Это была моя жена.
Она была такая же молодая, какой я её помнил. Глаза, за которые я мог бы отдать жизнь, смотрели прямо на меня. Она улыбалась. О Создатель! Как давно не видел я этой улыбки! Как скучал без неё. Эта улыбка много раз снилась мне по ночам, когда я лежал в неудобной позе на тюремных нарах. Эти глаза! Волосы! Нежная кожа!..
Тяжёлый комок подкатил к горлу. Я так любил её…
Зачем… зачем этот истязатель надавил на одно из самых больных мест? А если он ещё покажет изображения моих девочек… я могу сломаться. Эту пытку я могу и не перенести. Я просто сойду с ума! Но, может быть, это и к лучшему. Сумасшедший не нужен будет самовлюблённому Инструктору, и таким образом, я смогу послать этого набоба ко всем чертям.
Но неумолимая логика, твердит одну и ту же аксиому: Инструктор никогда не позволит мне окончательно сойти с ума. Ему нужен я — в уме и здравии. Для выполнения какого-то задания. И он сделает всё, чтобы я разбил себе лоб, выполняя его задачи!
Я действительно недооценил возможности этого магната. Я позволил себе забыть на что он способен, хотя отлично это знал.
Но… но надо держать себя в руках. Ну и что, что он показал мне мою жену? Это, конечно, было неожиданно, но я давно уже смирился с тем, что она перешла в более совершенный мир; я свыкся с этой мыслью; осталась только ненависть к тому наркоману — сыну мэра, который поставил крест на нашем семейном счастье. Так почему же теперь мне так больно? А потому что, это было для меня слишком неожиданно; я не был готов. Но, ничего. Теперь-то я привёл мысли в порядок, немного успокоился и готов к следующему шагу. Пусть делает, что хочет. Я знаю одно — ни моей жене, ни моим девочкам этот субъект не сможет причинить вред… Потому что они все мертвы. А я как-нибудь справлюсь со своими моральными переживаниями.
Слегка сжав саднящее горло ладонью, я еле слышно прохрипел:
— Очаровательно. Вот это работа, я понимаю! У вас действительно длинные руки — вы смогли достать изображение моей жены. Похвально.
Моя издёвка вызвала кривую усмешку на лице Инструктора.
— Молодец, — сказал он, — держишься отлично. Я в тебе не ошибся. Да, я редко ошибаюсь. Я выбрал действительно правильного человека. Твоё умение скрывать свои истинные чувства, эмоции, вести себя соответственно ситуации, не пресмыкаться перед вышестоящим, умение контролировать свою речь, самообладание и некоторая гордыня делает из тебя самого настоящего аристократа. Ещё раз повторю: молодец.
— Хватит меня хвалить! — Я попытался дёрнуться, но поле держало крепко. Руки двигались с большим трудом. Мышцы затекли; руки-ноги кололи невидимые иголочки. — И я тоже ещё раз повторю: я не буду на вас работать.
Инструктор кивнул, а его кривая издевательская улыбка не сползала с его лица.
Вся эта ситуация выводила меня из себя. Тело ныло, под мышкой зудела заживающая рана от прута. Прут… Чёртов прут, который чуть меня не проткнул! Надо же было упасть так сверхъестественно удачно!
Вспомнив про прут и падение, в голове тут же пронеслись все события, в которых мне «посчастливилось» поучаствовать.
Пуля в голову Элкапирро.
«Спокойная» выписка из гостиницы вюр Канти.
Улицы с растревоженным ужасными новостями киппонским народом.
Погоня.
Драка с ниндзя.
Юли! Юли… Жаль её…
А потом: яблочко, галюны, танцующая крыша, падение…
Да, в голове всё перемешалось, — танцующая крыша и падение, а также Юли — всё это было уже позже, наверное… И древний замок с замшелыми каменными стенами, и ниндзя, и Юли… И этот таинственный Кларке Вислу… Чёрт! Мысли зацикливаются и путаются! И всё из-за всех этих передряг! Погони, драки! И вообще!..
Кларке Вислу!
В этот момент в голову пришла странная мысль: все эти погони и драки, все эти ниндзя, мотоциклисты… Для чего было устраивать весь этот цирк, если есть Кларке Вислу? Отличный профессионал своего дела. Который «взял» меня тихо и бесшумно, легко и непринуждённо. Болтая о волнах, о своей опостылевшей дипломатической (якобы) работе, о жене… предлагающий отведать вкусные бутерброды, рассказывающий о своём маленьком хобби, показывающий ничего не значащий сувенир — этот маленький фонарик, который «очень ярко светит»…
Для чего ниндзя? Для чего мотоциклисты? Для чего было устраивать хаос на улицах и лишнюю шумиху? Никогда не поверю, что эта шумиха была на руку Инструктору!
И как раз об этом я не преминул спросить.
— А это не я, — услышал я простодушный и какой-то наивный ответ, словно передо мной оправдывался нашкодивший маленький мальчик.
— Как это, не вы? А кто?
— Неужели ты думаешь, что я настолько глуп? Или же не имею профессиональных агентов?
— Да, — кивнул я, — Кларке Вислу — профессионал, нечего сказать.
— Да, он профессионал. И скажи мне, для чего мне нужны были все эти погони и перестрелки на улицах, если у меня есть всего один Кларке Вислу, который по-тихому перенаправил тебя из лайнера сюда?
— Тогда, кто это был?
— Некая организация, за которой я уже некоторое время наблюдаю, но, признаться, не думал, что они решатся на такой отчаянный шаг, чтобы заполучить тебя.
— Меня… — протянул я. — Для чего им я?
— Для того же, для чего и мне, — размыто ответил Инструктор, но больше не стал утруждать себя пояснениями. — По сути, — продолжал он, — это обыкновенные пираты.
— Обыкновенные пираты не пользуются услугами ниндзя.
— Ты хочешь сказать, что ниндзя — это древний и гордый клан воинов с зашкаливающей самооценкой? Так я тебе отвечу, раз ты немного отстал от жизни. Ниндзя уже давно не такой уж и гордый клан, каким был раньше. Их придавили к ногтю.
— Кто?
— Не важно. Важно то, что эти самые «великие воины» теперь вынуждены хвататься за любую работу, чтобы хоть как-то прокормить свои семьи, которые прозябают на их теперь уже захудалой планете.
— Так кто же всё-таки прижал этот клан? И для чего?
— Ниндзя — пережиток старины. Они давно должны были кануть в лету, но почему-то… как-то, в общем, выжили и сохранились. Сохранили свои традиции, которые откопали в каких-то невероятно древних манускриптах и довольно продолжительное время корчили из себя великих и таинственных воинов. Надо, конечно, признать, что подготовка у них отменная и из них получились бы прекрасные агенты, которых можно было бы использовать в тех или иных делах. Но. Ниндзя приняли неправильную позицию — они были слишком тщеславны. Именно это тщеславие их и подвело. Гордость до добра не доводит, запомни это, Йаови, тебя это тоже касается. Спустя время, Конгломерат вынужден был признать бесцельным существование клана, и связи с планетой Цы прекратились.
— Всё-таки — Конгломерат.
— Это довольно известный факт. Я не думал, что для тебя это будет новостью.
— Значит, планету… как вы её назвали?.. Цы?
— Цы.
— Её просто законсервировали.
— Что-то типа того. Но не будем об этом. Мне лично наплевать на всех этих ниндзя и их планету. Однако стоит признать, что они чуть не порушили мне планы относительно тебя. Но хорошо, что ты у нас такой ловкий и быстрый! — Инструктор ехидно засмеялся. — Смог улизнуть от этих прохвостов. Ну и хватит о них. Больше они нам не помешают.
— Почему?
— Все твои преследователи были благополучно схвачены и нейтрализованы. Это не твоя проблема.
Я кивнул. Хоть одной проблемой меньше.
— Ты мне лучше скажи, — задал он вопрос, спустя полминуты, — ты любил свою жену?
Внезапная перемена темы полностью сбила меня с толку. Но всё-таки я смог выдавить первое, что пришло в голову:
— Это глупый вопрос.
— Почему?
— Потому что, она моя жена.
— Ну и что? Некоторые своих жён запросто могут и ненавидеть.
— Это некоторые. Но не я. Я женился на ней, потому что любил больше жизни. И больше жизни любил моих девочек. А этот… — Проклятый ком в горле ужасно мешал говорить. — Этот сынок мэра… он… сволочь… он убил их. Всех.
— Да?
Я посмотрел на него, как на умственно отсталого.
— Конечно же, да.
— Я знаю твою историю, — глухо проговорил Инструктор.
— Не сомневаюсь.
Инструктор молчал около минуты, рассматривая меня. Этот взгляд пронзал меня и доводил до тошноты. Хотелось разорвать этого человека, но даже если бы я и решился на это, сковывающее поле не дало бы мне должным образом пошевелиться. Так что, Инструктор был в полнейшей безопасности.
И наконец он проговорил:
— А если я скажу тебе, что супруга твоя жива?
Я впал в ступор.
Честно, ожидал, чего угодно, но только не этого.
Жива…
Жива???
Но… но как? Возможно ли это? Я ведь отлично помню, как тот придурок стрелял в них, а я ничего не мог сделать, потому что сознание практически полностью покинуло меня. Нет. Он врёт. Я видел своими собственными глазами, как Лия трижды дёрнулась под пулями того нарика, а потом затихла. Я это видел! И так же видел шестилетнюю Иалу, когда пули пронзали её хрупкое тельце… А в это время, младшая, трёхлетняя Оля просто лежала на полу с треснутым черепом…
Вся эта ужасная картина вмиг воскресла в памяти. Каждая деталь, каждое движение, каждый звук — я всё помнил, помнил, словно это случилось только что.
Они мертвы. Инструктор врёт. Он пытается сыграть на моих чувствах: вот сейчас я должен был закричать: «Неужели?! Она правда жива?! О Создатель!..», а потом на радостях согласиться на всё, что он мне скажет; подписать какой-угодно важный документ, от которого в последствии невозможно будет откреститься; и поминай как звали — с этого момента я стал бы самым настоящим рабом, который должен выполнять любую прихоть человека, которого я назвал Инструктором.
Нет. Не бывать тому. Я уже успел более-менее справиться со своими нервами. Теперь-то захомутать меня у него не получится. Пусть хоть лоб себе разобьёт, а я не собираюсь работать на этого напыщенного магната.
— Ну, что скажешь? — спросил он, устав ждать моего ответа.
— Скажу, что всё это бред, — ответил я еле слышно.
— Бред? Хм… Ну хорошо. А если я покажу тебе её? Как её зовут? Лия? Давай посмотрим, что она делает сейчас… в данный, так сказать, момент.
Тут же вокруг изменилось пространство. Инструктор исчез. Моё тело тоже провалилось в ничто и стало невидимым. А вместо стеклянного куба, где мы только что висели, стал проявляться какой-то незнакомый мне вид.
Я, как невидимый наблюдатель, как бы висел в воздухе, на высоте птичьего полёта, а подо мной ширились синеватые поля; чуть поодаль виднелись домики с тёмными, блестящими крышами.
Это была какая-то незнакомая мне планета; растительность здесь имела голубоватый оттенок, местное солнце сияло, как сумасшедшее, дневной свет буквально резал глаза, а на небе кое-где просматривались длинные лохмотья полупрозрачных облаков.
Среди полей не было видно ни водоёма, ни какой-нибудь захудалой речушки. Можно было подумать, что с водой здесь ужасные проблемы, но, когда моё невидимое тело приблизилось к земле, стало видно, как из невысокой травы выстреливают мелкие-мелкие струйки воды — должно быть, это была система полива. Мельчайшие капельки буквально висели в воздухе, отчего то тут, то там пестрели небольшие полупрозрачные радуги.
Невидимый я вдруг оказался как бы стоящим на красивой лужайке. Трава под «ногами» ухоженная, в метрах десяти ютились странного вида деревья: несколько переплетённых между собой тонких стволов вверху терялись в синеватых лоскутах, заменяющих ветви с листьями. Таких деревьев я насчитал девять штук, и ютились они возле небольшого полукруглого домика, напоминающего гриб. Домик не имел ни дверей, ни окон.
Это странное сооружение очень хорошо гармонировало с окружающей средой, вписывалось в природу и выглядело даже сказочно.
Где-то позади виднелись такие же сооружения, окружённые такими же деревьями с переплетёнными стволами.
Почувствовался слабый ветерок.
Надо сказать, эффект присутствия был полнейшим; я словно бы в мгновение ока перенёсся на эту незнакомую планету и теперь стоял на голубоватой лужайке и смотрел по сторонам. Единственной странностью являлось то, что я не видел своего тела.
Так значит, это посёлок. И в этих «грибах» должны жить какие-то существа. Скорее всего, люди. И в подтверждение моей догадки, один небольшой сегмент домика-гриба вдруг пришёл в движение. Я понял — это дверь. Из недр сооружения вышло существо, отдалённо напоминающее человека. Ну, вообще-то, это и был человек, просто с некоторыми отличиями: лицо с голубоватым оттенком, очень мощные руки и ноги, такое же мощное тело. Существо остановилось и словно бы воззрилось сквозь меня.
Не было понятно, мужчина это или женщина, но вскоре житель этой планеты обернулся, и я услышал его голос. Конечно же, язык мне незнаком, но тембр довольно-таки приятный — глубокий, мягкий бас… По-моему, передо мной мужик!
И я не ошибся. Оказывается, он звал свою женщину, которая тут же появилась в дверях.
Оба стояли и смотрели прямо на меня, словно бы видели моё тело.
Это были типичные представители «модифицированных» или, как их ещё называли — переделанные или акклиматизированные. Такие же люди, как и большинство в галактике, с некоторыми отличиями, произведёнными искусственным путём несколько тысяч лет назад.
Дело в том, что, если верить нашим преданиям и легендам, то всё человечество вышло из какой-то древнейшей планеты, на которой, якобы, и зародилось. Естественно, названия планеты и тем более её координаты никто не знал. Лично я считал это красивым мифом… А там… чёрт его знает! А вдруг все мы и правда прилетели с той таинственной планеты?
Древние летописи рассказывают, что в незапамятные времена человечество находилось на одной планете, и организм человека был приспособлен именно к тем условиям. В последствии люди стали множиться, и дошло до того, что места для жизни совсем не хватало. Благо, к тому времени учёные уже имели достаточно ума, чтобы колонизировать другие миры.
И колонизация началась. Люди аннексировали некоторые близлежащие планеты, потом стали продвигаться всё дальше и дальше, и в итоге — колонизировали практически всю галактику.
Единственной проблемой являлся неоспоримый факт: условия на разных планетах разные. И с этим нужно было что-то делать. Не будут же колонизаторы постоянно ходить в специальной обуви, поддерживающей привычную гравитацию; не будут постоянно ходить в скафандрах (пусть они хоть сто раз были неосязаемыми и невидимыми, и не причиняющими никакого дискомфорта; всё равно, человек постоянно находится в скафандре, а это неприемлемо для постоянной жизни). Следующим неудобством являлся воздух. Люди, прилетевшие на постоянное место жительства, должны обходиться без масок или специальных фильтров.
Список подобных «проблем» можно продолжать очень долго, поэтому учёными было принято решение генетически «подкорректировать» переселенцев, приспособив их организмы к новым условиям.
В результате появилось бесчисленное множество видов людей. Некоторых «людей» и людьми-то можно было назвать с большой натяжкой. Конечно же, мутации происходили не за одно поколение, но зато теперь, когда наконец всё стало на свои места, на каждой планете жили акклиматизированные люди, один из видов которых, собственно, я и видел сейчас перед собой.
— Ну как? Нравится тебе планета?
От неожиданности я вздрогнул. Не ожидал; тем более что, голос как будто бы звучал у меня в голове. Но тут же мне стало ясно, где я очутился: это алайская технология, дающая возможность связи без каких-либо задержек внутри галактики. При этом ты чувствуешь себя так, словно на самом деле находишься в том месте, где находятся твои собеседники. Система копирует всю обстановку, запахи, посторонние звуки, ветер, осадки… Словом — полный эффект присутствия. И если вдруг на этой планете пойдёт дождь, я буду весь мокрый. Но вот, когда сеанс связи закончится — моё тело будет совершенно сухим! Чёрт его знает, как эти учёные это делают!
Но сейчас не об этом. Для чего Инструктор показывает мне этих модифицированных? Что это за планета? Помнится, он хотел показать мне Лию, которая якобы жива!..
— Что мы здесь делаем? — пробурчал я; горло всё ещё саднило от эффекта «заткнись», и это немного действовало мне на нервы.
— Ты же хотел посмотреть на свою жену, не так ли, — ответил голос невидимого Инструктора.
— Она умерла, — резко и со злобой бросил я фразу.
— Конечно! Я знаю, что ты думаешь именно так. Но на самом деле твоя супруга осталась жива. В тот вечер её вовремя доставили в больницу и буквально вытащили с того света.
— Её доставили…
Слова застряли в горле.
Неужели это правда?! Неужто она и вправду жива?! Может ли такое быть? Нет. Я слишком хорошо помню тот вечер. Нарик всадил в неё несколько пуль. Я отчётливо видел, как от каждого выстрела тело Лии вздрагивало… После такого невозможно было выжить. Инструктор врёт!
— Ты мне не веришь, — констатировал Инструктор, прерывая ход моих мыслей, которые вертелись в голове бешеным ураганом. — Интересно, а что ты скажешь, когда увидишь её?
— Увижу? — как тупой попугай повторил я.
— Она живёт с этими велингами. Это хорошие люди, добрые, отзывчивые, и они не прочь были приютить и до времени спрятать одинокую женщину-натуралку.
— Натуралку?
— Разве ты не знаешь, что модифицированные так называют перволюдей?
— Перволюдей, в смысле, не модифицированных?
— Да. Вообще-то, я поражён твоей неосведомлённостью. Ты так мало знаешь, как живут другие люди в нашей галактике! Не знаешь даже, кто такие перволюди, и не знаешь, что некоторые моды называют перволюдей натуралами.
— А откуда мне это знать, если первую половину моей короткой жизни я провёл безвылазно в своём маленьком, захудалом городишке, а вторую — в тюрьме строгого режима! А в тюрьме, как вы знаете, распределяют заключённых по видам. Обычный человек никогда не встретится с модом.
— Да, я это знаю. И как раз это тебя и извиняет. Хотя, конечно, ты работал в порту, а туда прилетали совершенно разные звездолёты. И как ты мог не видеть модов и не общаться с ними?
— Водителям погрузчиков строго запрещалось покидать герметичную кабину. Вирусы, несовместимость организмов и всё такое…
— М-м… Тогда понятно.
Модифицированные всё ещё стояли, смотрели сквозь невидимого меня и ждали чего-то, переминаясь с ноги на ногу.
Одна мысль крепко засела у меня в голове: Инструктор сказал, что у этих модов живёт моя жена.
Вопрос вырвался сам собой.
— И я могу увидеть… мою жену?
— Конечно.