Часть 1
— Ах, дорогая! — бросилась ко мне в объятия Эйра. — С вами все хорошо?
Я отстранилась, но Эйра и не подала виду, что придала значения моему неудовольствию.
— Довез обоих в целостности и сохранности! — ответил Кум.
Пока Кум и Эйра общались, я шепотом спросила Велимира: А ты не уверен, что это не ловушка? Мы поехали расследовать преступления Эйры, и вот, пожалуйста, у нее в гостях. Оба с гвардией, и еще делает вид, что все хорошо.
Мне показалось, или Эйра краем уха услышала. Но нет, она всего лишь бросила взгляд в мою сторону и снова повернулась к Куму, даже не останавливаясь. Говорила она много и эмоционально.
— Даже если у нее и есть виды, Тина, — отвечал Велимир, — есть опасность гораздо страшнее. Нам нечего бояться. По-крайней мере Эйры, или, уж тем более, Кума.
Кум отошел, его гвардия расступилась. Вслед за ней расступилась и гвардия Эйры, образовав живой коридор, которым и прошел генерал. Как мне показалось, ее личный генерал.
— Спасибо, дорогой Горацио, — ответила Эйра генералу.
— Имею честь служить Вам, Госпожа, — отрапортовал он, и сделав полный оборот, гарцуя, удалился.
— Покинуть всем помещение. — Скомандовала Эйра.
Я тоже хотела, было, идти, но та увидела.
— Нет, Тина, ты подожди.
— А? — растерялась я.
Двери захлопнулись, оставив в зале только меня, Велимира, Кума, и, собственно, саму Эйру.
— Эти пришлые! — топнула ногой Эйра и пригрозила невидимому врагу свитком. — Как только мы пошли у них на поводу!
— Мы должны принять меры! — эта фраза уже предназначалась нам, до этого она говорила куда-то в пустоту. — Они нам угрожают. Требуют полностью отдать контроль над Седной.
— Мы уже предприняли меры, — ответил Кум. — Техника их ликвидируется, но перед этим мы снимаем все параметры, чтобы воспроизводить самим. По этой причине процесс идет медленнее, чем хотелось бы.
— Надо ускориться. Ломайте к чертям, раньше справлялись без их чудес, и дальше справимся, — возразила Эйра.
— Мы постараемся все же сохранить их научные данные. — сказал Кум. — С Велимиром уже все обсудили, и он занимается расчетами.
— Весь мир в большой опасности, крошка — сказал мне Велимир. — Ты можешь отдохнуть с дороги, а мне нужно обработать расчеты.
— Будьте осторожны, — сказала Эйра. — Даже во дворце за нами следят. Письмо они прислали! Узурпаторы! Гвардия охраняет нас бдительно, но пришельцы хитры. Смотрите в оба.
— Не бойтесь, я пригляжу за ними! — сказал Кум. — Они мне как дети родные.
— А что, Леонис сам никак? — спросила Эйра.
— Он очень занят. — ответил наш самозваный родственник. — Торгуется с пришельцами, выигрывает время для нас.
«Да уж, торгуется, время выигрывает, — подумала я. — Наверняка еще долгов у них поназанимает, чтобы дальше проматывать. — Но не сказала.»
— Я и сам могу приглядеть за нами обоими! — кажется, Велимиру идея не сильно понравилась.
— Велимир, он же у вас общий папа. — Увещевал Кум. — А я его доверенный друг. Я и за тобой пригляжу. Детки, оставьте вопросы безопасности мне. Есть и другие дела. Велимир, ты не должен отвлекаться, главное, поскорее посчитай параметры, которые мы считали с техники пришельцев, и которые выяснили сами. Тогда уж точно сможем избавиться от них.
— Плохо без Хозяина. Мир обезглавлен, вот пришельцы и набросились на нас. — сказала я.
— Вот ты и поможешь нам его найти, — сказал Кум. — Все мы знаем, что Хозяин неровно к тебе дышит.
— Но как?
— Своими чувствами. Ты обязательно приведешь нас к нему. — Сказал Кум.
Я сидела на скамеечке на балконе и думала. Да уж, найти Хозяина. Решили они задачку на меня возложить. Впрочем, я его и так ищу. Вопрос в другом. А так ли он им нужен? Море волновалось. Оно не казалось таким безмятежным, как раньше.
— Пойдем в кабинет, — предложил Кум, а когда мы покинули балкон, крепко закрыл двери.
— Как же мне найти Хозяина? — спросила я. На самом деле, в советах Кума я не нуждалась, но раз все равно сидеть в компании этого самородка, надо как-то скрасить скуку.
— Так же, как и Велимир. Вы вместе не просто так. Он — разум. Ты — чувства. Он может рассчитать все, что нам нужно, но с чувствами у него, как у любого мужчины туго. Тут нужны вы, женщины.
— Вот уж точно! — воскликнула я.
— Поэтому, то, что Велимир делает расчетами, ты можешь найти чувством. Представь, где он может быть. Что он чувствует. Что чувствуешь ты.
А ведь правду говорит.
Сквозь книжный шкаф ко мне потянулась бело-прозрачная тень, как огромная студенистая масса. Нет, я не видела ее, но чувствовала. Тварь устремилась ко мне.
Все исчезло, а я лечу среди облаков. Неужели я бесплотная? Меня убили? Кум? Нет, это чудовище. Почувствовала беззаботность. Я могу кувыркаться и парить в небесах, играться с облаками.
— Стой, детка, — сказала я себе. А где Северин? Неужели он так же мертв, как я?
И я устремилась вниз. Белые вершины простирались внизу. Горы. Там, он точно там.
Я приземлилась на площадке.
Из пещеры вышел Северин.
— Мой Хозяин! — позвала я его. Но он не услышал. Видимо, я только призрак.
За ним вышли женщины. Красивые. Вот сука! Набрал гарем.
Они обступили его, в красных, фиолетовых, изумрудных атласных платьях.
Подошла еще одна и вручила свиток.
Северин читал-читал, и с каждым разом его лицо становилось хмурее и хмурее.
А-а-а! Что за свиток? Что за бабы?
Я подлетела к нему. Все померкло.
Почувствовала легкие шлепки по щеке.
Со всей дури залепила оплеуху в ответ.
— Меня кинул, а сам с бабами тусишь? — закричала я и сама содрогнулась звучанию своего голоса. Похоже, я не была призрак. Явственно ощутила касание ладони к моей щеке… мутность прошла, а удивленный взгляд Кума говорил о многом. Он чуть не разлил пузырек с едким запахом.
— Тина, что на тебя нашло? — спросил он.
— Простите. — замялась я. — Мне привиделся Северин.
— Видал я пощечины и от других женщин, переживу. — усмехнулся Кум.
— Что со мной случилось?
— Это блинки пришельцев. Что-то вроде призраков. Очень опасны. Убьют и не заметишь, и никакая гвардия не справится, если хоть чуть-чуть не владеет тайными знаниями. Я едва успел тебя отбить и остальных отогнать. Вот привожу тебя в чувство.
— Спасибо — ответила я.
Часть 2
Я отправилась в ванную. Да, надо принять душ, полежать в ванной, разогнать из мышц усталость после долгого путешествия. Я уже разделась, как раздался стук.
— Велимир, потом, — ответила я. Стук не утихал.
— Велимир! — открываю я дверь. — Ой!
В дверях стоял Кум, а я — в чем мать родила.
— Ой, простите, вы, наверное, умыться хотели, а я тут голая.
— Ничего, я столько голых женщин повидал. — Ответил Кум. — Как-то не подумал, что ты не прикроешься.
— Я думала, это Велимир.
— Он занят.
— Теперь понимаю. Так в чем дело?
— Вот крем. Эйра передала. Намажь тело, снимет всю усталость, как рукой.
— Хм. Ну спасибо. Могу теперь закрыться?
— Конечно, — ответил Кум.
Я искупалась. Да, вода помогла расслабиться и успокоиться. Не без труда выбралась из объятий пенящейся ванной, которая, кажется, не хотела меня отпускать.
Обтерлась махровым полотенцем, покрасовалась у зеркала.
Ну что, попробовать мазь?
Открыла баночку. Погрузила пальцы во влажную субстанцию. На ощупь — приятно. Растерла по ладони. И правда, ощущения самые лучшие. Как заново родилась. Еще зачерпнула снадобье. Нанесла на лицо. Гляжу в зеркало. Нет, я вовсе не была похожа на домохозяек с зелеными лицами. Напротив, крем снял синяки под глазами, кожа, как мне казалось, становилась белоснежной, словно прозрачной.
И я увидела, как искры заполыхали в моих глазах. Зрачки заиграли цветами радуги, сплелись в калейдоскопические узоры, в них вспыхнули вспышки горящего пламени, а потом я ощутила, как обжигающий огонь пронзил все мое тело. И я взмыла вверх.
Подо мной — крыши замка. Мамочки! Я же голая. — была моя первая мысль.
Ох, я же лечу! — мысль вторая.
Да что со мной вообще происходит? — третья мысль.
И, наконец, — надо возвращаться. Тело слушаться не хотело. И я поняла, что никакого тела не было, всего лишь бесплотная субстанция. О боже! Они меня отравили. А я повелась! А ведь доверилась этому Куму, поверила ему. А он не без обаяния, сука. Тоже мне, папин друг. Впрочем, два сапога пара. Папа тоже всегда был любитель втереться в доверие и наебнуть.
Вернулась в ванную. Боже! Где мое тело? Как я в него вернусь? Вот подстава так подстава. Мчусь по залам.
— Все получилось, как мы и задумали! — говорил Кум Эйре. — Не будет больше путаться под ногами.
— Вот хорошо. Хозяина нам только не хватало.
Так это же заговор! Я пытаюсь вцепиться в шевелюру Кума, все его лохмы выдрала бы. Но пальцы проскальзывают сквозь его седые пряди.
— А ты не боишься, — спрашивает Эйра, — что Велимир заподозрит неладное? Они же сладкая парочка.
— Не заподозрит. Служанки подмешали ему в чай снадобье, теперь нескоро ее вспомнит.
— Суки! Суки! — кричу я. Жаль, что никто не слышит. Спешу в спальню.
— Велимир!
И не знаю, почему я помчалась в спальню. Видимо, к самым лучшим воспоминаниям. Он должен быть в кабинете. Хотела выйти в коридор, но догадываюсь, я же привидение, могу и сквозь стены.
Велимир склонился над кульманом.
— Вот из головы вылетело! — хлопнул он себя по лбу. — О чем я хотел подумать?
— Обо мне?! — кричу я. Не слышит.
Велимир встал, подошел к книжному шкафу.
— Думаешь, в книгах обо мне написано? Если бы!
Со злости ударила по книгам, неровно сложенные книги покосились, и одна грохнулась на пол. Попыталась залепить ему оплеуху. Рука прошла мимо. Я попыталась побить вазы, хоть что-нибудь сделать. Все тщетно.
Велимир листал книгу.
— Точно! Вот эта формула! Как я мог забыть, всю дорогу читал эту главу.
Я тщетно пыталась сделать еще что-нибудь. Больше ни один предмет не поддавался. Ну же. Что еще умеют призраки? Вселяться в живых. Ну-ка, Велимир, держись.
«Ух ты! Теперь я Велимир» — Думаю. Сейчас что-нибудь сделаю. Но нет. Не слушается. Вижу его глазами. Делаю, что он хочет. Даже слышу его мысли, как будто я их думаю.
— Точно, как же я не догадался. Это часть компонента устойчивости, без которой все эти новинки не смогут функционировать. Мы тогда дестабилизировали поезд, можем и другие объекты разрушить. Но если бы это нанесло им поражение. А наши конструкции надо наоборот стабилизировать.
«Велимир, а меня ты стабилизировать не хочешь? Ты слышишь меня? Что они со мной сделали. Верни меня, Велимир!» — Нет, не слышит.
И я чувствую, как сажусь за стол, пишу какую-то ерунду. Слышу его мысли.
«Велимир, найди меня, Тину»
— Какие-то беспокойства меня одолевают, — слышу его мысли. — Вернулись с Кумом сюда, все изучили. Но что произошло? Может, что-то от меня скрывают?
«Велимир, меня скрывают!»
Встаем, идем вниз. Неужели он услышал?
Ванная. Да, здесь все и случилось.
Смотрю в зеркало. Вижу Велимира. Это было бы необычно, если не считать, что мне нужно вернуть себя. А сейчас не до игр.
Чувствую, как Велимир проводит по зеркалу, поднимает с пола мятое полотенце.
— Следы борьбы. Кто что не поделил?
Выходим из комнаты, идем по коридору.
Я не понимаю, каким образом он выбирает маршрут. Никаких мыслей. Щелкнуло, и поворачиваем сюда. Щелкаем, и поворачиваем туда. Похоже, оказаться в чужом теле еще недостаточно, чтобы все понимать. Да куда-там понимать, даже управлять не могу.
Отворяем дверь и в маленькой комнате. Велимир взял в руки нож и отбросил. Нож был окровавлен, измазал руки в липкую кровь.
— Кого-то убили. Что за ужас здесь творится?
«Действительно, что за ужас? И где мое тело?! Думала, он найдет. А здесь окровавленный нож».
Вижу, как нож поднимается с пола и зависает в воздухе, целится в нас. Они еще и с Велимиром решили разделаться? Все как будто бы замедлилось.
Я чуть приподнимаюсь, чтобы увидеть не глазами Велимира, а своим зрением. Снова блинки, прозрачные студенистые создания. Я всеми силами пытаюсь овладеть телом Велимира, чтобы он отскочил от удара ножа. Чувствую толчок. Как будто получилось.
Вижу Кума. Он перехватил нож. Краем глаз (не Велимировых, своих) вижу улетающих прочь блинков.
— Спасибо, Кум. Спас меня.
«Да уж, спас. Я тебя спасла!.. А может, не я?»
— Нож был окровавлен. Блинки убили какую-то девушку.
«Блинки? А может, сам Кум? Ну же, мерзавец, колись!»
— Да, пострадала одна из служанок. Жаль, но смертельно.
«Что они сделали с моим телом?».
— Как ее звали? Адалина?
«Адалина? А вдруг с ней что случилось? А может, все таки я. Еще и служанкой обозвал».
— Имя еще не узнал. Девушка из крестьянской семьи из горного Астора.
«Может, и правда не я… А где мое тело?» — я подумала, что если это действительно не меня убили, все-таки как-то я могу вернуться в привычное обличие.
— Жаль девушку. — Слышу мысли Велимира. — Всегда обидно, что гибнут мирные люди.
«Меня тебе не жаль? Даже и не вспомнишь. Но что если я вселюсь в Кума? Раз могу слышать мысли Велимира, то и его услышу».
Вылетаю из Велимира, влетаю в Кума. Потрясающая тишина. Либо он ни о чем не думает, либо умеет скрывать свои мысли от чтения другими. Ладно, попробую на других. Полетела по залам дворца. Попробовала проникнуть в мысли одной из встреченных служанок. Тишина. В гвардейца. Тишина. Пролетела в комнату Эйры. Та молча красовалась перед зеркалом, пытаясь подобрать тени для глаз. Вселилась в ее бесовскую головку. Тоже тишина. Что такое?
Неужели я слышу только Велимира?
Вернулась к нему.
— Жаль мирных людей. Все больше и больше гибнут. Может, не стоило рвать с пришельцами? Нет, я не должен так думать. Чем быстрее мы все сделаем, тем быстрее от них избавимся.
«Велимир, услышь меня».
— А если бы кто из моих родных так пострадал бы? Наверное бы, я не вынес. Хорошо, что меня эта беда минула.
Велимир принялся чертить схему.
Бесполезно. Взмыла вверх, к крыше, поднялась почти до облаков.
Часть 3
Делать все равно нечего. Буду летать. Полетала над морем, над побережьем, над деревеньками. Даже вошла во вкус. Бесплотная! Свободная! Ю-ху. И стремительным ветром взмыла к облакам, а потом стрелой, шквалистым ветром устремилась к крышам домов.
— Напасть настигла мир! — говорил старик в одном из домов. Многочисленные домочадцы его слушали. — Все из-за вашего богохульства.
— Но ведь Хозяин и правда был плох! — ответил старику юноша.
— А теперь, лучше?! Вы роптали, желали чтобы он исчез, вот он исчез. Правит нами мегера, а окрестности сжирают демоны.
— Никогда не было никаких демонов, — не унимался юнец.
— А ты сходи на край. Сколько там мертвых деревень!
И я помчалась к северу. Искать край.
И действительно, мертвые поселки и деревни. Дома сгорели дотла. Все безжизненно. Нет, здесь искать нечего, и я полетела еще дальше. Вот поселение, похожее на совсем живое. Сквозь крышу проникла внутрь. Это был уютный домик, в камине еще теплился огонь. На столе шел пар от двух нетронутых чашки чая. Как будто только-только что налили. Я уселась в кресло, если так можно выразиться, скорее приземлилась. Мерно тикали часы. Уютный домик, спокойствие наполнило меня. Я почти забыла, что я — всего лишь призрак. Но тоненькая змейка беспокойства начала клубиться в моем сознании, наполняя его все больше и больше.
Ни одной живой души. Кто же налил чай? Я дотронулась до чашки. Как бы мне хотелось обжечься. Нет, мои призрачные пальчики прошли сквозь фарфор и кипяток, но я ничего не почувствовала. Лишь слегка-слегка уловила призрачный намек на теплоту, когда моя рука прошла сквозь жидкость.
Я взлетела и мигом скользнула сквозь окно, чтобы затем через окно же попасть в соседний дом.
— Мама, так хорошо, что мы все есть. — Звонко смеялась девочка, садясь на маленькую табуреточку у камина, в котором потрескивали угольки.
— Конечно, милая, — улыбнулась женщина. Она выглядела устало, но глаза ее улыбались. — Сейчас, скоро придет папа, уже совсем чуть-чуть осталось, — женщина поглядела на часы. Минутной стрелке еще пять минут оставалось, чтобы добраться до вершины циферблата. — И тогда мы будем кушать вечерние пряники.
«Как хорошо, что хотя бы здесь все хорошо» — подумала я.
За дверью послышались шаги.
— Мама, мама, папа пришел!
Но дверь не открылась.
Женщина посерьезнела, поднялась с кресла-качалки и направилась к двери. Лучше бы она это не делала. Я увидела, как сквозь деревянные доски двери амебами просачивались белесые сгустки. Белая тень направилась к женщине. Остановись! — хотелось мне закричать. Но я не смогла выговорить ни слова. Да и все равно меня не услышали бы. Лучше бы я этого не видела. Белая субстанция обволокла женщину, а затем собралась в сгусток и снова превратилась в летучую слизнеподобную форму блинка. Бездыханное тело упало. И я посмотрела на девочку. Она даже не закричала. Глазки ее были испуганными, и она моргала, не в силах ничего вымолвить.
— Ах ты, чудовище! — прокричала я.
На удивление, блинк меня заметил. От тела женщины стала отделяться душа. Может быть, она увидит меня, и мы вместе что-нибудь придумаем. Но нет. Вместо души поднялся еще один блинк, и оба монстра медленно направились ко мне. Я вылетела из дома. Может, они забудут обо мне? Но как же девочка? Нет, они тоже вылетели. Я полетела прочь. Они за мной. Как же так? Стало быть, люди меня не замечают, а блинки видят. Все хуже, чем я думала. Но удалось оторваться. Эти твари опасные, но медлительные.
Я поднялась выше в небо. Блинки туда не поднимаются, их влечет тепло человеческой жизни. А что же влечет меня? Тепло любви, моя жажда страсти и эмоций. Северин, где же ты? Я знаю, я уже видела тебя. И я почувствовала тонкую теплую ниточку, неосязаемую дорожку к нему и полетела в направлении далекого тепла. Я не была человеком, меня ни холод, ни стужи не пугают. Но слабое ощущение погоды у меня осталось. Я чувствовала как холоднее все вокруг. Будь я живой — околела бы. Мой путь привел к высоким горам, покрытым снежными шапками. Какая неуютная, безлюдная местность — подумала я. — Неужели здесь может кто жить? Похоже, даже птицы здесь побоялись бы свить свои гнезда. Скалы, не тронутые ни человеком, ни зверем. Ни даже пришельцем. Даже моя «ниточка» оборвалась, я не знала, куда теперь лететь. Мой взгляд зацепился за скальный выступ. Неужели я ошиблась? Я приблизилась. Это было похоже на балкончик, в котором открывались два хода. Один — тянулся вниз, наверное, к подножию горы. А вот второй поманил меня. И теперь весь тоннель превратился в путеводную нить, я чувствовала, как становится теплее. Но тепло было душевное, в самом ходе было холодно, и будь я живой, замерзла бы.
Тоннель вывел на площадку. Скрытую между отвесными скальными выступами, с еще одним подобием балкона, но гораздо больше, он не казался мне чужим. Я видела это место. Убежище Северина. Но самого Хозяина не было.
Я осторожно опустилась на террасу. Медленно снижалась так, чтобы нащупать поверхность, иначе бы я могла уйти вниз. Я же призрак, я не могу ходить по земле по настоящему, только парить. «Прошлась» по террасе. Встала у самого края, у парапета. Каждое утро Хозяин смотрит в эту безрадостную даль. О чем он думает? Когда его мир гибнет.
В скале было оборудовано несколько круглых дверей, грубо сколоченных из досок. Я проникла в первую же. О, вот это те самые шлюхи. Девицы стояли, каждая в своей одежде. Вот уж сучки, даже в такую погоду оделись развратно! Чулочки, юбочки. Вам бы шапки ушанки. Ну что молчите-то? Впрочем, они и не могли меня слышать. Странно было другое. Они не шевелились.
Неужели это скульптуры? Да, Северин, я знала, что ты художник. Но неужели лучшего дела не нашлось, чем сидеть в холодных скалах, заниматься творчеством. Уж, Северин, ты нужен миру, не здесь. Только постойте. Ведь они прислуживали ему, наверняка, трахались с ним. Я же видела. Обманулась? Нету тех баб. Только манекены?
В тоннеле раздавались шаги. Я хотела спрятаться, да вспомнила, что меня не видят. Это оказался Северин. Он внимательно посмотрел на первую куклу. Потом на вторую. Что он рассматривает? Потом на третью. Потом на меня. Мне даже стало не по себе, так внимательно он смотрел в мои глаза. Или в пустоту на линии моих глаз.
— Северин? — спросила я.
Нет, он не услышал. Да и смотрел он как будто мне в глаза, но взгляд его выглядел так, словно видит он только одну пустоту. Он прошел дальше. Посмотрел в глаза следующей статуи, а затем еще одной. Он засунул руку за пояс юбки, которая хотя и была довольно коротка, подходила к этой блестящей фиолетовой блузке, и кукла ожила.
— Добрый вечер, хозяин! — сказала она без эмоций.
Так это роботы. Не знаю, какой магией оживленные, но бездушные машины.
Так вот каких баб видела я!
Он сам создал их, чтобы служили ему. Все-таки аристократ, не может совсем быть один, без женского тепла и заботы. Пусть и тепло это только воображаемое, а забота — механическая, не большая, чем одинокому мужику в моем мире могут обеспечить микроволновка и стиральная машина.
А что если я продолжу эту магию? В принципе, кукла симпатичная, мне нравится. Вот если сейчас вселюсь в нее, удивлю Хозяина, что его робот, оказывается, живой человек, и кое-что знает о нем. Вдруг вспомнит.
И я влетела в робота, проникла в нее, вселилась.
Часть 4
Северин смотрел на меня.
— Красивая я, да?
Но он не ответил.
Я попробовала подойти к нему. Не вышло. Увы, овладеть телом куклы не получилось. И тогда я сделала последний жест отчаяния. Вылетела из этого бесполезного манекена и влетела в Северина.
И все погасло. Чернота. Я думала, что хотя бы смогу установить с ним хоть какую-то связь, как тогда с Велимиром. Может, он чуть-чуть меня услышит. Но нет. Темнота. И словно пробуждаюсь. Смотрю на зал заседаний, вижу… себя.
Никак я смотрю глазами Хозяина. Вижу, как та я, в прошлом исчезаю.
— Все, не могу больше! — слышу слова Хозяина, так, будто сама их говорю, — не могу видеть этот цирк.
Неужели я вижу случившееся тогда? Выходит, что так.
Северин отправился в комнату. Мне всегда было интересно, что чувствуют мужики, когда их кидают. Или когда они сами бросают женщин. Я всегда думала, что мужчины — существа не чувствительные. Был с бабой, стал без бабы, подумаешь.
Но почему я тогда чувствую, словно вселенская тяжесть навалилась на Северина.
Он (и я в его теле) отправился в опочивальню, сел на кровать, схватился за голову.
«Ну так же нельзя, — попыталась я ему прошептать, — с таким уровнем стресса и меня, и себя погубишь, да и весь мир. А мысленно добавила, что собственно и случилось». Но он меня не услышал. Как и с Велимиром, я и в его теле не могу им управлять. И кажется хуже, он меня не слышит.
«Может, ее вернуть?» — не теряю я надежды заставить его услышать.
— Плохо без нее. Но это ее выбор. — слышу его мысли. Не удалось. Или он услышал? Или думает о том же.
«— Она любит тебя» — пытаюсь подсказать ему. Нет, не слышит.
«Хоть бы отвлекся, — думаю, с таким настроем ведь и дня не проживешь». Чувствую, словно сама испытываю, как он заполнен мрачной тоской, чернее тучи.
Раздался стук.
— Кто там?
— Хозяин, а с девкой-то что делать? — послышалось из-за двери.
— С какой девкой? — переспросил Северин, не открывая двери.
— С захваченной Эйрой.
— Да отпустите ее на все четыре стороны.
«— Что?? — закричала я насколько смогла, — Северин, ты что совсем с ума сошел?!».
— Что?? — раздалось из-за закрытой двери, будто стражник меня слышит, а не Северин, этот глухой чурбан.
Северин открыл дверь.
— Хозяин, Вы уверены?
— Уверен. Я не хочу больше никого судить. Пусть идет на все четыре стороны. Куда хочет.
— Как скажете, Правитель.
Хозяин закрыл дверь и снова уселся на кровать. Схватился за голову и… больше ничего. Как так можно сидеть в неподвижной позе. У меня даже руки затекли от такого сидения, а он все грустит.
Снова раздался стук.
— Кто на этот раз? — заорал Северин.
— Хозяин, она не хочет, — отвечал все тот же голос.
Снова Северин открыл дверь.
— Может, ее связать да вышвырнуть из дворца? Или может выпороть, чтобы сама сбежала?
— Она не сбежит, Глен. Да и я не хочу больше никаких судов, казней. Не хочет идти, пусть сидит.
— А как другим объяснить, Хозяин.
— Ну придумайте что-нибудь. Скажите, что она моя наложница. Пусть успокоятся.
«Вот сука, — думаю я. — Грустил-грустил, и вот тебе! Нашел замену. Недолго горевал». Правда, я не чувствовала ни радости, ни вожделения. Он даже о ней не думал. Продолжал нагонять черноту в свой разум и свою душу.
Наконец, он решил выйти.
— Хозяин, жестоко Вы поступили с Тиной.
— И да, и нет. Я хотел сменить гнев на милость, но она сама захотела вернуться домой, и вернулась же.
— Но Вы были не правы в отношении ее.
— Да, я это уже понял, только поздно.
— А правда, что Вы решили Эйру в наложницы оставить, чтобы наказать за Тину? Представляю, что с ней можно вытворить в постели. Визжать будет как сучка драная.
— Нет, Велимир, на хрен она мне не нужна. Пусть делает, что хочет. Хоть посуду моет. Хоть убирает. Хоть вообще идет отсюда на все четыре стороны.
— Кажется, она и не собирается, она все Вас ждет.
И Северин отправился на кухню.
— Я отправила всех слуг в отпуск. — Ответила она.
«— Вот курва, — думала я. — Нацепила эротичный пеньюар, сиськами светит, жопу одна тоненькая нитка прикрывает».
— Значит, сама решила готовкой и уборкой заняться?
— Но я…
Северин схватил за край скатерти и сдернул. Послышался звон стекла и фарфора.
— Убирай!
— Но Хозяин, Вы такой властный, — попыталась Эйра кокетничать.
Хозяин подошел к ней вплотную.
Прильнул к ее губам. Эйра восторжествовала. Присосалась, как пиявка.
«— Вот сволочи — думала я. Даже не знаю, хорошо или плохо, что они меня не слышат». Северин резко оторвался от ее губ и залепил ей пощечину.
— Ты думала я тебе в ласковые объятья упаду?! Уже празднуешь победу. Кому говорю, нарядилась гусем, так полезай в духовку!
Эйра стояла, не шевелясь.
— Я тебя научу, как быть служанкой!
Он схватил ее за плечи, нагнул и ткнул носом в упавшую тарелку.
— Либо ты собираешь, либо отправляешься прочь отсюда!
Эйра стала собирать уцелевшие блюдца и осколки. Делала она это неловко, явно не привыкла работать на кухне.
Хозяин уселся на стол и смотрел на происходящее.
Я думала, что он хотя бы возбудится от происшествия, но нет. В его голове царила потрясающая пустота.
И тут Северин встал. Эйра продолжала изображать старательный труд. Северин снова схватил ее, поборов слабые попытки сопротивления положил на стол и с силой ударил по ягодице. Потом еще.
— Да, Хозяин, я так ждала этого…
Северин разозлился и лупил, пока ее жопа не покраснела.
— Да, Хозяин, да, — пыталась Эйра изображать страсть, но получалось у нее плохо. Северин стянул ремень и порол ее от души. Эйра визжала. И это были не крики вожделения.
А затем Северин вставил в нее член и задвигался грубо, по животному, как кобель. Эйра утихла, но мне показалось, что она зажмурилась и стиснула зубы.
Наконец, он кончил.
Мой интерес к тому, как ощущает себя мужчина изнутри, пересилил ревность.
Я была разочарована. Ничего особого. Разряд и снова пустота в голове, такое же равнодушие, как и в начале.
— Спасибо, Хозяин. Я так мечтала, чтобы Вы так овладели мной, — ответила Эйра.
Я ощутила злость Северина. Но вместо того, чтобы выгнать ее, он быстрыми шагами вышел сам. Он направился в свою комнату, но затем свернул в башню. Там собрал инструменты и быстро вышел на балкон. После этого вспыхнуло облако света, и он уже стоял в горах.
— Давно здесь никого не было, — сказал он. Открыл первую дверь. Там был топчан, грубо сколоченный стол. Затем вторую. Здесь был склад: пружины, шестерни, пластины тонкого материала, похожего на вид на человеческую кожу. Наверное, пластик.
Северин подошел к парапету. Вдаль простирались горы.
— Разбирайтесь без меня! — крикнул он.
И как будто время пронеслось вперед. Он снова стоял перед куклой и глазел на нее.
— Куклы лучше, чем женщины — говорил он. Послушные, нервы не портят.
— Нет, живой человек лучше! — попыталась я возразить. Конечно же, он так меня и не слышал. Я покинула и его тело.
— Да, Хозяин. — ответила кукла. Отвечала она не как робот. Звучало как голос человека. Наверняка, заранее записанная фраза. Только кто озвучивал? Да и не важно.
— Развлекайся со своими куклами. — прошептала я. А сама взлетела и полетела в Тэйлс.
Приземлилась и пошла по земле. На самом деле я не шла, мои пальцы так и не касались земли, не достигая до нее всего лишь пары сантиметров. Не легко быть призраком. А вот и стена, разделяющая запертый мир.
Ее словно не было.
— Мы ждали тебя. — Приветствовали меня Пенелопа и Аристон.
— Вы меня видите? — удивилась я.
— Да. Ты сама смогла прийти, или тебя тоже заперли к нам?
— Ни то, ни другое. Меня отравили, и душа оторвалась от тела, а тело исчезло.
— Не похоже на душу. — Сказал Аристон, пощупав меня за плечо. — Вполне осязаемое тело.
— Может, только здесь. — Ответила Пенелопа. — А там, снова бесплотный дух?
— А выбраться можешь?
Я пересекла барьер и вернулась.
— Может, и мы теперь сможем? — обрадовалась Пенелопа и побежала.
— Зря надеялась. — Ответила она, понимая, что бежит на месте. Мы каждый раз приходим сюда, надеясь, что проклятие спадет, или кто-то, как ты, принесет нам спасенье.
— Ребята, я в спасенье неменьше вас нуждаюсь. И так же, как и вам, ждать его неоткуда. Но хотя бы я здесь с вами похожа на человека, а не бестелесный призрак.
— Но ты можешь выбраться, а мы нет.
— Что толку? Там я не могу ни на что повлиять.
Мы шли уже в убежище местных жителей.
— Не переживай, — обняла меня Пенелопа. Хотя показалось, что больше это сделать хотел Аристон, но постеснялся. — Здесь мы будем как одна семья.
«О боже мой, а ведь еще мама и муж остались там. Я совсем забыла о той жизни в этом мире. Но хотя бы навестить их тоже не смогу, надо сначала обрести тело. Это невозможно».
И я спросила: А вы совсем-совсем заперты здесь. Нет ли способа выбраться?
— Нет. Я думал, ты нам расскажешь. — сказал Аристон.
— И ни у кого не осталось родственников там?
— Остались. У кого родители, сестры.
— И никакой связи нет?
— Никакой.
— Постой — сказала Пенелопа. — Есть один, не знаю, способ, или нет. Есть колодец. Если нырнуть в него, тебя выбросит обратно. Но за тот миг, что ты будешь падать туда, можно проникнуть в сон кого-то, кто остался по ту сторону. Может, быть тебе это поможет.
Среди руин старого города, они провели меня к площади. В центре действительно красовался колодец. Я посмотрела вниз. И если сверху лил ровный свет, характерный для этого мира-ловушки, в колодце отражались звезды.
— Это колодец потерянных душ. Если ты прыгнешь, то тебя выбросит назад, как если нас отбрасывает от барьера.
— Но меня барьер не отбрасывает, может, я не смогу вернуться.
Я уже стояла у самого края. Благо, никакой ограды, ни какой колоды вокруг колодца не было, просто круглая дыра в мостовой, как люк.
— А если из-за этого ты навсегда останешься в том мире, в какой ты стремишься? — ответил Аристон.
— Я думаю, она сможет попасть в сон своих близких, так же, как и мы. — Сказала Пенелопа. — не бойся.
— А вдруг не вернусь?
— Не попробуешь, не узнаешь. — подбодрил Аристон.
Я набрала в легкие воздуха, зажмурилась и прыгнула вниз.