Часть денег потратил на три бутылька с малым зельем лечения. Такое не поможет от сильных ран, но царапины и усталость снимает на ура.
В одном из многочисленных переулков купил букет цветов у зеленокожей старушки, коих ушлый садовник расставил с товаром по всему городу. Благо старые орчихи стоили пару чешуек, и на цену цветов это никак не повлияло.
Таулина встретила Лютера улыбкой. Она мило раскраснелась, когда, вернувшись домой, парень вручил ей букетик, но всё опять испортил не вовремя вошедший Ксандерс.
— Где мое кольцо? Ты его не потерял? — спросил старик, едва переступив порог.
— Не потерял. Вот оно.
Мастер взглянул на почти пустой камень в перстне, после чего разозлился ещё больше.
— Ты вообще ни на что не годен? А впрочем, как и я. Неужели так трудно зачерпнуть энергии из источника и направить в кольцо? Этому же учат на первом курсе. Просто взять и перенаправить скольд в камень. Ты что, настолько тупой?
— Если это так просто, то делайте всё сами.
Старик поперхнулся от неожиданности и едва успел поймать брошенное в него кольцо. С великим трудом сдерживая гнев, Лютер прошел в комнату и начал переодеваться.
Форма гвардейца, выстиранная и выглаженная Таулиной, лежала аккуратной стопкой на столе. Плащ аскера Лютер решил не брать, а вот кольчужку снимать не стал. Остальные вещи легко уместились в сумке, что он повесил на плечо. Собравшись с мыслями, Лютер вышел в коридор.
— Куда ты? — взволнованно спросила Таулина, глядя на него своими зелёными глазами.
— Дело государственной важности, прелестная диэррина. Кстати, тот солдат, что сидел с нами вчера за столом, ты с ним знакома?
Таулина неуверенно покачала головой.
— Я не знаю. Он с другими солдатами пару раз приносил диэрру Ксандерсу скольдеры. Нормальные вроде ребята. Что-то случилось?
— Случилось. Я вынужден уехать на несколько дней. Надеюсь, мы ещё увидимся, диэррина Таулина.
Лютер поклонился и поспешил на выход. Сердце внутри колотилось от возбуждения и негодования. Глупый старик просто вывел его из себя.
— Постойте! — девушка бросилась парню вслед, и стоило обернуться — повисла на шее, впившись в губы горячим поцелуем.
Вкус сладкой малины и лёгкий аромат полевых цветов навсегда отпечатался в памяти. Лютер не смел оторваться, прижал её покрепче и ещё раз поцеловал.
— Будьте осторожнее и возвращайтесь скорее, я буду ждать, — прошептала Таулина, после чего почти бегом скрылась в своей комнате, захлопнув за собой двери.
— Я это, — послышался старческий голос за спиной, и Лютер понял, что уже почему-то совсем не злится. — Прости, что сорвался. Сам знаешь, что я теперь как… как без рук, без магии-то. Ты хотя бы что-то можешь сам. С таким источником у тебя всё впереди. А мне до конца жизни только скольдерами… А магия нынче очень дорогая, с моим-то жалованием. Не пытайся убить некроманта. Мне с ним сперва поговорить надо. Понимаешь?
— Поговорить? — Лютер тряхнул головой, прогоняя наваждение, и безуспешно пригладил волосы.
— Поговорить. У них другая магия. Оркские руны мне точно не чертить, из меня тот ещё художник, а вот… В общем, вдруг есть способ, чтоб вернуть силы. Так что постарайся не убивать гнома, он нужен мне живым. И вот ещё что, держи. Тут немного серебра и перстень. Мне он всё равно ни к чему, скольдеров-то у меня достаточно. Энергии вот только в них нет, ну а деньги в дороге пригодятся. Прости, что немного.
Лютер смотрел на опустившего плечи, согнувшегося под тяжестью лет Ксандерса и не знал, что ответить. Он взял перстень и вышел на улицу. Деньги брать не стал, оставались еще те, что нашел под деревом.
Маг, лишившийся своих сил, был готов заключить сделку с некромантом ради того, чтобы вернуть былое, чтобы воскресить свой источник. Принять такое Лютер не мог, хотя в душе понимал, насколько Ксандерс несчастен. Он, наверное, даже сочувствовал магистру.
Прямо перед дверью остановилась телега с равномерно уложенным тонким слоем сена. Лошадь, запряженная в нее, тут же навалила кучу, Лютер выругался.
— Ты чего тут встал, места другого не нашел? — крикнул он старичку-возничему, от чего дед вздрогнул и обернулся.
— Так ведь я это, стало быть, сказали к аскеру езжать. Какое-то дело у них, стало быть, до меня. Свезти куда-то надобно, конюх я. Вот мы с Плодожоркой и ждем. Не знаешь, мил человек, долго ждать-то?
Лютер попытался успокоиться, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, о чем тут же пожалел. Воздух вокруг был, как всегда, зловонным.
— Дождались уже, — сказал он, присаживаясь рядом с возничим. — Поехали за город, через южные ворота. Там скажу, куда дальше.
Лошадь, почувствовав присутствие аскера, взбрыкнула, но возничий потянул её за вожжи, щелкнул кнутом, и, как ни странно, животное успокоилось, а телега медленно покатилась по улицам города.
— А я и не понял сразу, что вы тоже маг, — сознался старик, когда городские ворота остались далеко за спиной. Останавливать на выезде их никто не стал, и лошадка медленно плелась, иногда помахивая хвостом, чтобы отогнать первых голодных слепней.
— Это я переоделся, чтобы люди охотнее шли на контакт. Гвардейцам почему-то больше доверяют, чем нам.
— Так знамо дело. Гвардейцы-то нас защищают. Порядок наводют. А то, что они налоги собирают, так что с того? Главное, что с людей кровь не пьют. Не подумайте чего, но не то, что некоторые.
— Мы тоже не пьём, — буркнул Лютер, решив не спорить. Настроение было препоганым, и хотелось просто тишины. А еще лучше вернуться к Таулине и попрощаться нормально. Объясниться. Или вовсе никуда не уходить.
Небо заволокло серыми тучами, телега медленно тянулась вперёд. Периодически активируя заклинание магического взора, Лютер указывал возничему, куда двигаться, чтобы не съезжать со следа повелителя мёртвых, и тяжело вздыхал, сожалея, что не взял с собой ничего съестного.
Глава 14. Земли барона Торелли. Следы некроманта
Тело женщины в красивом красном платье, развевающемся на ветру, висело на одной стороне Т-образной виселицы. С другой стороны наспех сколоченного сооружения место тоже было занято. Там покачивался труп парня, которого избили и покалечили до того, как вздернули верёвкой за шею. Оба тела уже начали раздуваться и мерзко вонять.
В небольшой яме рядом с местом казни едва заметно дымилась груда пепла. Лютер уловил в воздухе знакомые нотки, которые теперь ни с чем не перепутает, и понял, что тут с помощью магии не так давно сжигали людей.
— Кто это? — спросил он, едва сдерживая рвотные позывы, когда телега медленно подкатилась к виселице.
До этого момента некромант проезжал мимо многих деревень, но такого бесчинства за собой не оставлял. Почему безумец начал открыто убивать именно сейчас, Лютер не мог понять. Показалось даже, что это преднамеренное послание. Иначе зачем гному вообще кого-то вешать и сжигать батраков? Или он, как и полагается настоящему некроманту, собирает армию мертвецов, а сжёг негодных, заметая следы? Никто не поймёт, сколько трупов сгорело, скольких смертепоклонник увёл за собой в виде умертвий. Сомнительно, что в магическом пламени действительно сгинули все жители деревни, судя по пеплу, тут меньше половины. Хотя ветер мог унести многое.
Или некромант вначале слил с них кровь, а потом убил и сжёг, чтоб никто не догадался о его тёмном ритуале? Скорее всего, так. Одни лишь догадки и предположения.
— Это диэрра Аделаиза Бельфер, — со знанием дела заявил возничий. — Диэрр Лерхонд Бельфер, стало быть, со своей сворой вернулся раньше времени по просьбе коменданта. А она, стало быть, как говорят, кувыркалась в постели прямо в хижине с владельцем лесопилки. Вот как раз этот несчастный, видимо, он и есть. Надо полагать, парень был красивше до того, как, стало быть, это… повис тут. Ну и рассвирепел диэрр Бельфер, как опять же говорят. Всех порубил, а этих, стало быть, повесил. Потому и пьёт он уже третий день. Солдаты его лагерем стоят у города, ждут, пока баронет продаст имение или протрезвеет. А он и не собирается, стало быть, трезветь-то. Такие дела.
— Убил? Всех в селении просто так, без разбирательств и суда?
— Так а чего тут разбираться? И вы, и гвардейцы, да даже простые солдаты, как будто бы сильно кто разбирается, когда надо порядок навести. Всех подряд гребут, стало быть. А он, видать, тоже в своём праве, владелец этих земель ить как-никак. Орки они вовсе рабы. Ну а батраки… Жалко их, конечно. Так такая у нас теперь жизнь. Может, и убег кто. Уж до чего в Лиронии тяжко было, но там закон, а тут и вовсе за людей не считают, многие бегут, — вздохнул старик. — Ничего. Вот продаст свои земли Бельфер, уедет из города, и вам полегче станет, диэрр аскер. Хоть бы война какая началась, что ли. Чтоб солдатам делом заняться.
Лютер не успел ничего ответить, так как полог одной из ближайших разукрашенных рунами хижин приоткрылся, и из неё выбежала испуганная молодая женщина. Оглядываясь по сторонам, она приблизилась к телеге и обессиленно упала на колени, размазывая слезы по грязному, но тем не менее симпатичному молодому лицу. Когда-то приличное платье теперь было разодрано, но до сих пор говорило о том, что девица не из батраков.
— Гвардейцы?! Спасибо Файрвен, вы тут, — всхлипывая, произнесла она, не поднимая головы. Девушка боялась даже взглянуть на виселицу.
— А это кто? — тихо спросил Лютер, поправив наплечник гвардейского мундира. Синяя форма, купленная у Охра, сидела на нем, как мешок на палке, да и слабый золотистый блеск глаз выдавал в нем магическую силу, но, видимо, не то состояние было у выжившей бедняжки, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Старик возничий сощурился и неопределенно пожал плечами.
— Скорее всего, это дочь Бельферов, — ответил он так же тихо. — Иных благородных тут и быть не могло.