Путь к флагману был нагло отрезан появившейся эскадрильей противника. Они открыли мощный огонь, от которого мы еле уклонились.
Уже появились первые потери: два наших истребителя были разорваны и превратились в космический мусор, третий повреждён, но всё ещё огрызался и пытался уйти.
Мы с Крудфридом всё ещё целы, но оба понимали, что это ненадолго; нас всё равно достанут рано или поздно.
Я постоянно перебирал в уме возможные варианты; вертел ситуацию и так и этак, но ничего конкретного и более-менее адекватного в голову не приходило.
К флагману нам уже не подойти — это ясно. Что тогда? Возвращаться на Маану? И что там делать? Ждать, когда подойдут союзные войска и перебьют нас? Можно, конечно, спрятаться где-нибудь, но смысла в этом никакого нет, — Маана безжизненный спутник газового гиганта, который только начали терраформировать, поселений там нет, есть лишь искусственно выведенные растения и какие-то генномодифицированные примитивные животные, питающиеся серой.
Да, ситуация скверная, влипли мы по полной.
А между тем, враг наседал всё сильнее.
Так как о флагмане я уже забыл, сменил курс, отправляясь в «свободное плавание». Я теперь не был привязан ни к чему, поэтому маневрировать можно свободно. Но «краем мозга» всё-таки понимал, что отдаляться от Мааны не стоит по двум причинам: первое — наш истребитель никогда не сможет долететь до Реера, этот аппарат предназначен для близких полётов и у него нет даже намёка на гипердрайв; второе — Маана всё же какая-никакая твердь, и там есть база, наполненная воздухом, и на этой базе можно протянуть довольно долго, если, конечно, её не разнесут на атомы.
В результате всех этих размышлений в голове созрел очевидный план: нужно возвращаться на базу, залечь там и ждать своей участи. Также я вспомнил, что я как-никак граф Яви валл Юлас, который финансировал эти же самые союзные войска, и этот факт может сыграть мне на руку: я могу подтвердить свою личность и союзники ни за что меня не тронут. Вот. Вот это самый настоящий план! Как я раньше об этом не подумал?!
Остаётся Крудфрид. Бросать его я не стану ни при каких обстоятельствах. Когда меня признают графом (а они наверняка признают, потому что у меня есть все доказательства), с Крудфридом не будет никаких проблем, я пристрою его где угодно, пользуясь своим влиянием; можно даже отправить его домой; можно пристроить на какой-нибудь планете; можно… да что угодно! Фантазируй как хочешь, тут мои руки развязаны полностью. Единственная проблема — как объясниться с Крудфридом? Он-то думает, что я агент Элкапирро… Вот эта проблема так проблема! Очень не хочется обижать его и не хочется прослыть в его глазах предателем. Сказать ему всю правду?.. И надеяться, что он меня поймёт?..
Ладно, об этом подумаю в более подходящий момент, сейчас главное выжить.
Значит, курс на Маану.
***
Ещё около двух с половиной часов мы с Крудфридом метались из стороны в сторону, пытаясь пробить себе путь к Маане. На хвосте то и дело висли аппараты противника; стреляли из чего угодно. Один раз даже подбили слегка, но истребитель смог себя залатать, хотя пустил на это почти всю энергию.
Примерно два часа назад на координатной карте мигнула синяя точка — всё, флагман ушёл в гипер. Теперь мы здесь совершенно одни. Но это если не считать ещё трёх уцелевших, которые метались также, как и мы. Они тоже стремились к Маане и тоже решили вернуться на базу. С одной стороны, это хорошо — они могут спастись, но с другой — они указывают врагу, где находится база. Хотя, её рано или поздно всё равно нашли бы, так что переживать не о чем.
Маана была уже совсем близко. Враг появлялся с разных сторон. Одному нашему не повезло, его подбили, но он ещё держался, оставляя за собой длинный след.
Я попросил Крудфрида проанализировать последнюю атаку противника. Он покопался в данных и сказал, что тот истребитель был подбит ядерной шрапнелью замедленного действия. Эта гадость если уж попала на обшивку, то отделаться от неё совсем невозможно: миллиметровые шарики вгрызаются в обшивку, прожигают себе путь, словно кроты, при этом нарушая работу многих систем корабля, затем распространяются по всему кораблю и только потом взрывают его. Вся эта сложная процедура длится не более трёх секунд. Тот истребитель до сих пор может лететь только потому, что его корпус всего лишь слегка зацепило, системы не совсем повреждены, но он всё равно обречён; он взорвётся в любом случае, но только чуть попозже.
Сочувствуя тем парням, я ещё не знал, что и мы с Крудфридом попадём в такую же ситуацию.
Внезапно завизжали системы безопасности; сразу же панель управления почти вся потухла, энергия буквально испарилась, машина вздрогнула, голоштурвал практически перестал реагировать на прикосновения, управление почти на нуле! Что случилось?!!
Крудфрид кричал благим матом. Среди скоростного потока брани я выделил лишь самую суть: оказывается он пропустил момент выстрела врага и вовремя не среагировал на атаку. Наш истребитель подбит той самой ядерной шрапнелью! Ну что, нам конец!..
Мимо пролетел тот, кто устроил нам весёлую жизнь. Враг «махнул крылом» на прощание и оставил нас в покое; теперь он уверен, что мы всё равно уже не представляем никакой опасности и в самом скором времени испаримся в ядерном взрыве.
Бедный Крудфрид клял себя на чём свет стоит. Я пытался его успокоить, но видел, что шансов на это мало. Плюнул на Крудфрида — пусть орёт — сам сидел и копался в приборах, а вдруг что-нибудь ещё цело, ведь надо умудриться (всё-таки!) посадить корабль!
Разгерметизации пока нет — хоть что- то радует. Проанализировать состояние машины не представляется возможным. Придётся действовать наугад. А для того, чтобы так действовать, надо подумать, хоть и некогда думать.
Что мы имеем? Ядерную шрапнель. Каждый отдельный шарик шрапнели — это тот же ядерный реактор в миниатюре; распад атома со всеми вытекающими прелестями. И чтобы замедлить этот распад, нужно хорошенько охладить эти смертоносные элементарные частицы, из которых состоят зловредные шарики. Стало быть, моя задача состояла в том, чтобы максимально охладить машину. Как это сделать? Нужно что-то придумать и побыстрее!
Мы неслись к Маане, при этом машина крутилась, как сумасшедшая, невозможно было сконцентрироваться и поймать хоть какой-нибудь горизонт.
Вдалеке мелькала громадина газового гиганта под названием Сатт, в другой стороне крутилась атмосфера Мааны. Больше ничего не было видно.
Двигатели не слушались, очевидно, повреждены основательно; но иногда на них «находит», и они пытались что-то из себя выдать. Но тщетно. К тому же энергии практически не было.
Нам с Крудфридом пришлось пристегнуться, иначе мы просто воспарили бы от действия невесомости.
По кабине носились какие-то предметы, постоянно натыкаясь на что угодно и иногда врезаясь в наши головы. Мы отмахивались от них, словно от назойливых мух.
Хвала Создателю, Крудфрид перестал орать. Но то, что он сел наконец в своё кресло и пристегнулся, ничего не меняло, — он не пилот и не может ничего предпринять. Поэтому всё на мне. А я лихорадочно ищу способ посильнее охладить наш аппарат.
И я нашёл этот способ! Способ сумасшедший и рискованный, но другого я придумать не смог. В данный момент я могу обмануть тупую систему безопасности истребителя и попытаться спастись. Для этого мне понадобится один совсем сдохший двигатель. Можно запустить процесс самоликвидации «отмершей» части корабля; это чем-то похоже на операцию по удалению какого-нибудь органа у человека; вслед за этим неминуемо последует реакция защиты — машина будет в ускоренном темпе заделывать пробоину для того, чтобы избежать разгерметизации. Но если вовремя остановить этот процесс, то пробоина в корпусе удалит весь воздух из аппарата и заменит его вакуумом, а вакуум холодный. Как раз то, что мне надо! Мы с Крудфридом будем в скафандрах, и поэтому перемена давления, радиация, отсутствие воздуха и остальные «прелести» нам почти не страшны. Единственное условие — надо пристегнуться покрепче, чтобы, если истребитель начнёт разваливаться на части (а он обязательно начнёт разваливаться), нас не унесло в космос.
Если всё пойдёт хорошо, то мы даже сядем! (Ну… это я, конечно, сильно сказал…)
Говорить Крудфриду или пусть это будет для него сюрпризом?..
Ладно, промолчу. Тем более что, времени для объяснений совсем нет. Надо запускать ликвидацию двигателя, благо, системы ликвидации начинают работать, только когда машина находится в аварийном режиме и не в каком больше. А сейчас самый что ни на есть аварийный режим, поэтому этот канал уже давно активирован системой.
Я полез в «наладку», нашёл нужные сенсоры, вывел их как основные на панель, внедрился в систему, нашёл сдохший движок, дал команду на ликвидацию… Система заработала. Теперь бы не пропустить тот момент, когда машина начнёт залечивать свою рану.
Крудфрид выпученными глазами смотрел на меня.
Как мне ему ответить, что я делаю?
Я молча кивнул и попытался успокоить его жестами. Он сидел и хлопал глазками. Ну, пусть хлопает, что ему ещё делать! Главное, чтоб не мешал. Думаю, если он узнает, что́ я хочу провернуть, повторится потасовка, как тогда, когда я пытался завязать ему оторванную ногу. Он просто не даст мне нормально работать!.. Поэтому, пусть лучше непонимающе хлопает глазками и сидит спокойно. Единственное, что я ему сказал, чтобы он покрепче пристегнулся и активировал скафандр на сто процентов. Спорить он не стал; сделал всё быстро и правильно. Молодец!
Тем временем процесс ликвидации почти завершился. Ошмёток двигателя полностью рассыпался, а подвижные крепления просто отвалились и исчезли где-то позади.
Вот теперь этот момент… поймать бы… Ведь если я начну отмену раньше, система безопасности меня отстранит; у неё одна функция — защита. А я хочу совершить саботаж. Как это будет расценено системой? Правильно: я враг кораблю и террорист, система сразу же лишит меня доступа. Так что отключить её можно только в момент её активации, когда начнётся переадресация сценариев; в этот момент я смогу её обмануть.
И этот момент настал.
Переадресация сценариев.
В ту же секунду я дал отмену. Тут же завизжала система безопасности, пыталась понять, что происходит, но разума ей явно не хватало, для неё эта ситуация была чересчур «нештатной», поэтому она приняла единственно правильное на её взгляд решение — довериться человеку.
И она отдала мне всё управление…
Теперь я тут царь и бог! Могу казнить и миловать! Могу творить с кораблём всё, что заблагорассудится! И никто мне не помешает! Никто не помешает превратить этот бедный истребитель в замёрзшую груду металлолома! Ха! Ха! Ха!..
Помотал головой… Это было лирическое отступление, мимолётное замешательство, срыв нервов… Теперь я взял себя в руки.
Крудфрид взглянул на меня с опаской. Я успокоил его жестом.
Продолжаем работать.
Началась разгерметизация. Затрясло. Завыло. Предметы сорвались со своих мест, понеслись куда-то. Почувствовались сильные перегрузки. Тошнит. Скафандр попытался привести меня в чувство. Полегчало… Продолжалась разгерметизация. Вокруг был уже настоящий вихрь. Всё неслось куда-то, врезалось, сталкивалось, разлеталось, шумело, выло… Весь корпус дрожал, словно его лихорадит. Ну да! Лихорадит его по-крупному! Эх… только бы он выдержал вхождение в атмосферу… Спасательных капсул в этой модели истребителя нет, есть только обычная катапульта. Вот чем думали те, кто создавал эту машину?!
Летим. Уже почти на границе ионосферы. Вся кабина покрыта инеем. Процесс распада зловредных элементарных частиц, по-моему, немного замедлился. Но корпус снаружи потихоньку начинал греться, а это значит, что вскоре этот чёртов распад продолжится, и на этот раз значительно быстрее.
Стратосфера. Тропосфера… Поверхность Мааны быстро приближалась. Видны горы, покрытые туманом…
На протяжении всего спуска я что есть сил пытался замедлить движение машины. Иногда получалось, иногда система давала сбой, но всё же кое-как получилось добиться того, чтобы корпус снаружи нагрелся лишь минимально. Управление в аварийном режиме работало нестабильно, но пока работало. Жалко, что не удастся определить координаты. Нам-то нужно на базу, а несёт нас неизвестно куда.
В уме постоянно мелькали воспоминания из армейской учебки. Я лихорадочно пытался вспомнить на какой высоте рекомендуется катапультироваться. Хоть убей, не помню! Но я отчётливо видел горы, туман, значит, высота не более трёх тысяч. Не знаю, пора или нет, но полез к механизму катапульты. Будь, что будет!
Предупредил Крудфрида. Тот вжался в кресло и что есть сил схватился за ремни. Хорошо… Итак… Пуск!
Механизм сработал отлично. Тут же над нами куда-то исчезла крыша. На мгновение ворвался бешеный ветер. Удар стихии был неслабым, показалось, что в меня врезалась целая гора! И в тот же момент моё кресло взлетело вверх. Закрутило, завертело!.. Куда меня несёт?!! Где я?!! Ничего не видно! Настоящая пропасть! Бешеный ветер треплет со всех сторон, играет мной как мячиком! Я нёсся… нёсся в неизвестность…
Перегрузки давили на психику, выворачивали все внутренности наизнанку, казалось, голова вот-вот лопнет как воздушный шарик…
Но вскоре всё изменилось: рывок, толчок… и опять понесло куда-то. Снова толчок… И только после этого всё вокруг словно бы остановилось. Я наконец смог видеть и слышать.
Ошалелым взглядом попробовал осмотреться. Я в кресле. Надо мной большой парашют. Меня несло к большой скале. Скала пронеслась подо мной, воздушный поток снёс меня в сторону. Повинуясь воздушным массам, я обогнул скалу и полетел дальше. Всё ниже и ниже. В туман.
И только когда я погрузился в непроницаемую дымку, вспомнил о Крудфриде. Где он? Осмотрелся. Ничего не было видно из-за густого тумана. Где-то внизу просматривались камни и жёлтая пустыня…
Мельком увидел землю… совсем рядом… Удар!..
Я на земле…
Кресло повалилось на бок. Моё измождённое тело висело на ремнях безопасности. Меня всего трусило…, и я не знал от чего, то ли от страха, то ли от избытка адреналина, то ли от холода, то ли ещё из-за чего-то…
Надо отстегнуть ремни… Дрожащими руками попытался найти застёжки. Не получилось. Невозможно себя контролировать, перед глазами до сих пор всё крутится и меня сильно тошнило. Ещё не хватало обделать шлем!..
Но всё-таки я нащупал одну паскудную застёжку. Нажал на зажим, отстегнул. Моё тело повисло на втором ремне. Нашёл вторую застёжку. Щелкнул… и вывалился из кресла на землю.
Земля… Неужели земля… Поверить не могу. Я на земле. Я жив. Я выпутался из такой передряги!..
Но нет! Ещё не выпутался! Всё ещё впереди! Разлёживаться нельзя, — это смертельно опасно!
Я вспомнил про истребитель, напичканный ядерной шрапнелью! Уже сейчас пошла реакция полным ходом. Ядерный взрыв не заставит себя ждать. Надо срочно искать убежище!
Бежать нет смысла, всё равно не убегу. Надо где-то спрятаться.
Из-за тумана вокруг плохая видимость, но всё же я усмотрел лазейку между обломками скал. Шатаясь, побежал туда. Потом спрыгнул с камня, благо, высота была небольшая, и помчался дальше. Впереди — нагромождение камней, надо перелезть через них. Оказавшись на вершине одного из камней, мельком огляделся. Пока тихо. Значит ещё есть немного времени.
Спрыгнул с камня и снова вперёд. Передо мной пологий спуск в долину. Внизу концентрация тумана гораздо больше, и из едкого пара, как какой-нибудь клык, торчала небольшая скала. Интересно, сможет ли она спасти меня от взрывной волны? Побежал к скале и про себя проговаривал: сможет, сможет спасти, ядерная шрапнель, это не то, что настоящая большая бомба, это просто маленькие шарики, маленькие шарики, от которых можно скрыться…
Обогнув скалу, спрыгнул вниз, к подножию. Сразу же заметил небольшое углубление, нырнул туда… И тут, всё вокруг утонуло в ослепительной вспышке.
Тишина…
Мёртвая тишина…
Но в следующий момент послышался звук, словно раскаты далёкого грома, а ещё через мгновение мир превратился в ад.
Как будто бы огромный великан в одночасье сдул всё, что было на земле! Вокруг меня неслись камни, пыль, обломки деревьев, сгустки чего-то непонятного, и всё это тонуло в оглушительном грохоте…
Я прижался к земле. Скала действительно спасла меня, а углубление позволило удержаться и не улететь вместе со всем, что вокруг пролетало.
Адская волна воздуха прошла, оставив после себя обломки деревьев и россыпи камней.
Киппонский скафандр на удивление хорошо сработал. Я мог не опасаться радиации, теплового удара и излучения. Не знаю зачем, во время взрыва я накрыл руками голову и прижался к земле. Вряд ли меня это спасало бы, но так велят правила!..
Спустя некоторое время я смог слегка приподняться. Поняв, что главная опасность миновала, я встал на колени и осмотрелся.
Вдали всё ещё звучал грохот; эхо от взрыва проносилось между скал и оглашало всю округу на многие километры. Свечение постепенно затухало. Теперь я понял, что меня действительно спасло от сравнительно близкого взрыва. Зарево распространялось за нагромождением скал; там, с той стороны горного хребта, упал мой истребитель; основная сила удара пришлась на эту гряду; я же находился примерно в двух километрах.
Выжил… я всё-таки выжил.
Но повезло ли также, как и мне Крудфриду? Как его теперь найти? Жив ли он? Связи с ним нет, координат никаких нет, подать сигнал нечем…
Я решил немного полежать и перевести дух. Я измождён. Высох, как древнее дерево. На душе паршиво. Среди всех этих камней и мёртвой пустыни чувствовалось бесконечное одиночество. Надо мной серое небо, расползающееся округлой кромкой облаков от эпицентра взрыва. Воздух дрожал от мельчайших капелек радиоактивного дождя.
Всепоглощающая тишина наполнена еле слышным гудением. Искажённый расстоянием звук казался гудением, но я хорошо знал, что это рушатся скалы и оголяются раскалённые недра этой небольшой планеты.
Наконец я решил подняться на ноги. Куда идти? Что делать? Да, я выжил: сумел приземлиться, спасся от взрыва… но, что дальше? Я совершенно не знал, где находился. Я один. Если крикнуть, то меня вряд ли кто-то услышит из-за шлема. Снять его и крикнуть? А потом тут же надеть? Нет. Идея хуже некуда. На Маане, конечно, можно сделать пару тройку глотков воздуха, но только не сейчас, вблизи от ядерного взрыва, где не только камни и земля, сам воздух пропитан смертельной радиацией. Снимать шлем нельзя даже на секунду. Это меня убьёт.
А может, это и к лучшему? Сразу исчезнут все проблемы… Послать подальше того Инструктора с его галактиками и графьями, послать Кипп, Алайю и всё на свете и снять этот чёртов шлем; надышаться радиоактивной гадостью и сдохнуть…
Нет. Я вспомнил глаза моей любимой. Как я могу бросить её? А мою девочку, Иалу? Кто её спасёт, если не я? Когда-то я уже потерял свою младшую… и это до сих пор гложет меня. Никогда не забуду тот момент… тот страшный момент, когда наступила тишина после того, как маленькая Оля застыла на полу, а под её головкой растекалась ужасная лужица…
Меня передёрнуло от этого воспоминания. Нет. Я не в праве снимать шлем и дышать здешним отравленным воздухом. Я не вправе бросать свою семью. Я должен найти их, воссоединиться с ними и попытаться вернуть себе счастье. Мне ведь многого не надо, всего-то обнять их, прижать к себе и не расставаться с ними уже никогда. Это будет самое настоящее счастье. И мне кажется… я его всё-таки заслужил…
Мои размышления прервал отдалённый грохот. Что это: взрыв? Опять?
Я выглянул из-за скалы и сразу заметил облако дыма и пара, что поднималось над одной из возвышенностей. А немного погодя с края скалы потекла красная река.
Получше осмотревшись, я увидел ещё один нехороший признак: из небольших трещин в земле струился пар. Под ногами отчётливо ощущалась лёгкая вибрация, постоянно слышался низкий гул.
Так, это уже нехорошо. Вулкан просыпается. А там вдалеке — лава. Только проснувшегося вулкана сейчас не хватало. Ядерный взрыв потревожил немного устоявшуюся поверхность этих скал, а теперь недра возмутились и прут наружу. Надо срочно покидать это нестабильное место.
Отсюда красная река казалась маленьким ручейком, но я знал, что это не так; вскоре этот ручеёк может добраться сюда и превратиться в всепожирающий поток, от которого не скрыться. Никакой скафандр меня тогда не спасёт.
Я с усилием поднялся на ноги. Надо идти и как можно быстрей, насколько позволят силы. А силы почти на исходе. Последние события меня совсем вывели из строя. Я смертельно устал, хотелось пить, на ногах держался еле-еле, в голове шумело, колени дрожали, во всём теле ужасная слабость. Но надо идти. Не ради себя. Ради семьи. Только сейчас я поймал себя на мысли, что несмотря на все беды, всё-таки на что-то надеюсь. На что? Что может спасти меня?.. Но хватит ныть! Пора идти. Взять себя в руки и идти. Если я выжил, значит, всё это не просто так.
Передо мной простилался пологий спуск с горы, а вдалеке торчали вершины скал, окутанных белёсым туманом…
Я кивнул сам себе: вперёд.