Итак, вернемся к вопросу о шумерских апкаллу, или мудрых мужах. Согласно хроникам, эти мужи были не царями до-Потопной эпохи, а мудрецами и советниками.
«В месопотамской литературе встречаются спорадические ссылки на семь мудрецов (апкаллу), живших в эпоху до Потопа и считавшихся родоначальниками всех наук и искусств, ассоциируемых с цивилизацией».
Кем же были эти выдающиеся личности? Они наделяются весьма странными чертами внешности (человеческая голова на теле рыбы) и по всем атрибутам являются существами чисто мифологического порядка. Но после того, как с них спадает флер мифологем, в этих личностях можно усмотреть приглушенную память о некоторых из до-Потопных патриархов Книги Бытия, имена и деяния которых были «унаследованы» этими апкаллу.
Согласно преданиям, первым и величайшим из апкаллу был современник царя Аалу (СШЦ — Алулим), первого правителя Эриду. Это был Адапа, или Уан-Адапа, «жрец в Эриду, совершавший обряды очищения», который «взошел на небеса». Бероссус называет его Оаннесом (от имени Уан).
На табличке W-20030, хранящейся в Британском музее, упоминается имя Уан, которое носил первый мудрец. Уан фигурирует и в других древнейших текстах, выступая в них под двойным именем (Уан-Адапа), в котором, как неоднократно указывали ученые, Адапа представляет собой эпитет, означающий «мудрец». Одним из возможных объяснений мифа о том, что этот мудрец-советник царя был получеловеком-полурыбой, является возможная лингвистическая неразбериха, в результате которой слово «Адапа» было перепутано с другим, сходным по звучанию, шумерским словом — утуаба, означающим «рожденный в море». Поменяв в этом слове у на а, т на д и б на п, получим Адуапа. Помня о том, что апкаллу были тесно связаны со священным абзу (источником, бьющим из подземной водной бездны), неудивительно, что легенда о существе, рожденном в море, ассоциируется с эпитетом Адапа, даже несмотря на то что его истинное значение было, по-видимому, «мудрец», а не «рожденный в море». Согласно гораздо более поздней надписи, восходящей к Селевкидскому[156] периоду, Оаннес-Адапа был основателем древнейшего храма, возможно — самого первого жертвенника-святилища Эриду, то есть, другими словами, первого храма на земле.
Все эти факты приобретают особую важность, если вспомнить, что многие шумерологи и ученые-специалисты по библеистике указывают на непосредственную связь между именем Адапа и библейским Адамом. Простое превращение согласного п в м — и перед нами знаменитое библейское имя. Это позволяет нам прочесть и увидеть шумерские эпические предания об Адапе в совершенно ином свете. Давайте вкратце сравним развернутый рассказ Книги Бытия (главы 2 и 3), связанный с историей Адама, и предания об Адапе. Как отмечает Билл Ши, между ними можно провести прямые параллели.
• И Адаму, и Адапе их боги устроили своего рода испытание на послушание.
• Испытание это и в том и в другом случае было связано с пищей.
• Оба героя утратили бессмертие и стали простыми смертными существами.
• Это имело самые серьезные последствия для рода человеческого.
• Адам и Адапа принадлежали к первому поколению людей на земле.
• Как мы убедились, имена их с лингвистической точки зрения тождественны.
«Адапа был первым великим мудрецом, который научил род человеческий почитанию богов. Он был верховным жрецом святилища Эа в Эриду. Однажды Адапа в сильную бурю вышел в море на лодке. Рассерженный буйством стихий, Адапа усмирил Южный Ветер, обрезав ему крылья. После этого ветер утих и не дул целых семь дней. Это изменение извечного порядка вещей заметил Ану, бог неба, и послал за Адапой, собираясь покарать его. Но не успел жрец из Эриду подняться на небеса, как бог Эа предупредил его, что ему будут предложены хлеб и вода смерти, от которых он должен отказаться. Когда же Адапа, наконец, поднялся на небеса, он объяснил разгневанному владыке неба, что его поступок с Южным Ветром объяснялся тем, что ему хотелось наказать разбушевавшуюся стихию, слишком яростно раскачивавшую его лодку. Узнав об этом, бог Ану сменил гнев на милость и даже проникся симпатией к жрецу из Эриду, предложив тому высший дар — хлеб и воду вечной жизни. Но Адапа, разумеется, отверг этот бесценный дар богов и предпочел возвратиться на землю, чтобы умереть простым смертным…» На этом месте табличка обломлена, и мы так никогда и не узнаем, почему бог — покровитель Адапы сыграл со своим подопечным столь жестокую и коварную шутку. По иронии судьбы, Адам ослушался Бога, вкусив от запретного плода, тогда как Адапа, наоборот, отверг высший дар богов. Однако и тот и другой герои лишились вечной жизни, ослушавшись велений верховного божества.
Таким образом, Адам фигурирует не только в Списке ассирийских царей и генеалогии династии Хаммурапи, но и упоминается в величайших шумерских эпических преданиях.
В рамках той же традиции, связанной с Семью Мудрецами Древнего Шумера, заметны и другие следы связи с библейским текстом. Последний из мудрецов, Утуабзу согласно преданию, не умер и не был погребен, а, как и Адапа, был взят на небо. Это весьма напоминает стих из Книги Бытия 5:24, в котором сказано: «и ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его». Естественно, между именами Утуабзу и Еноха никакой связи нет, но параллель с царским титулом Утуабзу вполне вероятна. Последний элемент полного имени Эн-ме-дур-анки — это практически эквивалент библейского Ханок (Енох). Не является ли библейский рассказ о взятии Еноха на небо искаженным преломлением шумерского предания о том, что великий мудрец Энмедуранки-апаллу (т. е. Енох) был взят живым на небо?
Итак, есть все основания говорить о том, что у до-Потопных патриархов существовали, так сказать, внебиблейские коллеги-прототипы. После изложения всех этих источников, с которыми я только что познакомил читателя, все внимание надо сосредоточить на преданиях, рассказывающих о деяниях реальных персонажей доисторической древности. Однако, обратившись к преданию о сотворении мира, изложенному в Библии, нам придется возвратиться в область мифологии. Разумеется, мы вынуждены будем признать, что раздел Книги Бытия, описывающий Эдемский сад, сам по себе имеет весьма мало общего с реальностью и относится скорее к сфере чудесного. Но стоит ли искать в этом рассказе реальную бытийную подоплеку? Ведь совершенно ясно, что задачей историка, изучающего эти древнейшие свидетельства, является выявление связей как раз между мифологическими традициями шумеров и Библией. Если, как я уже отмечал, истории, изложенные в Книге Бытия, лежат в самом сердце базового комплекса ценностей обеих культур, вполне естественно, что и креационистские мифы, бытующие в обеих традициях, заключают в себе немало сходных черт.
Впрочем, у читателя, возможно, не вызовет удивления тот факт, что такие экзерсисы в области синтеза литератур начались с тех самых пор, когда ученые впервые приступили к переводу клинописных текстов. Шумерологи и специалисты по аккадской цивилизации сосредоточили свои дарования и силы на выявлении параллелей между мифологическими системами Книги Бытия и текстами Месопотамии. Но это куда менее сложная и противоречивая проблема по сравнению с темой нашего исследования, поскольку это всего лишь сравнительный анализ литератур, а не историческая ретроспектива. Однако мы оставляем за собой право обращаться и к историческому анализу, если в литературных традициях будут выявлены общие черты. Таким образом, было весьма отрадно узнать, что именно в этом аспекте шумерология достигла значительных успехов. И хотя такой материал редко получает известность за пределами кругов специалистов, тем не менее ведущими учеными-специалистами по истории Месопотамии был сделан целый ряд интригующих наблюдений и открытий, проливающих свет на достаточно туманные аспекты 1-11 глав Книги Бытия. Итак, давайте начнем с сотворения Адама.
Имя Адам является словом не шумерского происхождения; оно восходит к западносемитской семье языков, где, как мы уже отмечали, оно означает «красный» или «земля». Однако оно фигурирует в Словаре шумерского языка в качестве слова, «заимствованного из семитского», где имеет значение «люди/человечество». Интересно, что «Адам» встречается в ханаанском тексте, найденном на развалинах древнего города Угарит[157] в Сирии, где оно ассоциируется с богом Элем, главой угаритского пантеона. А Эль, как мы знаем, одно из ранних имен Бога в Книге Бытия. Такие открытия помогают поместить библейский рассказ в реальный исторический контекст и свидетельствуют о том, что первая Книга Библии имеет весьма и весьма древние корни. Так, например, когда мы читаем на маленькой глиняной табличке, что эпитетом-титулом великого бога хананеян, Эля, было выражение Аб-Адам — «Отец Человека», это является неоспоримым аргументом в пользу нашей гипотезы о том, что история Эдема выходит за рамки библейского предания.
В 1969 г. Уильям Ламберт и Алан Миллард в своем исследовании эпоса об Атрахасисе проводят четкую параллель между этим детально проработанным мифом и библейской идеей о том, что человек был сотворен из праха земного.
«Автор (эпоса об Атрахасисе) был убежден, что общепринятая [в шумерской мифологии] точка зрения сводилась к тому… что человек был создан из глины, смешанной с кровью убитого бога… «Глина» в этом контексте представляет собой материальную субстанцию человеческого тела. Это следует из целого ряда фрагментов, говорящих о смерти как о «возвращении в глину [прах]». Точно такая же концепция выражена и в древнееврейском рассказе о сотворении мира… (Книга Бытия 3:19).
Хотя в месопотамском предании присутствует дополнительный элемент — кровь убитого бога, для нас куда интереснее параллель с образом бога-творца, создавшего человека из глины подобно тому, как мастер-гончар вылепливает свои горшки или глиняные фигурки.
«И создал Господь Бог человека (евр. Adam) из праха земного (евр. aphar), и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою».
«…доколе не возвратишься в землю (евр. aphar), из которой ты взят, ибо прах (евр. aphar) ты и в прах (евр. aphar) возвратишься».
Здесь слово aphar переводится как прах прежде всего по поэтическо-стилистическим мотивам, но основным его значением все-таки является «глина». Итак, в обеих версиях рассказа о сотворении мира — древнееврейской и месопотамской — сказано, что Первочеловек сотворен из глины.
Возвращаясь к эпосу об Атрахасисе, мы находим другую параллель. Намму, богиня первозданного океана и мать Энки, просит своего сына сотворить людей с тем, чтобы они могли стать слугами богов.
«О сын мой [Энки], восстань с ложа своего… [и] яви мудрость свою. Сотвори богам слуг по подобию их».
Энки созвал всех «богов и искусных мастеров» и отвечал:
«О матерь моя, я сотворю существ, о которых ты упоминала. (Далее следуют наставления гончарам.) Придайте им образ и подобие богов. Замесите ком глины, взятый из самой бездны. [Вы же] боги и мастера, начинайте лепить из глины. Вы должны сотворить члены тел их, а надзирать за вами я поставлю Нинмаха (другое имя — Нинхурсаг). Богиня (рождения)… встанет подле вас, когда вы будете лепить (свои творения). О матерь моя, предначертай их (новосотворенных тварей) судьбу. Нинмах создаст их по образу богов — (ибо) это будут Люди».
Здесь мы вновь видим Человека, сотворенного из глины, а также встречаем указание на то, что род человеческий был создан по образу и подобию богов. Параллели с Библией совершенно очевидны.
«И сказал Бог: сотворим Человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
И сотворил Бог Человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их».
Обратите внимание на использование множественного числа в словах Бога: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему». В самом деле, одним из имен-определений Бога в тексте Книги Бытия является Elohim (Элохим), представляющее собой множественное число (от единственного числа — Е1 (Эль)). Бог-Творец первых глав Бытия имеет множество аспектов, проявляющихся, за рамками библейской традиции, в форме бесчисленных божеств, каждое из которых обладает своими собственным атрибутами: бог неба, бог земли, бог воды и пр. Достаточно представить себе бога Энки, беседующего с другими богами (то есть другими аспектами своей собственной божественной сущности), наставляя их, как им подобает создать себе людей-слуг «по образу своему», чтобы те исполняли их повеления. Бог Книги Бытия точно так же создает Еву в качестве «помощника» Адама.
«И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему».
Сам Адам также является слугой Бога. Ему предписано «возделывать землю» [Бытие 2:6] и «возделывать и хранить» Эдемский сад [Бытие 2:15]. Таким образом, род человеческий не только несет на себе образ Божий, но и призван служить своему Творцу (Творцам). Параллели между сотворением Адама и Евы в Книге Бытия и созданием человека в древнешумерском креационистском эпосе слишком близки и очевидны, чтобы можно было отрицать, что они восходят к одному источнику.
Тот факт, что Энки, бог мудрости и бездны, был в то же время шумерским божеством, сотворившим род человеческий, со всей неизбежностью ставит перед нами вопрос о шумерских корнях еврейско-израильского Бога, Бога Авраама и Моисея, по традиции считающегося автором Книги Бытия.
«И сказал Моисей Богу: вот, я прийду к сынам Израилевым и скажу им: «Бог отцов ваших послал меня к вам». А они скажут мне «как Ему имя?» Что сказать мне им?
Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий (Иегова)»[158].
Как мы уже знаем, имя Энки («Владыки Земли») на аккадском (одном из восточносемитских языков) звучит как Эа, и именно в этом варианте оно вошло в вавилонскую традицию. Ученые установили, что Эа вокализовалось (произносилось) как «Эйа». Получается, что когда Моисей, предстоя на горе перед горящим кустом (купиной неопалимой) и спрашивая у Бога, как Его имя, услышал в ответ «Я — тот, кто Я [есть]»[159] (евр. Eyah asher eyah)? Эта загадочная фраза издавна занимала умы богословов, но здесь она получает достаточно простое объяснение.
Голос Божий просто произнес: «Эйах ашер Эйах», то есть «Я — [тот], которого зовут Эйах». Эйах — имя Эа в западносемитской (т. е. еврейской) версии. Ученые попросту не захотели заметить, что это один из бесчисленных примеров игры слов, которыми изобилует Ветхий Завет. Итак, «Я есть (эйах) тот, кого зовут (ашер) Эа (Эйах)» — классическая библейская игра слов. Кроме того, такое прочтение объясняет, казалось бы, бессмысленное повеление Бога: «Так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам» (точнее, «Я послал меня к вам»). На самом деле слова Божии следует перевести так: «Эйа послал меня к вам».
«Эйа» или просто «Йа (Я)» — сокращенная форма (все тот же гипокористикон) имени Яхве, являющегося составной частью многих и многих имен в Ветхом Завете. Итак, получается, что Эа/Энки, бог, создавший Человека и позднее предупредивший Зиусудру/Утнапишти о неминуемом уничтожении рода человеческого — это тот же самый бог, что и Бог Моисеев.
Герою книги Исход во время его долгих скитаний по Синайской пустыне после бегства из Египта было даровано великое откровение. Оно было получено во время общения Моисея с мадиамским жрецом (священником) по имени Иофор, после чего великий израильтянин, испытавший сильное влияние египетской культуры, узнал древнейшую историю их народа: исход из земли Эдем, скитания по земле Шинар и, наконец, имя их древнего Бога.
Мадиамнитяне, или, точнее, мидийцы, как и Моисей, вели свое происхождение от патриарха Авраама, считая себя потомками его сыновей от младшей жены Авраама. Однако они не подверглись гонениям в земле Египетской, отделившись от Авраамова колена и поселившись на северо-востоке Аравии [Бытие 25:1–6]. В отличие от израильтян, они не утратили свою культурную и религиозную самобытность в годы рабства под игом цивилизации фараонов, где существовали совсем другие верования и традиции. Таким образом, мадиамнитяне в культурном отношении стояли гораздо ближе к своим древним корням, чем израильтяне. Не существовало ли у них богатой устной традиции, простирающейся ко временам их жизни в Месопотамии? Или, быть может, они принесли с собой испещренные клинописью глиняные таблички, на которых были записаны различные мифы и эпические предания их предков, живших в Древнем Шумере? Не эти ли предания и были той самой вестью, которую Моисей принес народу своему в Египте? Мне представляется, что так оно и было, особенно если в этом новом свете внимательно перечитать текст Книги Исход 3:13–15.
«И сказал Моисей Богу: вот, я прийду к сынам Израилевым и скажу им: «Бог отцов ваших послал меня к вам». А они скажут мне: «как Ему имя?» Что сказать мне им?
Бог сказал Моисею: Я — тот, кого зовут Эа. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Эа послал меня к вам.
И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Яхве, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Исаака и Иакова, послал меня к вам. Вот имя мое на веки в памятование о мне из рода в род».
Из сказанного вытекает вполне очевидный вывод: израильтяне не знали имени Эа и, следовательно, почти утратили память о наследии своих предков. И Моисею предстояло заново научить их всему этому. Этой цели и должна была послужить книга «Начала», которую еврейские книжники в эллинистической Александрии, переводившие ее на греческий язык, озаглавили «Генезис» (в славянском переводе — Бытие).
После мора и казней Египетских, описанных в книге Исход, израильтяне покинули царство фараонов и сорок лет скитались по пустыне. Не в те ли годы была создана Книга Бытия? Быть может, Моисей, воссоздавая эпическую историю израильского народа, воспользовался теми самыми табличками, сохраненными Иофором? Моисей и священник мадиамский встретились еще раз у подножья горы Десяти Заповедей, уже после исхода израильтян из Египта.
«И пришел Иофор, тесть Моисеев, с сыновьями его и женою его к Моисею в пустыню, где он расположился станом у горы Божией».
Мне кажется, любопытно отметить, что на этой встрече жертвы Яхве (Иегове) приносит не сам Моисей, а мадиамский священник Иофор.