Утилизатор.
Пока Серега носится по Севморпути, Макс решил приступить к утилизатору. Сама идея была супер. Мусор не сжигать, не закапывать на свалках, а разделять на составляющие. С Доком долго думали, что может получится в итоге. Казалось бы металлы — понятно, стекло — можно переработать в гранулы для вторичного использования или мелкий песок для строительства, все дерево — бумажные изделия в целлюлозу для вторички типа картона или туалетной бумаги, пластик тоже в гранулы. А вот остаток Док предложил разложить и сделать удобрение.
Ну а чё! Идея здравая. Удобрение из мусора. При грамотном подходе супертема. Продавай дачникам или СНТ или колхозам удобрение из мусора. В результате решили сделать опытную установку для Геленджика. Маман, которую уже выбрали в Совет устроила Максу встречу с горисполкомом по поводу утилизации мусора в городе. До этого весь мусор вывозился на полигон для захоронения. Макс посчитал количество машино-ходок и высчитал общий тоннаж мусора, потом его умножил на два и получил необходимую мощность утилизатора для всего города. Потом высчитал электрическую мощность и понял, что полмегаватта хватает за глаза. Тогда он сделал предложение городу от которого нельзя было отказаться. Он предложил поставить для Геленджика малый утилизатор вкупе с реактором бесплатно, с условием, что весь мусор с города везут к нему. Мусоровозы — это тема для коррупции — там столько народу сидит на потоках, как то — топливо для них, рембаза, запчасти и так далее, что толкаться локтями он не хотел. Его интересовал выплеск вторсырья из утилизатора, что себя окупит за год-два.
Снова Макс поехал на Гидропресс и представил проект корпуса утилизатора без начинки. Пусть с переплатой, но сделанный по уму. Найденный им человек через своего маклера согласился возглавить маленькую компанию по утилизации мусора в небольшом городке. К самому корпусу прилагался блок расщепителя материалов, пресс для упаковки и другие примочки. На площадке, полученной от исполкома Макс сгенерировал комплекс из реактора и утилизатора. На выходе у него получались готовое вторсырье на продажу. Для города он смонтировал мини-установку по производству туалетной бумаги. И стал выпускать ее в продажу по названием «Геленджикская туалетная». Мощность была невелика, но на город хватало. Около утилизатора у дороги поставил палатку и продавал там стеклянный песок и удобрения для сада и огорода. Договор с городом, что мусор везут к нему был подписан Хандамировым, который там чуть-чуть отдохнул.
Уже лето вовсю вступило в свои права. Макс сидел с маман и Хандамировым в саду под ветками инжира и пил чай. Зеликович отъелся немного, накупался до одури и собирался обратно в Москву. Макс в отдельном домике сделал не только свой кабинет, но и квартирку на двоих с санузлом и душем с кухонным местом для гостей. Отец уехал о чем-то тереть с погранцами. Наверное о катере, — подумал Макс. Тут пограничная зона и без погранцов катер фиг купишь. А отец все-таки моряк, хоть и бывший и ему хотелось купить катер. Благо средства позволяют. Да и статус отставника тоже кое-что значит. Шпанки уже объелись, скоро поспеет абрикоса и черешня. Тутовник наливался своим белым соком. Завтра Макс с Хандамировым улетают в Москву на подписание большого контракта по реакторам. И потом в Глазов по утилизатору. Цифры по его работе в Геленджике уже есть. Осталось убедить исполком и ребят которые решили вложиться в такое дело — обеспечить себя на многие годы доходом.
С подачи отца Макс вышел на людей, которые заведовали стратегическими складами госрезерва в Уральских горах. Эти ребята работали до позднего Горбачева, когда оттуда вынули почти все, чтобы накормить население. После чего их забросили и государство вкладывать деньги туда не хотело. По первичной приватизации можно было их забрать, плюс по чековой тоже. Наступали интересные времена.
В Москве в конторе у Макса собралась куча народу. Хорошо, что он подсуетился и расширил помещения и завел зал переговоров. Сегодня приехали функционеры Севморпути. Речь шла о приобретении 25 реакторов с обвязкой и шеф-монтажем по всем значимым поселкам по Севморпути. Кроме Певека. Там все еще пыхтела Билибинская АЭС, но только на руднике. Певек же жил на завозном угле. Но там надо ставит 4 реактора кустом. И этот вопрос вынесли за скобки.
Макс привычно начал совещание и показал диафильм в виде слайд-шоу, за неимением компьютерных технологий. Потом рассказал о перспективах производства утилизаторов, на примере Геленджика. И попросил задавать вопросы. И тут он почувствовал, как пролился ливень говна на него и его проект. Что только эти мудаки не говорили или не спрашивали. Ничтожества, не понимающие элементарные законы физики. Макс эту хрень не стал больше слушать и закрыл совещание словами. — Не покупайте. Идите уголь везите и на нем и живите, или мазут — кто вам больше откатит у того и берите, а я более Севморпути ничего не продаю. Прошу покинуть зал. И вышел. Эти козлы еще час там сидели и что-то терли. Потом, видимо поняв, что тут им не светит потихоньку разошлись.
— Ну ты и дал, — восхищенно проговорил Давыдов. Ты их всех раком поставил. Они сюда приехали нас нагибать, и их самих нагнули. — Что делать, — теперь для них цена вырастет, — только и всего — пожал плечами Макс. Дураков ничего не учит, кроме большой задницы на горизонте, — тогда у них включается инстинкт самосохранения и вдруг обнаруживается остаток мозгов. — Вот увидишь, что скоро сюда припрутся переговорщики просить откат за заказ — детишкам на молочишко. — предрек Макс. Так и произошло.
В один прекрасный день на горизонте появились трое из ларца. Сначала на них Макс пустил Давыдова. И то верно — чего надо то? Все уже сказано. Но эти перцы все сидели и сидели и просили разговор с Максом. Макс вошел и сел в кресло перед ними и замолчал, смотря на переговорщиков как на говно. Пауза длилась уже почти три минуты и тут один не выдержал и стал наезжать на Макса за неподобающее поведение и непочтительное отношение к заказчику.
— Вы все сказали? — спросил Макс, — тогда выйдите из помещения и я поговорю с вашими коллегами. Или уйду я. — На него посмотрели как на говно и его товарищи и тот выкатился из зала пулей.
— Вернемся к делам, — произнес Макс. — Ваше предложение не принято. Мы не даем взяток и не платим откаты, потому, что аналога нашей продукции в мире просто нет. Поэтому все остальные переговоры считаю бессмысленными. Счета выше указанного порога я не подпишу. Ваши дела и шахер-махеры мне по барабану. Отмывать госденьги с вами я не буду. Это ваша поляна и ваша ответственность. Подсказывать что-то и как что сделать я тоже не буду. Как-нибудь сами обойдетесь. У вас есть опытные жулики и они вам сами все нарисуют. Жду от вас ответа на наше предложение. Если в течении трех дней его не будет можете про меня забыть. Ваши посредники могут выйти на меня и что-то купить, но таким мы гарантий не даем. И не проводим шеф-монтаж. Всё. И Макс опять вышел из зала.
Через три дня Макс продал Севморпути 39 реакторов, с половинной предоплатой и еще половина после шеф-монтажа и акта ввода в эксплуатацию. Сумма контракта составила около 240 миллионов рублей. На каждый реактор был укомплектован зип-комплект стержней и зип- блок УИП. Макс настоял, чтобы все эксплуатанты прошли курсы и расписались в том, что они принимают на себя ответственность за правильную эксплуатацию реакторов. Зипы оплачивались отдельно как ЧМЗ, так и Максу.
Потом Серега поехал на шеф-монтажи и ему пришлось формировать еще одну бригаду — иначе бы не успели. За те деньги, которые платили им там очередь стояла на то, чтобы их приняли. Макс настоял, что каждого проверять на алкоголь и наркотики — это вписывалось в контракт и все нарушившие его немедленно увольнялись. Постепенно проявились две сплоченные бригады монтажников. Серега проводил инженерный надзор. После окончания работ на всем протяжении Севморпути у почти всех поселков появилось электричество. Почти бесплатное. Государство о них позаботилось. На Севере это вызвало огромный подъем и многие надежды и конечно же слухи. Потом Макс метнулся в Глазов где местные решили купить утилизатор. Для собирания мусора они уже договорились с городом, что весь мусор везут им. Электричество у них было. Так что сделку оформили быстро.
Все было спокойно. Макс сидел у себя на кухне и курил сигариллу. Маман с отцом только что позвонил. Там у них все нормально. Скоро начнется третий период. Пойдет приватизация и залоговые аукционы. Но Макс решил, как только получит паспорт отъехать, чтобы никто не смог его обвинить в растаскивании тела нации. Не тот у него вес, чтобы всей этой шобле противостоять. Завтра он идет на физфак МГУ, чтобы познакомиться со своей будущей женой. Уже открыто. И сделать ей предложение. А то он что-то устал один. Пока он совсем один.
Комп.
Комп, который Макс выдал Доку на анализ вызвал у того типа смеха. Ну да модуль не смеется. Ему непонятны эмоции. Он недоумевал. Как можно сделать настолько нелогичную машину. Макс помнил нелогичность данного устройства, который почти изжили себя только в начале 2000 годов. Так что Док перепроектировал все иначе под данный процессор, который тоже был нелогичен. Не зря тогда вышло масса модификаций этого процессора. Потом Макс плюнул и попросил все-таки перепроектировать по нормальному с учетом технологий не тоньше 100 нанометров. И спроектировать твердотельную память на основе спроектированного процессора, потом ввести порт USB со слаботочкой как универсальный. Основной набор комплектующих Док оставил, так как перепроектировать все заново было бы мартышкиным трудом. Макс уже получил базу по расчетному модулю, который на несколько порядков опережал этого динозавра. Потом разложил все комплектующие и вывел формулу сборки конечного продукта. Основной импортной частью был монитор и Док вывел технологию получения жидкокристаллического монитора. Просмотрев патенты он приготовил все документы на патентование ключевых технологий. Теперь надо ждать оказии на выезд за границу. По хорошему можно было бы пойти к кому-то, кто уже открыл СП и мог получит загранпаспорт. Но до совсем открытого получения загранпаспортов осталось всего ничего и Макс решил подождать, чем кланяться кому-то.
Нина поступила на физфак в МГУ и жила там же в Кунцево. Макс все-таки с ней опять познакомился, когда пришел в ГЗ МГУ узнавать про заочку и вообще — может там можно экстерном сдать. Теперь они изредка встречались и куда-нибудь ходили. Театр Макс терпеть не мог, но ходил с ней на балет и редко в оперу. Были пару раз в музеях. А наиболее часто они просто ходили по улицам и Макс рассказывал про улицы, дома и переулки старой Москвы. Про себя Макс рассказывал скупо. Был спортсменом, сейчас зарабатывает иглотерапией и пытается делать бизнес. Пришел узнать как тут с заочным обучением и пролетел как фанера. Хоть в регион езжай и он плюнул и не стал терять на это время — сейчас каждый год за 10 идет и так будет до кризиса 98 года. Он вспомнил, как его знакомый очарованный образованием в Америке уехал туда учиться на МВА и приехав не узнал страну. Потерял темп и разорился в 98 году в прах. Как говорили классики сейчас идет первоначальное накопление капитала.
По Абрау-Дюрсо Макс расстроился. Он осмотрел штольни и хранилища винзавода и понял, что совсем не то, что ему нужно. Потом маман проверила ситуацию с заправками и Макс получил разрешение на строительство заправки по дороге на Джубгу, но это для отвода глаз. Позади заправки он отгородил площадку для стоянки грузовиков и небольшого рынка и за ними как стояла скала и там он стал рыть тоннель под прикрытием стройки. Выстроил небольшой мотель для водителей с кафе и сдал его в аренду местным. Заправку тоже. Оставил себе только ангар, который прилепился к скале. Нашел проходчиков на Донбассе, арендовал горнопроходческий комбайн и вырыл тоннель, который через 50 метров упирался в стену за которой стояло все оборудование. Реактор, 3д принтер и его брат — близнец сотворенный Доком. — В самом ангаре работали механики, был шиномонтаж — обычное дело. Здесь производились блоки УИП, блоки расщепителей для утилизаторов и будет производство чипов, кое-какой арматуры для компов и твердотельные блоки памяти. Запасной комплект стержней Макс держал тоже там. Основной вход сделал в виде трансформаторной подстанции, прилепившаяся к скале, откуда и запитал мотель и заправку с шиномонтажем.
Отец съездил на Урал и поговорил с народом из складов госрезерва. Они уже были пустые — вывезли все продукты для поддержки населения. Непродовольственные склады пока никто не трогал. Зарплату им уже не платили. Жд полотно рассыхалось без догляда и Макс приехав туда поразился. Километры тоннелей пробитые в скалах были брошены и за ними никто не смотрел. Макс получил разрешение взять их в аренду с выкупом. Отец подтянул народ и они получили работу. Обновили ветку жд, отремонтировали стрелки и семафоры. Даже маневровый тепловоз починили. И Макс все деньги за реакторы вложил в цветмет. Купил за эти рубли алюминий в чушках, медь и никель в катодах. Как только дадут разрешение на экспорт все это будет продано в Роттердаме. Платежи все были произведены аккуратно с договорами поставки и счетами со спецификациями по плавкам. Дядька ему предлагал заняться нефтью, на что Макс сказал, что еще пожить хочет без проблем. Так что нефть — табу.
Оборудовав по минимуму тоннели электричеством (за неуплату склады просто отключили от ЛЭП) и сделав уборку сюда потянулись составы с металлом. Для работников это было неудивительно. Так было всегда. Местные тоже спокойно отнеслись к этому. И там каждый новый человек был на виду. Командовал складами бывший военный, который знал отца еще по службе на Северах. Так что с этой стороны было все в порядке. Интенданты друг друга не сдают и всегда найдут общий язык.
Реакторы стали расходиться по клиентам и все больше народу приезжала их покупать. Даже из Африки приехали наши геологи и купили два в свои поселки и заводики в Танзании, где они добывали золото. На Аляску продали три, норвегам четыре, еще финнам три — остальное купили наши северяне и нефтяники с газовиками. Настолько было удобно с ними работать, что те же газовщики не заморачивались с газовыми установками и запорным оборудованием с силовой установкой на газу. Просто подгоняли машину с реактором и подключали к поселку или вахте. Даже топили электричеством. Оно же свое. Никому платить не надо. Потом пришли вояки. Но у них не было денег и они попытались провести бартер. Ну куда его девать-то — пушки не нужны, танки тем более, амуниция — пусть сами продают и приходят с деньгами. Флотских уже отец подтянул. Та же песня. Не кораблями же с них брать. Отец не обиделся, но обещал подумать, что с них можно стребовать. Макс посоветовал ему подумать о корабельном мазуте и дизтопливе. Они же могут его экономить на стоянках подключив реактор. У отца сразу загорелась мысль и он отвалил во Владик советоваться.
Макс все думал — когда появятся космонавты? Проект малого реактора уже давно был готов. Весил он всего тонну. Для нынешних ракет плевое дело закинуть его на орбиту и никакого гемора с солнечными батареями, которые деградируют в космосе стремительно и мощность у них несравненно меньше. Как и предполагал Макс сначала пришли космические войска. Им на долгоживущие спутники нужна энергия, а изотопные топливные элементы — тот еще геморрой. Фонят они все-таки, как ни крути. Сначала, как и положено попытались наехать. Но это было предсказуемо. Они просто привыкли все нахрапом брать, прикрываясь интересами государства. Но Макс посылать их не стал, а просто объяснил, что изделие производится тремя юрлицами и каждое заинтересовано в деньгах. Пусть пойдут купят реактор задаром — их вежливо отправят за деньгами. Им зарплаты надо платить людям, а госзаказов нет. И вы еще и последнее хотите забрать? И потом реактор по такому проекту не производятся и поэтому единичный экземпляр будет стоить дорого. Это не поточное производство. В общем начали заново.
Создали рабочую группу и начали смотреть что им надо и как им в этом помочь. Макс как самый большой знаток реакторов данного типа принимал в ней непосредственное участие. Все удивились, что у него не физическое и не инженерное образование. Он отстаивал некоторые вещи, которые были для инженеров-конструкторов внове. Например, нельзя было сильно укорачивать стержни, тогда сильно падал КПД и тогда Макс стал к доске и стал им расписывать физику процесса и доказал, что он прав. Чем заслужил уважение конструкторов. Меньше 200 киловатт реактор не получался. Но можно было снижать отбираемую мощность, таким образом увеличивался срок работы стержней. Это тоже стало сюрпризом, так как они никогда не рассчитывали на такие сроки работы техники. Все время упирались в то, что в космосе нет столько энергии, а тут 200 киловатт — запитывай хоть что и еще останется.
В конце концов параметры утвердили совместными усилиями и договорились, что им произведут 10 реакторов — они все уйдут на долгоживущие спутники и еще они захотели поднять такой на Прогрессе к станции МИР. Но это уже их дела. Договор подписали — аванс они выплатили и Макс немедленно перевел часть денег контрагентам.
Осталось появиться корабелам, но их не было. Скорее всего нет заказов и они выживают как могут.
За всеми делами наступил уже 89 год и наконец Макс сделал себе служебный паспорт как у летчиков Аэрофлота на 88 страниц как раз через Латвийское управление гражданской авиации. В Латвии был свой МИД и они своим пилотам паспорта выдавали сами. По той жизни он знал Замначальника управления, который тогда продал 12 самолетов АН-2 в Перу и потом уехал туда с концами. Макс с ним заново познакомился и предложил ему обменять деньги его кооперативной авиакомпании во Внешэкономбанке на деньги в Перу или другой страны на Западе. Ударили по рукам и заодно он сделал ему паспорт как пилоту или стюарду — не важно. Заодно он и Нине сделал паспорт. Самое главное, что при таком паспорте не нужна выездная виза. Только въездная. Теперь пока СССР жив все соцстраны были безвизовыми, кроме Китая. Плюс Австрия — как нейтральная страна.
Теперь надо пройтись по компам, а сегодня самое удобное место для этого — Сингапур. В консульстве Сингапура в Москве народу почти не было. Проконсультировавшись Макс подал заявку на визу посещения и через три дня получил паспорт с визой. Туда летал ИЛ-62 через Дубай. Макс взял первый класс так как лететь долго — более 10 часов с посадкой и прилететь как выжатый лимон не хотелось. По старой привычке остановился в Марина Мандарин отеле. Сейчас главное не спать до вечера и потом лечь спать как обычно, но по новому времени, а то акклиматизация будет тяжелой.
Наутро позавтракав давно забытой им тут китайской кухней двинулся по мелкооптовым центрам. Походив и посмотрев начал разговоры на тему размещения заказа по своим параметрам и своему проекту. Его вывели на менеджера производителя, который пригласил инженера, которым оказался голландец, который раньше работал на Филипс, но женился и переехал в Сингапур. Крис внимательно просмотрел схему и поинтересовался процессором и памятью. Макс вынул из поясной сумки процессор и твердотельную память и еще флэшку и положил перед ним. У Криса в глазах плавало недоумение. Взяв тестер он начал смотреть процессор на котором по просьбе Макса было четыре надписи на русском, английском, арабском и китайском языках — микропроцессор «Р-тех-88» (R-Tech-88). Зная как китайцы относятся к восьмеркам успех у них такого процессора гарантирован.
Крис пораженно смотрел на Макса.
— Кто делает такие процессоры? — пораженно спросил Крис.
— Моя компания, — улыбнулся Макс. — в России. Вернее в Советском Союзе — поправился Макс.
— Но это невозможно, — выдохнул Крис, — я работал на Филипс и знаю все разработки в мире и их не так много — пять или четыре всего.
— Эта новейшая разработка. На сапфировой подложке. — порекомендовал Макс. — мне нужно чтобы кто-то сделал материнскую печатную плату и дополнил заказ по этой спецификации и протянул бумагу Крису.
Крис внимательно прочел спецификацию и сказал, что материнскую плату они сделают без проблем а остальное просто докупят, так как сами это не производят. Макс решил на первый раз не рисковать и все направляющие заказал тоже и кожух системного блока из полированного алюминия. Потом дома он сам сможет такие делать, но терять темп не хотелось.
Тогда Макс попросил собрать системный блок по его проекту, воткнуть его процессор и память. Отдельно он заказал сделать разъемы USB, которые он успел накрыть патентом через наше патентное бюро. И полностью его оплатил. Владелец патента был он сам. Макс оставил копию патента и чертеж. Договорились на неделю. Там перестройка станков нужна небольшая. После Криса Макс поехал в СитиБанк на Орчард Роуд и открыл там же фирму под названием «Юсупов и Сын» с регистрацией в Сингапуре, но без разрешения вести тут бизнес и ей мультивалютный счет. Заодно и себе счет открыл и вручив банковскому офицеру банковский чек на 50 тысяч долларов для кеширования на личный счет. Банк попросил изготовить кредитную карту Виза, которая будет готова через день. Так то она в Москве и на фиг не упала, но там есть магазин, где отоваривались дипломаты и фирмачи — Калинка-Стокманн, где можно было купить то, что не продавалось в советских магазинах, но только на кредитку. Да и по заграницам мотаться с наличными неудобно. Более делать было нечего.
Он пошарился по шопинг-молу, купил пару рубашек-поло Крокодайл и шорты. Тут же почти экватор и на улице жарковато. Через неделю Крис выкатил ему системный блок, присоединил монитор, воткнул мышку. Макс снял кожух воткнул свою память и флэшку с опрационкой. Установив ОС, стал прогонять тесты и с той же флэшки скачал еще кое-какие программы. Прогнав все удовлетворенно крякнул и попросил запечатать блок для перевозки как и монитор — все это обошлось ему в 1200 долларов, так как процессор был его и память тоже. Когда Крис увидел объем памяти он не поверил и переспросил — Макс подтвердил, что там 1 гигабайт. Но это невозможно, — только и вымолвил Крис.
— Хочешь купить? — спросил Макс. — у меня есть два десятка с собой. И процессоров тоже столько же. Крис задумался. Перспектива манила. Такой навороченный комп можно было бы продать тысяч за 7–8 долларов. И выкупил у Макса все по 2.000 долларов за штуку, которые тот перевел на его счет в Ситибанке. Макс дал ему свои реквизиты и посоветовал собрать большой заказ, который он мог бы отправить самолетом. Он почти ничего не весил.
Первую партию в 100 штук Крис обещал сделать через 2 месяца. Макс оставил ему чек на аванс и сказал, что сам прилетит проверять первую партию. И Макс улетел в Москву. Там сделал пересадку и тут же улетел в Берлин. Там перейдя в Западную часть, остановился в отеле и на следующий день посетил местного стряпчего по патентному праву и сдал под расписку все свои заявки на патенты вместе с чеком. Оставив свои реквизиты в Москве он опять улетел. Заявки он оформил от имени сингапурской кампании.
В Москве он развернул комп и начал еще раз гонять его по тестам. Интерфейс ОС был похож на позднюю винду и линукс. Еще он добавил оперативной памяти. Потом позвонил космонавтам и попросил их подъехать для показа машины. Конструкторы приехали и обалдели. Они долго ахали — охали и тестировали комп. Макс предложил им собрать пул интересантов для покупок. Сказал, что придет 50 штук таких через три месяца. Цена пока не понятна, так как надо будет тестировать все машины, но примерно 100 тысяч за штуку.
Через три месяца все 100 машин пришли в Москву, где Макс их растаможил на Бутовской таможне за 5 бутылок водки. Ни пошлин, ни НДС — ничего не было. Просто ужас.
Амеры.
Стив Холланд сидел в своем офисе с сигарой в зубах и просматривал утреннюю прессу. Рядом лежали утренние сводки со всех рынков, где присутствовала известная американская компания под аббревиатурой GE. То есть Дженерал Электрик. Стив занимал немалую позицию ведущего инженера по электрическим машинам. Компания поставляла электрогенераторы на все континенты и была из обоймы ведущих компаний, на которых и стоит Америка. Они производили огромное количество товаров электрического и энергетического ряда — от примитивных тостеров до реактивных двигателей. От лампочек до тяжелых генераторов для электростанций. И Стив гордился тем местом, что он занимал, что позволяло ему с уверенностью смотреть в будущее. Двое детей точно пойдут в колледж, а потом и в университеты. Пенсионный счет не вызывал тревоги. Дом, где жила чета Холландов только год как выкуплен и они избавились от моргеджа. Отсюда появились лишние деньги, которые, они с женой решили вложить в акции своей-же компании. Лозунг — то, что хорошо для ДЖИ-И — то хорошо для Америки никто не отменял.
На глаза ему попалась заметка из какой-то газеты из Аляски, что небольшой поселок нефтяников купил у русских необычный реактор, который безо всякого вмешательства безотказно работает и снабжает электричеством весь поселок. Причем он основан на каких-то новых принципах, которые позволяют ему не тратить жидкое или твердое топливо, а сжигаются какие-то стержни, которые не надо менять годами. Как обычно пресс-служба готовила ему выдержки из газет на любую тематику из разряда энергетики. Стив ничего не понял и позвонил в пресс-службу и попросил копию оригинала статьи из Аляски. Потом далее просматривая дайджест он опять зацепился взглядом на ссылку на статью из Финляндии, где описывалось, как лесорубы из дальнего поселка в Лапландии поставили электрический реактор из Советской России себе в поселок, чтобы запитать весь поселок в отсутствии централизованного электроснабжения. Он опять ничего не понял и опять запросил оригинал статьи. Далее еще больше — пошла ссылка на Танзанийскую прессу, где описывалось как русские геологи, которые имели контракт на добычу золота, у себя в поселке поставили удивительный реактор, который снабжает их поселок и окрестные деревни электричеством. Причем русские плату берут не деньгами, а продуктами для их геологической партии. Местные танзанийцы очень рады и стали покупать электрические приборы для хозяйства, так как до этого электричества у них не было совсем.
После этого, чуя неладное он попросил пресс-службу прошерстить всю прессу на предмет реактора русских, который вырабатывает электричество в отдаленных местах без централизованного электроснабжения. Пресс-служба взяла сутки на проработку и на завтра у Стива лежало на столе куча материалов по новой русской разработке. Изолированного электрического реактора, который дает электричество без жидкого или твердого топлива и питается какими-то стержнями, которые по слухам могут работать годами. И тут его добило то, что русские запустили в космос реально отдельную электростанцию, основанную на новых физических принципах и мощностью 200 киловатт, которую доставил на их станцию МИР один из их грузовиков Прогресс. То есть у русских появилась электростанция в космосе и они ничего об этом не знают.
Он тут же запросил командировки по тем местам, где стояли эти реакторы, чтобы на месте убедится в том, что это не утка. На утро он вылетел на Аляску. Прилетев в Анкоридж, ему потом пришлось лететь частным самолетом до поселка нефтяников. Приземлившись, уставший Стив завалился спать в гостевом доме, заменявший поселку отель. Утром он выпив горячий кофе с тостами и омлетом с беконом направился к местному боссу. Тот с удовольствием все рассказал, что год назад русские соседи, а тут до них всего ничего, передали им буклет с предложением поставить реактор для электроснабжения, которые делают русские для дальних регионов. У них у самих такие стоят. Топлива не требуют, ухода почти не надо, сверхнадежные и питаются стержнями по какой-то новой технологии. И самое главное — их хватает на 12 лет работы. Мощность 500 киловатт, что для поселка больше, чем нужно. Компания посчитала, что игра стоит свеч и купила реактор у русских. Правда шеф-монтаж делали американцы, так как русских не выпускали за границу и пришлось их монтажникам лететь на Чукотку и у русских проходить курс монтажа реактора, который у них стоял. Но сегодня они не могут нарадоваться. Реактор работает как часы. Обслуживания минимум. Платить за электричество не нужно. Не сбоит, не ломается. Стоит в отдельном домике. Есть ответственный за его работу, который подписался за то, чтобы содержать реактор в норме. Если что случиться нужно немедленно оповестить головной офис компании в Москве и они смогут помочь, так как есть гарантия на 5 лет бесперебойной работы. Они сами звонили в Москву и им по номеру реактора подтвердили гарантию.
Стив попросил немедленно показать ему агрегат. Местный босс пожал плечами и повел его в домик, где висела табличка «Электростанция». В центре стояла бандура ярко-синего цвета от которой вились шины под изоляцией и на стенах обычный набор всякой навески в виде щитков с автоматами и саббуферами и основным щитком с параметрами выдаваемого тока. Там было указаны напряжение, то есть вольтаж, частота в 60 герц и сопротивление. Отдельно стояла шкала потребления — которая указывала, что топлива хватит на 10 лет.
— И что же будет через 10 лет? — спросил Стив.
— Так мы же с ЗИПом купили. У нас еще 24 стержня имеется, на следующие 12 лет, ответил местный босс.
Под конец Стив скопировал всю документацию поставленную русскими, получил сам буклет, все сфотографировал и улетел обратно в Анкоридж. Ему еще надо было проехать два таких же вахтовых поселка. И, наконец, через неделю он вернулся и созвал инженерный состав для совещания.
Господа! Начал Стив. У нас назревает проблема и мы о ней только недавно узнали. Русские нас сделали. Вы, конечно слышали о запущенной электростанции на корабле Прогресс к их станции МИР. Так вот это уменьшенная копия того, что они уже два года как продают на рынке. Причем наши же компании у них покупают, а также норвежцы, финны и Бог знает кто еще.
Их геологи используют такие установки в Африке. На Чукотке таких установок уже десяток. Наши монтажники ездят к русским учиться монтировать такие установки на месте. Это просто провал. Я прошу высказываться по установленному порядку, но перед этим мы послушаем нашего эксперта, который попытался проникнуть в тайну этой установки. Прошу вас, Филипп!
Филипп Ройзман родился в США, но его родители были из России и он понимал, что от его выводов многое зависит и не желая терять шанс он начал доклад иллюстрируя его картинками из слайд-шоу. Филипп собрался и начал доклад. На экране показалась схема реактора из буклета и ее фото из поселка нефтяников.
Насколько мы можем судить речь идет о реакторе, который сжигает радиоактивный уран и путем прямого преобразования тепла в электричество вырабатывает ток. При проверке стержни, которые являются топливом имеют остаточный радиоактивный фон, но не выше уровня природного урана. Внутри реактора есть так называемый блок УИП, который и отвечает за преобразование тепла в электричество. Этот блок бронирован и на нем отметки о невозможности вскрытия без последствий, о которых мы не знаем. Но предположительно, там может быть фугасный или термитный заряд и при вскрытии он сработает и уничтожит все следы аппаратуры и начинки блока. Принципа работы этого блока мы не знаем. Русские заявили, что ими применены новые физические принципы при проектировании их электростанции на орбите. Изъять образцы стержней без компенсации мы не могли, так как это частная собственность, но нам ничего не мешает купить установку и разобрать её по винтикам, для понимания принципа действия и передачи властям США выводов из этого исследования. Тем более, что она свободно продается на рынке. Доклад закончил. И Филипп сел на место.
Мнения были однозначны — купить не одну, а пару установок и разобраться, что там русские придумали. Без материала и без конкретики дальше продвинуться не смогли и поручили Филиппу Ройзману ехать в Советскую Россию и купить там два реактора, а легенду приобретения поручить придумать службе безопасности компании. При этом, для предотвращения паники или непонятных слухов решили не ставить власти США пока в известность и обойтись своим бюджетом. Все равно потом федералы покроют их расходы.
Амеры (продолжение).
В отдел новых разработок компании Интел поступила информация, что в Сингапуре была презентована новая разработка, предположительно русских, которая на голову превышает возможности новой разработки компании Интел с Ай-би-эм в разы. Мало того, что IBM — INTEL расходятся, а тут такая новость. Новый процессор прибыл в головной офис Интела почтой Федекс. И после тестирования был объявлен сбор на совещание.
Начал совещание Норман Флетчер, ведущий аналитик отдела развития компании Интел. Доложив о первичных выводах исследования нового процессора он упомянул, что сам процессор привез русский бизнесмен из Москвы и заказал обвязку по своему проекту к применению данного процессора, так же им был представлен, так называемый твердотельный сегмент памяти на 1 гигабайт. Что в принципе невозможно. У него были выкуплены все блоки памяти и процессоры по 3 тысячи за штуку. Тестирование показало, что процессор превосходит существующие на порядок. Технологии его производства неизвестны. Сам процессор находится на сапфировой подложке, из искусственного сапфира. Отшлифовка результатов не дала. Вся конструкция была разрушена. Прошу высказываться господа.
После бурной дискуссии совет решил выйти на разработчиков через единственный контакт. И попытаться их купить и перевезти в США. Флетчер был недоволен. Никто не захотел понять откуда такие технологии в СССР. Они же давно отстали от них и пользуют их разработки. Откуда такое чудо?. Ответа не было. И Флетчер решил поставить в известность спецслужбы США об этом случае. А то как бы все это им боком не вышло, но перед этим надо было получит санкцию Совета директоров компании.
Поездка в Москву.
Филипп Ройзман прилетел в Москву и поселился в отеле Националь около Красной площади. Отель явно нуждался в реновации, но следы былой роскоши были видны. После длинного перелета он принял душ и спустился в ресторан перекусить. Он неплохо владел русским языком (как ему казалось) и не боялся потеряться в чужой стране. Было утро и отсыпаться после перелета не входило в его планы и сразу после ланча он набрал номер телефона из буклета и договорившись о встрече взял такси и поехал по адресу компании. Это было серое здание конца 70-х годов постройки с большим крыльцом и табличкой с названием какого-то института и небольшой табличкой с названием искомой компании. На входе его отправили в бюро пропусков, где он получил разовый пропуск и за ним спустился молодой человек одетый в джинсы и свитер. Все-таки осень вовсю вступила в свои права и частенько с небес срывались снежные хлопья. Было видно, что тут обитает не бизнес сообщество, а явно ученые, что было видно и по одежде и по поведению. Поднявшись в офис они прошли по коридору и попали в помещение явно предназначенное для переговоров с длинным столом, слайд установкой и свернутым экраном на стене и отдельно стоящим компьютером за столом и лазерным принтером на приставном. Кожух системного блока был не белый, как он привык, а из полированного алюминия. На стенах висели огромные плакаты с продукцией компании. Он тут же увидел реактор на 500 киловатт, рядом с ним явно поменьше и еще один — присмотревшись увидел указанную мощность в 2 мегаватта. Рядом с ними было еще 2 устройства, которые были поименованы как утилизатор промышленный двух моделей и еще одно изделие обозначенное как 3Д принтер или устройство объемной печати. Подивившись на явную сложность изделия он сел за стол и вынув ежедневник стал ждать. Через пару минут в комнату вошел высокий и явно спортивного вида молодой человек и внимательно его осмотрев протянул руку для пожатия и представился — Макс Юсупов.
— Добрый день! — поздоровался он и сразу спросил о чем будет идти речь.
Филипп представился своим именем и уточнил, что работает на канадскую компанию и его послали как знающего русский язык, хотя он инженер, чтобы закупить два реактора для их поселка, так как одного будет мало. Они видели такой у нефтяников на Аляске — они и дали контакты.
— То есть вам еще нужно и кустовое решение? Чтобы объединить два реактора в один блок, — уточнил Макс.
— Да, если у вас есть такой проект, то было бы желательно, — ответил Филипп, чтобы голову не ломать самим, всегда лучше взять у разработчика.
— Разумно, — кивнул головой Макс, — виден инженерный подход.
Он подошел к компьютеру потыкал кнопки и из принтера стали выскакивать листы бумаги. Скрепив их степлером он подал тонкую пачку Филиппу со словами, что это их стандартный контракт на поставку без шеф-монтажа и цены. Потом уточнил, что пока они не решили вопрос с паспортами для монтажников и власти не сильно им помогают в этом.
Филипп это знал и сказал, что у него договоренность с американцами и те помогут смонтировать, если будет проект.
Макс кивнул и предложил два варианта — он читает контракт здесь или в отеле. Что касается поставки — она будет произведена после 100 % оплаты товара, когда будет уведомление порта о приеме контейнера. С аккредитивами он работать не может, так как банки таких услуг не представляют экспортерам. Импорт — да, но не экспорт. Для подготовки партии нужен аванс в 10 процентов цены контракта. Комплектация указана в приложении к договору. Пожалуй все, — закончил Макс.
— То есть вы хотите сказать, что реакторы на складе и уже произведены? — удивился Филипп.
— Да, мы обычно немного опережаем спрос и это очень востребованный товар. — подтвердил Макс. — Так удобнее нашим клиентам. Можем, например перекрасить кожух реактора в желтый цвет или красный — улыбнулся Макс — почти любые желания за ваши деньги.
— Максим, а не расскажете, как инженеру принцип работы, а то американцы там у себя ничего толком не сказали, — попросил Филипп.
— Максимилиан — поправил он Филиппа, но лучше Макс — так короче и удобнее, да и привык уже. Да о принципе работы — все просто, как и все гениальное. Ускоритель выдает пучок нейтронов, которые поджигают стержни и преобразователь напрямую тепловую энергию преобразует в электрическую и выдает ток на шины. При номинальной мощности стержней хватает на 12 лет непрерывной работы. Ломаться там нечему, никаких трущихся или вращающихся деталей там нет. Ставите у себя дома и наслаждаетесь скрипом зубов электрической компании. — широко улыбнулся Макс.
Так это ваш реактор в космос запустили? — спросил Филипп.
— Наш, — ответил Макс, — всю голову нам съели с их специальными требованиями. — пожаловался Макс. Но ничего справились.
Но это же великолепная инженерная задача! — возразил Филипп, — и вы ее решили.
— Это да, — согласился Макс, — так и есть.
— А подскажите, что это за продукция, — просто мне как инженеру очень интересно, — вы такие головоломные задачи решаете — подпустил патоки Филипп.
Макс глянул на часы и сказал — только быстро — у меня еще куча дел. Так вот это наш утилизатор промышленный, созданный сначала для Крайнего Севера. Так как там условия не позволяют отходам разлагаться обычным путем приходится как то убирать всякое дерьмо оставленное человеком. Потом северяне расширили нам задачу и попросили придумать что можно сделать с пустыми бочками от солярки тысячами лежащих там. Мы объединили две задачи и придумали этот утилизатор, который расщепляет весь мусор на составные части и на выходе мы получаем отдельно металлы, целлюлозу, стекло в двух видах и удобрение для теплиц на Севере или просто удобрение в средних широтах. Энергии потребляет немного. Тоже трущихся и вращающихся частей нет — ломаться нечему. Вокруг все чисто. Красота.
Тут он опять взглянул на часы и извинившись откланялся. Филиппа вышел проводить тот же парень, что его встречал. Филипп спросил его — разработчики тоже тут работают? Парень мотнул головой — нет что вы тут только контора, а разработка ведется в закрытых городах.
Так я и думал, — констатировал Филипп. Такие разработки всегда прячут. Но ничего — разберемся.
Через два дня договор был подписан и 10 % были переведены на счет во Внешэкономбанк. Еще через неделю он получил уведомление порта о приемке контейнера к погрузке на фидер и остальная сумма ушла на счет в Сингапуре. Ройзман вернулся в Штаты до отправки груза и сразу его попросили на ковер к шефу.
Стив сидел за столом со своей обычной сигарой и слушал Филиппа.
Он рассказал сначала коротко, а потом Стив одолел его вопросами.
— Значит этот Макс не разработчик? — подняв брови уточнил Стив.
— Мне так показалось, — ответил Ройзман, — он явно инженер и скорее выполняет функцию маркетинга. Но для разработчика слишком молод. Да и скорее всего там сидит группа разработчиков — слишком сложная задача. Разработать ускоритель нейтронов и преобразователь энергии. Да и со стержнями они явно что-то намутили. Сплошные загадки.
— Нам тут военные на голову присели по поводу их электростанции на орбите. Так что он тебе сказал по этому поводу? — еще раз переспросил Стив.
— Только то, что это действительно их разработка в части электричества и все. Еще то, что им конструкторы выставили какие-то требования, что еле справились, но сделали, — ответил Филипп.
— Ну да-ну да, — это же космос. Там все специальное. — глубокомысленно заметил Стив. — а что еще ты говорил по поводу других разработок?
— Утилизатор промышленный, — повторил Ройзман. Макс сказал, что заказчики северяне. Им там убирать надо мусор, а он там не гниет — холодно и надо куда то девать бочки от солярки — их там тысячи. Им поставили такую задачу и они разработали утилизатор который расщепляет весь мусор на составные части. В некоторых городах уже такие стоят и очищают свалки. Думаю, что там только вопрос денег у муниципалов. Так бы уже решали такой вопрос вовсю.
— Они уже японцам продали опытную партию, — добавил Стив. — те повернуты на утилизации мусора. Это лучше чем сжигать, что они сейчас делают. А что за объемный принтер?
— Макс сказал, что это новая разработка и пока не в серии, — поделился Филипп. — Там проблема не в них, а в компьютерах, которые должны управлять печатью. Они слишком медленные пока и у них малая память. Не хватает для решения их задач. И они из-за этого ими и занялись.
— Они еще и компьютерами занимаются? — удивился Стив.
— Нет Макс сказал, что они занялись памятью для компьютеров и пытаются решить проблему быстродействия. Но пока не решили. Я схему видел — там очень сложное изделие. Трехмерная печать требует огромную точность. И без компьютера эту задачу не решить.
— Ладно пока все — будем ждать поставку, — закруглился Стив.
Когда пришел контейнер с реакторами и они были вытащены в ангаре на свет божий, куча народу прибежало поглазеть на такое чудо. Монтажники развернув схему сборки открутили болты, освободили стержни от упаковки и вставили их в стаканы для них. Внутренняя часть стаканов было покрыта другим металлом. Дальнейший соскоб показал, что это сплав циркония. Потом вставили блок УИП присоединили шины к нагрузке и запустили ректор. Тот погудев немного выдал искомую мощность и инженеры начали издеваться над реактором пытаясь задавать ему разные режимы. То есть начались испытания.
Через месяц Стив собрал большое совещание по этому поводу. Результаты были отрицательные. Первое, что выяснили — патента на такую установку никто не брал, патента на стержни тоже не было. Был патент на сплав стаканов реактора и саму схему. Причем зонтичный. Но на блок УИП ничего не было. При попытке вскрыть его все внутренности выжгло термитным зарядом. Второй пытались просветить рентгеном, но ничего не увидели — засветка какая-то мешала. Они уперлись в тупик. Стержни тоже прогнали через спектрометр и определили, что там 98 % урана 238 и 2 % добавок из алюминия и тория. Но сделав аналог — стержень не работал. Разгадать почему они так и не смогли и обратились к ядерщикам и физикам. Те признали, что теоретически такая схема может работать, но дьявол крылся именно в деталях, разгадать которые они тоже не смогли. Причем вынимая один стержень вся установка автоматически отключалась. При установке хотя бы одного некондиционного стержня установка тоже не работала. Нужно было вставить все 24 стержня. Причем регулятор мощности был, но уменьшить мощность можно было только на 30 % — ниже — установка вырубалась. Выше 500 тоже вырубалась. Одни загадки. С точки зрения логики все правильно. Днем освещать например улицы не надо и мощность можно уменьшить, а утром, когда все проснулись готовят себе завтрак и включают разные приборы — увеличить. Но была и автоматическая функция выставления мощности, которая стояла по умолчанию. Ну для потребителя удобно. Не нужен диспетчер.
После совещания Стив дал команду подготовить доклад для военных и для Белого дома с результатами исследований. Здесь уже надо решать или дальше проводить свои исследования или же просто покупать реакторы у русских. А это уже политика.