (особенно «продвинутые») опустились ниже собак (эти хоть берегут свой дом). Если большевики-коммунисты, как когда-то Пётр Великий, за 25 лет подняли страну на небывалую высоту по всем направлениям, создали нового советского человека (да еще начали бить морду непрошенным гостям с «цивилизованного» Запада), то буржуазные демократы уничтожили саму страну как суверенное государство и часть его населения. В экономическом плане страна отброшена на 100-150 лет назад, в государственно-территориальном – на 300-400 лет, предав всех друзей и союзников, вместо обороны заимела полицейские силы. Бесконечные «реформы», саммиты, перетасовки политических фигурантов, сплошная развлекаловка обывателя уже не в состоянии скрыть истинных целей «реформаторов» и плачевного состояния остатков страны. За обилием автомобилей на дорогах и соевой колбасы на прилавках все отчётливей маячит чёрный провал.
Обратимся к некоторым бесспорным историческим фактам, в том числе к русскому классическому реализму, возникшему задолго до большевиков и Советской власти (в той России, которую потеряли кретины), по зову души представителей высокообразованного привилегированного класса не из бедных помещиков.
«… - Отсталые люди, несовременная татарщина, господа, эти ваши казаки! Что за военные арматуры в наш мирный век у каждого из них вместо гражданских наклонностей! Что за учителя при саблях и что за чиновники при шпорах! А встретитесь вы с ними на пароходах, которые уже врываются в их Дон, или в домах где-нибудь, куда уже являются наши и заграничные журналы, книги: сидят, молчат и хлопают глазами либо пьют. За пуншем да за картами только их и услышишь. Да что и слышать: дичь, беседы Тамерланов!..
…- Был у меня приятель тут по соседству, исправлявший должность учителя уездного училища, и захотел он нажиться, поехал к ним, к казакам, на Дон, там библиотеку публичную открыл. Последние денежки на неё убил… Приходит к нему подписаться на чтение сын какого-то ихнего не то купца, не то горожанина, из казаков; залог оставил. Признался, что круглый невежда, что учиться хочет, и попросил ему выбрать что-нибудь для чтения. Учитель-библиотекарь выбрал ему Белинского, Грановского, других. Радуется, что такое стремление у малого. Через неделю приходит человек от батюшки этого малого и приносит обратно книги. «Старик, - говорит, - прислал ваши книги обратно: готов и залог вам оставит задаром – только не давайте его сыну больше ничего читать: от дела отбивается.»
«… - Если справедливы слухи о близкой реформе крестьянской, – заключил полковник, - наши села запустеют, хлебопашество упадёт. Мы разоримся, обнищаем все. Если бы, господа, я был американцем и жил с вами не в России, а, положим, в Виргинии или штате Мерилэнд, – я, в случае войны за невольничество, стал бы открыто на сторону закабаления негров…» Г.П. Данилевский*, русский писатель, «Беглые в Новороссии», 1862 г.
С появлением централизованного русского государства по южным и юго-восточным окраинам его появились беженцы из помещичьих и монастырских крестьян, горожан и прочей зачастую сомнительной публики, скрывающейся от своих хозяев и преследования закона. Здесь собирались не только любители свободы в любой её форме, преступники, но и наиболее честолюбивые, авантюрные представители социальных низов, не лишённые завышенных материальных и властных интересов.
Селились в новых местах по-разному: либо артельно в приглянувшихся пустынных местностях, либо прибивались к редким поселениям старожилов, как русских так и инородцев. Этих беглецов-новосёлов и прозвали казаками (среднее между осёдлым обитателем степей и кочевником). Казачьи поселения первоначально возникали стихийно скрытно от властей на отдаленных пустующих землях, где правительство мало что могло контролировать. Так возникло временное обозначение порубежья государства. Конечно, новыми поселенцами принимались кое-какие меры безопасности, самообороны от набегов диких племен. Иногда и сами не брезговали разбойным промыслом, угоняя у инородцев скот, да и невест, поскольку беглые в основном были холостые мужчины.
Держать гарнизоны регулярных войск для охраны населения и неопределённых границ (государственных образований на тех направлениях близко не было) на огромных территориях без каких-либо коммуникаций и городов было накладно даже для державы. Неопределённое соседство воинственных диких племен с ханами и беками, но «без царя в голове» требовало охраны от их набегов. Царское правительство стало привлекать на охрану границ, несения дозорной и связной службы этих беглецов, закрывая глаза на их прошлое, снабжая их хлебом и оружием, освобождая от налогов, не притесняя их, чтобы не убежали куда дальше. Так сложилось крестьянское сословие с полувоенной организацией, что-то среднее между военнослужащими и разбойными ватагами со своими выборными атаманами – казаки. Вот такая демократия с нагайками и прочими нравами, позаимствованными у диких соседей.
В истории Русского государства казачество много раз проявляло себя как реакционная или революционная сила либо на стороне агрессора, либо на стороне царского режима, либо в восстаниях. Мотивы их метаний носят чисто материальный характер.
Во внешних войнах казаки использовались как иррегулярные войска с ограниченным применением. Особенно когда надо было пограбить тылы и обозы противника. А поскольку к казачеству была причислена часть инородцев (калмыки, кавказские татары, башкиры, буряты), на Западе их воспринимали как дикую русскую конницу с пиками и шашками, наводившую ужас на тамошнего обывателя (в России маленьких непослушных детей пугали козлом или цыганом, а на Западе – казаком).
К XX в. под влиянием многих факторов, прежде всего повышения грамотности городского населения и потери авторитета церкви и по сути своей антинародной (да еще и нерусской) власти даже у господствующего класса, с появлением пролетариата в городе и деревне (чему в немалой степени способствовали всякого рода тупоголовые «реформы») изменилась социальная структура населения и соотношение политических сил. Русская армия перестала быть надёжным и беспрекословным механизмом защиты интересов царизма. Да и императорский флот с его крепостническими порядками и господским мордобоем не внушал доверия к власти. Вот тут и пригодилось привилегированное малограмотное станично-хуторское казачество в качестве полицейской силы. Сохраняя полувоенную структуру, в личном пользовании богатые казенные земли, льготы и привилегии, поставленное над рабочими (фабричными) и крестьянами-земледельцами в привилегированное положение, казачество стало использоваться правительством в роли внутренних войск с карательными функциями вкупе с полицией, жандармерией, а позднее с черносотенными дружинами. Правда, социальное расслоение коснулось и казачьей массы несмотря на агитационно-политические и репрессивные усилия попов и атаманов.
Самые последние зверские потуги белогвардейщины в Первой мировой войне, закончившейся гражданской войной против Советской России, предпринимались в 1920-х годах с территории Китая и Монголии (от Манчжурии до Туркестана) силами белоказачьих банд атамана Семёнова, барона Унгерна фон Штернберга, атамана Кайгородова, генерала-колчаковца Бакича (преемника атамана Дутова), атамана Анненкова и др. Их поддерживали отряды монгольских кулаков и китайские реакционные генералы. Эти бандитские воинства, составлявшиеся в основном из с руками по локоть в крови белоказаков, не просто грабили и убивали население советских приграничных городов и сел, а прежде чем убить, выкалывали глаза, отрезали языки, зверски насиловали. Одинаково жёстко относились ко всем советским гражданам: русским, алтайцам, монголам, казахам, китайцам, киргизам и т.д. Конечно, банды действовали не сами по себе. Внешняя агрессия в любой форме всегда питает и подогревает внутренний политический бандитизм. В этом были, есть и будут заинтересованы как в Лондоне и Варшаве, так и в Вашингтоне и Токио.
Проводя политику объединения народов, дружбы и братства между людьми, советские историки и политпроп не выпячивали «геройства» белоказаков и казачества вообще, власовцев, нацлегионеров, некоторых нацменьшинств и пр. печально известных формирований и групп. Хотя небольшим тиражом публиковались специальные исследования на эту тему для историков, аналитиков, пишущей или любознательной публики. Да и амнистированные по прошлым преступлениям помалкивали в тряпочку о своих похождениях. Это сегодня «вдруг отыскиваются» радетели «за правду и справедливость» или потомки с рассказами «от бабушки» и нагло врут и перевирают в интересах своего «я», своего кармана и буржуазной историографии: надо же как-то оправдывать свое предательство, тупоумие, господское положение.
А теперь сами подумайте кому и зачем в XXI в. нужно реанимировать казачество**, дворянство, кулаков-фермеров, преклоняться перед скелетами их величеств, высочеств, сиятельств, превосходительств. Скудоумие, жадность, трусость толкают респектабельных подонков на любые преступления. Таково их благородие и честь.
«Дурак без попа, что без соли»; «Сытому и молиться гоже»; «И вор богу молится, да какая это молитва»; «Дураков и в церкви бьют»; «Вор слезлив, плут богомолен»; «Где страх, там и бог»; «Хочешь жить по- божьему, бойся не богатого грозы, а убогого слезы» - старинные народные приметы, пословицы и поговорки.
Как давно человек задумался над своей природой, происхождением природных явлений - не берусь утверждать. Об этом надо спросить у «демократов» - они всё знают, даже как разгромить собственную державу и сделать 300 млн. человек ещё более счастливыми за 500 дней. Но самый универсальный ответ на всё и вся знают попы: «на всё воля божия». Тут хоть кол на голове теши, хоть утопись - никакие доказательства не допускаются.
Как вводилось христианство на Руси, да и в Западной Европе, в советское время было известно каждому школьнику. Правители, все местоблюстители быстро поняли для себя политическую и экономическую выгоду: помазанники, агенты, посредники и представители бога на земле – выгодно, авторитетно, безопасно, всё дозволено. Уничтожались некоторые непокорные тогдашние диссиденты целыми деревнями, племенами, общинами всеми способами без ядерного и пр. оружия массового поражения (взять хотя бы пруссов в Южной Прибалтике). Жертвы никто не считал - султаны, ханы, шахи, эмиры отдыхали.
Лет 300-400 вгоняли трудовое население в православное христианство (не менее «демократично» выглядела аналогичная картина с католицизмом как на Западе, так и на Востоке). Не успели выбить из людей ведические религиозные представления, как загнил церковный клир, начиная с приходских попов. Царь Иван IV Грозный вынужден был собрать в 1551 г. Поместный собор с повесткой дня о падении нравов среди церковнослужителей: пьянство, обжорство, разврат, многожёнство, взятки, поборы, драки (не могли мирно поделить «церковную кружку»). Однако это мало что изменило в перспективе.
Чтобы облегчить для богатых древнее православие, реформировали его каноны, обычаи (ну как господину поститься 3-4 дня в неделю на воде и хлебе, когда кладовые и погреба ломились от яств, заморских напитков, да и крепостные девки кругом?). Заодно сделали церковные службы парадными и театрализованными с богатыми одеждами – себя показать и на людей посмотреть. Изменилась и манера иконописи, перепись церковных книг. Иконы и одежды священнослужителей стали более красочными (под Запад, как лубочные картины) со святыми, похожими на именитых грешников.
Начатая царем Алексеем и патриархом Никоном церковная реформа на радость Ватикана и пр. закадычных «друзей» с Запада, расколола русское население на религиозные секты, пошатнула устои православия на Кавказе, на Балканах, в Турции (спохватившийся Никон закончил свою жизнь в заключении в одном из монастырей). С опорой на войска нового строя под командой офицеров-иностранцев, в большинстве католического прихода, начались репрессии против старообрядцев, полилась кровь, запылали костры, появились «волчьи» ямы. Никто не считал сколько людей погибло и в этой кампании, так и не закончившейся до сих пор.***
В последующие годы самый крупный разгром старообрядчества полицией с участием официальной церкви пришёлся на 1853 г. Тогда только в Нижегородской губернии было уничтожено 126 староверческих скитов и монастырей. (Кстати, истинные староверы до сего дня почитают династию Романовых, начиная с Алексея Михайловича Тишайшего и кончая Николаем II Кровавым со всеми их отпрысками, антихристами; их расстрел не промысел ли божий?)
Общеизвестно, что монастыри создавались в системе христианской церкви не только как культовые, т.е. политические, учреждения, но и как феодальные экономические хозяйства. Они имели свои земли, приписанных к ним крестьян вместе с окрестными населёнными пунктами, всеми угодьями. Настоятель монастыря, как и ныне, царь и бог для всех в округе, наделён правом наказывать, миловать, передавать дело гражданским властям. Использовались они и как политические тюрьмы (а что мешает ныне реанимировать властям давнюю традицию? Ведь есть уже послушники в новоиспеченных монастырях из уголовников).
На протяжении тысячелетий религиозные мифы так ими и остались, не получив ни малейшего подтверждения наукой, практикой, самой жизнью. Вместе с тем церковью были загублены тысячи жизней умнейших, талантливейших людей прошлого. Сегодня, когда человеческий разум проник в молекулу вещества, в живую клетку, в космос, стало окончательно ясно, что церковь и религии в целом являются замаскированными политическими организациями для разделения людей по конфессиям, диаспорам и удержания народных масс в положении послушных рабов «божьих», хозяйских, рабов собственной глупости и невежества. В Эрэфии и бывших республиках СССР религии призваны вытеснить из сознания населения коммунистическое учение – тоже религии, основанной на многовековой теории и практике создания на Земле самими людьми общества без рабов и господ.
Молебны православных попов по расстрелянным немецкими фашистами польским католикам, религиозным противникам православия и врагам русского государства, под Катынью - один из ярчайших политических актов предательства религиозного и национального характера, роднящего русскую церковь с фашизмом (авиакатастрофа из-за панского гонора с верхушкой буржуазной Польши из предателей народа на борту не является ли тоже божиим промыслом?). Воинствующий атеизм 1920-х гг. за Родину подменён воинствующей церковью против Родины.
Вот такой театр ряженных в рясы под полусвятых, под казачков-разбойников и т.п. без театра, но с неизменным сценарием.
*Данилевский Григорий Петрович (1829-1890 гг.) родился в семье богатого помещика Харьковской губернии. В 10 лет определён в привилегированный Московский дворянский институт закрытого типа (этот институт закончили М.Ю. Лермонтов, А.С. Грибоедов, М.Е. Салтыков-Щедрин и др. видные люди в истории Русского государства).
По окончании института в 1846 г. поступил на юридический факультет Петербургского университета (экономическое отделение). По окончании университета дослужился в министерстве народного просвещения до помощника министра.
В период земельной реформы Данилевский был выборным членом комитета от дворян Харьковской губернии.
Закончил свою деятельность главным редактором официальной газеты «Правительственный вестник» и членом Главного управления по делам печати (издательское дело и цензура).
**Перед очередным государственным переворотом Ельцина осенью 1993 г. из Ростова-на-Дону в Москву прибыли три авиаборта с «казаками». Этим воинством заменили охрану милицейской полиции на некоторых предприятиях Москвы, очень нужных путчистам (вроде нефтеперегонного завода в Капотне). А полицаев направили на подавление народного выступления.
Кстати, среди тех «казаков» были и те, чьи деды и прадеды никогда казаками не были, более того, пострадали от белоказачьих карательных отрядов в годы Гражданский войны 1918-1921 гг., да и позднее – от остатков тех банд.
Такова цена школьной лени, гражданского безразличия, трусости и исторического беспамятства.
***Еще в начале 1980-х годов можно было встретить таёжные поселки, отдельные скиты, небольшие монастыри и общины крещённых староверов-пенсионеров. Среди них в кооперации с государственными организациями была отлажена честная меновая торговля, приемлемая и для тех, кто отказался от денег.
С 1920-х годов старообрядцы, исповедующие те же ценности, что и коммунисты, первыми на далеких окраинах, в отдаленных местностях создавали кооперативы, промысловые артели, а потом и колхозы с пользой для государства, для своих общин и религиозных воззрений. Они берегли природу, охраняли лес от пожаров. Кроме старообрядческих можно было встретить баптистские деревни и колхозы.
Советская власть не преследовала их, более того, в лице местной милиции охраняла их и их имущество от уголовного элемента, проникавшего к ним в поисках прибежища от преследования закона или с целью грабежа старинных книг и икон.
Суровые природные условия жизни, враждебное окружение настойчиво требуют коллективного ведения хозяйства, общинного уклада жизни. Иначе не выжить. Другое дело, когда речь идет о разбазаривании национальных богатств. Конечно, при определенных условиях и от голодного зверя можно откупиться. Но эти условия надо создать, а для этого нужны мужество и знания, ума палата.
Может быть они есть у Новодворской, Хакамады, Голиковой или на юрфаках, у ворья, бандитов и предателей?
Василий КОНОВАЛОВ
Первыми из этих крупных морских млекопитающих, с которыми познакомились люди, были так называемые гладкие киты, и когда древние картографы изображали Землю, держащуюся на трех китах, то рисовали именно экземпляры данного вида. Это одни из самых крупных представителей данного отряда животных, и отдельные особи достигают длины до 20 м, веса до 100 т, толщина жирового слоя 60-70 см, а мясо вкусное, по мнению тех, кто его ел. Они относительно медлительны и, будучи убитыми, долго не тонут. Точное начало китобойного промысла установить невозможно, но примерно тысячу лет назад морских млекопитающих начали добывать в Бискайском заливе, омывающем берега Западной Европы. В Азии первыми китобоями явились жители Чукотки, а в Америке - аборигены Аляски. Информация о количестве добытых в период средневековья китов отсутствует, но надо признать, что и многим промысловикам единоборство с морскими исполинами стоило жизни. К середине XVI века гладкие киты в Бискайском заливе исчезли, и люди переключились на арктических особей в северной Атлантике. С 1669 по 1787 гг. голландцы добыли около 100 тысяч представителей полярных подвидов, примерно столько же англичане. В 1848 г. американское судно, пройдя Беринговым проливом в Чукотское море, привезло богатую добычу, и тотчас в этот регион хлынули многочисленные китобои из разных стран.
К 1870 г. промысел достиг своего пика, а к концу XIX века запасы берингово-чукотской популяции оказались исчерпанными. До 1913 г. продолжалась добыча в Охотском море, и менее чем за 20 лет американцы только из этого района вывезли китового жира и уса на 133 миллиона долларов, а поэтому надвигалась катастрофа полного уничтожения. Серые киты тихоходны, обитают в прибрежных мелководьях. В Северной Атлантике они были уничтожены ещё в XVIII веке, а в XIX они исчезли из лагун Калифорнии и Японии, куда приходили для размножения. На самых крупных зубатых китов - кашалотов - стали охотиться в 1712 г. Этот промысел достиг своего пика в середине XIX века.
Из-за истощения запасов медленно плавающих китов их добыча становилась нерентабельной, но с изобретением гарпунной пушки в 1864 г., появлением компрессора для накачивания туш животных воздухом для придания им плавучести и использованием паровых судов открылась возможность охотиться на быстроходных маневренных полосатиков (синих, финвалов и сейвалов), а первое судно нового типа успешно провело рейс в 1868 г., и его можно считать началом современного китобойного промысла. Жажда наживы толкала на поиски новых районов и привела норвежцев в воды Антарктики, где в 1904 г. открылась первая береговая станция, работавшая только в летний период, и начался гигантский антарктический промысел. Однако еще два десятка лет киты открытых вод оставались недосягаемыми для человека, так как обработка их туш по-прежнему могла проводиться лишь с борта китобазы, которая должна находиться в спокойных прибрежных водах.
В 1925 г. в Норвегии было построено судно со слипом - наклонной плоскостью, по которой туши поднимались на палубу. Благодаря этим новшествам мировая добыча возрастает с 12 тысяч тонн в 1910 г. до 44 тысяч -в 1939 г., и только в ходе двух мировых войн китобойный флот не действовал. В конце 1950-х американцами выбивается азиатская популяция горбатых китов - в настоящее время её численность неизвестна, а интенсивный промысел опустошает воды районов Курильских, Командорских и Алеутских островов, заливов Бристольский и Аляска. Пик охоты пришёлся на 1961 -1962 гг., когда было добыто 66 тысяч голов.
Трудно подыскать более трагический пример последствий нерациональной охоты, чем история антарктического промысла, ибо, сильно подорвав количество финвалов и голубых китов в Атлантике и Тихом океанах, приступили к систематической эксплуатации их запасов в обильных пищей районах нагула на территории Антарктики. Поэтому к 1930 г. добыча синих достигла примерно 30 000 штук в год, и, несмотря на явные признаки уменьшения поголовья, охота неослабно продолжалась и, в отличие от случая с североморской пикшей, передышка на промысле в ходе двух мировых войн не привела к восстановлению китов. Вероятно, оно происходит очень медленно, если учесть низкие темпы воспроизводства этих огромных млекопитающих (самка синего приносит по одному детёнышу раз в четыре года). В 1948 г. 20 ведущих промысел стран учредили Международную китобойную комиссию, но установили квоты на добычу значительно выше тех, которые рекомендовали биологи, поэтому данная организация в тот период не имела успеха в своей деятельности.
С 1966 г. комиссия, встревоженная резким сокращением численности китов, добилась в ООН введения повсеместного запрета на промысел синих и горбатых, а с 1980 г. в Тихом океане была полностью прекращена добыча всех видов, кроме малых полосатиков. В 1982 г. установили действующий с 1986 г. запрет на добычу всех китов, и сейчас можно подвести итоги этих мер.
Все основные биологические показатели свидетельствуют об увеличении количества кашалотов и полосатиков в Антарктике. Калифорнийско-чукотская популяция в настоящее время достигла 17-20 тысяч голов, а уже в 1983 г. поступило сообщение: встречена группа серых китов у Сахалина и у западных берегов Камчатки, значит, началось восстановление численности охотско-корейской популяции, считавшейся полностью уничтоженной. На возрождение берингово-чукотской никто не питал надежд, хотя, по утверждениям ученых, на север с каждым годом мигрирует всё больше полярных китов, но до полного восстановления ещё далеко. В Охотском море туманы спасли от истребления несколько десятков этих животных, обитающих в районе Шантарских островов, а автору статьи приходилось купаться в этих местах, когда вдоль берега проходила стая китов, и это было совершенно потрясающее зрелище.
Рассматривая в будущем возможности продолжения промысла, надо отметить, что состояние отдельных популяций уже сейчас позволяет планировать организацию научно- обоснованной ограниченной добычи усатых китов и кашалотов, которая должна строиться на региональной основе и касаться только чётко выделенных отдельных сообществ. Так произойдёт переход от охоты к рациональному хозяйственному разведению, и в первую очередь для этой цели надо использовать гладких китов в Охотском море, а количество парков, в которых будут жить морские млекопитающие, будет постепенно увеличиваться. Автор статьи собирается серьезно заинтересовать этим вопросом наше правительство. Сотни тысяч жителей западного побережья Америки ежегодно наблюдают величественное зрелище массового заплыва данных животных, и эта торжественная процессия получила название «парад Моби Дика» благодаря известной книге американского писателя Г. Мелвилла, героем которой являлся белый кит по кличке Моби Дик. Вооружённые фотокамерами и аппаратурой научные работники и корреспонденты телевидения следуют за стадом на морских и воздушных судах, а на мысах построены специальные пункты, откуда туристы наблюдают прохождение представителей серой калифорнийской популяции. Киты плывут в чётком ритме, впереди идут беременные самки. Сделав 3-4 неглубоких нырка, дав соответствующее число фонтанов, каждый поднимает хвост, с силой отталкивается от воды, уходит на глубину, а всплывает не раньше, чем через пять минут.
В начале октября 1988 г. три кита данного вида попали в ледовую ловушку у мыса Барроу на севере Аляски и никак не могли выбраться из неё. Это были представители подотряда усатых китов, с их верхней челюсти свисают бахромчатые роговые пластины, через которые они процеживает воду, оставляя в желудке большое количество калорийной пищи: мельчайших животных и растительных организмов. Длина взрослой особи - около 12 м, а масса достигает 35 т. Спинной плавник отсутствует, на вершине головы, сужающейся к морде, находятся два дыхательных отверстия, а позади глаз расположены небольшие ушные отверстия. Общая окраска - серо-бурая с множеством светлых пятен диаметром до 10 см, и это следы деятельности накожных паразитов - китовых вшей и усоногих раков - постоянных спутников морских животных. Основная масса серых китов летом обычно нагуливает жир в восточной Арктике вблизи берегов Чукотки и Аляски, а с приближением суровой полярной зимы уплывает в заливы Калифорнии. Госдепартамент США обратился к советскому руководству с просьбой помочь освободить попавших в беду животных. 23 октября наши суда ледокол «Адмирал Макаров» и сухогруз «Владимир Арсеньев» завершали ледовую навигацию, но Дальневосточное морское пароходство предложило капитанам проследовать к мысу Барроу и спасти китов. Автор данной статьи в это время был студентом Ленинградского Государственного университета и проходил на «Адмирале Макарове» производственную практику, а поэтому принял участие в этой уникальной операции. От местоположения судов до мыса по прямой линии на юг - более 300 миль, и по чистой воде суда могут пройти это расстояние за сутки, но впереди по курсу лежали огромные поля неизведанного крепкого многолетнего канадского льда, напрямую не пробиться, а поэтому приходится искать проход в перемычках. Мороз стоит около -30 градусов С, и над каналом, создаваемым ледоколом, поднимается пар, который тут же превращается в туман, ухудшая горизонтальную видимость. Из-за сильного сжатия льды быстро сходятся, и «Владимир Арсеньев» идет с большим трудом, а лёд вокруг скрипит и громыхает. Я жил в каюте, находящейся немного выше ватерлинии судна и постоянно слышал этот скрежет, а в судовой библиотеке нашёл книгу, посвящённую жизни китов, и выступил перед членами команды с лекцией по этому вопросу. 25 октября над нами пролетел американский самолёт и сообщил точные координаты попавших в беду животных, а с 26 числа постоянно летало ещё два вертолета, показывавших дорогу, и, наконец, около полудня в бинокль заметили огонь маяка. В этот день мы близко подошли к китам, но суда отделяла от них гряда ломаного пакового льда шириной 2-3 кабельтова, а далее шел легко преодолимый ровный молодой припай толщиной до 40 см. Весь экипаж вышел на палубу. Американцы на вертолёте привезли навигационные карты, и стало ясно: ледокол «Адмирал Макаров» с его 11-метровой осадкой далеко не пройдет. После совещания принимается решение: учитывая благоприятный прогноз восточного ветра, преодолеть гряду тяжелых льдов с востока сразу с двух сторон обоими судами с расчётом выколоть в ледовом барьере полосу шириной до полумили, которую потом ветром вынесет на чистую воду, и тогда через образовавшуюся брешь киты выйдут в океан.
Поздно вечером первая часть задачи была выполнена, и, работая в форсированном режиме, «Владимир Арсеньев» преодолел барьер и вышел на молодой лёд. Теперь судну необходимо было облегчиться, чтобы обычная осадка 7,5 м уменьшилась как минимум на два метра. По мере повышения уровня ватерлинии начали взламывать молодой лёд и ночью прошли вдоль берега, не дойдя до китов четыре кабельтова. В воздухе летают вертолеты с корреспондентами, а за событиями у мыса Барроу следят многие информационные агентства мира.
Через некоторое время малым ходом судно прошло по вчерашнему каналу до бассейна, в котором плавали киты, где периодически появляются их головы, а я машу им рукой и кричу, что мы их скоро освободим. Время от времени они выбрасывают струи пара, их осталось двое, третий, видимо, погиб, а выжившие давно недоедают. Итак, путь всё-таки пробит, но животные не пошли, ибо им мешала двигаться быстро замерзающая вода, они все чаще и продолжительнее высовываются из воды, со свистом дышат, и даже мне видно, что их силы на пределе.
Проходит еще одна ночь, но неутомимые эскимосы пилят каналы, баграми выталкивают куски льда, а им помогают добровольцы из экипажей советских судов, и я в этом тоже участвую. До открытой воды осталось немного, и весь день 28 октября оба советских судна виртуозно двигаются на малых глубинах, расширяют брешь в барьере: капитаны действительно показали себя высочайшими мастерами работы в сложнейших полярных условиях. Наконец утром 29 числа, после трёх напряжённых дней, выясняется: животные на свободе. Эту новость подтвердили и американские вертолётчики, видевшие сверху цепочку совсем свежих поломанных снизу лунок в только что замёрзшем льду, идущих в направлении на юго-запад, а они могут быть только следами всплытия китов. Итак, наши корабли с честью выполнили поставленное перед ними задание, а опыт работы, проведенной в данном заливе, был впоследствии использован другими ледоколами, оказавшимися в схожих ситуациях. После завершения этой совершенно уникальной операции наши моряки получили приглашение побывать в американском посёлке, но меня на берег не пустили из-за отсутствия загранпаспорта, ибо я являлся практикантом, а не членом экипажа. Затем мы разворачиваемся и идём во Владивосток, а по приходу в порт на стол кают-компании ложатся газеты с информацией о проведённом нами спасении морских млекопитающих. Именно после этого рейса я серьезно заинтересовался китами; после возвращения с производственной практики я рассказал товарищам в университете подробности этого интересного случая.
И раньше советские ледоколы приходили на помощь животным, попавшим в ледовые ловушки. В 1984 г. в Синявинском заливе «Москва» вывела на чистую воду более 1000 белух, имелись и другие случаи помощи, но они не получили широкого освещения в прессе, поэтому можно уверенно сказать, что человечество прошло длительный, но вполне разумный эволюционный путь от добычи китов к их спасению. Заканчивая этот рассказ, хочу напомнить высказывание французского океанолога Жак-Ива Кусто по данной теме:
«Стоит поближе познакомиться с китами, проникнуться к ним восхищением и наладить систематические наблюдения, как убеждаешься: данному виду грозит гибель, и нам, плывущим на научном судне «Калипсо», это особенно ясно, поэтому наша реакция на данную проблему острее других. Мы видели глаза морских исполинов, любовались нежным дыхалом полосатика, белыми ластами горбача и стали защитниками этих животных. Надо изучить их удивительную способность к погружению на большую глубину, умение подолгу задерживать дыхание и общаться друг с другом при помощи звуковых сигналов. Поэтому кит из объекта охоты человека должен стать его помощником и проводником в исследовании подводного мира, который только начинает открываться для людей.»
А.С. ЛАЗАРЕВ