Рано утром барон Дитрих Карлович Керн прочитал на рабочей почте сообщение. Этого ему только не хватало. Не вовремя родственник из Рейха приехал. Он полночи сидел на конференции с несколькими главами рода, которые по предложению Его Сиятельства Андреева резко зашевелились. Дитриху Керну оно в радость, он с этого получит значительные бонусы, да и с такими людьми работать придется, да еще и такие корпорации участвуют, с другой стороны. Вот только радость прервал родственник, который понятно зачем прикатил. Целый глава главной ветви Кернов.
По сути, Дитриху Керну не имеет никакого смысла подчинятся главной ветви. Проживал бы он в какой-нибудь Швейцарии или Кальмарской Унии, то это другой вопрос. Вот только он проживает в стране с населением в пять раз большим. Его род отделился от бургграфского рода из Швабии более ста лет назад. По сути, у них осталась только общая собственность, которой главный род управляет от его имени. Он от неё почти ничего не видит, дивиденды раз в несколько лет выплачивают, когда всё совсем хорошо, остальное время уходит на развитие основного капитала. Ну еще и общая фамилия. Более того, барон давно, еще от деда услышал, что он русский немец, а не немец. Более того, за пределами страны он просто русский.
— Какими судьбами, Раймунд? — спросил, не вставая барон Керн, не вставая с рабочего места в своем офисе. — Ты хоть бы за неделю предупредил, я бы попросил у дочери достать итальянского вина. А так, кофе или чай?
— У меня не так много времени. Сразу к делу. — сказал посетитель и сел в кресло.
— Это правильно. Мне нужно будет через пару часов быть в другом месте, так что, начинай.
— Я недоволен поведением твоей семьи. — сказал тот обвиняющим тоном.
— Твое право. — развел руки барон. — Кстати, а чем недоволен?
— Как чем? Много чем есть? — намекнул глава бургграфского рода.
— Тебе виднее. Больше конкретики, а то начну оправдываться за что-то, чего ты не знаешь, и за что мне действительно стыдно.
Бургграф Раймунд фон Керн поморщился прежде чем сказать:
— Ты обещал роду Винцингероде брак.
— Ты же знаешь, я юрист. Мои слова недействительны, ведь я тогда был сильно пьян, да и мы не составили никакого соглашения. Мало ли что я обещал? Я мог обещать, что Царь отдаст им, скажем, Курляндию. Я буду виноват, что Царь этого делать не захочет? Вот и дочь против. Да и я тоже, узнав о кандидате больше.
— Ты аристократ. Ты дал слово!
— Помнишь Императора Сигизмунда? Он был своему слову хозяин. Хочу дам, хочу возьму обратно. Да и поздно уже что-то выполнять. Девочка сама выбрала себе парня по вкусу.
— Как девочка может сама выбирать? Ты отец или кто? — возмутился бургграф.
— Признаться я пытался выбрать ей партию. Выбор оказался так себе, сидит теперь почти вся семья в царской тюрьме, лишенная всяческих привилегий. А вот кого она сама нашла, вот она умница. Молодой и амбициозный. Знакомство с ним мне уже за месяц принесло столько, сколько я за пару лет не зарабатываю. Плюс я теперь прикрыт его гвардией, гвардией его княжеского родственника, а еще через него вышел на князей. А что бы мне дал брак с графским родом из Тюрингии?
— Как что? Они как раз выходят на российский рынок. Вы бы получили заказы от немецкой фирмы…
— По производству консервированного горошка и кукурузы? Что там у них еще? Яблочный сироп из польских яблок? Клубничный джем из чешских ягод? Это не серьезно.
— Российский рынок огромный.
— Именно. У нас у самих полно своих производителей. Причем дешевле. Они может и словят интерес на иностранной марке. Ненадолго. Потом люди поймут, что одно и тоже за большие деньги. Плюс никто не отменял очень честную конкуренцию. Начиная с заказных проверок, заканчивая… так, это я лишнее говорю, еще на меня повесят. Что есть у Винцингероде здесь?
— Всегда есть возможность ответить конкурентам через Пауков или еще кого.
— Рассказать почему пауки дорого берут за заказы по Российской Империи?
— Уже интересовался. Понял почему. Не понимаю твою скептичность. Это принесло бы хороший контракт. Да и он бы порекомендовал остальным.
— Это теперь не мой уровень. Выход на герцогов обеспечит? Вряд-ли. Да и то, разве что на Герцога Тюрингии. А это самый бедный герцог. — в этот момент на телефон пришло сообщение от графа Фомского. — о, быстро. Нашли контейнеровоз во Владивостоке. Секунду, прочту паспорт объекта. 55 тысяч тонн? Я думал мы будем фрактовать, а не покупать. — барон начал звонить Андрею. — Разве не фрактовать? — сразу он спросил.
— Да, покупаем. Штормовой считает, что мне лучше просто его купить, если буду работать с большими объемами. Фомский временно оплачивает за меня сделку во Владивостоке. Кстати, я так понял, туда полетел один из Штормовых смотреть корабль. Пока можно отложить договор. Займись балкером, который я пришлю через пару часов и другими бумагами по товару.
— А на каких условиях вы договорились?
— Если не смогу оплатить после реализации, контейнеровоз его и всё тут. Без дополнительных условий и процентов. Мы все итак хорошо заработаем. Ладно, я на переговорах, давай. — отключил связь Андрей.
— Контейнеровоз? Балкер?
— Я же говорю, горошек не мой уровень. Моя дочь сейчас в Сиаме вместе с своим избранником, заключают кучу сделок, от которых мне пару миллионов за недельку их пребывания там просто прилипнет за юридическое сопровождение. Там суммы сделок на миллиарды, а ты про горошек. — вздохнул барон. — Я не знаю на немецком языке таких ругательств, какие у меня про горошек на русском крутятся.
— Дитрих, как глава рода, я требую, чтобы после этой сделки ты приказал дочери исполнить её обязательства. — потребовал Раймунд фон Керн.
— Вот как? — посмотрел барон зло на бургграфа и вытащил из стола ксерокопию договора между Лэйлой Керн и главой рода Андреевых. — Тебе с этим уже к нему. — указал он на имя графа в договоре. — Он теперь для неё глава рода. Она перешла в другой род, я теперь ей просто отец по крови, не по роду.
— И сколько ты получил с этой сделки? — гневно спросил бургграф.
— Я? Посмотри на имена в сделке. Сделка не между родами. Это личный договор моей дочери. Она стала сестрой главе рода Андреевых. Он её усестрил. Меня лишь поставили перед фактом. И запретить тут никак. Потому что следом бы последовало прошение о лишении дворянского достоинства. Это дольше, но, нахрен мне не сдалось. Отказом её отпускать я бы потерял все отношения с ней. Что бы мне за это было? Со мной перестал бы вести дела Великий Князь Адыгейский, который уважает молодого графа, его дед, который сам князь. А еще пара достаточно богатых графов вместе со всеми их дворянами, которые им обязаны или зависят. А что можешь сделать ты за отказ? Я живу тут, я гражданин Российской Империи и подданный Его Императорского Величества. А ты подданный Рейха. Что сделаешь? Лишишь голоса на голосовании старейшин? Так я за всю жизнь один раз посещал собрание, да и то случайно. В общем так, с этого момента я объявляю о полном разрыве между родами Керн и фон Керн из России и Рейха. Более мы не считаемся родственниками. Более не приглашайте меня в свою отсталую страну, в которой до сих пор цветет феодализм. И ты тоже пожалуйста не приезжай в этот город, делать тебе здесь нечего.
Лицо бургграфа в этот момент стоило видеть. Он одновременно был синий и красный от злости. Настолько далеко и глубоко его не посылали никогда в жизни. Такое оскорбление. Все аристократы будут насмехаться над ним, когда узнают об этом. Страшно подумать, младшая ветвь рода заявила, что эти вот больше не имеют к ним никакого отношения, а не наоборот. Ведь это было его прерогативой исключать из рода. А это было подано в такой форме, что его ветвь исключили из рода. Потеря престижа и авторитета перед другими младшими ветвями и аристократическими домами.
— Чего сидишь? Моя компания также место, которая вашему роду отказывает в услугах. Уходи. Не заставляй вызывать полицию.
Сидя с трясущимся руками, Раймунд фон Керн собирал совет рода, дабы вместе выработать позицию. Он сидел в своем номере отеля, выкуривал уже пятую сигарету, пока все соберутся в зале рода перед телефоном, который связывал их с главой рода.
— Дерьмо! Мы поимели проблемы на ровном месте. Мы не только лишились ветви рода так некрасиво, так еще и имеем претензию от графского дома из Тюрингии. Вы все прекрасно знаете, какую Тюрингия занимает позицию? Антикайзерскую. А наша Швабия прокайзерскую. Как бы нам не прилетело по случаю. — сказал один из членов рода.
— Это сейчас не главная наша забота, к дьяволу Винцингероде и Тюрингию. Нам нанесли очень ощутимый урон, который мы не можем взять и парировать просто так. Кто еще не читал официальное заявление младшей ветви к старшей? — спросил другой.
— Обратите внимание, что в ней не говорят, кто младший, а кто старший. — сказала дама с прокуренным голосом.
— Да, он четко написал, что мы фон Керн, а они Керн. Он еще заявил помимо того, что мы разные рода то, что они русские. — сказал старческий голос.
— Давайте наймем ассасинов и решим все наши вопросы. Нет всего русского рода Керн, нет и претензий от Винцингероде. — сказал ранее говоривший.
— Я на эмоциях первое что сделал, это позвонил змеям. Меня послали сразу же. Они в каком-то стоп листе. Причем не только русские Керны, но еще и Андреевы, которых я тоже попытался. Тут меня уже обругали матом по-русски. Не понял почему по-русски.
— Потому что из России звонил. — пояснила дама. — Стоп листы редкость. Тут два варианта, либо лица в стоп-листе ассасин или как-то ценен для ассасина. Либо второе, член правящего рода, но это не наш вариант.
— А если вызвать фрайхера Дитриха на поединок? — спросил молодой голос.
— Полное дерьмо, а не идея. — высказался глава фон Кернов. — Он просто прикроется паспортом Российской Империи. Или найдет защитника чести.
— Так и мы найдем. — сказал тот, но тут же обратил внимание на свой телефон.
— Ой, вам вижу тоже пришло. — сказала дама. — Меня отстранили от управления Керн Мануфактуринг АГ.
— Твою мать. — спустя почти минуту начал ругаться глава фон Керн. — Он выставил на продажу фабрику упаковки. Сукин сын.
— За сколько? — поинтересовался старший член рода.
— Он выставил в рублях. Я не помню курс к рейхсмарке, так что говорю в рублях. Пять миллионов.
— Он нам предлагают выкупить что ли? — уточнила дама.
— Для обслуживания остальных наших производств нам необходим контроль. Мало ли к кому перейдет упаковочная фабрика. Предлагаю изыскать средства и купить.
Все единогласно поддержали.
— Ой, кто-то сделал ставку. — сказала дама.
Как только Дитрих Керн выставил на продажу, он позвонил Андрею и предложил выкупить немецкий актив. Он часть бизнеса всех Кернов, вот только принадлежит лично ему полностью. А будет ли он связан с немецкими Кернами, это уже как пойдет. Вполне можно перепродать или начать работать на русский рынок. Вот только стоило ему сделать ставку, его тут же перебили. И так несколько раз, пока за несколько минут не выросла цена до 15 миллионов.
— Я звоню тебе остановиться. — сказал Керн. — Пусть выкупают, раз им так нужно. Он не стоит пятнадцати миллионов для нас. Для них может быть да.
— Да я уже и не собирался. Ваше Благородие, зато вы получите не пять миллионов. Неплохо их развели.
— Черт побери. Пришел тут и начал требовать. Ладно хоть не по телефону начал.
— Жить в Рейхе так плохо?
— Да хрен с ним с Рейхом. Сынок у графа Эйхсфельда мразь конченная. Я не буду выдавать дочь за него не под каким соусом.
— В Винцингероде мы решим вопрос. Правда позже.
— Понимаю. Хорошо. Как там с лесом?
— На наше счастье, и тут удача. У поставщика из-за войны накрылись сделки в Европе. Думали перенаправить через Панаму, но там другие цены, да и кто мог, уже туда отправился. Не могут найти лесовоз, который бы был экономически эффективным, чтобы плыть через Тихий и Атлантический Океаны.
— А почему через юг Индийского Океана не могут? — уточнил Керн.
— Ну, там течения, плюс шторма, плюс отсутствие баз и островов. В Тихом океане можно плыть, там вроде и дальше, но почему-то можно. Спроси у дедушки Штормового. Он лучше расскажет.
— Частично понял. Значит тебе по дешевке продают?
— Да. Осталось зафрахтовать судно. Еду на пляж на встречу с чосонкой, которая может мне с этим помочь. Нет, лесовоз мы будем фрактовать. Столько леса тропических пород нам не нужно.
— Понял. Хорошо. Подготовлю регистрацию договора.
— Не удивляйся, сейчас к тебе человек десять моей гвардии приедет на всякий случай. Мало ли что учудить родственник может.
— Спасибо, будет не лишним.