Диэрр первым вскочил в седло и рысью отправился по дороге в Хайкхур.
***
Кони нещадно устали, но всё-таки сумели вырваться из лесного плена. Дальше по обе стороны от дороги потянулись полузаброшенные поля. Когда-то здесь, наверное, кипела жизнь. Вместо редких ростков ржи, которые сейчас выглядели так, будто росли самосевом, орки могли выращивать богатый по их меркам урожай корнеплодов. Но потом пришла война и смела всё на своём пути.
По следам распашки Адам понял, что спустя годы переселенцы пытались возделывать малоплодородную почву и здесь, но место не оправдало их ожиданий, и люди ушли, продолжив поиски лучшей жизни.
Он уже видел нечто подобное в детстве, когда жил в имении своего отца. Земля там становилась всё хуже с каждым годом, и людям вокруг приходилось брать кредиты в эльфийских банках, чтобы купить эльфийские же зелья или гномьи порошки, повышающие урожайность. Некоторые пытались идти другим путём: увеличивать площади своей земли за счёт скупки владений разорившихся соседей или тихого прямого захвата разорившихся. Однако такой выход помогал ненадолго, так как чем больше площадь земли, тем больше налоги. А ещё нужны работники, скот, инструменты и время для обработки захваченных территорий.
Чтобы выплачивать проценты по кредитам, требовалось зарабатывать всё больше и влезать в новые долги. Это замкнутый круг, из которого отец Адама не смог выбраться. Возможно, именно поэтому его убили.
Но даже там земля была жирней и гораздо богаче, чем эти заброшенные поля. Здесь и обычная трава, которая в весеннюю дождливую пору зеленела кругом, выглядела увядшей, едва живой.
В саму деревушку с названием Северный Хайкхур въехали под вечер, и к этому времени мрачное настроение охватило уже всех путников. Даже Сэм с Анариэль перестали препираться и ссориться, сидя на одной лошади.
Некогда богатое орочье село теперь практически пустовало. Отголоски давней войны были видны повсюду. Армия Мордреда прошла здесь огненным катком, оставив после себя пепелище. Но, как известно, камень горит не очень хорошо, и поэтому печальные остовы богатых домов остались напоминанием о трагичной судьбе этих мест.
Адам не знал, почему аскеры так яростно жгли именно тут. Раньше ему не доводилось видеть, чтоб целые десятки домов имели оплавленные стены. Возможно, орки зачем-то пытались удержать Северный Хайкхур во что бы то ни стало, но не смогли. Может быть, из-за невероятных размеров пожара земля теперь и не родит как следует?
За десять лет опустения не до конца уничтоженные дома не раз подвергались грабежам, остатки крыш в большинстве из них обвалились. Только в самом центре виднелась заселённая улица. Дома кое-как отстроили в прежнем орочьем стиле, но даже они выглядели мрачно и безнадёжно. Хотя, может, такой архитектура селения была и до войны.
— Сомневаюсь, что мы сможем тут что-то продать, диэрр. Тут же одни орки, — лошадь Сэма поравнялась с замедлившимся скакуном Адама. — И богатыми они не выглядят. Я вообще не знал, что в Хосдуре остались полностью орочьи селенья. Должно быть, это единственное.
— Есть и другие, — ответил Адам, но развивать мысль не стал. У одного из обжитых домов показался пожилой орк. С двумя большими ведрами он вышел на двор и тут заметил приближающихся всадников. Морщинистая темно-зелёная кожа, почти беззубый рот и вселенская усталость в глазах. Ничем орк не выдал удивления или заинтересованности.
— Уважаемый, где у вас можно остановиться на ночь? — спросил Адам, придержав коня.
Селянин ещё раз окинул незваных гостей беглым безразличным взглядом, на секунду задержался, всматриваясь в лицо Грыгха. Не опознав в нём знакомого, старик отвернулся, но всё же ответил:
— У нас остановитесь. Дом большой. Ужин скоро. Воды с колодца только принесите.
Орк поставил ведра на скамью у стены и отправился обратно в дом.
***
Капитальное строение из каменных блоков внутри оказалось не менее просторным, чем снаружи. Хозяин дома представился Харгом. Он уже тридцать лет выполнял в деревне роль старосты, а последние пять ещё и налоги собирал для барона Арпади. Никто из людей не хотел селиться в этих местах, потому что земля давала плохой урожай, полезных месторождений давно не осталось, а в лесу вокруг водились такие твари, что отбивали всякую охоту сходить на охоту. Выжить в таких условиях могли только орки.
Низенький стол ожидаемо был почти пуст, и Грыгху пришлось доставать мясо. Старик такому угощению обрадовался.
— Который год урожай у нас всё хуже и хуже. Великое проклятие прежнего господина вытягивает самую жизнь из всего вокруг. Женщины не рожают, лошади быстро чахнут и мрут. Зерно вот не растёт. Да и мы скоро помрём все. Нас уж меньше сорока осталось, так что не смогу купить коней. Вот в соседней Пади можно поторговать. Там да, и земли лучше, и лес светлый. Полдня пешего хода к ним. Завтра могу сопроводить, мне всё равно туда надо наведаться.
Старый орк разлил по кружкам горячий травяной чай.
— А что это за прежний господин, который проклял вашу землю? — не удержался от вопроса Сэм.
— Гул’Драк-Тул, так его звали. Один из первой сотни орды. От горизонта до горизонта раскидывались его земли и стойбища. Да, до войны вот тут и был его город, и дом его высился там, над лесом, — старик швыркнул чаем и блаженно заулыбался. Мясо пошло ему впрок. — Сильным был шаман. Искренне почитал Малаката изначального, отца и создателя всех орков. В годы войны людские аскеры три дня жгли округу магическим огнем, пока мы по лесам прятались. Сам Мордред, проходя мимо, обрушил дом Гул’Драка ударом небес. Как кулачищем большим снес. Страшный человек этот ваш Мордред. Великого Гул’Драк-Тула погребли стены собственного дома, но даже спустя десять лет от тех развалин распространяется сила его посмертного проклятья. Я ещё помню, как хорошо мы жили под его властью, и вы сами видите, как скверно стало жить теперь.
— Почему вы не уходите отсюда?
— Уйти? — старый орк с ухмылкой глянул на глупого коротышку. — А куда? В твоем Грандионе нам разве будут рады? Или, может быть, в эльфятниках да лесах Эмиральдии?
— В Гундарбаде, — пожав плечами, негромко произнес Грыгх, и все уставились на него.
— В проклятом лесу, брат, нет больше жизни, — вкрадчиво произнес старик. — Те сказки об остатках орды, спрятавшихся там, всего лишь сказки. Шаманы давно мертвы, их пожрали исчадия тьмы, призванные ими же для охраны леса. Туда даже Мордред не суется, куда нам-то лезть? Нет, мы никуда не пойдем. Тут наш дом. Тут мы родились, жили и умрем. А прислуживать кому-то из людей — это не по мне.
— Но налог-то вы платите? — уточнил Адам.
— Конечно. Малый в последние годы, но платим. Молодежь вот отправилась отрабатывать повинность на полях Арпади. Тут теперь его баронство. Земли он взял себе самые лучшие, ну а нам уж то, что осталось. Хватит вопросов. Куда направляется ваша компания? Грыгх, ты же совсем не тутошний?
— Аыргхон туры хорудон.
— Ыардон крын норх?
— Грыгх, — Адам нахмурился, глядя то на одного, то на другого орка.
— Да, дружище, говорите по-человечески, иначе складывается впечатление, что вы что-то задумали, — поддержал диэрра Сэм.
— Я просто хотел попросить вашего друга о помощи, — оправдался старик, а Сэм сразу же оживился.
— Чем мы сможем помочь и чем ты заплатишь?
Харг пожевал губами, подумал и нехотя ответил.
— Зубов у меня почти не осталось, да и вряд ли вы понимаете их ценность. Тридцать лунных коготков дам. Но если мое предположение верно, в подземельях дома Гул’Драка вы найдете кучу всего ценного. А я прошу лишь напоить старый алтарь кровью, ну или уничтожить его.
— Алтарь шамана? — уточнил Адам, и дед кивнул.
— Это того не стоит, — заключил Сэм. — Ваши орочьи коготки и на монеты-то не похожи. Серебро в них с примесями всего, что только можно найти в шахтах, а соваться в капкан ради призрачного шанса найти там что-то ценное — идея вовсе глупая.
— Грыгх помогать. Орки умирать без помогать. Грыгх идти искать алтарь. Под землю идти…
— Постой, Грыгх. Сперва надо всё хорошо обдумать и выспаться. Куда ты пойдешь на ночь глядя? Во тьме всё равно ничего не найти.
Адам поморщился от ноющей боли в груди и посмотрел на эльфийку.
— Ты как думаешь, стоит сходить?
Анариэль пожала плечами.
— Магия орков не такая, как наша. Я верю, что алтарь в руинах может вытягивать силу из всего живого вокруг, и если его разрушить, то земля со временем вновь станет плодородной, но Харг сказал вам не всё.
— Что ещё? — и без того разочарованный гном вскинул бровь, с подозрением взглянул на старого орка, но тот молчал.
— Если мы погибнем в подземелье, не выполнив задание, — начала за него Анариэль, — алтарь примет это как жертву. Он на какое-то время насытится, и поля вновь зазеленеют, причем сразу, а не к концу лета. Харга устроит и этот вариант. Может быть, что такой исход даже более предпочтителен, верно, старик?
— Как можно! — искренне возмутился Харг. — Я пустил вас в дом. Разделил с вами ужин. Ай, да кому я это говорю. Эльфы всегда были заносчивы. Думайте, я вернусь за ответом утром. Комнаты свободны — выбирайте любые, а я переночую у брата.