Часть 1
Я искала бассейн. Помнила то, как Северин пригласил меня искупаться, знала, что найду его там. Не могу сказать почему, но моя уверенность крепла, обязательно найду бассейн, и мой Хозяин выйдет из пены, как Афродита, рожденная морскими волнами.
— Скажите, пожалуйста, как мне попасть в бассейн? — спросила я старичка.
— Ищите дом номер двадцать шесть, прямо по улице. — улыбнулся он мне в ответ.
Я искала, как было сказано, но так и не нашла. Были номер двадцать пять и двадцать четыре, двадцать восемь и даже тридцать. С трудом нашла двадцать седьмой, но сколько бы ни искала, двадцать шестого так и не нашла. Уже обреченно брела по улице, нумерация домов уже перевалила за восемьдесят.
Что за странный дом, увитый лианами? Ветхая краска, старые, с уже осыпавшейся штукатуркой колонны, не портили внешний вид, лишь добавляли определенную толику шарма. Надпись почти стерлась от времени, но я различила все же — номер двадцать шесть. Вошла вовнутрь.
Воздух вибрировал звуками музыки и движениями танцующих людей. Зал был полон их. Зал шумел, зал смеялся, зал веселился под звучание этнической флейты, ситара и конг. Какой-то этнический поп-рок. Не ожидала я, что под видом заброшенного забытого здания скрывается популярный паб. Впрочем, отделка помещения стоила убранства внешних фасадов, по стенам, покрытым то ли отделкой под кирпич, то ли и вправду сложенными из темно-красного кирпича, вились лианы, точно такие же как и на улице, а освещалось помещение люстрой, которая светила в самом центре зала, видом своим напоминая канделябр.
Я разглядывала канделябр, а все остановились и разглядывали меня. Обступили, и смотрят. Мне стало как-то неловко даже.
— А где тут у вас бассейн? — не растерялась я.
Я думала, сейчас все захохочут, но нет. Да, заулыбались, даже как-то слишком хитро, но показали на дверцу темно-серого цвета, к которой я и направилась. Все быстро забыли про меня и продолжали кутёж. Не без труда я открыла дверь: она оказалась металлической. Вверх вела лестница цвета слоновой кости.
— Точно ли я попала сюда? — думала я. — Уж как-то подозрительно мне улыбались, когда показали путь сюда.
Но отбросила все сомнения в сторону и решительно двинулась наверх. Деревянные ступеньки немного скрипели подо мной, но сделаны были крепко. И вот я у двери. Наверняка за ней — бассейн. Открываю. Что за двери здесь? Одна тяжелее другой. Но когда переступаю порог, захлопывается она самой. Чудеса да и только. Хлопок закрытой двери заставляет обернуться. Такое чувство, что не в заброшенном доме я, и не в пабе, а где-то в горах, среди серпантинов и пещер, в месте, подобном убежищу Хозяина. Дверь — словно из камня, в гроте, увитом плющом. Но это не тайное убежище Северина. Это — бассейн. Искорки света играют в воде. Но бассейн вовсе не такой, которые доводилось видеть мне прежде. Больше похоже на купальню, обустроенной в гроте, в центре которого — округлой формы купальное место, укутанное тропической растительностью. По краям его растет мох, и свисают в воду все те же лианы, но уже с цветами. Ярко-пунцовыми, нежно-розовыми, фиалковыми.
Многоцветье чарует взгляд. На поверхности бирюзовой воды чуть колышутся кувшинки. С горки, сложенной из крупных грубо обтесанных камней, струится водопад. Но не один плеск воды нарушает тишину. Не могу понять откуда, но всюду звучит приятная музыка. Но уже не поп-рок, а этник-релакс. Медленное и нежное перебирание струн, волнующие напевы… Только ляг на воду, и смотри в синеву небо, сквозь стеклянный потолок. Только никто не спешил окунуться в купальню. Только поодаль были слышны голоса людей. Я разглядела кабинки для переодевания и множество закрытых дверок. Только одна оказалась открыта, и то ненадолго. Пока дверь не захлопнули, я разглядела — это была небольшая комната.
Сквозь закрытые двери все же проникал чей-то заливистый смех, то нежно-ласковые заигрывания, то звук шлепков.
— Какие-то игры, — подумала я.
Но я не стала долго на это отвлекаться. Зашла в кабинку, переоделась и направилась к купальне. По небольшой лесенке, так же высеченной в камне и поросшей мхом, опустилась в воду.
Словно тысячи пузырьков стали обволакивать мое тело. Такие необыкновенные ощущения. Я немного прошла вперед. И вдруг сзади услышала чье-то звонкое: Хи-хи! Кто-то провел по моей спине рукой.
Часть 2
Думаю: Нимфы, что ли, какие тут еще водятся? Оборачиваюсь, а это…
— Не может быть! Это ты, Адалина?! А ты откуда здесь и зачем?
А она мне: Затем, зачем и ты. Думаешь, тоже не люблю расслабиться?
— Ну да, все любят. А почему именно сюда пришла?
— Потому что это самое приличное место и необычное во всей округе. А ты прямо такая вся интересная, как всегда, — и она провела ладонью по моей щеке, убирая с нее намокшую прядь волос. — Какая-то вся грустная и задумчивая, Тина. Что, целительная минеральная вода не помогает?
— Ну немного грустная. Что-то не особо помогает.
— Пойдем со мной. Я помогу отвлечься от грустных мыслей.
— Как поможешь-то? Хотя ладно, давай уж как-нибудь.
Адалина игриво засмеялась, взяла меня за руку, и мы вышли из воды все по той же лесенке. Повела меня в одну из комнаток. Как вошли, Адалина прикрыла дверь и говорит: Ложись сюда, показывая на резную деревянную кровать в центре комнаты.
— Думаешь, это мне поможет? — говорю с ухмылкой.
— Вполне, — хитро улыбнулась мне Адалина и подмигнула.
— Ну хорошо, как именно ложиться?
— На живот…
Я забралась на постель, улеглась. Адалина приглушила свет. Говорю: А чего делать будем?
— Массаж я тебе сделаю. Не против, если я смажу твою спину специальным маслом?
— Ох, немного против. Не люблю эти масла, потом отмываться от них долго.
— О, это другое. Оно в виде геля лишь с небольшим добавлением масла.
— А какое именно масло там?
— А какая разница? Главное, что поможет расслабиться — Адалина снова хитро заулыбалась.
Думаю: И чего вы все мне улыбаетесь? Такое чувство, что в этом заведении все что-то такое секретное знают, одна я только не в курсе. Ладно, по-моему, и вправду, слишком много размышляю.
Я почувствовала холодок по своей спине и необычно стало, как когда я в воду вошла в купальне. Адалина сначала разминала мою шею, поглаживала, потом перешла на плечи, спустилась ниже. Было хорошо. И вдруг мне показалось, что руки Адалины одновременно массируют и мою спину, и попу. А потом будто одновременно попу и ноги. И мне становилось еще лучше. Но я не могла никак понять, как она так может.
— Адалина, а как у тебя так выходит? — решила спросить я, — Твои руки и там, и тут, и везде? М?
Но она не ответила. И мне показалось, что руки теперь только на талии и массируют по боковым поверхностям и уже переходя и на зону живота.
— Адалина, у тебя замечательно получается, но почему ты молчишь? Как у тебя все это выходит? Может, это твое чудесное масло?
И в этот момент я ощутила горячее дыхание у своего уха.
— Малышка, а обязательно, чтобы это была Адалина? А я не подойду разве?
Я резко повернулась. Вижу: высокий мужчина, но лицо его скрывает маска. Все, что могу понять, не короткостриженный: волосы собраны в хвост. Уже хорошо. Лицо скрывает, а вот остальное… халатик его был полурасстегнут.
— А ты кто? — спрашиваю.
— А ты хочешь, чтобы я кем был, детка?
— Велимир, это ты, что ли?! И к чему этот маскарад?
— Ну хорошо, буду Велимиром для тебя. Так даже и интереснее.
— Подожди! А кто ты тогда, если не Велимир? — спросила я, когда он попытался приблизиться ко мне.
«А может это Северин? — подумалось мне. — Но с чего бы он тут?»
— А имеет ли значение, кто я? Если тебе все равно понравится. Возможно, я Велимир, а может, и не он. Люблю загадки, детка. Без них неинтересно будет совсем.
«Наверное, это и есть Велимир. Вот он-то точно не любит, когда все просто» — решила я. Догадка успокоила меня, и я легла на спину.
Он снова предпринял попытку приблизиться ко мне, на этот раз успешно, и нежно поцеловал меня в губы. И в шею. А потом приподнялся и взял со стола небольшую баночку или вазочку, я не разглядела в полусвете. Опустив в нее пальцы, он поднес их к моим губам и провел по их контуру. Я почувствовала ванильно-сладкую тягучую жидкость. Затем Велимир провел языком по моим губам, зарождая во мне волнительно-приятную дрожь. А он снова потянулся к столу. Теперь в его руках был цветок, незнакомый мне, но похожий на лилию. Он вылил немного жидкость из вазочки в центр цветка, после чего наклонил цветок ко мне и медленно провел им по шее, затем стал обводить им ореолы моих сосков. И снова наполнил лилию этим сладостным нектаром. И продолжил движения цветка по мне. Теперь он уже следовал по животу и спустился ниже, в самое сердце моей страсти. Я томно вздыхала от неизведанных приятных ощущений.
Велимир склонился надо мной, стал целовать в губы. Наши языки переплетались в страстном танце. А потом покрывал поцелуями шею.
— Малышка, ты и до этого была сладкой, а сегодня ты просто медовая. — Прошептал мне на ушко, — Ммм, безумно хочу тебя, крошка…я так скучал по тебе.
И почему-то мне показалось, что это не Велимир, а Северин. Но я все же не могла поверить в это.
Постепенно слизывая дорожку из сладкого нектара, Велимир переместился к моей груди. Обводил своим шаловливым язычком ореолы моих сосков, заставляя мое тело млеть под огнем ласк. Осыпал поцелуями живот. Спустился ниже, провел языком по моему клитору. И еще и еще вырисовывал там какие-то небывалые узоры, вызывая во мне новую волну вздохов и стонов.
— Ах, Велимир, ты волшебник…И вдруг он поднял мои ноги себе на плечи. И стал еще интенсивнее ласкать языком. Вводя его уже в киску. А потом принялся за ласки дырочки в попе.
Я парила где-то над альпийскими далями, как райская птица в синеве. Посмотрела на Велимира, и мне снова показалось, что это Северин. На этот раз я была больше уверена. А когда он стал ласкать клитор и пальцами водить по анальной дырочке и входить в нее легкими, но настойчиво-ласковыми движениями, то я совсем потеряла голову и простонала: Ах, Северин, я так по тебе скучала…
В ответ он резко, но нежно повернул меня на живот, шлепнул по попе, пододвинул меня за бедра к себе, заставляя поднять попу. И принялся жарко целовать в шею со словами: О да, крошка, ты мне тоже очень нравишься. Стал покрывать поцелуями спину и ягодицы, лаская пальцами мой клитор… Ох, я изнывала от невыносимого желания. В голове все перемешалось от бреда ласк. И говорю: Ох, я так больше не могу уже…Ну войди же в меня, Северин…Или Велимир, не пойму, кто уже. Да и без разницы, ну давай же… И я была готова уже разреветься, если он не удовлетворит мое желание сейчас же, сиюминутно, сиюсекундно.
— Ох, малышка, обожаю, когда ты так изнемогаешь. И он стал входить, вызывая во мне бурные волны ярких ощущений. Я стонала, стонала. Но мне показалось, что это не совсем то, чего я хотела. Он вводил член во влагалище, а я бы желала в попку. Или может, я хотела бы, чтобы и туда, и туда входил одновременно, и при этом лаская еще и клитор, но как это возможно, если он один… эх.
— Дорогой, подожди… — Проговорила, млея от страсти. Он остановился.
— Мне очень нравится, но мне кажется, что я хотела бы по-другому…Я бы желала, чтобы ты был везде…но не знаю, как это возможно…
— Детка, я понял, о чем ты. — И при этих словах он стал обводить язычком дырочку ануса, немного входя туда. А потом снова ввел член во влагалище, трогая пальцами клитор, вызывая череду волнительно-нежных чувств во мне. Но ощущения дополнились. Только я не поняла, как это. Почувствовала, как он стал входить и в мою попку еще. Ох, сладостная дрожь страсти и нежности прошла по моему телу. Мне казалось, что они здесь оба: И Велимир, и Северин. И я во власти обоих. От осознания этого меня захлестнула еще большая волна пылких эмоций. А может, это лишь бред, может, я сплю? Или Адалина каким-то непонятным маслом меня смазала, что меня одолевают галлюцинации? Да без разницы уже. Мне было чудесно. Я потеряла голову окончательно: Ах, Велимир, я тебя так люблю… Северин, и тебя…я вас обоих так люблю… ох….
А они продолжали и продолжали настойчиво-приятные движения во мне. Кто-то целовал мою спину и гладил по ней. А я стонала и стонала. И вижу, что парю я среди звезд или даже сама одна из них. И кажется, что сейчас разлечусь я на тысячи миллиардов маленьких звездных песчинок по всему небу и парят они, ласкаемые приятным ветром… И в этот момент меня захлестнули прямо с головой такие неудержимо-чувственные волны оргазма, что вижу я теперь, как песчинки эти ветер стал доносить до земли и упали они и выросли из них цветы неизведанно-волшебные… И целует их ветер, такой же нежный, но другой… Но слышу:
— Ох, малышка, ты самая замечательная из всех, я тебя так люблю — простонал то ли Велимир, то ли Северин… И заоргазмировал.
Ой, а куда? Быстро перевернулась на спину и спрашиваю, беспокоясь: А…ты куда закончил, не пойму что-то?
— Не в тебя, сладкая, я знаю, что ты это не любишь. Хотя очень бы хотелось. А тебе, признайся, тоже бы этого хотелось? Ведь любишь, чертовка, когда я не сдерживаюсь.
— Ну хотела бы, только лучше не надо, котик…
— Да хорошо, крошка, не беспокойся, если только сама попросишь. И он лег рядом со мной боком. Я повернулась так же. Он прижал меня к себе. Гладил по волосам, поцеловал в лоб. Гладил по спине. — Малышка, ты такая чудесная. Мне так хорошо с тобой, спокойно. Ты очень нужна мне. И он еще сильней сжал меня в своих нежных объятиях. А я испытывала такое умиротворение рядом с ним, что казалось, что больше и не нужно ничего. Что все всегда будет хорошо. Но думала я: А почему он один все-таки? Значит, и вправду, это был лишь бред? Может, это и так, какая разница, ведь все было незабываемо. Но есть один вопрос тогда: Кто он все же? Велимир или Северин…
— Скажи, а когда ты снимешь маску? Ведь можно уже.
Он погладил меня по щеке и стал целовать сладко и нежно в губы. Я закрыла глаза. Он оторвался от моих губ и прошептал: Скоро, совсем скоро, дорогая…
— А почему не сейчас, дорогой?
Часть 3
Но мне никто не ответил. Я открыла глаза. В комнате никого не было. Я что спала или галлюцинации? — ничего не поняла я.
— Вошла Адалина. — Ну что, получилось у тебя расслабиться? — игриво заулыбалась она.
— Ну да…
— И снова задумчивая? Что беспокоит? Ничего не понравилось, что ли?
— Вот именно, что очень все понравилось. Но я не могу понять, кто был он, и как так можно, чтобы вроде бы один человек с тобой, а кажется, что два, а потом снова один? Я запуталась уже. Что за масло было, чем меня смазывала?
— Тина, а если тебе было так хорошо, имеет ли значение все это?
— Ну возможно. Хорошо, а где он тогда? Куда пропал?
— А что он тебе сказал сам?
— Сказал, что скоро…
— Ну значит, скоро. И вообще, пойдем лучше поплаваем в купальне.
— Да и правда, пойдем.
В столь расслабленном состоянии не хотелось покидать постель, но я сделала усилие, и вот мы обе погружаемся в воду. В купальне также приятно и безмятежно. Адалина стала массировать мои шею и плечи. О, как хорошо…
— Тина, да ты не волнуйся, если сказал, что скоро, значит, все будет хорошо. — прервала тишину и плеск воды Адалина.
— Думаешь?
— Конечно, уверена.
— Ну ладно. Знаешь, но я все равно пойду домой, там еще подумаю, да и пора уже.
— Ну хорошо, Тиночка. Только не грусти, не нужно это совсем. А я еще тут поотдыхаю. Удачи тебе.
Я вышла из воды, переоделась в кабинке. Хотела помахать Адалине на прощание, но в купальне ее уже не было, только слышался где-то в одной из комнат ее заливистый смех.
— Ну пусть развлекается. — думаю.
Иду прочь по лестнице. Снова попадаю в паб и вижу большое скопление людей у плазменного телевизора. Кто-то свистит, кто-то ухмыляется, кто-то удивлен, а кто-то шуточки отпускает всякие. Мне стало интересно, что так привлекло их внимание.
Подхожу ближе: И что я вижу? На экране девушка и мужчина в маске предаются любовным утехам. И эта девушка — я.
— Ох, ну хороша чертовка, я бы так и сделал с ней. А он прямо не промах. Круто стонет она, вот так подо мной бы кто — говорит один, ухмыляясь.
— А я бы сразу двух жахнул таких конфеток, как она. А ты бы сколько? — своему соседу.
— Ды мне дай волю, я и четырех жахнул бы. Сила члена велика! — заржал сосед. И спрашивает: А ты на велике гоняешь?
— Ну нет, а чего? — недоуменно.
— А я да, вот поэтому я и жахнул бы четырех, а ты только двух. Езда на велике мыщцы члена хорошо развивает. Могу и шестерых даже. А ты и ни одной, наверное, даже с таким слабеньким членом. Не гоняешь ведь — и он снова заржал.
— Э, слышь, ты ниче не попутал?! Может, пора прикрыть тебе твою варежковую станцию?! А то…
— А то побежишь жаловаться мамочке?! Ахаха!
Вокруг все уже готовились к зрелищной драке между этими двумя.
— Ну все, ты сам нарвался! — и вмазал ему в челюсть.
И пошла потеха. Драка — это заразительно. И поэтому все вокруг уже перемешались в этом мордобое.
А я стою и думаю: И что все это значит? Ничего не понимаю, почему я и он были на этом экране, почему именно нас только снимали? Или они всех так? И знала ли об этом Адалина? А Велимир или Северин, или кто он там? Может, он эксгибиционизмом страдает или просто всегда мечтал сняться в порно, вот и пришел в это место, зная, что здесь будут снимать?
Но как он узнал, что здесь буду я? Или ему, может, все равно было, с кем забавляться. Не пришла бы я, с Адалиной бы, например, тогда. Или еще с кем. Эх, бабник он, ничего нового. Все кругом бабники. В общем, вопросов много, а ответов пока не предвидится. Думать — не передумать. И с этими мыслями я вышла на улицу в уже утреннюю прохладу едва зарождающегося дня. А впереди был виден восход солнца. И это, значит, что все только начинается…