Уверен — они все правильны и прямы —
как прямая линия,
Все геи — настоящие мачо, разве не видишь,
как блестят их кожанки?»42
Совершенно иная сексуальная жизнь у лесбиянок. Многим из них движение геев не сулило
сексуального освобождения. В лесбийском сообществе больше обсуждалась «тирания отно-
шений», чем многообразие сексуальных практик. Лесбийские пары жаловались
психоаналитикам на «смерть лесбиянки в постели», фактическое прекращение сексуальной
практики после нескольких лет совместной жизни. Одна женщина сказала в интервью:
«Как женщин, нас не учили быть инициатором полового акта. Потом, мы не обязаны
извиняться, если не хотим заниматься сексом. Мы не говорим: „У меня голова болит". Мы
говорим просто „нет". Кроме того, мы гораздо больше обнимаемся и ласкаем друг друга, чем
гетеросексуалы, и получаем от этого удовлетворения больше, чем от собственно полового
акта. Потом, такая сестринская связь доходит до того, что отношения кажутся почти
кровосмесительными. Такая сильная близость. Мы так хорошо узнаем друг друга»43.
Лишь немногие лесбиянки восприняли этику сексуального освобождения и искали
сексуального разнообразия, тогда как большинство сохранили тендерное соответствие.
Это произошло в том числе и из-за того, что феминизм играл заметную роль в социальной
организации жизни лесбиянок. На ранних этапах женского движения влесбийптве видели
политическую альтернативу, решительный отказ помогать врагам (мужчинам) и их
обслуживать. Феминистки задавались вопросом, как женщина, будучи настоящей
феминисткой, может делить свою жизнь и постель с мужчиной? «Политическая лесбиянка»
представляла собой специфический сплав сексуальной и тендерной политики, сознательный
выбор сексуальности, соответствовавший ее политической позиции. «Быть лесбиянкой в
культуре мужского превосходства, культуре капитализма,
365
женоненавистничества, расизма, гомофобии, империализма для женщины — это акт
сопротивления». Хотя, конечно, не все лесбиянки — феминистки, но даже этот конструкт
политического лесбийства является формой тендерного соответствия. Если ты выступаешь
против тендерного неравенства, доказывают политические лесбиянки, то должна прекратить
сексуальные отношения с мужчинами и поддерживать их только с женщинами, потому что ты
— женщина. Тендер остается организующим принципом сексуальности даже там, где
сексуальность понимается как форма сопротивления тендерной политике44.
Изучение гомосексуальности показывает, что геи и лесбиянки следуют тендерным
стереотипам. Возьмите, например, количество сексуальных партнеров. В одном исследовании
большинство лесбиянок сообщили, что у них было менее десяти сексуальных партнеров, и
почти половина сказали, что у них никогда не было случайных связей. Опрос 1982г. среди
незамужних женщин в возрасте от 20 до 29 лет дал в среднем 4,5 сексуальных партнеров на
одну женщину. А вот гей по данным того же исследования имел в среднем сотни партнеров,
много случайных связей, и более четверти сообщили о тысяче или более партнеров. Мастере и
Джонсон обнаружили, что у 84% мужчин и 7% женщин было от 50 до 1 000 и более сексуаль-
ных партнеров и что 97% мужчин и 33% женщин имели семь и более связей, длившихся не
более 4 месяцев. По данным другого исследования, 11% мужей и 9% жен определили себя как
склонных к беспорядочным связям, 79% геев и 19% лесбиянок дали себе такое же
определение (а вот среди гетеросексуальных партнеров такую характеристику дали себе 25%
мужчин и 22% женщин). Геи имеют самые низкие показатели по длительности отношений, а
лесбиянки — самые высокие, и последние гораздо выше ценят эмоциональные отношения,
чем геи. Таким образом, оказывается, что мужчины — и геи, и гетеросексуа-лы — ставят секс
на первое место, тогда как женщин — независимо от ориентации — больше интересуют в