— Диэрр? — охнул он. — Простите, я не хотел вас отравить, то есть хотел, но не знал, что вы и в самом деле диэрр. То есть… О мрак. Выходит, мерзкий гном-барахольщик не врал. Теперь всей деревне конец?
— Что? Сэм рассказал тебе про меня? С чего бы это? И где он? — Адам даже про яд забыл. Не мог гном так просто выдать его. Или всё-таки мог? А зачем? Если только за деньги.
— Он сбежал, — решил стоять на своём Харг, но, получив увесистый удар сапогом в область живота, согнулся пополам. Больше не церемонясь, Адам полоснул его по плечу один раз, другой. Кровь мгновенно пропитала грязный рукав, и староста завалился на пол в клятвенных заверениях, что расскажет всё.
Всего Адам знать не хотел, он и так едва контролировал свой внезапный гнев. Ряд коротких вопросов диэрр обозначил чётко и последовательно, а вот Харг торопился с ответами, из-за чего говорил сбивчиво и невнятно. Хорошо, что вины своей уже не отрицал.
Догадки подтвердились: Сэм никуда не уехал. Староста просто продал гнома вместе с эльфийкой и конями богатому купцу из Пади.
— Вот его мешок, там нет ничего важного, но всё же. Купец Картио Доде забрал обоих недомерков себе. Сказал, что такие будут дорого стоить в Гортоде. Он страшный человек, диэрр.
Адам слушал перепуганного старосту и медленно успокаивался, собираясь с мыслями. А орк всё продолжал оправдываться:
— От него никто никогда не сбегал. Если бы я сразу знал, что вы диэрр, то я никогда не стал бы ваших рабов торговать…
Как же Гул’Драк-Тул ошибался. Орки понятия не имеют, что такое честь. Предательство у них в крови, именно поэтому армия Мордреда так легко захватила страну, именно поэтому до сих пор не может усмирить бунты окончательно. В лицо побеждённые орки признаются во всём, они клянутся в верности и покоряются, но стоит отвести взгляд — воткнут кинжал тебе в спину. Однако от мыслей, что теперь люди скупают рабов даже у тех же самых орков как какой-то обычный товар, становилось жутко и противно.
— Сколько ты получил за них? — спросил Адам, бросив мешок Сэма под лавку, и налил себе пойла из кувшина со стола. Этот аркн пили сами орки, празднуя то, что так ловко обманули наёмника с его компанией, значит, напиток не был отравлен. Горящим клубком жидкость прокатилась по пищеводу, разгоняя злобу, отчаяние и вышибая слезу. Кольцо опять чуть похолодело, некстати снимая малейшее опьянение, отчего Адам тихо зарычал.
— Купец обещал пригнать нам двенадцать коз к концу лета, — испуганно выпалил Харг, чуть закашлявшись. Он по привычке схватил ближайшую бутыль, чтобы промочить горло, и в два больших глотка осушил её наполовину.
— Идиот, — зло бросил ему Адам. — Одна сбруя с коней могла стоить дороже. А в твоей бутылке был яд. Вот же тупые орки.
Глаза старосты резко округлились, он схватился за горло, на себе ощутив безотказную работу порошка, изготовленного на основе семян ларкации.
Ответить что-то ещё старый вояка просто не успел. Хрипя, словно прокажённый, он извивался на полу, роняя изо рта крупные хлопья тёмной пены, пока не отдал душу на суд богам.
После короткого обыска Адам скидал в сумку Сэма всё более-менее ценное, в том числе шестьдесят серебряных коготков и двенадцать лиронских чешуек, которые нашлись между мешками с крупами. Мелочь. Мешки тоже забрал.
— Нужно уходить, Грыгх.
Нехотя Адам вернул на палец орку то кольцо, которое в прошлый раз надевал вторым, ничего не изменилось. Пришлось набросить ему на шею ещё и ожерелье. Только после этого Грыгх подскочил и быстро осмотрелся пьяным взором. Артефакты отличались по резному орнаменту, и теперь Адам точно запомнил, какое из колец даёт прибавку к силе и выносливости. У себя же знал только то, что нейтрализует яды и алкоголь.
— Этот… того? — спросил Грыгх, указывая на труп старосты.
— Того. Надо уходить. Затеряемся в лесу и переждём ночь. Потом придётся идти в Падь, попытаемся выручить Сэма.
— Согласен, — Грыгх кивнул. — У меня есть план.
Адам с грустью заметил, как потускнел следующий камень в ожерелье орка, и тихо выругался.
Глава 10. Серая Падь. Баронство Арпади. Караванщик
На воротах в Серую Падь караул сменялся каждый час, и это так долго. Хью оставалось стоять на дежурстве минут пятнадцать, когда очередной искатель приключений вышел из леса по глинистой дороге. С этой стороны редко приходили люди, но Хью не удивился, сегодня наёмники тянулись в Серую Падь, как мухи на свекольный сироп, ведь Картио собирал пополнение в караван. Хью лишь внимательно присмотрелся к приближающемуся человеку, оценивая его на платежеспособность и опасность для деревни. Наёмник вёл в поводу неплохо одетого и вооружённого топором орка, что показалось странным. Периодически человек дёргал за верёвку, тянущуюся до связанных рук раба, и был чрезвычайно угрюм.
Хью всегда считал себя сообразительным малым и быстро понял, отчего небогатый наёмник такой грустный. Наверняка он совсем недавно приплыл в Хосдур и предпочёл купить орка вместо лошади, позарившись на бросовую цену клыкастого отродья, а теперь понял, как сильно ошибся с выбором. На лошадь можно и вещи погрузить, и подлого удара не приходится ждать каждый раз, поворачиваясь спиной к скотине.
«Стоит лошадь подороже, оно и понятно, но на ней хоть в бой, хоть на парад», — усмехнулся про себя стражник после того, как представил этого наёмника верхом на орке в пылу битвы.
— Кто такой? — с улыбкой спросил он парня, едва тот подошёл.
— Не твоё дело, батрак. Лучше скажи, где живёт Картио Доде? — грубо ответил Адам, стукнув тяжёлым от налипшей глины сапогом по камню, подпирающему ворота. Огромный кусок грязи отвалился от подошвы, и промокший сапог стал гораздо легче.
— А, купец тебе нужен. Так ты пришёл наняться в охрану каравана? Так бы сразу и сказал, — обрадовался Хью в надежде поболтать, а может быть, и сопроводить наёмника в трактир. Если удастся, то можно стрясти с парня монет на выпивку. Заметив недовольный взгляд Адама, стражник убрал улыбку с лица. — С вас два серебряных коготка или лиронскую чешуйку за проход. Купца ищи в трактире, он там уже три дня обретается.
Адам кивнул и расплатился орочьими деньгами.
Вообще, в Хосдуре ходили в основном лиронские монеты, золотой дракон и серебряная чешуйка, но и серебро орков, отлитое в форме клыков, тоже принимали повсеместно. Его, правда, становилось всё меньше, потому что ювелиры предпочитали переплавлять эти кривые изделия в украшения, попутно очищая от примесей.
Эльфийские и гномьи монеты появлялись в обороте редко. Обменять их можно только у крупных торговцев в городах, но зато и ценились они очень высоко, особенно те, что из мильфиора.
Дёрнув зазевавшегося Грыгха за верёвку, Адам вошёл в деревню и легко отыскал большой трактир. Давно он не бывал в приличном заведении.
Все трактиры Хосдура не могли сравниться ни с одной, даже самой захудалой корчмой герцогства Буриоззи. Адам совсем не удивился тому, что и в этой грязной, мрачной питейной нашелся всего один приличный стол, за которым уже восседал толстый мужичок в красном тёплом тулупе. Вечер в самом разгаре, и в помещении жарко, даже душно, но купец не переодевался, подчёркивая свой статус наличием дорогой одежды.
Остальные места занимала разношёрстная толпа, которая выпивала после трудового дня. Между грязных столов сновали не менее потрёпанные жизнью девицы — подавальщицы. В воздухе пахло дешёвым пойлом и какими-то помоями. Человеческий улей гудел.
То, что пришёл именно туда, куда было нужно, Адам понял по несчастной, забитой Анариэль. Эльфийка играла плаксивую мелодию, сидя в самом дальнем углу, и лодыжку её обхватил очередной рабский браслет, на этот раз гномьей работы. Хотя платьице на эльве сменили, и теперь она не выглядела совсем уж оборванкой.
Адам выругался. Окинув взглядом таверну, он приметил почти свободный стол с одиноким крестьянином, махнул рукой трактирщику и заказал выпивку с едой прямо туда.
Уже хорошо подвыпивший мужичок в утеплённой накидке мазнул взглядом по лицу незваного гостя и вновь склонился над кружкой, не проронив ни слова. Адаму тоже говорить не хотелось, и он больше смотрел по сторонам.
Кроме купца и десятка батраков, что напивались за столами в надежде хотя бы ненадолго забыться, были тут и наёмники, скорее всего, сопровождавшие караван. Отдельно от них обосновалась компания из трёх подозрительных личностей в чёрных плащах. Они скрывали лица и сильно выделялись на общем фоне, но никто к ним с расспросами не приставал.
Вскоре молодая, довольно симпатичная подавальщица принесла Адаму кувшин пахучего пива и тарелку с овощным рагу.
— Может быть, вы ещё чего-нибудь желаете? — осведомилась она, нарочно сильно склонившись над столом, так что Адам невольно взглянул на её сочную грудь в чрезмерно глубоком декольте.
— Не знаю. Может быть, позже, — сказал он, но тут же опомнился. — Тот мужчина в красном — это и есть Картио Доде?
Девушка коротко оглянулась, как будто в этом был смысл, и кивнула.
— Да, это он. Желаете, чтобы я сообщила купцу, что вы хотите поговорить? Это будет стоить два медяка.
Адам удивлённо поднял взгляд. Женщина была единственной приятной особой в этом заведении, поэтому он сумел сдержаться от того, чтобы послать её в грубой форме с таким предложением.
— Нет, я сам. Есть свободные комнаты в вашем клоповнике?
— Что за вздор, — подавальщица, кажется, обиделась. — У нас приличная таверна, и городской аскер лично приезжает выводить клопов ежемесячно. Если и появится один-два, так это от всякой мерзости, что просится на постой. Не поверите, но даже те, кто якшается с орками, иногда захаживают. Я спрошу у хозяина насчёт комнаты, если у вас есть деньги.
— Деньги есть.
Девица резко развернулась и направилась к отгороженной от общего зала кухне. Адам тем временем налил себе пива, решив подождать, когда место перед толстощёким купцом освободится.
Ждать пришлось долго. Сперва к Картио то и дело подсаживались подвыпившие батраки с целью продать тот или иной товар. Говорили они негромко, но Адам слышал, о чём идет речь. Похоже, купец скупал всё подряд, это показалось странным. Потом подошла пара воинов. За десять золотых в неделю парни обещали сопроводить караван купца в Гортод и обратно. Картио сказал, что это дорого, но он подумает, велел им дождаться утра.