дисциплинировать ид, укрощать его и искать возможные источники вознаграждения за это.
Другая часть души, суперэго, является плодом усилий эго нащупать социально эффективные
и адекватные возможности для удовлетворения желаний ид. Фрейд называет это
«интернализацией внешнего» — суперэго легитимирует ограничение возможностей
удовлетворения, накладываемое обществом. Суперэго — пространство морали, помогающее
эго в отборе эффективных стратегий для достижения социально одобренных целей.
Из этих четырех элементов психологически складывается человек: из своих импульсов к
удовлетворению желаний, ограниченных возможностей, предоставляемых для этого внешним
миром, морализирующего внутреннего голоса, говорящего нам, что мы не заслуживаем
вознаграждения, и рационального стратега, который стремится держать все эти силы в
равновесии.
114
Трудная работа — обслуживать трех «тиранических господ». Фрейд пишет: «Эго, движимое
ид, имеющее дело с ограничениями суперэго, изо всех сил пытается справляться со своей
экономической задачей создания гармонии сил и влияний, действующих внутри и снаружи
него. Можно понять, почему так часто мы не можем подавить крик: „Жизнь нелегка!"»2 Для
Фрейда миссия психоанализа состояла в том, чтобы усилить эго и позволить ему выигрывать
в этом сражении воль. Не только развитие индивидуальности зависит от этого, но также и
будущее цивилизации3. Если эго не находит социально приемлемых возможностей для
управления потенциально разрушительными импульсами ид, мы не можем строить и
поддерживать институты нашей культуры.
Эти различные компоненты постепенно проявляются в развитии ребенка, поскольку эго
пробует проложить свой путь через узкие «проливы» непрерывных требований ид и властных
заявлений суперэго. В некотором смысле теория развития Фрейда — довольно грустная
история, поскольку каждая последующая стадия почти не приносит удовольствий, утрачен-
ных в предыдущей, — мы растем, оставляя позади то, в чем находим удовольствие. Но чаще
эго оказывается недостаточно сильным для такой борьбы, и возникает вездесущая опасность
временного отступления в наших фантазиях к более ранним стадиям (невроз) или
драматического расхождения с действительностью и попытки реально жить в этой более
ранней стадии (психоз).
Фрейд считал, что до рождения на свет все желания младенца исполняются; пока он
находится в матке, его чувства удовлетворены. Но рождение выталкивает плод из этого рай-
ского кокона; голодный и одинокий, младенец не может примириться с миром. Теперь у
младенца чувстьо удовлетворения связывается с грудью матери, и он ищет удовольствия,
глотая пищу. Фрейд называет это «оральной стадией». Но как только эго привыкает к этому
источнику удовлетворения, младенца отнимают от груди, и найденный источник исчезает. В
следующей, «анальной стадии» удовлетворение достигается не в процессе кормления, а в
процессе выделения продуктов работы организма, в мочеиспускании и очистке от фекалий.
Теперь эти физические функции становятся источником удовольствия, но, как только
младенец открывает радость процесса выделения нечистот, которая может выступить в
качестве компенсации за потерю материнской груди, его обучают пользоваться туалетом. Он
вынужден подавить в себе и этот источник вознаграждения,
115
социально неприемлемый сточки зрения удобства взрослых. Наконец, после орального
отвержения и анальной репрессии мы достигаем того, что Фрейд называет «генитальной
стадией». Именно здесь появляется тендер.
До этого момента и мальчики, и девочки испытывают одно и то же. Но после разрешения
анального кризиса наши дорожки резко расходятся. В этой стадии наша задача состоит втом,
чтобы «стать» или маскулинным, или фемининной. Фрейд полагал, что этот процесс более