52
341
Заключение
Любовь и дружба в нашем обществе, пожалуй, являются важнейшими магистралями
самопознания, наряду с сексуальностью (о чем пойдет речь в следующей главе). «Любовь
дарит нам идентичность, добродетели, роли, через которые мы определяем себя и своих
любимых, чтобы разделить с ними наше счастье, упрочить наши ценности, поддержать нашу
самооценку и компенсировать анонимность, безличность и возможные фрустрации
общественной жизни», — пишет Роберт Соломон. Друзьями, указывает Лилиан Рубин, «нам
кажутся те, кто пробуждает в нас лучшее, что в нас есть, даже если они принимают и нашу
темную сторону»53.
Все же дружба — вещь ненадежная. В отличие от брака, пишет Лилиан Рубин, дружба
«держится исключительно на эмоциональных связях. Без общественного договора, без
ритуального скрепления, без залога верности и преданности, дружба в наше время стала менее
значимой и очень часто самой хрупкой формой социальных отношений». Это же можно
отнести и к любовным отношениям, которые требуют большей заботы и внимания друг к
другу в мире, который стал казаться полным бесконечных ухищрений и уверток. Еще более
хрупкими стали сексуальные отношения, дающие нам лишь мимолетное обещание прочной
эмоциональной связи.
Чтобы устроить нашу жизнь, чтобы испытать всевозможные удовольствия, достичь глубины
эмоциональных связей с любимыми и друзьями, мы должны помнить, что тендер, конечно,
определяет нашу эмоциональную жизнь, но не полностью. Утверждать, что женщины и
мужчины произошли с разных планет, значит обрекать всех нас в лучшем случае на
космическое путешествие без карт, без переводчиков и технического обслуживания. Пусть
переводчики останутся дома, и давайте учиться познавать себя. Любовь и дружба — глубоко
личностные переживания, в которых нужно обходиться без посторонней помощи. Великий
британский романист Э.М.Форстер как-то написал о страсти: «Мужчины и женщины
способны на длительные отношения, а не просто на снятие напряжения».
Глава 10
Гендеризованность сексуальности
Сексуальность мы создаем сами.
Мишель Фуко
Если кого и относить к нетрадиционной ориентации, то тех, кто никого не любит.
Рита Мэй Браун
Нигде в нашей интимной жизни тендерное различие не выражается так сильно, как в
сексуальных отношениях. Но даже здесь, как мы увидим, наметились признаки к сближению.
Если дружба и любовь «феминизировались», в том смысле, что модели принятого поведения
стали походить на то, что традиционно отождествляется с «женской» моделью близких
отношений, то сексуальность стремительно «маскулинизируется». «Маскулинизация секса»,
т.е. стремление к чистому удовольствию, преувеличенное внимание к оргазму, множество
сексуальных партнеров, интерес к сексуальным экспериментам и отделение секса от любви,
— явилась отчасти результатом соответствующих технологических изменений (от контроля за
рождаемостью до Интернета), отчасти следствием сексуальной революции, обещавшей
большую сексуальную свободу с меньшими эмоциональными и физическими последствиями.
Главным итогом сексуальной революции был отказ от викторианского двойного стандарта,
бывшего, по сути, лишь версией межпланетной тендерной теории XIX в. Согласно авторам
того времени, женщины и мужчины относились к разным биологическим видам. Знаменитый
французский историк Жюль Мишле писал в 1881 г.*:
«[Женщина] все делает не так, как мы [мужчины]. Она думает, говорит и действует по-