сможет понять вопрос «Почему ты не выбираешь того, кто по силе равен тебе?», потому что
его цель состоит не в том, чтобы конкурировать, а чтобы победить и утвердить тем самым
свою неустойчивую маскулинность (хотя бы на мгновение). Это, конечно, не срабатывает,
поскольку противник не является достойным его соперником, и он должен повторять все
снова и снова. Интересно, что Сэнфорд и его коллеги обнаружили, что мужчины с высоким
показателем в нижней левой ячейке — внешне
137
женственные и внутренне мужественные — оказались самыми творческими, артистическими
и интеллектуальными личностями. Действительно, надо быть очень уверенным в себе мужчи-
ной, чтобы позволить себе отклоняться от маскулинных поведенческих норм, писали они.
В то время как Сэнфорд и его коллеги разрабатывали типологию внутренних идентичностей и
внешних типов поведения, Миллер и Суонсон увидели определенную последовательность в
развитии человека. Все дети, и мальчики, и девочки, начинают жизнь как «ЖЖ», т.е.
полностью идентифицируют себя с матерью и так же ведут себя. Мальчик затем проходит
через эдипову стадию, или «ЖМ», в течение которой он продолжает идентифицировать себя с
матерью, но уже начинает процесс разрыва с этой идентификацией, одновременно приобретая
внешние мужские черты и поведенческие практики. Наконец, мужчина достигает стадии
«ММ» — гендерно соответствующих внутренней идентификации и внешнего поведения.
Таким образом, авторитаризм, расизм, сексизм и гомофобию можно теперь рассматривать как
примеры психологической незрелости, своего рода «задержанного» развития. (Потенциальная
четвертая стадия26, «МЖ», в исследовании не рассматривалась.)
Вторая связанная с этими исследованиями траектория представлена работой Толкотта
Парсонса и других социологов, которые стремились выявить социальные потребности в
мужественности и женственности. Парсонс утверждал, что общество выполняет два типа
главных функций — производство и воспроизводство, и для их выполнения необходимы две
отдельные системы институтов — профессиональная система и система родства, которым, в
свою очередь, требуется два типа ролей для успешного функционирования. Для выполнения
инструментальных ролей нужны рациональность, автономия и конкурентоспособность;
экспрессивные роли требуют нежности и заботы для социализации следующего поколения.
Таким образом, Парсонс сместил акцент развития полороле-вой идентичности с
«потребности» младенца стать мужчиной или женщиной к потребности общества,
нуждающегося в том, чтобы индивиды в нем заполняли соответствующие ячейки. К счастью,
считал Парсонс, у нас есть два различных типа людей, которые социализированы так, чтобы
выполнять эти две различных роли.
Парсонс, однако, предположил, что распределение мужских и женских ролей не всегда
проходит гладко. Например, в западных обществах возникновение изолированной нуклеарной
138
семьи и продление периода детства означают, что мальчики продолжают идентифицировать
себя с матерью очень долгое время. К тому же разделение сфер подразумевает, что девочки
имеют соответствующую модель для подражания прямо перед глазами, в то время как у
мальчиков нет адекватных моделей для подражания. Таким образом, утверждал Парсонс,
разрыв мальчика с матерью и его потребность в утверждении своей индивидуальности и
мужественности часто сопровождаются сильным протестом против женственности, и резкое
отрицание в себе «женского» становится «очищением» себя от женской идентификации.
Мальчик «восстает против идентификации со своей матерью во имя маскулинности», пишет
Парсонс, приравнивая при этом добродетель к женственности, так что стать «плохим
мальчиком» становится для него положительной целью. Это, полагает Парсонс, влечет
некоторые отрицательные последствия, включая «культ принудительной мужественности»:
«Западные мужчины особенно подвержены подростковому типу агрессивного мужского