студентки юридических факультетов вспоминают «дни леди», в течение которых женщины
вынуждены были выслушивать самые разнообразные оскорбления в свой адрес.
Одно из наиболее примечательных дел о сексуальных домогательствах было связано
с«Мицубиси Моторс Корпорейшн». В декабре 1994г. двадцать девять женщин, работавших на
автомобильном заводе в городке Нормал, штат Иллинойс, подали в суд, обвиняя в
сексуальных домогательствах рабочих-мужчин, которые их постоянно щипали и грубо
хватали. Некоторые женщины утверждали, что им пришлось пойти на секс, чтобы получить
работу. Кроме того, мужчины подписывали рисунки грудей, гениталий и половых актов
именами работающих сними женшин и прикрепляли к бамперам автомобилей, движущихся
по конвейеру. После расследования Комиссия по равным правам найма подала в апреле 1996г.
иск против компании, от имени более чем 280 работниц. Примерно год спустя после изучения
кадровой политики и организации производственного процесса в компании секретарем по
вопросам труда Линн Мартин были удовлетворены иски двадцати семи из двадцати девяти
первых истиц на 9,5 млн долларов, и начались существенные перемены в управлении
корпорацией41.
Независимо от того, осуществляются ли сексуальные домогательства в форме «услуги за
услугу» или «враждебной обстановки», здесь не идет речь о сексуальном влечении между
работниками. В домогательствах обвиняют не тех, кто просто неуклюже предложил коллеге
свидание, и не тех, кто отличается любвеобильностью. На самом деле сексуальные домога-
тельства — вещь, прямо противоположная влечению. Они нацелены на создание у
работающей женщины ощущения, что
305
ей тут не место, что она здесь чужая, потому что эта работа — мужское дело. Дебора Роуд,
специалист в области законодательства, пишет, что именно такова «стратегия господства и
исключения — способ держать женщин на своем месте и подальше от мужского мира»42.
Возьмем пример сексуального преследования на улице. Мужчина делает грубое,
оскорбительное замечание в адрес проходящей женщины: «Эй, малышка, хороши у тебя сись-
ки!» или «Выглядишь аппетитно!» Спросите его, зачем он это сказал, и он ответит, что хотел
поздороваться или обозначить сексуальный интерес. Но давайте предположим, что женщина
примет его слова буквально, обернется и ответит: «Кто, я? Отлично. В восемь в ресторане?»
— или грубо ответит на его хамство. Что будет? Как он себя поведет?
Ясно, что эти замечания отпускаются не для того, чтобы привлечь женщину, а скорее
наоборот, чтобы заставить ее побыстрее пройти мимо и напомнить, что улица принадлежит
мужчинам и женщина, посмевшая идти по ней в одиночку или появиться в баре без
сопровождения, бросает вызов негласно установленным правилам. Такие замечания — грубые
напоминания о мужском «праве», проявление неписаного и часто неосознаваемого правила,
что публичные места принадлежат «нам»; они напоминают нарушительницам, что те
находятся на чужой территории.
До недавнего времени рабочее место было заповедником мужской гомосоциальности. Но тот
мир исчез навсегда. Теперь уже не бывает так, чтобы мужчина, пройдя трудовую жизнь, не
встретил женщин среди своих коллег или даже в качестве босса. Женщины вступили в
некогда мужские «клубы» — улицы, корпоративные залы заседаний, священные залы
учебных аудиторий — и не уходят, как бы того ни желали некоторые мужчины. Только когда
статусу мужчины-кормильца угрожает кадровая политика увольнений и корпоративное
реструктурирование, на сцену выводят женщин в качестве мишеней мужского гнева. Именно
в этом контексте мы должны рассматривать вопрос о сексуальных домогательствах, вскрыть,
так сказать, его «ген-деризованную политическую экономию». Сексуальное преследование на
рабочем месте — это преобразованное желание вернуть женщин на «их» место, напомнить
им, что они не равны мужчинам на рынке труда, что они, при всех их достижениях, всего