- Кликни своего пса, - сказал Анри, - и давай исследуем костер.
- Ты угадал все как по нотам, мой дорогой брат. - Шарль не скрывал своего удовольствия. - Лагерь оставили недавно. Горящие угли залили водой, и люди, бывшие здесь только что, имели основание прятаться, раз убежали так быстро.
- Черт подери! Но всего этого слишком мало. Надо знать, кто они, сколько их, в каком направлении двинулись... в этом загвоздка! С нею справиться нелегко.
- Думаешь?
- Ну, я тебя не узнаю, дорогой малыш! Годичное отсутствие так тебя переменило?
- Но ты же, Анри, самый опытный из нас. Все тайны леса для тебя открыты! Ты настоящий дикарь!
- Спасибо за комплимент, месье парижанин!
- Я не то хотел сказать. Ты же знаешь... Кто способен на большое, не всегда способен на малое... А ты можешь и то и другое лучше, чем кто-либо из нас.
- Еще раз - благодарствую... Попробую оправдать столь высокую оценку моим скромным достоинствам. Итак, кто такие наши незнакомцы?.. Нет, каково! Они уничтожили все следы. Глупцы! Разве это им поможет? Тем более что они не все предусмотрели.
- Как это?
- А взгляни-ка на Ломи, спроси у него, на что он показывает пальцем.
Негр и в самом деле, не говоря ни слова, указывал на легкий округлый отпечаток, оставленный на золе каким-то непонятным предметом.
- Что это за штука? - допытывался Шарль.
- Всего-навсего дно оплетенной бутыли, из нее заливали огонь водой.
- Верно! Видны даже рубчики от плетенки!
- Интересно, принадлежит бутыль белым, индейцам или неграм?
- Скоро узнаем. Черт возьми! - радостно воскликнул молодой человек после нескольких минут тщательного осмотра. - Случай помогает как нельзя лучше!
До сих пор Анри не сделал ни одного шага, чтобы ничего не нарушить в рельефе почвы. Не покидая своего места, он схватил ружье за приклад, изогнулся, вытягивая руку как можно дальше, кончиком дула исхитрился подтолкнуть к себе небольшой круглый предмет и поднял его левой рукой.
- Пробка от бутыли! Первоначально в ней было вино. Могу утверждать, что ее раскупоривал белый.
- Откуда ты знаешь?
- Что касается содержимого, то все очень просто, здесь моей заслуги нет: пробка все еще пропитана винными парами.
- Но, - заметил Шарль, - хотя индейцы обожают тафию, они не отказываются и от вина, если представится случай. Поскольку у меня веские основания предполагать, что бутылку взяли из моего багажа, то безрассудно допустить, будто индейцы могли проигнорировать мой великолепный медок*.
______________
* Медок - виноградное вино из местности Медок поблизости от г.Бордо, центра французского виноградарства.
- Согласен. Но я не думаю, что в местном быту широко известен штопор. Индейцы довольствуются тем, что проталкивают пробку внутрь бутылки. А вот на этой пробке - след стальной спирали... Погляди-ка сюда, на красном воске виднеется печатка одной из лучших фирм колонии: "Адольф Балли-младший и сыновья".
- Ты прав, Анри, как всегда. Нюх у тебя потрясающий!
- Ба! - скромно отвечал молодой человек. - Всего-то нужно немного методичности и внимания. А вот и еще один... Хм! Никак не ожидал увидеть его здесь. Ей-богу, очень странно! Такие следы оставляет большой муравьед.
Наш старый приятель Мишо давно приучил нас к своим отпечаткам... Ошибка исключена. Вот выступы от передних когтей, подвернутых на подошвах ног.
- А вот и отпечатки задних лап, которые опирались на почву...
- Верно! Но, Шарль, не замечаешь ли ты некоторую странность, может быть, единственную?
- Нет, а что здесь необычного?
- А то, что муравьеды, как и все стопоходящие животные, идут иноходью, то есть одновременно передвигают ноги с одной, потом с другой стороны. А этот почему-то брел шагом, ноги двигались по диагонали, раздельно.
- Значит, ты полагаешь, что этот муравьед...
- Я ничего не полагаю. Просто констатирую аномалию, и это дает мне тем больше пищи для размышлений, что след муравьеда - единственный, который мы обнаружили... Надо бы понаблюдать за этим зверем. Завтра увидим, что думает на этот счет наш новый друг Матао.
При звуке своего имени пес завилял хвостом, а потом пустился вскачь вокруг сассафра. Он примчался через полминуты. Морда измазана чем-то красным, словно он окунул ее в кровь.
- Ты погляди... краска руку!
Пес мотался взад-вперед, призывая Шарля следовать за ним.
Молодой человек отлучился и почти сразу же появился снова, держа в руках сосуд с индейским орнаментом. Тыквенную бутылку, еще хранившую остатки краски руку, разведенной на растительном масле, скорее всего бросил здесь какой-то индеец, совершавший ритуальный туалет.
- Вот видишь, - сказал юноша брату, - это, должно быть, индейцы.
- Находка лишь доказывает, что краснокожие были здесь, но я не менее убежден в присутствии белого. К тому же бутылка мне кажется весьма подозрительной. Ну подумай сам, как это люди, столь заботливо уничтожающие мельчайшие следы своего пребывания, вдруг не заметили пропажи такого предмета... Либо я сильно ошибаюсь, либо эту бутылку специально оставили, чтобы ввести нас в заблуждение, убедить, вроде здесь была только группа краснокожих...
- Раз дело обстоит так, возвращаемся к лодке. На первый случай мы знаем уже достаточно.
Недоумение робинзонов только возрастало от обилия предположений, порожденных последней находкой. Они устроили домашний совет и единогласно решили стать на ночлег на месте, только что покинутом незнакомцами. О том, чтобы провести ночь в шлюпке, нельзя было и думать. Мадам Робен, падая с ног от усталости, нуждалась в нормальном отдыхе. К тому же центральное место в лодке занимал раненый, спавший на подстилке из листьев, а для второй постели места не хватало.
Решили разделить отряд на две части. Робен, его жена, Эдмон, Эжен, Шарль и Ломи останутся на земле, и Матао с ними. Охрану лодки доверили Никола, Анри и Башелико. Они по очереди будут нести вахту и заодно присматривать за Дю Валлоном. Оставленный на свободе бернаш предупредит робинзонов о любом подозрительном движении.
Наметив план действий и распределив роли, восемь мужчин с привычной ловкостью принялись сооружать не одну, а сразу две хижины. Они скрупулезно изучили местность и выбрали самые крепкие деревья, способные противостоять такой катастрофе, которая некогда чуть не стоила жизни Робену и его сыновьям.
К наступлению ночи оба укрытия были готовы. Одно заметное издалека, его воздвигли на месте столь поспешно загашенного костра. Другое, напротив, тщательно замаскировали лианами и зеленой массой ветвей. Легкие хижины находились метрах в сорока друг от друга, и между ними расчистили довольно широкий проход, позволявший из второго укрытия видеть абсолютно все, что происходит в первом. В обоих раскинули гамаки, потом семья в полном сборе поужинала в стоявшей на виду хижине, в центре которой пылал огонь. Его должны были поддерживать всю ночь. Когда пришло время укладываться спать, робинзоны бесшумной волчьей походкой перебрались в другую хижину. Самый изощренный глаз не различил бы ее в ночной темноте даже в трех метрах.
Ломи остался один возле костра, которому умышленно дал погаснуть, а затем, пользуясь темнотой, натолкал веток и листьев в койки, подвешенные к балкам, имитируя спящих там. После чего навалил на тлеющие угли несколько охапок сухих толстых поленьев и присоединился к семье, в беззвучном смехе корча хитрую негритянскую гримасу.
- Все в порядке, Ломи? - Робен понизил голос до шепота, обращаясь к молодому негру.
- Все готово, муше, бонбон... Если злые люди придут в ту хижину, они поймаются на крючок...
- Очень хорошо, дитя мое, теперь ложись спать. Я первый заступаю на дежурство, на один час. Меня сменит Шарль, потом Эдмон, потом Эжен. Ты станешь на пост в предутреннее время.