Космонавты.
Макс сидел в подвале и разговаривал с Доком. Надо было перетаскивать Шефа сюда. Макс думал тут в тоннеле его расположить, но Док все-таки настаивал на Урале. Макс решил обождать тогда, пока этот комплекс станет его собственностью, а пока аренда рисковать не имело смысла.
Еще возникла одна тема — приехали космонавты и задали вопрос по утилизатору на станцию МИР. Туалет там имелся, но они просили его проапгрейдить. А лучше спроектировать заново. Параметры они оставили.
Док все посмотрел и вынес вердикт, что все это мартышкин труд без гравитации. Многие процессы просто трудно регулировать и приходится правой рукой доставать левое ухо. И предложил сначала спроектировать УИГ- установку искусственной гравитации малой мощности. Так как сейчас там энергии навалом, то это стало возможным. Раньше да — всей мощности станции бы не хватило. Нам от силы шесть космонавтов прибить к полу и часть оборудования. Ну на тонну-то и 50 киловатт хватит. И уже потом спроектировать бортовой утилизатор для всего. А контейнеры с прессованным говном потом увезет Прогресс и сгорит в атмосфере. А из этого еще и техническую воду можно отогнать. И работать сразу станет приятнее и спать можно нормально.
Тогда еще и станцию надо перепроектировать. Блин и что делать? Решили УИГ ставить в том блоке, где туалет и туда можно будет ходить лечиться от невесомости сидя на толчке. Хе-хе. Получив принципиальную схему блока станции, Док присобачил УИГ ближе к кабелям и предохранительной панели. Полностью расписал технологию изготовления и спецификацию по материалам. Космонавты сразу эту фишку засекретили и убежали делать. Потом уже Док перепроектировал туалет в утилизатор и Макс передал все материалы космонавтам. Потом уже Макс увидел аршинные заголовки в газетах об открытии мирового значения — искусственной гравитации. И репортажи со станции, где космонавты ходят ногами по полу и лечатся в отдельном блоке от невесомости. Только там гравитация была 0.5 от земной, чтобы полы на станции не промяли. Максу помимо денег еще упала государственная премия по закрытому списку. А кто-то небось орденок себе нарисовал, — подумал Макс. А космонавты выдвинули его на Нобеля. Они уже изготовили утилизатор, только расщепитель им Макс поставил.
После этого к нему заявились военные и пригласили к себе. Мол разговор секретный. Тут и всплыли их хотелки об антиграве. Мол если УИГ возможен, то и обратно тоже. Макс уже с Доком считали эту задачку. Там нужен компактный и мощный реактор и 238 ураном не обойтись. Нужно обогащение хотя бы до 5 % как в стержнях атомных станций. Макс забрал образцы таблеток для стержней и отбыл восвояси. Они с Доком долго рядили-считали и поняли, что на танк надо много энергии и он, по сути одноразовое оружие и реактор сделает его дорогим. Остановились на БТРе, только убрали ему плавучесть. Он теперь над водой могёт нестись. Плавать ему необязательно, зато броню добавили и винтовентиляторы в трубы загнали. А то как он двигаться то будет? Продвинутая система со смещением центра масс будет слишком продвинутой. Рано еще такое показывать. На вентиляторах полетают. Не бояре. И вообще Макс на себя взял только проектирования антиграва, а остальное пусть сами делают. Он же не знает где и как его собираются применять. В общем компактный реактор в 1 мегаватт и блок АГ Макс разработал. Но кто будет его делать? И где. Отдашь воякам — сопрут шпионы как пить дать. А когда СССР кончится точно сдадут. И Макс поставил условие, что оба агрегата будет делать он сам из-за возможности утечки, но ему отдают бывший склад госрезерва на Урале в собственность. А так-то ради Бога — термитный заряд все уничтожит. Военные согласились и забрав наработки Макса с Доком по БТРу ушли проектировать новый БТР и решать вопросы со складом. А Макс улетел с Давыдовым в Сингапур на выставку по энергетике. Реактор свой они уже давно отправили морем.
Сингапур.
Макс и Серега остановились в том же отеле. Их оборудование уже пришло и они его быстро растаможили по временному ввозу на выставку и привезли в павильон. Тут Азия. Куча островов, куда ЛЭП не потянешь, джунгли, горы и прочие прелести. Утилизатор тоже прихватили — место в контейнере еще было. Серегу Макс отпустил на шопинг. Ему тут все внове. Только предупредил, что тут часто продают так называемые китайские размеры, которые на полтора размера меньше европейских и выдал ему кредитку компании с лимитом в 5000 долларов. Должно хватить на шмотки.
Макс уже через мнемонику выучил китайский и вовсю болтал с местными на кантонском наречии, которое в ходу на юге Китая, Гонконге и Гуанчжоу. Серега сносно болтал на английском.
На выставке к ним первыми подходили представители крупных энергокомпаний. Макс жестко предупредил Сергея, что они стендисты, а руководство в Москве. Типа раздаем буклеты и только потом появятся настоящие покупатели. Их отводим в отдельную переговорную и вперед.
Они спокойно отбивались из серии — я не я и лошадь не моя. Потом уже стали подходить реальные покупатели. Под конец выставки они продали оба образца, причем утилизатор купил сам Сингапур. Ну а чё — остров у них маленький полигон они держали в Малайзии и платили бешенные деньги за него. А тут палочка — выручалочка. И заказали еще три. Очень много островов заказали реакторы и утилизаторы. Шри-Ланка, Индонезия и так далее. Вьетнам тоже парочку на пробу взяли. Эмираты загорелись. Филиппины вообще все на островах. У них там такие места есть — только отель ставь — отбою не будет, да электричества нет. В общем под конец они набрали заказов на почти 300 миллионов долларов — примерно год работы.
Каждый реактор уходил за 1.3 млн. долларов без шеф-монтажа и ЗИПа. Понятно, что гидростанцию построить — миллиарды нужны. А тут копейки и электроснабжение вот оно. Под конец арендовали офис и взяли на работу китайца продажником и европейку секретарем с отслежкой платежей, отгрузок и прием звонков и отслежке факсов.
Макс встретился с Крисом и забрал у него новые платы, блоки питания и периферию для доставки самолетом. И отсыпал ему сотню процессоров с памятью. Рассчитавшись, стороны довольные разошлись. Следующая выставка скорее всего пройдет в Африке — надо будет посмотреть расписание выставок в Африке. Потом Макс предложил немного переключиться и недельку взять на море. Выбрали Таиланд. Тогда это был еще не тот Таиланд, что в 20-х годах 21 века. Более спокойный и с меньшим количеством туристов и еще дешевле. Оторвались по полной. Сгоняли на острова искупаться в чистой воде. Поели тайскую и китайскую кухни. Макс полез под тайский массаж и оценил его очень высоко как профессионал. Серега был не спортсмен, но тоже оценил. Даже понырял, изображая из себя ловца жемчуга.
Макс купив японскую зеркалку Никон и пленки Кодак сделал кучу фоток. Серега тоже не удержался, но обошелся Кэноном. Пленки пока в Союзе не продавались так что проявлять и печатать пришлось на месте.
Прилетев обратно, загорелый и отдохнувший Макс попал под пресс военных, которые приперлись согласовывать проект БТРа. За основу они все-таки взяли свой знакомый БТР-80. Макс так ругался на них и в пух и прах разнес их проект. Где задняя аппарель для высадки десанта? Я вам столько места дал выбросив дизель и водометы, а вы его как использовали? Опять на броне будут ездить показывая свою удаль и гибнуть при этом? — В общем Макс их послал и стал с Доком разрабатывать машину будущего. Рассчитали аппарель, замки, присобачили 2 по 30 мм пушки на поворотной необитаемой башне с дальномером и места под тепловизор и экран наведения с ноктовизором как у Терминатора — не того, которого Шварц играл. Гранатомет, Сделали бронекапсулу командиру с механиком-водителем. Боковые бойницы снабдили ДШК по одному на борт. Бронеплита снизу и активная противокумулятивная броня во лбу и по бокам типа Реликта, но заново просчитанная. Конечно, Корнет ее пробьёт, но вот Фагот уже нет. Установили 2 поворотные трубы винтовентиляторов с реверсными щелями и ушами, на которых можно было лететь хоть вбок или назад или по диагонали. Нормальные сидения для десанта с укладкой для вывоза раненных и электрическим отоплением салона. Кондиционер ставить не стали. А сделали льдогенератор и вентиляцию через лед для уменьшения температуры в салоне летом. Да и в воду можно добавить, чтобы холодненькой попить. А что? Баки не нужны (кроме воды), колес нету, дизеля нету, водометов нету. Самое дорогое — реактор и АГ. Сделали специальные петли для будущей противодроновой защиты. И саму защиту сделали, чтобы показать.
Расчетная скорость по трассе и не по трассе 80-100 км в час. Максимальная 180. Вес под 20 тонн полностью укомплектованный с двойным боекомплектом. Десант — 10 человек. Комплект чертежей Макс приготовил и вояки поехали в Курган на завод. Правильно, — подумал Макс, — не фига всякие Курганцы мертворожденные делать.
Нина.
Нина ЮрьевнаТемирханова вела обычную жизнь московской студентки. Правда на вечеринки ходила редко, проводя много времени в библиотеке и дома грызя гранит науки. В МГУ ей нравилось. Публика не физфаке была нормальная и она в общей массе не особенно выделялась среди студентов. Может немного одеждой, но тоже в рамках приличия. Отец ее был из старого казачьего рода из станицы Георгиевской, которая была приписана к Терско-Сунженскому казачьему войску, а мама из кубанских казаков. И прадед, вроде даже был атаманом. Но для нее это было частью жизни и каких-то выводов она для себя не делала. Как раз перед Чернобылем, когда рука партии по какой-то причине подчинила МинЭнерго все атомные станции, ее отца назначили главным инженером Курской атомной станции, что в городе Курчатов, который до этого был главным инженером и парторгом грозненской ТЭЦ № 1. Конечно, для инженера это был вызов и принять атомное хозяйство станции без дополнительного обучения он не мог. Поэтому его направили в Москву на переподготовку в Минсредмаш, который проектировал и строил эти станции. Пока он учился, семья оставалась в Грозном и младшая дочь заканчивала школу. Старшая уже вышла замуж за военного контрразведчика и уехала в Литву. Когда отец закончил переподготовку и приехал в Курчатов грянул Чернобыль. А так как Курская станция была одного проекта с Чернобыльской там начался аврал в квадрате во время наводнения. И их планы переезда отложились. Между тем Нина училась в физмат классе школы № 1, то ловцы талантов из Москвы на основании проверки пригласили ее учиться в школе-интернате при МГУ имени Колмогорова. Она согласилась и родители тоже не были против. Одно ее мучило, что в общаге все было непривычно. Нина росла домашней девочкой, но со стальным характером. Наверное, это казацкие корни сыграли свою роль. В Грозном молодой девушке вечером ходить одной было небезопасно и Нина носила с собой шило, которое как то раз её выручило. Она им ткнула какого-то гурона, приставшего к ней, до неприличия и быстро убежала. В станице, куда она с отцом не раз ездила ее все принимали за свою. Как же, Григория Темирханова внучка. У нее была очень необычная внешность. Небольшой рост и точёная фигурка сочетались с милым личиком с медовыми глазами. Отец говорил, что его предки были черкесами, перешедшими на службу русскому царю. Она прекрасно танцевала лезгинку, причем и мужские партии.
(Нина — образ в допматериалах — видео)
В конце концов, непривычная пища, четырехместная комната в общаге, сквозняки и московский холод добили ее и так, невеликое здоровье и она стала постоянно болеть. Потом завуч, вздыхая сообщила ей, что они вынуждены ее отчислить так как она не успевает по всем предметам и часто болеет. Лежа в больнице к ней никто не подходил, врач осмотрел ее только раз и все. Она к этому отнеслась спокойно. Ну уедет домой, там все свое. Выздоровеет и будет учиться в своей школе.
И тут неожиданно пришел новый доктор. Здоровенный молодой парень в медицинской маске. Мощные мышцы проступали через его тонкий свитер. И он стал ее лечить. И не лекарствами, а иглоукалыванием. Сначала провел три сессии в самой больнице, а потом переселил ее из общаги в квартиру в квартале ходьбы до школы и продолжил лечение. Он выдал ей две настойки и велел принимать им полгода минимум. Сделал пару уколов и вдруг она почувствовала себя абсолютно здоровой и налегла на учебу. Максим сказал, что это квартира его приятеля, который уехал за границу работать в посольстве. Позже она убедилась, что это правда. Пару раз приходили родители владельца квартиры. Но Нина содержала квартиру в полном порядке и возражений не было. Постепенно Максим вошел в её жизнь как ангел-хранитель, а Нина была из верующей семьи и относилась к такому серьезно.
Она совсем перестала болеть и Максим ей объяснил суть иглотерапии. Организму нужно помогать победить болезнь. Он сам то сильный, но если ослаб — надо помогать. Вот он и помогает.
Сам Максим постоянно был в разъездах и иногда они выходили в Большой или на выставки. Но больше всего ей нравилось с ним гулять по старой Москве. Казалось, что он тут знает каждый дом и переулок. Много тогда узнала из истории Москвы Нина. Максим всегда был спокоен, предупредителен и вежлив. И никогда не давал повода подумать что-то плохое. У него была белая иномарка, но он сказал, что она не его, а он ее арендует у одного СП. И еще у него дома в Геленджике жила кошка Тэсса — настоящая тайская кошка. И он ей не мог подобрать пару, так как эта порода в Союзе была мало распространена. И даже показал её цветное фото. А Нина обожала и понимала кошек. Тэсса ее просто купила даже по фото.
Наступил 90-й год и как-то раз перед каникулами Максим приехал, предварительно позвонив и пригласил ее погостить у него в Геленджике. Сказал, что маман будет рада, да и отец тоже. Там есть гостевой домик со всеми удобствами. И она согласилась. Нина уже давно научилась сама принимать решения и подвоха со стороны Максима не ждала. Отцу она позвонила и сказала, что к ним приедет после моря. Ей оставался последний курс.
Когда прилетели в Новороссийск, их встретила мама Максима. Она сама водила машину и выглядела лет так на сорок, хотя Максим сказал, что она врач на пенсии. Породистое лицо, осанка и манеры просто заворожили её. Легкая седина только подчеркивала ее обаяние. По приезду их встретил отец Максима — отставной офицер. Выправка чувствовалась во всем. Даже во взгляде. Чудесный сад привел ее в восторг. Дом как на картинке. И тут прибежала кошка и забралась ей на колени сразу заурчав.
— Ну все, — сказал Искандер-абы, — она ни к кому не идет на руки — только к Максу. Она тебя приняла за свою. Это хороший знак. И тут вошел Максим с цветами и сделал ей предложение. Просто так. Взял и предложил стать его женой. Его родители улыбнулись и вопросительно посмотрели на нее.
А я согласна, — спокойно сказала Нина. — Он будет моим мужем.
Подготовка к рывку.
Макс понимал, что времени мало. В политике, в стране творилось черт знает что. В экономике еще хуже. Полки в магазинах опустели. Народ ничего не мог купить толком. Начался экономический кризис. Рубль пока держался, но это не надолго. После павловской реформы, когда всю страну кинули на деньги, народ перестал верить родному государству от слова совсем и рубль полетит, нет — рухнет на фиг.
В Москве еще ничего, а в регионах было совсем плохо. При той его жизни 90-й назвали апофеозом перестройки. Поэтому ему нужен был последний рывок, чтобы максимально подготовиться к обрушению СССР. Все внутренние заказы надо было исполнить до павловской реформы и пока на следующий год заказы не принимать. Макс был уверен, что вояки быстро не вернутся. Денег у них уже нет. Горбачев все что касается армии порезал и бюджета едва хватало на выплаты офицерам. Армия то была под 5 миллионов человек. Куда там новым разработкам. Соцстраны стремительно перекрашивались и дни до падения берлинской стены дни были сочтены. Все сразу потянулись на запад, мечтая о западных плюшках. Ввели вкладыши к паспортам, по которым можно было выехать в соцстраны свободно. Народ ринулся в Венгрию, ГДР и Чехословакию за товаром.
Макс едва спас деньги во Внешэкономбанке. Все переводные рубли пятой категории он получил в виде дорожных чеков и на все закупил в соцстранах то, что можно было купить. В Венгрии — вино и Икарусы, В Чехословакии — мотоциклы Ява, в ГДР — мелкую машинерию и пишущие машинки, в Югославии — сигареты. Все привез и положив на склад нанял команду всю эту байду продать за рубли и купить металл. Любой цветной, какой бы нашелся. Он даже выкупил снарядные гильзы от 100 мм танковых орудий. Потом через Выборг весь металл ушел в Роттердам, где он арендовал причал у местного стивидора и начал постепенно продавать, ловя лучшую цену на бирже. Полностью обнулив счета внутри и оставив только деньги на полгода зарплат и аренду. Аренда офиса у него уже была оплачена переданным ранее компьютером. Четыре пятнадцатитысячника было продано со склада в Роттердаме — около 60 тысяч тонн. Это примерно 115 миллионов долларов легло на его счета в разных банках на разные компании, плюс то, что аккумулировалось в Сингапуре. По его расчетам на момент распада Союза у него должна быть сумма около 500 млн. долларов, что позволяла ему войти в новый виток.
Пока Макс исполнял заказы, поддерживая заводы Гидропресс и ЧМЗ и вывозил свою продукцию все остальные бросились ввозить всякое шмотье делая на этом деньги. Появились рынки, вещей стало больше, но Макс упорно импортировал только печатные платы под свои процессоры и память. Потом он открыл свою контору по разработке софта на своих машинах и снабдив ими молодых программистов поставил им задачи, которые надо было решить в течении, примерно пяти лет. Съездив во Львов он понял, что там можно делать только кинескопы одного размера, которые подходили для телевизоров, но не мониторов. Тогда ему пришлось сваять трехходовку. Он брал у Тихоокеанского флота корабельный мазут и солярку и продавал это корейцам, а те покупали по своим ценам мониторы у своих фирм типа Лаки Голдстар и Самсунг и отправляли их ему. Он же поставлял реакторы флоту и те здорово экономили топливо, которое оплатить уже было нечем.
Так у него в Москве можно было купить три вида компьютеров под разные задачи. Имеется ввиду системные блоки. Мониторы продавались отдельно, память отдельно блоки питания отдельно, потом к ним добавилась оперативная память. Самая дорогая комплектация стоила около 10 тыс. долларов и считалась конструкторской — исследовательской и потом линейка уходила к бытовым, но эту нишу он намеренно оставил остальным — которые таскают компы из-за границы сами в надежде много заработать. Все системные блоки назывались — R-Tech inside & SSD и все думали, что это не наша продукция. А за границей — наоборот. Кожухи системных блоков были все из полированного алюминия 4-х цветов — серебристый, золотистый, красный металлик и черный металлик. Потом в Москве эта мулька стала модной и все смотрели на то, какой комп стоял у секретарши босса. Так проверяли крутость конторы. Хе-хе.
Постепенно он прикупал оборудование для штампования ЖК мониторов и подбирал сырье для них. Все это монтировалось и переделывалось в недрах тоннелей на Урале и создавались запасы сырья. До закона о частной охране он производство тут разворачивать не будет. Практически все интересные направления были накрыты его патентами и тут он ничем не рисковал. Потом, когда все начнет раскручиваться он, конечно продаст патенты или лицензии и сконцентрируется на инвестициях. Кроме энергетики и антигравов. Утилизаторы тоже, пожалуй оставит. А сейчас его заботит вывоз Шефа.
Сама операция прошла достаточно буднично. Все погрузили в 40 футовый контейнер и он уехал в порт и потом водой до Новороссийска. Поместил его в своей пещере. Везти его на Урал пока не с руки. Все уже было готово и через 5 дней Шеф там обжился. С Ниной они обвенчались в старом храме Преображения Господня. Его родители держали им брачные венцы. После чего Макс с ней поехали к шефу. Шеф уложил ее в капсулу и выпустил аж через сутки. Нина вышла потрясенная и абсолютно преображенная. Шеф ей выправил все. Там были следы небольших, но неприятных мутаций ДНК. Мозг ей адаптировал и запустил механизм регенерации. Поля мозга посмотрел и одобрил. Зрительные нервы подчистил и запустил такую же процедуру, что Максу делал Док. Убрал ущемление в крестце. Теперь ей нужно больше плавать, чтобы адаптировать моторные области и заниматься гимнастикой — но с этим они с Максом разберутся сами. Даже родинки убрал на всякий случай. Медовый месяц они провели в Геленджике. Макс научил ее плавать достаточно сносно, нырять и задерживать дыхание, отдыхать на воде. Потом они, взяв отцовский катер гоняли вдоль берега и осмотрели все бухточки и нашли место где можно было загорать и купаться голышом. Ночевали в палатке. Готовили не костре и купались до одури. Через месяц загоревшие дочерна приехали к родителям Нины в Курчатов. Ее отец поворчал конечно, но он знал, что дочка сама себе выберет мужа. Как и старшая дочь. И они приняли ее выбор и хорошо отнеслись к венчанию молодых. Оказывается, он живо интересовался всеми новостями энергетики и много читал, про его реакторы. После стола они долго говорили об этом. Макс оставил все координаты родителей и молодые укатили в Москву оставив кучу фруктов из их сада.
Потом Макс рассказал Нине о перспективах развала Союза и опасности для него лично из-за возможного чрезмерного внимания спецслужб. И рассказал о его планах на пару лет. Нина спокойно все восприняла. Ей хорошо там, где ее муж. Он оставил ей игольник, специально сделанный на принтере под ее руку и провел инструктаж по его применению. Потом Макс умотал в Европу. Он заехал в Швейцарию и в том же банке, что и в той жизни открыл счет и распорядился все средства поступающие на счет переводить в физическое золото. Потом он уехал в Андорру и пока там не сменилось законодательство получил там вид на жительство. Приобрел небольшую квартиру с видом на горы, обставил ее и подал заявку на вид на жительства для жены по воссоединению семей. У андоррского паспорта есть одна особенностей — ему почти никуда не нужны визы. Только США, СССР и Китай. Остальные страны индифферентно относятся к маленькому княжеству в центре Пиренеев. И там нет личных налогов, если деньги не заработаны на ее территории. А Макс там зарабатывать не собирался. У него в планах создания суверенного фонда по управлению активами семьи. Еще там нет НДС и пошлины, так что все вещи дешевле, чем в остальной Европе. Все знают про Монако, но не знают, что французская финансовая разведка там за всем следит. Френчи вообще повернутые социалисты. Ездят на свои таратайках, потому, что страховка дешевле, а как увидят Мерседес, норовят его ключиком поцарапать. Ну и через год у них будет гражданство Принципат де Андорра. С европейским написанием фамилии — Yusupoff. Теперь по все европейским базам он будет проходить именно так. Никому не нужное княжество. Кроме Макса.
Нина вернулась в МГУ после каникул и все заметили ее загар и кольцо на пальце. Конечно кинулись выяснять, кто счастливец. Нина честно сказала, что это тот доктор, что её спас зимой. Он известный иглотерапевт и у него квартира в Москве. Тут публика повздыхала, мол как везет некоторым. Ну да и вы поболейте как я и тоже может быть что-то и произойдет, — ответила она. Нина сдала хозяйке квартиру в Кунцево и переехала к Максу. Тут же пошла на курсы вождения и сдав на права стала водить его Ниссан, ловя завистливые взгляды однокурсников. И особенно всех интриговало, что она стала Юсупова. Нина никак не комментировала смену фамилии. Все так делают. Но в глубинах факультета плавали слухи, что ее муж настоящий князь Юсупов. Тогда инета не было и по-гуглить было нельзя. Так что слухи разрастались.
Павловскую реформу прошли без потерь. Заказы все выполнили и получили деньги. Компы также удачно продавались. В стране нарастал бардак, Началась резня русских а Таджикистане. Все окраины были охвачены огнем. Всем было не до всех. Союзный договор тонул на глазах. Референдум по сохранению СССР прошел, но ничего не изменилось. Корабль тонул. Макс выгнал последний пароход в Роттердам, очистил склады и в тоннели перевез все готовые реакторы и утилизаторы. На складе остались пара десятков компов и все. Нина сдала выпускные экзамены и распределения уже не было. Они с Максом сдали машину из аренды, поставили квартиру на сигнализацию и улетели в Испанию и потом в Андорру, узнав потом по радио, что Союза больше нет. Осталась Россия и лимитрофы вокруг нее. Так и закончилась первая фаза задуманных изменений. Макс с Ниной уехали в Андорру, объявив всем, что Макс поехал учиться в Сингапур. Макс не хотел, чтобы его раньше времени вычислили. Ведь речь идет о суверенном долге СССР. А госдолг — это дело политическое. Нина, тогда сидя на террасе в Андорре задумчиво произнесла, — я тебе верила, но не верила, что такое может быть. И оказалась не права. У нас что — теперь нет родины? — спросила она…
— Все у нас есть, — успокоил ее Макс, — И родина и другие части света. Там сейчас начнут делить власть и полетит много голов. Пусть наши головы переждут замятню вне родины, а то и шашкой могут зацепить. Так что я учусь с Сингапуре и ты со мной. Ты же не можешь оставить мужа на потребу злым китаянкам? — Тогда мы летим в Сингапур. Граждане Андорры Максимилиан и Нина Юсупофф. По дороге к тетушке заскочим — хочу тебя с ней познакомить. Мировая тётка, — улыбнулся Макс.
Вместо эпилога.
У генерал-лейтенанта Васина опять начался приступ кашля. Астма проклятая. Он позвал адъютанта и попросил найти Юсупова. Через полчаса он доложил, что его нет в стране. Он пересек границу в Ш-2 и улетел в Европу. Согласно опросам, он уехал учиться в Сингапур. Через Европу. Всё.
Вот же сучонок — спрыгнул все-таки, — подумал Васин. — И где его теперь мне искать? Тут страна разваливается, а он в Сингапур. Урод. Мы тебя найдем, — подумал Васин. Хрен ты от нас куда-то денешься и опять закашлялся. Проклятая астма.
Конец первой книги
Больше книг на сайте - Knigoed.net