4 августа маршал Блюхер получил приказ Народного комиссара обороны о приведении в полную боевую готовность всех войск Дальневосточного фронта и Забайкальского военного округа. Приказ требовал усилить наблюдение за границей, особенно ночью, в туман, непогоду. Это делалось для того, чтобы надежно прикрыть государственную границу, а в случае новых провокаций японцев в других районах нанести им сокрушительные удары{98}
В этот же день была направлена директива, в которой маршал В. К. Блюхер и Г. М. Штерн предостерегались от повторения ошибки, совершенной 2 августа 40-й стрелковой дивизией. Директива обязывала организовать атаку высоты Заозерной с обоих флангов, имея фронт наступления на всем протяжении от озера Хасан до реки Тумень-Ула. После овладения высотой Заозерной предполагалось немедленно отвести все войска за линию границы. В директиве требовалось, чтобы высота Заозерная оставалась в наших руках при всех условиях.
Нет необходимости описывать дальнейший ход событий в районе озера Хасан. Боевые действия советских войск, проходившие 6-11 августа, закончились полным разгромом японских войск. Об этом имеются достаточно подробные публикации.
Здесь целесообразно остановиться лишь на некоторых уроках и общих выводах. Представляют интерес сложившаяся в ходе событий у озера Хасан схема руководства войсками.
Может быть, и был определенный смысл укрепить командование 39-го стрелкового корпуса более авторитетным и опытным командиром, обладавшим достаточно широкими полномочиями (в силу занимаемой должности начальника штаба фронта), каким был Г. М. Штерн, но, с другой стороны, эта мера принижала роль Военного совета и командующего 1-й армией. Г. М Штерн имел право самостоятельно сноситься и лично докладывать Наркому обороны и Генштабу о ходе событий и тем самым практически выходил из подчинения командования армии. Прибывший в корпус представитель Наркома обороны Л. 3. Мехлис не разобрался в обстановке и не сумел должным образом повлиять на события с целью улучшить управление войсками. Донесения в Генштаб посылались с большим опозданием. Последнее вынудило Б. М. Шапошникова серьезно предупредить Г. М. Штерна о недопустимости такого положения дел.
В трудном и изолированном положении оказался маршал В. К. Блюхер. С одной стороны, ему было приказано лично осуществлять общее руководство боевыми действиями у озера Хасан и неотлучно находиться на своем командном пункте. С другой стороны, он должен был осуществлять руководство и всем Дальневосточным фронтом, приводившимся в полную боевую готовность, поддерживать тесный контакт с Тихоокеанским флотом, местными властями, а также осуществлять контроль за деятельностью тыла 1-й армии, решать множество других вопросов. Все эти функции, лежавшие непосредственно на нем, можно было выполнить при наличии слаженно работающего штаба фронта. Этот же важный орган управления, по сути дела, был отнят у него и ослаблен до крайности.
Бои у озера Хасан были первым после гражданской войны вооруженным столкновением с достаточно опытной и искушенной в боях кадровой армией империалистов. Они преподали важные уроки боевого применения артиллерии, танков, авиации, организации их тесного взаимодействия в условиях труднодоступной местности, а также тактического обучения войск. Стала очевидной возросшая роль автоматического огнестрельного оружия, минометов и артиллерии в тактическом бою. Требовалась особо тщательная отработка взаимодействия между пехотой, артиллерией, танками и авиацией. Выявилась настойчивая необходимость искусного владения штыком и ручной гранатой. Наконец, успех в бою решился в итоге умелых и инициативных действий мелких подразделений и частей. Поэтому вся тяжесть боев легла на плечи пехоты.
Бойцы 118-го и 119-го стрелковых полков к вечеру 6 августа вышли на восточные скаты высоты Заозерной и уже в сумерках перешли в стремительную атаку. Наши части нанесли мощный штыковой удар. Завязались ожесточенные схватки. Пулеметные гнезда и окопы противника забрасывались ручными гранатами, отдельные наиболее укрепленные точки подрывались фугасами.
В 22 часа подразделения 118-го и 119-го стрелковых полков, отбросив японцев, заняли высоту Заозерную. На вершине ее лейтенант И. Н. Мошляк водрузил Красный флаг. За отвагу и мужество И. Н. Мошляк был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
Заняв высоту, части 40-й стрелковой дивизии совместно с 43-м саперным батальоном немедленно приступили к ее укреплению. В течение последующих пяти суток они успешно отразили до 20 контратак японской пехоты, нанеся ей большой урон.
В связи с событиями на Хасане мероприятия по усилению войск Дальневосточного фронта были резко форсированы и приняли еще больший размах. К концу сентября 1938 года кроме войск, запрошенных В. К. Блюхером, туда направлялось еще 167,2 тыс. человек, то есть в полтора раза больше, чем предусматривалось планом.
Если на 1 января 1938 года общая численность войск на востоке составляла 250 тыс. человек, то к началу 1939 года она достигла 479 тыс. человек, то есть увеличилась почти в два раза.
Эти решительные меры резко охладили воинственный пыл японских милитаристов.
Несмотря на отмеченные выше некоторые недостатки и промахи, советские войска в боях у озера Хасан показали высокие морально-боевые качества, неукротимую волю к победе, героизм и самоотверженность при защите священных границ своей Родины.
За мужество и отвагу 40-я стрелковая дивизия была награждена орденом Ленина, а 32-я дивизия и Посьетский пограничный отряд - орденом Красного Знамени. 26 участников боев получили высокое звание Героя Советского Союза, более 6000 советских воинов награждены орденами и медалями.
31 августа 1938 года состоялось заседание Главного военного совета РККА, на котором обсуждались итоги боев в районе озера Хасан. Кроме членов Главного военного совета на заседание были приглашены представители Наркомата обороны, военных округов и флотов. Доклад о ходе событий в районе озера Хасан делал Г. М. Штерн.
В докладе Г. М. Штерна было нелестно сказано о командующем армией К. П. Подласе. В связи с этим И. В. Сталин обратился к С. К. Тимошенко, который в то время командовал войсками Киевского военного округа, с вопросом: "Вы просили Подласа к себе первым заместителем?" На что С. К. Тимошенко четко ответил: "А я, товарищ Сталин, и сейчас прошу назначить товарища Подласа моим первым заместителем". Такое решительное заявление произвело почти на всех присутствующих большое впечатление. Этот эпизод у меня, как и у многих, остался в памяти. Я лично знал К. П. Подласа с 1930 года, он был тогда командиром 27-й стрелковой дивизии Белорусского военного округа. Это был честный, работоспособный и высокодисциплинированный командир. В годы Великой Отечественной войны К. П. Подлас командовал 57-й армией и героически погиб в боях на харьковском направлении в период Харьковской операции (12-29 мая 1942 года).
В результате обсуждения итогов событий у Хасана Главный военный совет принял решение упразднить фронтовое управление на Дальнем Востоке, а его командующего маршала В. К. Блюхера отозвать в распоряжение Главного военного совета РККА.
На Дальнем Востоке создавались две отдельные армии с непосредственным подчинением Народному комиссару обороны. Командующим 1-й Отдельной Краснознаменной армией был назначен Г. М. Штерн, начальником штаба - М. М. Попов, членом Военного совета - Ф. А. Семеновский. Командование 2-й Отдельной Краснознаменной армией было поручено И. С. Коневу, начальником штаба назначался К. С. Мельник, членом Военного совета - Н. И. Бирюков.
Кроме этих армий была создана Северная армейская группа.
На территорию Монгольской Народной Республики передислоцировался 57-й особый корпус, командиром которого был назначен Н. В. Фекленко (до сентября 1938 года корпусом командовал И. С. Конев), а начальником политотдела - И. Т. Коровников. В итоге следует заметить, что ликвидацию фронтового звена управления крупной группировкой советских войск на одном из важнейших отдаленных и совершенно самостоятельных театров войны, где напряженность обстановки быстро нарастала, нельзя признать обоснованной. Спустя год мы были вынуждены вернуться к прежней организации.
Анализируя опыт войн эпохи империализма, и особенно первой мировой войны, В. И. Ленин отмечал, что империалисты в широких масштабах используют для ведения вооруженной борьбы самые могучие завоевания техники, чудеса изобретений, все производственные средства. Отсюда он делал вывод, что в современных войнах "берет верх тот, у кого величайшая техника... и лучшие машины"{99}.
Руководствуясь указаниями В. И. Ленина и твердо держа курс на индустриализацию страны и коллективизацию сельского хозяйства, Коммунистическая партия и советский народ в кратчайший срок добились всемирно-исторической победы. Советский Союз стал могучей индустриально-колхозной державой. На основе достижений передовой науки и техники осуществлялись коренные изменения в оснащении Советских Вооруженных Сил.
В условиях враждебного капиталистического окружения и постоянной угрозы агрессии со стороны фашистских государств СССР принимал энергичные меры по перестройке работы промышленности и транспорта, по дальнейшему укреплению Красной Армии.
В конце второй пятилетки по решению Центрального Комитета ВКП(б) проводится тщательная проверка работы военной промышленности, в ходе которой были обнаружены крупные недочеты, ставившие под угрозу выполнение очередных и важнейших оборонных задач.
Военное производство - хозяйство многоотраслевое, высокие темпы развития его по всем линиям на протяжении первых двух пятилеток нам были еще не под силу. Главный упор делался на развитие авиационной в танкостроительной промышленности, которых ранее у нас совсем не было. Наращивание же мощностей по производству боеприпасов, стрелкового и артиллерийского вооружения шло несколько медленнее, чем хотелось. Кроме того, в этих отраслях оборонной промышленности еще по были внедрены в необходимой степени передовые методы организации труда и всего процесса производства, а оборудование и инструментальная база оставались на старом уровне; конструкторские бюро на заводах отсутствовали.
Естественно, что в начале третьей пятилетки возникла необходимость рассмотреть перспективы дальнейшего укрепления обороноспособности Советского Союза с несколько иных позиций.
Следует подчеркнуть, что в то время развитие военной промышленности, являющейся одним из важнейших элементов подготовки страны к обороне, было делом новым и далеки не изведанным. Поэтому советская военная теория детально занималась данной областью в различных ее аспектах. Для нее не было секретом, что просчеты и ошибки, допущенные при разработке систем вооружения, могли привести к непроизводительным затратам народных средств, к опасному отставанию от возможных противников, к перегрузке армии устаревшим оружием, острой нехватке необходимых его образцов к моменту войны. Следовательно, в условиях мирного времени снятие с массового производства одного вида оружия и замена его новым образцом вызывает законные и часто трудноразрешимые сомнения и колебания, поскольку это связано с большим материальным и военным риском. Решение проблемы создания приемлемой системы вооружения всякий раз становится все сложнее, чем дальше отходит в прошлое опыт минувшей войны. Ведь техническое усовершенствование вооружения бурно развивается, и характер будущих боевых действий претерпевает коренные изменения.
Выявленные проверкой существенные нарушения пропорционального развития отдельных элементов системы вооружения Красной Армии позволили ЦК партии и Советскому правительству вовремя перенацелить часть денежных средств на отстающие участки и осуществить ряд других неотложных мер.
На основе принятых решений капиталовложения в оборонную промышленность в 1938 году были увеличены на 70 процентов по сравнению с 1937 годом. Значительно расширялось производство боеприпасов, стрелкового оружия и артиллерии. В разработанном плане научно-исследовательской и проектно-конструкторской работы по всем видам вооружения особый упор делался на отыскание новых, более перспективных образцов оружия с повышенными боевыми качествами. Для реализации задач этого плана только по линии Главного артиллерийского управления было ассигновано из бюджета страны на 1938-1939 годы почти 153 млн. рублей{100}.
На всех ведущих заводах организуются опытные цехи, конструкторские бюро, усиливается научно-технический персонал квалифицированными кадрами. Лишь в 1938 году на военные предприятия было направлено 5 тыс. молодых инженеров.
Постановлением Комитета Обороны от 19 ноября 1937 года военпредовский аппарат наделяется правом проверки выполнения мобилизационных планов своих предприятий.
Для улучшения руководства многоотраслевой областью военного производства в начале 1938 года вместо одного оборонного наркомата создаются четыре: авиационный, судостроительной промышленности, боеприпасов и вооружения.
Известно, что основной огневой ударной силой войск всегда считалась артиллерия. Однако в середине 30-х годов появились высказывания о том, что в эпоху бурного расцвета авиации и танков роль артиллерии будет снижаться. Эти надуманные концепции не нашли поддержки у видных советских военных специалистов. Точку зрения последних разделял и И. В. Сталин, который однажды заявил, что "артиллерия, несмотря на появление новых, исключительно важных видов боевой техники (авиации и танков), остается мощным и решающим фактором в войне и что на нее должно быть обращено особое внимание"{101}.
Учитывая возрастающее значение артиллерии в современных войнах, Советское правительство выделяло значительные средства для выполнения заказов Главного артиллерийского управления (ГАУ). Если в 1937 году на производство артиллерийского вооружения было ассигновано 1,9 млрд. руб., то в 1938 году эта сумма возросла до 4,3 млрд., а в следующем году - до 8,6 млрд. рублей{102}.
Росту производства вооружения способствовали принятый Комитетом Обороны СССР новый мобилизационный план на 1939 год, расширение прав и обязанностей военпредовского аппарата в промышленности, проведение расширенных совещаний, на которых руководителям оборонных заводов указывались способы повышения выпуска продукции путем привлечения неиспользованных резервов производства, а также поддержания четкого графика выполнения правительственных заказов и другое.
С началом второй мировой войны возникла необходимость проверить работу хотя бы части военной промышленности по мобилизационному плану, что и было осуществлено в конце 1939 года. Своеобразное "учение" в сфере оборонного производства, подобно маневрам полевых войск, протекало в напряженной обстановке, близкой к условиям военного времени. Проверка помогла своевременно увидеть недостатки и упущения в работе некоторых отраслей военного производства (в частности, отставание в выпуске минометов и артиллерийских боеприпасов) и наметить пути их устранения.
Повседневная забота, направленная на улучшение научные изысканий и привлечение к изобретательству широкого круга энтузиастов, позволила в короткий срок найти и внедрить в практику более дешевые марки стали, перейти от штамповки некоторых видов корпусов снарядов и мин к методу отливки их из сталистого чугуна и т. д. К началу 1939 года удалось получить для полигонных испытаний 16 образцов отечественных и иностранных винтовок, ручной, два станковых и крупнокалиберный пулеметы, противотанковое ружье, четыре образца минометов (от 50 до 160-мм калибра), противотанковое 45-мм орудие, 76-мм дивизионную пушку УСВ и другие системы.
Примечательна история создания последней упомянутой артиллерийской системы. Мне, как помощнику начальника Генерального штаба, нередко приходилось интересоваться работой конструкторов новых типов вооружения. Первое мое знакомство было с В. Г. Грабиным. Он создал 76-мм пушку Ф-22 с дальностью стрельбы до 14 километров; орудие предназначалось для стрельбы по наземным и воздушным целям. В конце 1937 года комиссия под председательством начальника артиллерии РККА Н. Н. Воронова после испытаний этой системы дала отрицательный отзыв: в заключении акта говорилось, что в орудие необходимо внести ряд усовершенствований.
В середине 1938 года В. Г. Грабин после доработки представил пушку на повторные испытания. Для их проведения Нарком обороны назначил комиссию под моим председательством. В нее входили Н. Н. Воронов, председатель артиллерийского технического комитета В. Д. Грендаль и военком Главного артиллерийского управления Г. К. Савченко. Испытание орудия проходило на Лужском артиллерийском полигоне. Были проверены прочность системы при пробеге до 1500 километров, режим боевой стрельбы и безотказность работы полуавтоматики.
Комиссия установила, что конструктор не устранил многие отмеченные ранее недостатки. В целом пушка не отвечала требованиям универсальности и не могла быть использована для зенитной стрельбы.
В конце испытаний комиссии пришлось выслушать много неприятных слов от конструктора и его помощников. Однако комиссия, руководствуясь прежде всего интересами обороны страны, в своем заключении указала, что пушка Ф-22 не может быть принята на вооружение" В акте, в частности, рекомендовалось устранить недостатки в работе полуавтоматики затвора, для чего привлечь наиболее опытные конструкторские бюро по автоматике.
Результаты работы были доложены И. В. Сталину. Вначале он заявил, что комиссия слишком строго подошла к оценке новой системы, что она не помогает советским конструкторам внедрять в армию отечественную технику. Однако, убедившись в наличии серьезных недостатков в конструкции пушки Ф-22, И. В. Сталин без каких-либо изменений утвердил акт комиссии.
После этого В. Г. Грабин длительное время работал над устранением недостатков пушки. Тогда идея универсализма в артиллерии еще не нашла успешного инженерного конструкторского решения. Попытки получить такие орудия на вооружение войск были несколько преждевременными, поскольку мы не имели тогда еще необходимой научно-технической и производственной базы. Способы и приемы ведения огня по воздушным и наземным целям, а также специфика организации и ведения борьбы, скажем, с танками и самолетами противника были очень различны. Все это усложняло артиллерийскую систему и требовало длительных конструкторских поисков по ее упрощению. Поэтому В. Г. Грабин отказался от универсализма и начал работать над пушкой среднего калибра для стрельбы по наземным целям. Вскоре его труды увенчались успехом.
В 1939 году на одном из подмосковных полигонов комиссия в присутствии Наркома обороны К. Е. Ворошилова провела испытание новой пушки калибра 76 мм (УСВ-39), которая была принята на вооружение РККА, а в 1940 году запущена в серийное производство. Пушка УСВ-39 обладала хорошими тактико-техническими данными. Ее вес в боевом положении не превышал полутора тоны; орудие могло передвигаться с большой для того времени скоростью - 35 км/ч и имело скорострельность до 25 выстрелов в минуту, начальная скорость полета снаряда достигала 680 м/с, а дальность стрельбы превышала 13 км. Накануне войны эта пушка была одной из лучших в мире. Например, однотипная американская 75-мм пушка (М-1897А) имела меньшие начальную скорость (595 м/с) и дальность стрельбы (11,7 км), весьма низкую скорострельность (6 выстрелов в минуту).
До 1943 года производство 76-мм пушки УСВ-39 не снималось с конвейера. Гитлеровская Германия оказалась неспособной противопоставить ей сколько-нибудь близкий по мощности тип орудия.
Таким образом, принципиальный подход комиссии к испытаниям пушки Ф-22 помог конструктору В. Г. Грабину найти правильное решение и создать хорошее артиллерийское орудие среднего калибра.
Все вышеизложенное говорит о том, что до 1940 года шел бурный процесс ликвидации отставания в производстве автоматического стрелкового оружия, минометов, орудий среднего и крупного калибра, а также боеприпасов к ним. Резко менялись соотношение и удельный вес различных видов вооружения в пользу наиболее мощных в огневом и маневренном отношении. Сухопутные войска Красной Армии начали получать в большем количестве совершенно новые образцы наземной и зенитной артиллерии, минометов и стрелкового вооружения.
Следовательно, по насыщенности усилий и полученным результатам первые годы третьей пятилетки по праву можно назвать переломными в решении проблем перевооружения Красной Армии. В этот период были созданы такие образцы боевой техники и вооружения, которые с честью выдержали все испытания Великой Отечественной войны.