Новые веяния.
Мир просит нового. Макс это просто чувствовал всей кожей. На фоне падения Америки мир вдруг проснулся и понял, что и без нее можно жить. Он жаждал чего-то нового. И все это новое создавалось не в Америке и все это вдруг начали понимать. Ну вот вам пример — что нового было создано с 30-х годов до 90-х за 50 лет — практически ничего. Принцип ракетных двигателей был выведен еще Циолковским и мир до сих пор пользуется его — формулой. Дизель? Ха-ха. Атомные двигатели для ракет были описаны, но инженерного решения к ним не было. Ну разве что ионные движки были воплощены в металле. И все. Ни нового оружия — атомное не в счет- ни новых технологий в строительстве, ни нового транспорта. Самолеты обрели реактивные двигатели, но это были те же самолеты — просто движки другие. Новых источников энергии тоже нет. Все ехали на старой кобыле, которую уже пора сдавать на живодерню. И все эти потуги с улучшением остаются потугами. Нового ничего нет. Лазерные технологии употребили в быту и в армии, но ничего прорывного там не было. А мир хотел нового.
Сначала появились реакторы на обедненном уране, потом русские придумали искусственную гравитацию, потом русские сделали доску для катания на принципе антигравитации. Мир стал привыкать, что новое рождается, но не в Америке. Суда стали ходить на электрической тяге, потом яхты. Потом появились утилизаторы. Которые решили вопрос мусором и отходами. Теперь уже все свалки стали золотым дном для предпринимателей, которые оттуда доставали ресурсы. Китайцы построили несколько судов и стали осваивать мусорные острова в океане, которые годами никому были не нужны. За прием мусора уже платили огромные взятки. Все шло в переработку. И это тоже придумали русские. Утилизаторы продавали только они и технологию не передавали. Разгадать ее так и не смогли. Русские тщательно хранили свои секреты. Поговаривали, что все их секретные заводы находятся под землей и там работают рабы. Но досужие слухи мало влияли на общее настроение людей. И вот русские опять удивили мир.
Первые три аппарата были под личным контролем Макса и его инженеров. ЛА выходили как и задумывались. Через три месяца все три аппарата стояли на сдаточной площадке завода и привлекали всех рабочих, что их делали. А красивый конечный продукт, это всегда тешило сознание рабочего, который принимал участие в его постройке. Этакая рабочая гордость. Он велел не таить продукт, а показывать его. Потом приехали ребята из ФСО и им передали аппараты и техника на обучение и сопровождение заказа. Макс их построил за свой счет. Завод отработал связи, поставки материалов и логистику и стал работать на план Макса. Он уже имел заказ от нефтяников на десять аппаратов и от газовиков на столько же. Потом Мингео заказало еще двадцать для своих партий. Пришлось открывать учебный центр и учить людей работать с этими машинами. Машине дали имя Кречет. Потом приехали пограничники, но им отказали из-за того, что надо было объявлять конкурс по ФЗ и устраивать торги. Макс к этому не был готов и сказал, что или покупаете или нет. А торги пусть устраивает тот, кто еще такие машины производит. Все машины шли по заказу Макса и под его лицензией.
Потом Макс их вывез на выставку вооружений в Дубай. Он придал им вид военный в камуфляже, поставил имитаторы сброса мин, гауссову пушку. И показал ее публике. Машина летала, останавливалась в воздухе. Вертелась на месте, высаживала десант, летала боком. Под конец разнесла в пыль старый танк из пушки. И уехал.
Макс вообще забил на армейских. Их ничего не спасет, кроме большой и толстой палки. Он занимался головизором и гравиплатформой для перемещения грузов. Чтобы показать как должен работать головизор он вырезал кусочки из фильмов с разбитого корабля Лилу, создал коллаж из космических и якобы земных сцен, выдав их за пробу пера при съемках и обработки их на компьютере.
Потом прототип сделали и протестировали на всех режимах и потом встал вопрос о выборе площадки. Макс собрал инженеров и поставил вопрос ребром.
— Господа у меня нет времени разводить тут шуры-муры. Нам нужна площадка по сборке изделия Г. У нас в стране я такое не нашел. Какие есть предложения? Прошу высказываться в морском порядке — от младшего к старшему. — Пошел спор.
В конце Макс подвел итоги — итак у нас остались два варианта — это производить на площадке АО Вега в Бердске или строить завод в Китае. Остановились на Бердске. Особенно намучались с блоком перевода двухмерного изображения в трехмерное. Ведь пока в трехмерном никто не снимал. Там практически стоял мощный комп, который все подстраивал под трехмерку в процессе показа. В общем штука была не дешевая, но со временем окупится. Выбросили в продажу, но ажиотажа не было. Его и не ожидали.
Гораздо более полезная оказалась гравиплатформа. Она сразу стала раскупаться и все склады в мире стали ее приобретать себе. Могла нести до 15 тонн на себе и не было контакта с полом и его чистота не волновала аппарат. Также она была лишена такого явления как инерция и могла стоять на наклонном полу спокойно, не пытаясь укатиться. Также могла комплектоваться своим манипулятором-рукой или краном. Их сделали пока трех размеров — для больших складов, малых и для магазинов.
Макс теперь официально летал на своем аппарате домой, куда долетал за минут 15. И в пробках стоять не надо. Конечно, он получил такое право от Президента, как конструктор такой штуки, но и Примаков не мог нарадоваться. Он везде успевал и не надо было перекрывать улицы для его кортежа. А так он летел в середине и один аппарат его прикрывал снизу, а другой шел впереди. Но так как они были абсолютно одинаковыми, кто в какой машине был Президент было никому неведомо.
Выборы Примаков выиграл в первом туре. Он сумел обойти всякие овраги, вырытые нашими врагами и проредить госаппарат от больших любителей демократических ценностей. А тут еще и Америка споткнулась и ей стало совсем не до нас. Рубль был стабильно около 10 рублей за доллар, бюджет при нем увеличился чуть ли не впятеро. Бензин стоил 6 рублей за литр 95-го, А соляра — 5 рублей. Госдолг в долларах Геращенко закрыл при слабом долларе и резко уменьшили долги в долларах госкомпании. Учетную ставку ЦБ держал в 5 % и ипотеку можно было взять под 6.5 % годовых. Банки выдавали потребительские кредиты, но только связанные и людям деньги на руки не попадали, а напрямую производителям. Но были и ограничения — например нельзя было купить импортный автомобиль в кредит. Только такой, где коэффициент локализации достигал 60 %. Поэтому что немцы, что японцы с корейцами старались локализовать своё производство по максимуму в самой стране. Сбербанк вовсю пропагандировал сбережения в золотых монетах, а не в долларах. На людей держащих свои деньги в баксах стали смотреть как на ненормальных. Тем более что после катастрофы роль доллара в мире резко упала. Америке надо было восстанавливаться и она печатала деньги как сумасшедшая. Ей не нужны были сами деньги, но понадобились материальные ценности, как сталь, цемент, стройматериалы, электричество, мазут и так далее. Но в мире никто столько не производил. Надо было наращивать мощности, а сама Америка вынесла все производство за пределы страны и произвести это сама не могла. Ценность доллара упала и то, что они могли купить вчера за сто долларов, сегодня и за пятьсот нельзя было найти. Инфляция там стала чудовищной. Потом многие просто не брали доллар из-за его неустойчивости. Многие просили рубли.
Макс вообще все продавал за рубли. Нет рублей — иди в банк меняй и приходи. Нефть тоже продавалась за рубли, как и газ и базовые металлы. Все продавалось на бирже в Питере. Золото тоже шло только за рубли и только в виде монет. Еще на бирже котировались удобрения, пшеница, аммиак, сжиженный газ (пропан-бутан), древесина в стандартных упаковках, древесные пелеты для отопления, фанера, уголь и его фракции, цемент и кислоты. Вывоз необработанной древесины был категорически запрещен. Нефть на экспорт шла только по квоте и с большой вывозной пошлиной. Нефтепродукты — продавай на экспорт, но заплати налог НДПИ. Газ — тоже.
Хочешь привезти сырье для выработки тут металла — пошлина ноль. Русал так вообще выкупил рудники глинозема в Гвинее и вез его в Россию, где из него делал алюминий. Этим сохранял свою ресурсную базу.
Геращенко все-таки вытащил Макса к себе на лекцию. Макс распечатал 50 презентаций, которые взял с собой, чтобы раздать. Также приехал Глазьев, который тут был министром финансов и также академиком. Представлял Макса сам Геракл, как его звали подчиненные. Он указал, на его Нобелевскую премию и что он самый уважаемый бизнесмен в стране.
Потом Макс улыбаясь добавил, что у него еще есть 2 государственные премии, одна из них получена еще в СССР. Народ хохотнул.
— Но то не важно. А важно, что мы стремительно катимся к всеобщей цифровизации бизнес процессов. По расчетам моих аналитиков через пять лет мир будет готов выйти на электронную валюту расчетов. Неважно как ее назовут. Мы уже готовы к этому и на следующий год мы вводим свое средство расчетов под названием электронный кредит. Как он будет звучать по-английски пока не думали, но нам они не указ. На сегодняшний день в нашем распоряжении есть шесть дата-центров на всех материках, кроме Австралии и Антарктиды. 17 миллионов австралийцев нас мало интересуют — их мы охватим с нашего вьетнамского дата-центра. Они все связаны оптоволоконными линиями и скоростной космической связью через наши же спутники. Протоколы кодирования связи тоже наши и мы никому их не продаем. Только сдаем в аренду каналы связи, которые у нас свободны. Так вот в этом пространстве и родится электронный кредит. Он будет привязан к стоимости электричества для его поддержки, а так как мы сами производим электростанции, то стоимость одного кредита будет равна примерно 1 киловатт\часу. На сегодня мы продаем энергию потребителям по 10 копеек за киловатт\час. Значит один рубль будет стоить 10 кредитов. Это сделано для удобства, чтобы не плодить копейки. Мы подготовили систему, чтобы любой человек или фирма могла себе купить кредит, чтобы расчитаться за что либо у себя или в другой стране минуя банки. Например вы захотели купить у пожилой пары несколько саженцев кофейного дерева или орхидеи. Сделка мелкая и идти в банк там оформлять платеж и потом ждать доставки долго и неинтересно. Это если тебя поставщик не обманет. Тут же вы просто входите со своего компа в интернет и там будет ваш расчетный кошелек, набираете свой пароль и просто отправляете деньги упомянутой паре. Система принимает ваше поручение и уведомляет пару, что деньги для них в системе и как только они отправили почтой или экспресс-почтой саженцы, то тут же система им выплатит деньги на их кошелек. Я говорю примерно, потому, что она еще в доработке и будет совершенствоваться по мере ее работы. Иными словами ваши кредиты не в банке, а в системе. Система не платит проценты, не выдает кредиты, не инвестирует. Она система расчетов. Мгновенных расчетов. По мере ее развития, конечно суммы вырастут, но уже сегодня в такой системе есть нужда. Например, для подсанкционных стран рассчитаться за что-то, не подпадая под контроль страны, которая наложила такие санкции. Или провести скрытую от властей того или иного государства сделку. Ну там оружие купить или еще что. Этот оборот и так идет, но он в наличных деньгах и все равно отслеживается по номерам купюр. По сути это электронная хавала, если вы знаете что это такое.
— Нет расскажите всем пожалуйста, — раздался голос с места.
— Хавала — это мусульманская система расчетов за товары и услуги, когда деньги не пересекают государственные границы стран. Ей около 2.5 тысяч лет. Создали её арабские купцы которые ходили по Великому шелковому пути. Тогда средствами расчета было золото и серебро и возить его было опасно. Поэтому они сдавали деньги хаваладару, то есть агенту хавалы и получал от него нечто, что являлось подтверждением для другого агента выдать ту или иную сумму купцу на месте. На этой основе позже венецианцы сделали вексельное обращение, но разница в том, что у Венеции держателем денег был банк, а в хавале это сама система. То есть если у хаваладара не хватает денег на выплату купцу, то он их берет у другого хаваладара бесплатно. И так по кругу. То есть такого понятия как отсутствие денег в принципе невозможно. В банке такое сплошь и рядом и называется кассовый разрыв. Ну это вы и без меня знаете. Мне и самому довелось с ней поработать еще во времена СССР.
— Это как же интересно? — раздался голос самого Геращенко.
— Я тогда в армии служил и мы стояли у города Герат в Афганистане. ЗКП 40-й армии. Большая часть офицеры. А еда солдатская — пайки там и полевая кухня. Все вроде получают деньги, а купить себе ничего не могут. Не менялся вот рубль на местный афгани, потому как рубли переводили в Союзе на счет, а на базаре платить нечем. Вот я и организовал чтобы жены офицеров часть зарплаты переводили в пользу кого-то в Союзе, а хаваладар в Герате по оговоренному курсу выдавал афгани нашим офицерам через меня, как гаранта сделки. Потому как я знаю фарси и со мной договорились. Тогда все офицеры стали почетными покупателями на местном базаре и смогли подкупать себе фрукты и овощи и мясо, а то от тушенки все уже морщились. Да и подарки женам и детям тоже. На восточном базаре можно купить почти все.
— А почему вам поверили, а не офицерам? — спросил Геращенко.
— Ну потому, что я говорил на фарси и я для них был хаким, то есть целитель, А хакимы не врут — им Аллах не позволяет врать — они тогда силу потеряют. — ответил Макс. — я ведь еще и иглотерапевт и даже вел практику, но сейчас на это нет времени. Но вернемся к цифровой валюте. Так вот система тут будет работать так же. То есть кассового разрыва не будет вообще. Примерно как картотека в Госбанке при СССР. Но не совсем так — тут она в пределах всего мира. К чему я собственно веду. К тому, что нашему ЦБ совсем не грех построить свой цифровой рубль и привязать его к чему-то ликвидному. Например корзина стоимости нефти, газа и основных металлов, которые торгуются на бирже в Питере. Или к индексу Питерской бирже. Но я бы рекомендовал привязываться к чему-то физическому. Но им уже можно будет инвестировать, а не только рассчитываться. И кредитовать. И вы всегда будете знать где выданные деньги и то, что ваш клиент получив деньги на покупку станков бросит их на валютную биржу и займется там спекуляциями. Он просто физически не сможет это сделать. Вы не разрешите или разрешите и тот, кто поставил свою цифровую подпись сядет в тюрьму. Все просто. Презентации вы все получили. Сайт работает и можете там еще почитать для кругозора. Проект по нашему кредиту мы начнем в январе следующего года. Спасибо всем за внимание! — Макс выключил ноутбук и стал собираться.
Геращенко подошел к Максу и пожал ему руку. — Ай спасибо уважил старика! — улыбаясь сказал он. — Много интересного узнал, хоть всю жизнь на финансах, но твоя информация очень кстати. Может тебя моим замом взять?
— Виктор Владимирович! Ну где я и где ЦБ? Мы никак не близко. — развел руками Макс. Тут же подошедший Глазьев хохотнул. — У тебя денег не хватит ему зарплату платить. Он же миллиардер! Знаешь он сколько налогов платит?
— А вы Сергей Юрьевич, не выдавайте конфиденциальную информацию, — нахмурился Макс, а то перестану платить.
— Все-все Макс прости! Сам не знаю, что нашло, — дал заднюю Глазьев.
— А эти дата-центры дорого создать? — спросил Геращенко.
— Не дороже денег. Ведь вычислительные мощности растут в геометрической прогрессии. Потом излишек можете сдать кому-то — вот Сергей Юрьевичу и сдайте он без этого скоро он никак не обойдется. Или Армии, или Социальной службе или Пенсионному фонду. Им всех пенсионеров надо учесть, а где сервера взять? Пока их в бюджет забьют, пока деньги выделят, потом конкурс так года три пройдет пока что-то сделают. А потом еще года три наполнять будут информацией. А так взяли в аренду и работай хоть завтра. У них свои протоколы. Главное, чтобы дата-центры стояли у нас на территории. А то могут и подвигнуть где-то арендовать — это категорически делать нельзя. Информационная безопасность на первом месте. — закончил Макс. — У вас же свои деньги — вам же к Минфину не надо обращаться за деньгами.
— Это да. — веско сказал Геращенко. Пока они там бюджет наваяют, потом еще депутаты набегут статьи проверять. Себе дороже станет. И сколько нам таких понадобится?
— Если Россию закрыть, то три хватит — Дальний Восток, Урал и Центральная Россия — этот самый мощный. Года за три в спокойном режиме осилите. На пять не рассчитывайте — там прилетит какой-нибудь Черный лебедь и все. А так у вас вся база данных будет в руках. А излишки у вас из рук вырвут — уверяю, что так и будет. Может и я у вас возьму часть, если мне моих не хватит, — намекнул Макс.
— Макс я тебя знаю и знаю, что ты слово держишь. Тебе контракт дам, а вот другим ни фига не верю — одни понты и Мерседесы в золоте. Сделаешь для нас эти твои дата-центры? — спросил в упор Геращенко.
— Конечно сделаю, Виктор Владимирович! Для меня это конечно головная боль, так как я плохо делать не умею. Но для страны сделаю. — кивнул головой Макс. Только чтобы не было перерывов в финансировании, а то сроки сорвем. Или как сейчас некоторые товарищи говорят — сдвинем вправо.
Это те, которые нам совсем не товарищи. Я не люблю что-то сдвигать вправо, а то ведь можно улететь влево. Завтра вам пришлют смету. Там все наше — ничего из импорта. Не верю я им. Они нас распять хотят, но не могут и это отравляет им жизнь. — улыбнулся Макс.
— Давай жду, — закончил Глава ЦБ.
Глазьев повернулся к Геращенко. — Ты так просто отдал ему контракт на такую сумму? — спросил он у Геракла. Геращенко прищурился и спросил, — А ты знаешь кто тебя рекомендовал Президенту на твой пост?
— Не знаю. Примаков мне не говорил, что кто-то меня рекомендовал. — вскинулся Глазьев.
— Эх Серега — Серега! Тебя лично рекомендовал Юсупов. Он был у Примакова после кончины Борьки-алкаша. Я то уже был в ЦБ и мы тогда голову ломали как быть и что делать. И тут Максимыч достал свои запросы и показал мне — все обосрались и МИД, и ФСБ, и Минфин, и Академия Наук. Все. Обосрались. Никто ничего не смог предложить и никого. Максимыч сам на свой страх и риск позвал Юсупова. Он все-таки лауреат Нобеля не хухры-мухры и открытия его реальные, а сделать их неумный человек не мог. Так он приехал и весь расклад дал. Так что мы сейчас работаем по его лекалам. Мне Примаков дал потом послушать запись их разговора. Так Юсупов ему всю экономическую программу на блюдечке выложил. Этот парень стоит миллиардов 100 если не больше. Вот ты знаешь кто в 91 году выкупил долги СССР? Юсупов. За 5 % от номинала. Но это не дало возможности всяким козлам нас потопить. Он тогда все свои деньги в них бухнул. Под пол-ярда долларов. Представил себе фишку? Как он далеко думает? А он тогда уже Примакову про цифровой рубль сказал. В 96 году. А ты тогда понимал, что такое цифровая валюта — ни хрена ты не понимал. Как и я. — махнул рукой Глава ЦБ. — Ему бы в президенты пойти, но фамилия не позволит — ну не Иванов он и не Петров. С его головой он бы тут у нас развернулся. Но он сам это понимает и не лезет никуда. Его сколько уже звали в Думу и в политику.
У нас вся страна скоро будет с дешевым электричеством и без свалок и все благодаря ему. Примаков ему хотел орден дать — так тот его не понял. На кой, говорит мне ваша висюлька? Что мне персональную пенсию дадут? Не дадут. Ну и на кой она мне. У меня от Советской власти вот орден есть — Трудового Красного Знамени. В столе валяется. Мне, говорит хватит. И правда на кой ему орден, когда он на своем антиграве катается домой в свой лес и от этого у всех зубы сводит от зависти. Только Президент и он может летать над Москвой. Зацени уровень. И вот увидишь ему и второго Нобеля дадут. Вопрос уже согласован. В этом году. Ты знаешь кого-то кто имеет двух Нобелей? Я вот нет. Только одного знаю у кого один Нобель — пока.
Глазьев был просто подавлен из-за того, что мимо него прошло столько информации. Да и не особенно он интересовался Юсуповым. Знал, что есть такой олигарх да и все. Ну Нобеля получил за свои открытия — молодец. Но чтобы так. Он и не подозревал. Ему нужно было подумать и собрать побольше материала о Юсупове. Он оказался очень интересным человеком.
Югославия.
Натовцы все-же начали бомбардировки Югославии. Пока амеры не могли ничего сделать, главными застрельщиками стали британцы. Все казалось началось как в тот раз. После ультиматума НАТО приготовила авиацию и стали делать свои самолетовылеты для засечки радаров сербов. Но их оказалось очень много и они постоянно меняли дислокацию. Амеры подогнали свои крейсера и фрегаты с томагавками и начали кошмарить страну. Наши успели передать им ТОРы и они достаточно часто приземляли эти дозвуковые ракеты. Попадания были, но не фатальные. И потом томагавком мосты не разрушишь. Тут нужны мощные бомбы, а залетать на территорию они опасались. Пущенные бомбардировщики — невидимки были сбиты сразу же после появления их в небе. Потеряв пять бортов амеры их поставили на прикол — очень уж они были дорогие. Общий парк истребителей-бомбардировщиков достиг 350 штук. Но они боялись соваться во внутреннее пространство. Тем более, что сербы вдарили на нескольких направлениях Точкой-У и распылили три батальона англичан и один немцев. По Армии освобождения Косова ударили пяток раз той же Точкой-У. Пара батальонов тоже умерли в муках. На войне всякое бывает. Целеуказание было безупречное. Русские держали слово. Как это часто бывает на войне — ощущение своей силы дает еще больше силы. Сербы вдруг поверили, что они смогут сдержать удар. Макс практически отслеживал все в режиме реального времени. Спутники работали как часы. Натовские спутники вдруг переставали работать. Потом отключались. А потом в штабах царила паника. Нет разведки, нет данных, нет целеуказания. Все чаще стали прилетать Точки-У на головы албанцев. Наши расчеты пользовались целеуказанием Максовых спутников.
У НАТО остался только один опцион — начать наземную операцию и умыться кровью. Самолеты НАТО залетевшие в зону действия ПВО сербов падали через одного. Любое сосредоточение войск в пределах дальности действия Точки-У моментально подвергались атакам с воздуха. И сербы берегли свои МиГ-29 и прятали их на случай атаки. Но сосредоточиться для атака за 100 км нельзя — надо подводить войска ближе, а это опасно. Так возникла патовая ситуация на фронте. Сербы сидели в своих границах, а НАТО не решалось перейти к наземной атаке боясь потерь.
Выход виделся только дипломатическим путем, но НАТО уже отрезало себе многие опционы приняв несколько противоречивых документов. Тогда воодушевленные сербы пошли громить косовских албанцев и те побежали в Албанию, где им были совсем не рады. Очистив от них Косово сербы сами решили проблему, потому как убежал сам предмет спора и разногласий.
Сербы стали тщательно оборудовать границу с Албанией, чтобы превентивно не дать им вернуться. НАТО село в лужу. Все мировая пресса смаковала проигрыш такой большой НАТО маленькой Сербии. Мосты и электростанции остались не тронуты. Но китайцам опять не повезло и одна ракета все-таки попала в их посольство. Парадоксы истории. И теперь может Черногория и не отделится от Сербии и Воеводина останется в составе Югославии. Ну и Милошевича уже скорее всего не будут морить в Гааге. Теперь МИД уже возглавил всем известный Сергей Лавров и он уже обрисовал перспективы для президента Югославии. Ему нельзя потерять порты, иначе Россия не сможет ему ничем помочь. Да и торговать как через три границы? И в Европе и мире вдруг поняли, что НАТО — бумажный тигр.
Дела армейские.
Началось все с вызова Макса в приемную Президента. Он спокойно приехал и подождав в приемной прошел в кабинет после знака секретаря.
Примаков был не один. У него сидел маршал Сергеев — нынешний министр обороны. Последний маршал, как его называли за глаза подчиненные. Ну да — войны то нет. А без войны никто никому маршала давать не будет. Поздоровавшись Макс сел в кресло и выжидательно посмотрел на Президента.
— Вот у нас какая проблема Макс, — начал Примаков, — товарищ маршал просится на пенсию. Устал говорит и болячки одолели. Не тянет он весь объем работ. Макс подумал, что его позвали, чтобы он проконсультировал маршала по его здоровью и сказал, — Так в чем дело? Игорь Дмитриевич вы бы мне позвонили и мой центр бы все для вас сделал. А Первое лицо то зачем напрягать, у него и так работы полно.
— Рак у меня Максимилиан. Его не вылечишь, — вздохнул маршал. И Макс вспомнил, что тот умер то от рака крови. Шестеренки в мозгу завертелись и Макс не знал что сказать. Сейчас Путина нет, а значит и его другана Иванова тоже — он где-то в недрах ФСБ кукует. А кроме Трошева Макс никого из военных не знал, да и не хотел знать. С армейцами всегда тяжело. Они как государство в государстве.
— Игорь Дмитриевич! Я тут пас. Рак пока никто не умеет лечить. Вы уж меня простите, — поднял руки Макс. — Не в этом дело, — вмешался Примаков, — ты дельные советы всегда давал по кадровому составу. Вот и подскажи кого рекомендовать можно в министры. Макс задумался. У него стали мелькать лица людей которые хоть как-то засветились в армейских делах, но военный сюда не годился. У них специфическое мышление и понятие финансы и экономика для них табу. Они мыслят другими категориями.
— Есть один человек, который сможет вытянуть проблему, и он гражданский, но из хорошей семьи. Если ему поучиться в Академии Генштаба годика два, то будет совсем хорошо. — осторожно произнес Макс.
— И как его зовут? — спросил Примаков.
— Вы его заочно должны знать — это сын Рэма Александровича Белоусова — Андрей, — сказал Макс, он сейчас занимается экономическим прогнозированием и пишет докторскую диссертацию, насколько я знаю. А дед его был генералом авиации во время войны. Он государственник. И взяток брать не будет.
— Так он же молодой! — воскликнул Президент.
— Со временем этот недостаток проходит, зато он сможет пахать по 14 часов в сутки, а я ему помогу чем могу, хоть лично его и не знаю. Читал работы его отца — дельный мужик. — ввернул Макс. — Современная война это не битва моторов, а битва экономик. И технологий. Я вот сколько раз предлагал свои изделия армейцам — так шиш с маслом получил, а не нормальное отношение. Даже спасибо не сказали. Кстати Трошев то нашел мою установку для разведки, или ее, как обычно пролюбили?
— Он сказал, что там что-то сгорело и ее утилизировали, — вздохнул Примаков.
— Вот в этом вся армия у нас. Им дают оружие, а они никак свой калаш не могут выбросить. Потому как воевать им они не умеют и не хотят учиться. А потом пишут рапорты, что изготовитель виноват во всем их неумении. Кретины. — махнул рукой Макс. — что сто лет назад, что сейчас. Тогда пулемет не могли толком принять, а сейчас универсальное средство разведки с двумя дронами пролюбили на ровном месте, хотя я им два расчета подготовил — мы только и делали, что гоняли бородатых аж перья летели.
— Это что за история? — спросил Сергеев.
— Я тебе потом расскажу, — прервал его Примаков. — А давай я его приглашу и поговорим вместе.
— Евгений Максимович, давайте без меня. А то еще свахой обзовут, — замотал головой Макс, — если придется ко двору пусть меня наберет и я ему подскажу с чего начать и куда бежать, чтобы не только согреться, но и цель увидеть.
Макс смял бумажку, которую держал перед собой и бросил ее в пепельницу. Вопросительно взглянув на Президента щелкнул пальцами и бумажка загорелась. Макс встал и вышел из кабинета.
— Что это было? — спросил маршал.
— Магия, — ответил Примаков, — но он ее называет преобразование энергии с переходом в другое состояние. Его ученики тоже так умеют. А уж что он сам умеет никто не знает. Он мне собаку подарил — черного русского терьера — ну ты видел Абрека. Так вот он никого не признает только меня и Макса. Макса он просто боится и всегда ему пузо подставляет.
— Может ему пойти в министры? — спросил Сергеев Примакова.
— Даже не думай. Не пойдет. У него и так забот полон рот. — покачал головой Президент. — но чего не отнимешь, так он всегда дает дельные советы, если правильно спросить.
— Ладно давай вызывай этого Белоусова — посмотрим на него. Зря Юсупов ничего не скажет, — закончил маршал.
Прошло три недели и Макс уже забыл про этот разговор, но неожиданно позвонил Белоусов и напросился на прием. Макс принял его в своей конторе в «Тройке». Тот зашел в кабинет, когда Макс смотрел графики поставок своих изделий и сравнивал их с реальным производством. Махнув ему в сторону столика с креслами Макс захлопнул ноут и сел в кресло к тому же столику, куда уже принесли чайник для Макса и кофе для Белоусова. Перед ним сидел молодой, но рано седеющий мужчина с прямым носом и умными глазами. Начал Макс.
— Зови меня Макс — я так привык. И давай на ты, а то запутаемся. У нас небольшая разница в возрасте. — сразу предложил Макс.
— Тогда я Андрей, — сказал Белоусов.
— Ну что купил тебя Максимыч значит, если ты ко мне пришел. — усмехнулся Макс. = Решил принять предложение?
— Такое предложение делается только раз в жизни, — ответил Андрей.
— Которой у тебя уже не будет, — хохотнул Макс, — одна сплошная работа и пахота.
— Я не боюсь работы, — возразил Андрей.
— Ну да — ну да — пусть она нас боится, — согласился Макс. — так тебе нужен совет с чего начать? Я правильно понял твой приход?
— Примаков мне посоветовал поговорить с тобой, пока не вступил в должность. — сомневаясь сказал Белоусов.
— Правильно, что пришел. Я тебе не дам советы, а нарисую картину того, что тебе предстоит сделать на этом посту и заслужить гнев военных и спокойствие армии. Ну что рисую? — подмигнул ему Макс.
— Давай, а я сравню со своим видением проблемы, — махнул рукой будущий министр обороны.
— Так вот, мой юный друг, начать тебе нужно с тотальной ревизии того, что у тебя есть в руках и в армии тоже. Нужно поставить на кадастровый учет все земли, все полигоны, все объекты, которые принадлежат армии. А в армии есть свои леса, поля, полигоны, порты, острова и объекты недвижимости на этих всех участках. И никто не знает сколько и что в армии есть. Для этого тебе понадобится группа кадастровых инженеров и группа работников, которые будут выявлять и ставить на учет все, что найдут. Вот к примеру у нас есть полигон «Капустин Яр», но никто не скажет тебе его границы и его площадь, так как на кадастровом учете они не стоят. А на этом полигоне есть здания и сооружения. Которые были построены когда-то, но никто, кроме начальника не знает что и когда построено и что является объектом недвижимости и какова его кадастровая стоимость и рыночная в том числе. Потому как вдруг тебе надо что-то продать, что армии не нужно, а ты даже не знаешь, что у тебя есть в загажнике. Или вот например, у армии есть к примеру военное лесничество в 10 километрах от МКАДа, которое было передано армии еще приказом Троцкого, когда он был главой РККА. Представляешь его сегодняшнюю цену? Думаю, что слабо. А сколько охотников бегают вокруг этого леса с пачками денег в руках, чтобы его отхватить за небольшую взятку. И это еще цветочки. Еще есть арсеналы, в которых лежат боеприпасы, давно вылежавшие все сроки своего хранения. Там миллионы снарядов к пушкам времен второй мировой, которые уже никогда не будут стрелять, так как этих пушек уже нет физически. И снаряды эти тоже нельзя держать, так как это опасно. Уверяю тебя. Что в наших арсеналах лежат еще мосинки и ППШ. А патроны к ним давно просрочены и их надо обернуть опять в деньги или сырье, их которого можно сделать новые патроны. Ты знаешь мой отец был интендантом на флоте и он всегда мне говорил, что армия может воевать только когда у нее надежная интендантская служба и логистика, которую выстраивают тоже интенданты. А интендант всегда начинает службу с тотальной ревизии. Вот с этого тебе и предстоит начать. А когда ты будешь знать что и кто у тебя есть в распоряжении тогда наступит второй этап, хотя можно и вместе с первым делать — это тотальный учет всех призывников по ВУСам, как отслуживших, так и допризывников. Для этого тебе понадобится поставить во все военкоматы компьютеры и создать свою базу данных и связать их в одну систему линиями оптоволоконной связи и через спутники как резервную и потом туда же присоединить все части и подразделения армии. Это задача номер раз.
В процессе этого нужно ставить задачу ГШ разработать модель армии сегодняшнего дня со всеми средствами усиления. Для сухопутной армии и для флота. Пока идет ревизия, ГШ будет думать какая армия нам нужна. И какое оружие ей нужно, чтобы она могла победить в конвенциональной войне с любым противником. Про атомную пока не будем говорить. И это должна быть армия способная вести военные действия любой длительности, в любых условиях и любой интенсивности.
Дела военные (продолжение).
— С моей стороны ты получишь все мои новейшие разработки, которые можно и нужно применить в армии нового типа с описанием возможностей и сферами применения. Также ты получишь новые материалы, которые нужно применять, например для нового типа бронежилетов или в броне. Новое оружие и новые средства связи. А также мои разработки о применении старого оружия, которое еще может себя показать в новых условиях. Потому как задачи поменялись и старые образцы еще могут себя показать в бою. И тебе будет дешевле, чем разрабатывать что-то с нуля. Как пример покажу тебе одну вещь. Называется универсальный планирующий модуль к авиабомбе образца 1942 года ФАБ-500. И Макс вытащил тубус.
Вот смотри — такая насадка на тело бомбы позволяет ее бросать с точностью до 5 метров с высоты 10 километров. Модуль работает с системой ГЛОНАСС по закрытой линии и сегодняшнему РЭБу не поддается. Бомб таких у нас сотни тысяч болтаются в арсеналах. Модули я сделаю сколько надо — все равно роботы будут делать. И планировать она может до 120 километров. То есть не надо будет входить в зону ПВО противника. А корректируемая авиабомба стоит в разы дороже этой.
Или вот ты знаешь же, что наши сделали такую машину как Терминатор или БМПТ. На ней стоит пара тридцатимиллиметровых пушек. Но вот незадача — они слабее чем 25 мм пушка с американского БТРа Брэдли.
Но у нас есть 57 мм зенитная пушка 50-х годов разработки с очень мощным боем и на дальности километров 8 она пробьет этот Брэдли как бумажку. Почему бы нам ее не использовать, да и опорный пункт противника она разнесет в клочки с такого же расстояния. Она ведь разрабатывалась чтобы в небо пулять до 11 км. Так что 8 км для нее семечки. И таких примеров десятки.
Макс свернул чертежи и засунул обратно в тубус. — Вот такие пирожки с котятами, — проронил он.
— И почему ты раньше это не предлагал Примакову? У тебя же хорошие с ним отношения, — спросил Белоусов.
— Не имело смысла. Он политик, большой политик, но не военный и не инженер. Он все равно бы спихнул тему на военных, которые не хотят этим заниматься, а маршал болеет и ему тоже не до этого. И он военный, а военные все делают через приказы, а не при помощи раздумываний — их так учат в армии. Выполнить приказ, а потом, что будет по фигу. Не его это дело — думать. У них только ГШ думает. — подчеркнул Макс. Конечно, есть офицеры, которые могут распознать замыслы командования, но их сразу забирают в оперативное управление ГШ, где они и думают и решают ранее нерешаемые задачи. Там и деньги другие, но секретность выше останкинской башни. За границу им не выехать никогда.
— А сам почему не пошел на это место? Ведь ты бы потянул. — сказал Андрей.
— Я не карьерный человек. Меня интересуют технологии и я ими занимаюсь. И потом Юсуповы никогда не шли во власть, но власти помогали. Так и я — помогаю по мере сил. — развел руками Макс. — И во власти я буду связан, а не заниматься тем, что мне интересно.
Чрез месяц объявили об отставке Сергеева и о назначении Белоусова. Народ никак такого не ожидал и все сводилось к тому чей он ставленник и почему впервые назначен гражданский на такую должность. Примаков хитро улыбаясь сослался на Европу, где вовсю командовали армиями гражданские, но никто не подозревал разницу. Макс на основе материалов Академии ГШ подготовил мнемонику для Белоусова и он ее прошел за неделю, плюс он подстегнул его мозг и тот стал работать много эффективнее. И он теперь пил препараты Макса и чувствовал себя прекрасно.
Теперь военные удивлялись познаниям молодого министра в военном деле и относили это к влиянию родителей и дедов. Он первым делом создал Ревизионное управление и стал принимать поэтапно все, что принадлежало армии и ставил это на учет. Тут то и оказалось, что до этого никто и не представлял какое огромное хозяйство находится в руках у молодого министра. Тот сам поражался и все время вспоминал Макса и его прогнозы по поводу государства в государстве. Потом он выделил в этом управлении департамент флота и стали шерстить все флотское хозяйство — и там было на что посмотреть. И еще он понял, что министр не должен заниматься войной — то дело ГШ. Он буквально занимался экономикой самой армии, что и было его специальностью. Только теперь он начал понимать о чем говорил Макс. Он уже понимал все военные задачи и одновременно он знал законы экономик, чтобы решать их.
Макс же всегда приезжал на совещания, если речь шла о технике или связи. Об его прагматику всегда разбивались влажные мечты некоторых военных. Как то на военных играх он раскатал батальон противника усиленный батареей гаубиц ротой тяжелой пехоты без артиллерии и минометов, имея только два типа дронов и стрелковку, на деле доказав, что за дронами будущее, а без разведывательных дронов вообще нельзя воевать. Потом он показал, как они били бородачей в Чечне изменив голову ракете от Смерча. Все удивленно смотрели на это не веря, что так он воевал в Чечне. Потом он показал на деле все преимущества антиграва перед вертолетом. И по цене и по выживаемости и по универсальности. Производство вертолетов сохранять или нет не его дело — то Правительство будет решать. А вот армии категорически нужны антигравы и много, а вертолеты можно продавать по мере наполнения антигравами. Тем более, что Сормовский завод уже вышел на обороты массового производства. На антигравы он ставил гауссовы пушки, которые были много эффективней обычных. И к ним все равно ставили еще и обычные пушки в 30 мм и 57 мм зенитные, как Макс и предсказывал. Прицелы и тепло- и ноктовизоры тоже поставлял Макс. А также камеры и датчики радиационной и электромагнитной опасности.
Также он предложил упразднить ВДВ, как класс и вместе с морпехами сделать из них соединения тяжелой штурмовой пехоты без раздела между морскими и воздушными. Форму сделать по желанию. Тут он не давил. Главное наполнение. И предложил наполнять тяжелую пехоты дронами и квадроциклами для быстрых прорывов. А также самоходками и РСЗО. И снайперскими винтовками больших калибров с Терминаторами и антигравами для десанта. Полевые игры показали, что тяжелая пехота в состоянии раскатать врага не поморщившись и ВДВ в столкновении с ней просто будет уничтожена. Что и приняли за основу. Для борьбы с дронами все подразделения имели автоматические дробовики типа Сайга со специальными боеприпасами к ним. На них ставили охотников или стрелков на траншейном стенде, как наиболее подготовленных. Армия постепенно преобразовывалась. И настала очередь флота.