С весны 1940 года по всем этим линиям широким фронтом началась планомерная, уверенно набиравшая темпы работа. В вооруженных силах, гармоничное развитие которых предполагает не уравниловку и неизменный схематизм в их построении, а известную гибкость и научный расчет, важно было найти верные пропорции и сочетания между родами войск и видами сил.
В эпоху мировых войн победу в бою и операции нельзя достигнуть без танков, авиации и артиллерии. В системе сухопутных сил бронетанковые войска считались самыми молодыми. Повышенная забота об этих войсках требовала в кратчайшее время устранить наметившееся некоторое отставание их в качестве вооружения и организационной структуры. Интересы решительного массирования танков для достижения оперативных успехов ставили под сомнение целесообразность существовавшей бригадной системы танковых формирований. Бригаду можно быстро сформировать, экипировать и развернуть, но она не обладает достаточной пробивной силой и по своему назначению и организации считается промежуточным соединением между тактическим и оперативным звеном.
Для решения оперативных задач, безусловно, ближе подходят танковая и моторизованная дивизии, входящие в состав танкового или механизированного корпусов, из которых при необходимости можно создать армию - оперативное объединение, способное обеспечить массирование танков на избранном главном направлении. Подобные корпуса и армии (наиболее емкие, активные, обладающие мощной ударной силой, устойчивой самостоятельностью) были способны, закрепив прорыв фронта, развить его в глубину, превратить тактический успех в оперативный.
Учитывая вышеизложенное, следует заметить, что курс строительства советских бронетанковых войск в целом был верным, хотя при этом и допускались скороспелые, опрометчивые решения (нередко носившие волевой, субъективистский характер), которые, безусловно, снижали 4аши достижения, сбивали с избранного направления, создавали дополнительные трудности.
* * *
В конце июня 1940 года после командировки в Прибалтику я получил приказ отбыть в город Коломыя и приступить к исполнению обязанностей начальника штаба 12-й армии, которая готовилась к освободительному походу в Бессарабию{124}. Командующим армией вместо Ф. А. Парусинова был назначен Я. Т. Черевиченко.
Как известно, еще в 1918 году королевское правительство Румынии, пользуясь слабостью молодой Советской республики, отторгло от нее Бессарабию. Советский Союз никогда не признавал этого незаконного акта. 26 июня 1940 года наше правительство потребовало вернуть Бессарабию и северную часть Буковины. Правящие круги Румынии не решились идти на открытый военный конфликт и были вынуждены выполнить это законное требование. 28 июня Красная Армия вступила в Бессарабию и Северную Буковину.
Штаб 12-й армии, выполнив свою задачу, расположился в Черновицах. Вскоре был получен приказ о его расформировании.
Генерал Я. Т. Черевиченко отбывал к месту своей прежней службы. Тут же, как только он выехал, из Москвы позвонил порученец наркома генерал В. М. Злобин и спросил, где Черевиченко. Узнав о том, что его уже в Черновицах нет, В. М. Злобин попросил меня передать Черевиченко, что он назначен командующим Одесским военным округом и что ему, следовательно, надо ехать в Одессу. Догнать Черевиченко не удалось, пришлось позвонить в Москву В. М. Злобину и доложить об этом. Заодно я спросил, что мне делать, так как расформирование штаба армии заканчивается. В. М. Злобин ответил, что я назначен начальником штаба Одесского военного округа.
Одесский военный округ был сформирован недавно, 11 октября 1939 года. Это было его второе рождение. Впервые он был создан в годы гражданской войны, но просуществовал недолго - с апреля по сентябрь 1919 года. Сейчас округ проходил стадию становления. В его состав включалась территория только что освобожденной Бессарабии, которую нужно было быстрее освоить, как важнейшую приграничную полосу. К концу года округ имел одиннадцать стрелковых, две танковые, моторизованную, две кавалерийские дивизии, два укрепленных района, четыре авиационные бригады, несколько артиллерийских полков РГК и зенитно-артиллерийских частей.
В состав округа входили также 151-я стрелковая дивизия и ряд учреждений и заведений, расположенных в Крыму. В начале 1941 года округ приступил к формированию управления 48-го стрелкового корпуса, двух стрелковых дивизий в районе Днепропетровска ж 18-го механизированного корпуса в районе Аккермана (Белгород-Днестровского).
Кроме того, накануне войны из Северо-Кавказского военного округа в Крым были передислоцированы управления 9-го стрелкового корпуса, 106-я стрелковая и 32-я кавалерийская дивизия.
В соответствии с указаниями Генерального штаба во второй половине 1940 года штаб Одесского военного округа приступил к рекогносцировке оборонительных рубежей по новой государственной границе, которая проходила от Липканы по реке Прут и далее по Дунаю. Намечалось вновь создать три укрепленных района. Управление одного из них, занимавшего рубеж от Рени до Одессы, возглавлял полковник И. Т. Замерцев, а начальником штаба был полковник Н. И. Крылов, впоследствии Маршал Советского Союза.
Общее руководство строительством новых укрепленных районов возлагалось на помощника командующего войсками округа по укрепленным районам генерал-лейтенанта В. И. Репина.
Так, спустя более двух с половиной лет мне вновь пришлось возглавить штаб Приморского военного округа, по теперь уже на самом южном крыле Западного театра войны. В то время я не мог еще себе представить, что с данным оперативно-стратегическим направлением надолго будет связана моя военная судьба, сначала в самые первые часы нападения гитлеровцев, а затем в период освобождения Правобережной Украины и на заключительном этапе Великой Отечественной войны.
Тщательное изучение данного театра боевых действий, продумывание и проигрывание различных вариантов оперативного использования войск округа по плану обороны страны позволили в последующем более квалифицированно и глубоко обоснованно планировать и осуществлять как отдельные фронтовые, так и в группе фронтов операции по разгрому немецко-фашистских и союзных им войск, 1940 год завершился важным событием в жизни Красной Армии. В конце декабря было проведено совещание Главного военного совета. Совещание должно было подвести итоги боевой и политической подготовки Красной Армии, а также сделать попытку обобщить минувший боевой опыт советских войск, армий европейских государств, принимавших участие во второй мировой войне, с тем чтобы дать серьезный толчок для развития оперативно-стратегической мысли и совершенствования практики оперативной подготовки высших категорий командного и политического состава Советских Вооруженных Сил.
Перед совещанием проводилась широкая и целенаправленная подготовительная работа, в которой участвовало большое количество командиров и политработников высшего звена. В Генеральном штабе изучался и обобщался опыт войн фашистской Германии в 1939-1940 годах. Генерал А. М. Василевский вместе с полковником В. В. Курасовым дорабатывали Полевой устав 1940 года. Завершалось редактирование Устава тыла. Начальник Генерального штаба К. А. Мерецков лично занимался разработкой проекта наставления "Полевая служба штабов".
Штабы, главным образом войск приграничных округов, проводили полевые поездки, для того чтобы получить практику в планировании и ведении армейских наступательных операций.
Одновременно по заданию Наркома обороны 28 командующих и начальников штабов военных округов готовили научные доклады по оперативно-теоретическим вопросам, связанным с характером современной вооруженной борьбы. Так, например, по проблемам современной наступательной операции доклады готовили генерал армии Г. К. Жуков, генерал-полковник Г. М. Штерн, генерал-лейтенанты М. П. Кирпонос, М. Г. Ефремов, П. С. Кленов; об использовании механизированных корпусов в наступательной операции - генерал-полковник Д. Г. Павлов, генерал-лейтенанты Я. Н. Федоренко, Я. Т. Черевиченко, И. С. Конев; об особенностях современной оборонительной операции - генерал армии И. В. Тюленев, генерал-полковник А. Д. Локтионов, генерал лейтенанты М. С. Хозин, М. А. Пуркаев, В. Д. Соколовский, генерал-майоры П. Г. Понеделин, В. Е. Климовских.
Рукописи всех докладов были представлены в Генеральный штаб в конце октября - начале ноября 1940 года. Полученные тезисы докладов изучались в отделе оперативной подготовки Генштаба. Проверкой их выяснялось, насколько глубоко был изучен и использован опыт последних войн, достаточно ли детально разработаны основные вопросы темы, что внесено нового в теорию оперативного искусства.
Тщательное изучение позволило отобрать наиболее оригинальные доклады, в которых глубоко и обоснованно выдвигались новые положения, давался квалифицированный анализ характера современной вооруженной борьбы.
По предложению Генерального штаба доклады по наступательным операциям должны были делать Г. К. Жуков и Г. М. Штерн, а в качестве содокладчика готовился М. Г. Ефремов.
Особый интерес вызвал доклад Г. М. Штерна. Этот труд основывался на глубоком анализе опыта последних войн, в нем поднимались новые вопросы, связанные с управлением и вводом механизированного корпуса в прорыв, выдвигались конкретные предложения по отдельным проблемам наступательной операции.
Труд Г. М. Штерна состоял из основного доклада и приложенных к нему материалов начальников родов войск, соображений по особенностям ведения войны на Дальневосточном театре военных действий, большого количества схем.
Доклады на темы "Использование мехкорпусов в наступательной операции", "Бой стрелковой дивизии в наступлении и обороне", "Военно-воздушные силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе" должны были соответственно прочитать Д. Г. Павлов (содокладчики Я. Н. Федоренко и И. С. Конев), А. К. Смирнов (содокладчики Ф. А. Ершаков и В. Я. Качалов), Я. В. Смушкевич (содокладчики П. В. Рычагов и М. М. Попов).
Согласно окончательно утвержденному плану совещания первым должен был выступить начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков с итогами и задачами боевой подготовки Красной Армии и оперативной подготовки высшего начальствующего состава. Затем следовали доклады по оперативным вопросам: характер современной наступательной операции (докладчик командующий войсками Киевского Особого военного округа 1внерал армии Г. К. Жуков); характер современной оборонительной операции (докладчик командующий войсками Московского военного округа генерал армии И. В. Тюленев); использование механизированных соединений в современной наступательной операции (докладчик командующий войсками Западного Особого военного округа генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов); ВВС в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе (докладчик начальник Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенант авиации П. В. Рычагов); бой стрелковой дивизии в наступлении и обороне (докладчик командующий Харьковским военным округом генерал-лейтенант А. К. Смирнов).
После обсуждения этих докладов участники совещания привлекались к участию в решении нескольких армейских и фронтовых летучек, для чего они были разбиты на группы.
На совещание привлекались командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов, командующие армиями, начальники главных и центральных управлений и командиры некоторых корпусов и дивизий.
23 декабря 1940 года расширенное заседание Главного военного совета приступило к работе.
Открывая его, Нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко подчеркнул главную цель этой встречи; она заключалась в том, чтобы установить смелость и пытливость мыслей, которыми обогатилась и должна быть богата наша Красная Армия, выяснить, как мы смотрим на характер современной наступательной и оборонительной операции, использование моторизованных сил и авиации, как мы должны организовать свою деятельность, с тем чтобы люди начали глубже думать и получать больший опыт в работе.
После этого был заслушан доклад начальника Генерального штаба генерала армии К. А. Мерецкова; обсуждение его продолжалось и 24 декабря. Всего в прениях выступило 28 человек.
Следует сказать, что постановкой первого и последующих докладов намечалось достичь единства взглядов в области теории военного искусства. Однако достичь этого оказалось трудно, поскольку почти все докладчики, выдвигая те или иные положения, основывали их главным образом на опыте войн и боевых действий ограниченного характера (бои в Испании, на Хасане, Халхин-Голе и особенно в Финляндии).
После финской кампании в нашей армии необоснованно преувеличивались и выдвигались на первый план отдельные формы ведения боевых действий, связанных с прорывом укрепленных оборонительных полос, построением обороны, оборудованием и подготовкой театра войны. В обучении войск уделялось большое внимание преодолению укрепленных оборонительных рубежей в ущерб другим видам боя и способам осуществления маневра в сложных и многогранных условиях войны.
Все это, естественно, находило отраженно и в выступлениях участников совещания. Так, например, К. А. Мерецков указывал, что, исходя из опыта войны на карело-финском фронте, необходимо немедленно перестроить основы вождения войск в бою и операции. По его мнению, данный опыт показал, что наши уставы, дающие основные направления по вождению войск, во многом не отвечают требованиям современной войны. В них немало ошибочных утверждений, которые вводят в заблуждение командный состав. На войне не руководствовались основными положениями наших уставов потому, что они не отвечали требованиям войны. Ссылаясь на опыт войны на Западе, докладчик отмечал, что наряду с подготовкой к активным наступательным действиям необходимо готовить войска к современной обороне.
Выступившие по первому докладу в целом соглашались с положениями, выдвинутыми Мерецковым.
В основном тезисе доклада генерала Г. К. Жукова "Характер современной наступательной операции" говорилось о том, что первоначальные исходные операции, скорее всего начнутся с фронтальных ударов. Проблема наступления будет состоять в том, чтобы сначала прорвать фронт противника, образовать фланги и затем во второй фазе перейти к широким маневренным действиям. Условия для оперативного обхода, охвата и ударов по флангам будут создаваться в ходе самой наступательной операции.
В докладе обстоятельно рассматривался порядок подготовки и проведения армейской наступательной операции при прорыве заранее подготовленной, сильной обороны противника. Но в нем ни слова не было сказано об операциях начального периода войны. Вероятно, поэтому в прениях (всего по докладу выступило 7 человек) начальник штаба Прибалтийского Особого военного округа генерал-лейтенант П. С. Кленов затронул вопрос об "особых наступательных операциях". Указав, что докладчик рассматривает наступательную операцию безотносительно к периоду войны, П. С. Кленов заметил: "Я беру пример, когда эта наступательная операция начинается в начальный период войны. Невольно возникает вопрос о том, как противник будет воздействовать в этот период на мероприятия, связанные со стратегическим развертыванием, то есть отмобилизование, подачу по железным дорогам мобресурсов, сосредоточение и развертывание войск. Начальный период войны явится наиболее ответственным, противник приложит все силы к тому, чтобы не дать возможности планомерно его провести". П. С. Кленов считал, что вопрос о наступательных операциях начального периода войны должен быть рассмотрен особо. Эти операции будут носить характер необычный: армии стороны, подвергшейся нападению, еще не закончат сосредоточение и тем более развертывание; применяя крупные авиационные и механизированные силы, нападающая сторона будет стремиться сорвать отмобилизование, сосредоточение и развертывание армии противника, выиграть необходимое для себя время, обеспечить господство в воздухе, захватить выгодные рубежи для развертывания своих войск. "Каждое, уважающее себя государство, - говорил П. С. Кленов, - постарается этот начальный период использовать в собственных интересах, для того чтобы разведать, что делает противник, как он " группируется, каковы его намерения, помешать ему в решении задач, опередить его в готовности таких же средств".
Интересным было выступление представителя Ленинградского военного округа - командира механизированного корпуса генерал-лейтенанта П. Л. Романенко. Он высказал сомнение в правильности разработанной докладчиком теории наступательной операции, так как в ней отражены взгляды, которые высказывались еще в 1932-1934 годах, а с тех пор прошло много лет. Опыт войны на Западе, отмечал П. Л. Романенко, был проанализирован верно, но докладчик сделал недостаточно четкие выводы. Для проведения решающих операций немцы сводили механизированные и авиационные соединения в оперативные объединения и тем самым массировали их, превращали в основную ударную силу. Исходя из этого, П. Л. Романенко предлагал создавать ударные армии в составе 4-5 механизированных, 3-4 авиационных корпусов, 1-2 авиадесантных дивизий и 9-12 артиллерийских полков. Он полагал, что, если на внутренних и внешних крыльях двух фронтов будут действовать две такие ударные армии, они сумеют взломать фронт противника, не дадут ему возможности опомниться до завершения операции и превращения ее в стратегический успех. Ударная армия должна начинать операцию примерно за неделю до начала общего наступления. Для обеспечения ее должны быть развернуты действия авиации на большую глубину; в течение четырех-пяти дней должны громиться районы сосредоточения авиации противника, железнодорожные узлы, пути подвоза, узлы связи, с тем чтобы парализовать тыл противника на глубину 200-250 километров. За три дня до начала операции, не ослабляя действий по глубокому тылу, необходимо начать действия по ближайшим тактическим тылам, с тем чтобы разрушать узлы связи, разрушать тыл и не дать возможности противнику подвозить резервы. После этого должна начаться артиллерийская подготовка, которая завершается массированным применением авиации по расположению противника перед фронтом, после чего должны бросаться в атаку войска в несколько эшелонов. Заключая свое интересное выступление, П. Л. Романенко сказал: "Я знаю, что многие сомневаются в правильности высказанного мною мнения... и против меня будут выступать многие, но прошу продумать то, о чем я говорил... Прошу учесть также, что если мы откажемся от применения ударных механизированно-авиационных армий, то мы можем оказаться в весьма тяжелом положении и поставить в невыгодные условия свою Родину"{125}.
Помимо создания ударных армий П. Л. Романенко выдвигал важную идею о необходимости проведения с их участием операций группы фронтов. К сожалению, его предложения на совещании не получили развития.
Стенограммы совещания свидетельствуют о том, что, кроме П. Л. Романенко, по этим проблемным вопросам никто больше не выступал, но важно отметить, что у большинства ораторов проскальзывала мысль: дать для армейских и фронтовых операций больше механизированных корпусов, как средство развития прорыва.
В заключительном слове генерал армии Г. К. Жуков отметил, что в речах своих оппонентов он не заметил особых принципиальных расхождений с основными положениями доклада, что он не возражает против отдельных предложений и замечаний, а, наоборот, приветствует их. Жуков еще раз подчеркнул, что необходимо все сказанное тщательно проанализировать и продумать, с тем чтобы с пользой для дела прийти к определенным серьезным выводам, а также высказал надежду, что Народный комиссар обороны в своем заключении даст необходимые указания в соответствии с дальнейшим состоянием боевой деятельности войск.
26 декабря состоялся доклад начальника Главного управления ВВС генерал-лейтенанта авиации П. В. Рычагова, который охватил большой круг вопросов, в частности завоевание господства в воздухе, взаимодействие авиации с наземными войсками, нанесение ударов авиации по оперативному тылу противника и другие. Затронутые проблемы использования авиации рассматривались главным образом в рамках армейской операции. Такой подход в решении задач авиации не нашел поддержки. Выступившие в прениях генералы М. М. Попов, Г. П. Кравченко, Д. Т. Козлов были против децентрализации воздушных сил. По их мнению, завоевание господства в воздухе, нанесение глубоких оперативных авиационных ударов должны быть в компетенции Главного Командования и фронтового звена управления.
На следующий день был заслушан доклад генерала армии И. В. Тюленева "Характер современной оборонительной операции". Для того чтобы подтвердить необходимость создания обороны с системой укрепленных полос, насыщенных большим количеством долговременных сооружений, докладчик ссылался на опыт первой мировой войны 1914-1918 годов (оборонительные операции, которые опирались на крепости Льеж, Верден, Осовец, Новогеоргиевск, Ивангород и другие), на опыт второй мировой войны (французская линия Мажино, немецкая линия Зигфрида, финская - на Карельском перешейке).
Раскрывая примерную схему построения оперативной обороны укрепленных полос и позиций, докладчик обращал внимание на то, что они состоят из большого количества бетонных больших, средних и малых гнезд сопротивления различной силы. Эти сооружения противостоят силе огня дивизионной, корпусной артиллерии и авиабомб весом 250 килограммов. Максимальная глубина долговременных укреплений равна 10-15 километрам. Система укреплений на Карельском перешейке, по его мнению, являлась наиболее современной, отвечающей как тактико-техническим, так и оперативным требованиям современных оборонительных операций. Глубина ее начиная от старой нашей государственной границы до Выборгского района - 78 километров. Система укреплений Карельского перешейка имела четыре оборонительные полосы (основную, тыловую, выборгскую и городскую). Перед каждой из них создавались или предполье глубиной 18-36 километров, состоявшее из 18 позиционных линий с развитой системой заграждений, сюрпризов и препятствий, или промежуточные позиции глубиной 3-6 километров. Основная оборонительная полоса - линия Маннергейма - имела глубину 6 километров, остальные - 2-3 километра.
Докладчик высоко оценивал финскую оборону на Карельском перешейке и, видимо, под влиянием этого выдвинул на рассмотрение участников совещания систему оперативной обороны, состоящей из ряда зон.
Его предложения сводились к следующему.
Армейский оборонительный район, простираясь по фронту до 100, а в глубину до 100-135 километров, состоит из нескольких зон.
Первая (по счету и назначению) - передовая зона оборонительных действий, или предполье, - предназначалась для того, чтобы задержать продвижение противника, не дать ему возможности беспрепятственно подойти к переднему краю, нанести урон его передовым частям, разведать силы врага. Эта зона должна создаваться по возможности на большую глубину, но не менее 15-35 километров, включать в себя искусственные и естественные преграды, под прикрытием которых обороняющиеся в этой зоне части смогли бы применить всю силу внезапного огня, контратак и контрударов. Основу заграждений в предполье составляют рвы, эскарпы, противотанковые мины, фугасы, завалы и мины замедленного действия. Последние устанавливаются главным образом в предполагаемых районах сосредоточения противника. Для создания заграждений и установки минных полей в предполье потребуется примерно 70-80 тонн колючей проволоки и до 20 тыс. противотанковых мин.
Вторая - основная зона оборонительных действий, тесно связанная с предпольем, - создавалась для того, чтобы всеми силами и средствами, широко используя естественные препятствия, искусственные заграждения и инженерно-полевые сооружения, нанести наступающему противнику поражение огнем с земли и воздуха. Эта зона состоит из двух полос. Ее глубина может быть 12-20 километров.