65479.fb2 Гвианские робинзоны (= Беглецы в Гвиане, Тайна золота) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 10

Гвианские робинзоны (= Беглецы в Гвиане, Тайна золота) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 10

Вся его жизнь сосредоточилась на одной-единственной задаче: двигаться вперед.

Где он находился? В какую сторону направлялся? Он не имел о том ни малейшего представления.

Он бежал.

Это беспорядочное движение длилось всю ночь. Утреннее солнце уже рассеяло ночные тени, а изгнанник, обливаясь потом, не в силах отдышаться, с кровавой пеной на губах и глазами, готовыми выскочить из орбит, все еще продолжал безумный путь.

Но даже его могучая натура в конце концов не выдержала. Ему почудилось, что на его злосчастную голову навалился весь огромный зеленый свод. Потеряв равновесие от неодолимого головокружения, Робен споткнулся, зашатался и тяжело рухнул на землю.

* * *

Надзиратель Бенуа мучился ужасно. Его бедро, распоротое когтями хищника, сильно распухло под повязкой и чехлом, наложенными рукою каторжника.

Кровотечение остановилось, но без немедленной медицинской помощи раненый был обречен.

Его терзала лихорадка, ужасная гвианская лихорадка, которая приобретает самые разные формы, вспыхивает даже от ничтожной причины и скоро приводит к трагическому концу.

Укус ядовитого паука или фламандского муравья, несколько минут солнечного перегрева или, наоборот, слишком холодное купанье, длительная ходьба, нарушение режима, волдырь, вскочивший на ноге из-за тесной обуви, нарыв и еще Бог знает какие причины вполне достаточны для того, чтобы вызвать лихорадку.

Голова раскалывается от боли. Суставы вначале очень болезненны, потом теряют подвижность. Начинается бред, переходящий в полное и тяжелое беспамятство, нередко приводящее к смерти.

Бенуа все это хорошо знал, и его охватил страх. Затерянный в лесу, тяжело раненный, один-одинешенек, если не считать собаки, - было от чего потерять спокойствие человеку даже самой крутой закалки!

От жажды у него пересохло в горле, и, хотя в нескольких шагах призывно журчал ручей, он не мог до него дотащиться.

- Прощелыга!.. Слизняк! Мерзавец! Только подумать, что все это из-за него! - почем зря крыл он Робена. - И еще разыгрывает из себя важного господина... Он меня прощает! Сволочь! Ну, погоди... Попадешься ты мне, я тебе покажу прощение! Замолчи, Фаго! - крикнул он на собаку, храбро лаявшую на мертвого ягуара. - Боже, какая жажда! Пить!.. Воды! Пить!.. А эти трое скотов, которых я там оставил... Где они? Хоть бы хватило ума идти по моему следу...

Гнев, как видно, придал надзирателю сил. Изнемогая от жажды, он, цепляясь руками за траву и за корни, опираясь на локти и здоровое колено, умудрился проползти несколько метров.

- Наконец-то! - Бенуа с жадностью глотал воду. - Как это прекрасно пить... Вроде заново родился... Может, я поправлюсь? Не хочу умирать! Мне надо выжить... Выжить и отплатить с лихвой. Еда у меня есть, слава Богу! И защищаться есть чем: моя сабля... Вот она, милая подруга инвалида! А где мой пистолет? Вот он. В порядке. Отлично! Жаль, что не могу развести огонь... Тысяча чертей! Боль такая, словно дюжина собак грызет мое бедро! Ладно, только бы в ране черви не завелись. Бенуа, мальчик мой, тебе предстоит тяжелая ночь! Дай Бог, чтобы эти дураки добрались до меня к утру... Стоп, а где же Фаго? Гнусное животное! Он меня бросил! Собаки неблагодарны, как люди!.. Солнце уже садится... Ночь будет хоть глаз выколи. Нет... луна. Как все нелепо... быть в таком положении одному...

Если ночи тянутся бесконечно для того, кто медленно вершит свой путь, то как же тягостны они для тех, кто страдает и ждет! Представьте себе больного, чей взор прикован к циферблату часов в мучительной надежде ускорить движение стрелок. И это длится всю ночь. Он отсчитывает минуту за минутой, следит за вращением большой стрелки, тогда как маленькая, кажется, совсем застыла на месте, и он не в силах уловить даже малейшее ее перемещение.

Перенесите эту пытку под развесистые тропические деревья, в тишину бездонного одиночества - и вы поймете страдания надзирателя.

Луна прошла уже половину своего пути. Раненый лежал, не смыкая глаз. В глубокой тишине особенно оглушительным показался внезапный и резкий шум над головой, - рев, который почти невозможно описать, нечто похожее на паровозный гудок в момент, когда поезд на всей скорости входит в туннель, плюс к этому истошный визг дюжины свиней.

Этот неимоверный концерт начинается одновременно на высоких и низких нотах, напоминая некий дуэт: звук перекатывается, меняется, усиливается, слабеет, наконец прекращается, а затем все повторяется сначала.

- Дьявол!.. - пробормотал Бенуа в момент затишья. Эта сумасшедшая музыка его ничуть не удивила. - Только этого не хватало... Проклятые красные обезьяны! Каким ветром их сюда занесло?

Охранник не ошибся. Стая обезьян-ревунов затеяла свой обычный предрассветный концерт на верхушке дерева, под которым он лежал. Бенуа видел при лунном свете, как обезьяны собрались в кружок вокруг вожака, который один испускал все эти дикие завывания, один исторгал из своей глотки высокие и низкие ноты одновременно, и пение его разносилось далеко по округе...

Поорав в полное свое удовольствие, он делал паузу, и его слушатели, без сомнения очарованные, издавали в ответ хриплые крики радости.

Несколько слов об этих странных четвероруких. Гвианская обезьяна-ревун (по-латыни stentor seniculus), называемая также красной обезьяной, а на местном наречии алуате, достигает метра сорока сантиметров от морды до кончика хвоста. У нее огненно-рыжая масть, а лапки и хвост черные с рыжеватым отливом.

Изучение ее голосового аппарата позволяет понять удивительную способность издавать одновременно высокие и низкие звуки. Мне довелось препарировать старого самца, и я понял, что выдыхаемый воздух может проходить прямиком через горловую щель, образуя пронзительный, высокий звук. Так называемая иоидная кость (у человека - маленькая косточка в виде подковки, расположенная между основанием языка и гортанью) у обезьяны достаточно велика, примерно с яйцо индюшки, и образует полость, похожую на трубку органа*. Когда ревун поет, его глотка сильно раздувается. Воздух, проходя сквозь эту полость, многократно усиливает голос и производит низкий звук, вот почему красная обезьяна обретает не доступную другим живым существам способность петь дуэтом.

______________

* Орган - большой духовой музыкальный инструмент с многочисленными мехами, нагнетающими воздух в трубы и трубки различных музыкальных тембров. Устанавливается в церквах и больших концертных залах.

Поет, как правило, вожак стаи, а не его скромные подданные. Если один из них, охваченный восторгом, попытается вплести в концерт свою ноту, ведущий солист немедленно вразумит выскочку и заставит его умолкнуть.

Слушатели имеют право только восторгаться.

Бенуа, отнюдь не восхищенный воплями четвероруких, лежал и злился. Ревуны не собирались покидать занятое место. Стая ликовала. Вскоре обезьяны принялись цепляться хвостами за ветки; они болтались вниз головами, словно диковинные люстры, и в этом положении продолжали издавать хрипло-гортанные одобрительные выкрики, в то время как вожак, теперь тоже висевший вниз головой, завывал с такой силой, что у прочих лесных обитателей едва не лопались барабанные перепонки.

- Сейчас я вам заткну глотки! - не выдержал охранник и, взведя курок пистолета, выстрелил в обезьян. В мгновение ока стая улетучилась. Но едва лишь воцарилась тишина, как в отдалении раздался звук выстрела.

Надежда вспыхнула в сердце раненого.

- Меня ищут! Крепись, малыш!

Он перезарядил оружие, перемежая стонами отборную ругань, а затем выстрелил в воздух. Послышался ответный выстрел, уже более близкий.

- Ну, порядок! Через четверть часа мои бездельники подойдут. Еще немного, и я поднимусь на ноги. Берегись, Робен!

Предвидение надзирателя вполне оправдалось. Его товарищи, обнаружив, хотя и с большим опозданием, что попались на удочку, погнавшись за чучелом, двинулись по следам Бенуа. Вояки вооружились факелами, изготовленными из каучукового дерева*. Во главе процессии громко лаял верный Фаго, который при виде хозяина принялся прыгать и радостно повизгивать.

______________

* Каучуковое дерево. - Здесь: гевея бразильская, из ее сока добывается природный каучук (резина).

На скорую руку соорудили носилки и с большим трудом доставили домой раненого, который впал в горячечный бред.

Не прошло и полутора суток, как в колонии появился индеец Атука. Он рассказывал каждому встречному и поперечному о том, как обнаружил "белого тигра", и предлагал - за надлежащее вознаграждение - провести вооруженных людей по его следам.

Бенуа, конечно, прослышал об этом. Он пригласил индейца к своему ложу, пообещал ему все, чего тот хотел, выбрал для него двоих спутников и велел им выступить в путь немедленно, хорошенько вооружившись и запасшись продовольствием.

Отдавая такой приказ без ведома главного начальника, старший надзиратель рассчитывал отличиться, возвратив беглеца, и тем самым отвести от себя бурю, которая должна была разразиться над его головой после выздоровления.

Тюремщики, ведомые индейцем, для которого в лесу не было тайн, довольно скоро напали на след. Робен в своем отчаянном и запутанном движении оставлял немного видимых примет, но краснокожий держал след как хорошая ищейка, и узнавал по примятой траве, сорванному листу, потревоженной лиане, что "белый тигр" проходил здесь.

Спустя четыре дня они обнаружили в кустах отпечаток, оставшийся вроде бы от падения чьего-то тела, а на белом камне неподалеку темнело кровавое пятно.

Беглец, должно быть, здесь упал. Быть может, его настиг и растерзал какой-то хищник?..

Атука отрицательно покачал головой. Он бесшумно скрылся в кустах - ушел на разведку, отсутствовал примерно час и возвратился, прижимая палец к губам.

- За мной! - прошептал он.

Спутники молча последовали за ним. Не более чем в пятистах метрах они обнаружили поляну, в центре которой стояла хижина из листьев и ветвей давней постройки, но еще крепкая; над крышей подымалась тоненькая струйка дыма.

- Там белый тигр, - радостно заявил индеец.

- Молодец, калина, - похвалил один из спутников. - Бенуа теперь не пойдет под арест, а ты получишь награду. Сейчас мы схватим этого бродягу!