— А куда мы направимся, когда вы решите все свои вопросы тут? — спросил Сэм через некоторое время, отмывая котелок щепоткой мыльной стружки, перемешанной с песком.
— Я пойду домой. В Хосдуре меня теперь ничего не держит, — уверенно ответил Адам, который и сам не знал, что ждет его впереди. Единственной целью было выбраться из ненавистных орочьих земель и вернуться к цивилизованным людям. Пусть поместье отца практически разорено, а сам барон Де Лонтур давно умер, но герцогство Буриоззи стократ прекраснее, чем новое государство людей, основанное на этих землях Мордредом. Люди взяли власть в Хосдуре в свои руки, наладили кое-какое производство, есть даже вездесущие бароны, некоторые из них разбогатели, наткнувшись на железные рудники, золотые жилы или просто безжалостно эксплуатируя рабов на полях, но общий уровень жизни тут всё равно ужасен. Только в странных, запутанных городах орков, которые тоже перешли теперь под власть людей, есть островки цивилизации.
Хотя и они блёкнут на фоне общего мрака.
— Когда нас грузили на корабли в Лиронии, — начал вспоминать Сэм, — я не заметил, чтоб там было сильно лучше, чем тут. Такая же грязь, вонь, злые людишки и отсталость в производстве.
— Везде лучше, чем тут, Сэм. У нас в Буриоззи как минимум нет рабства, — Адам немного помолчал. — Не было, когда я уезжал. В лесах баронств нет такого количества диких тварей, бесов и падальщиков, так что простолюдины могут без опаски собирать ягоды и грибы, оплатив пошлину. И даже орков там нет, Сэм. Знал бы ты, как за эти годы мне осточертели их зелёные хари. Да и с погодой у нас всё-таки куда лучше, чем тут.
Адам поёжился и кашлянул в кулак.
— А гномы? Гномы у вас есть в Бури-оззи? — Сэм даже про котелок свой забыл, с надеждой глядя на диэрра. Возвращаться в Грандион он не хотел по целому ряду причин и теперь ухватился за идею уплыть в этот сказочный край, про который так хорошо говорил Адам.
— Немного. Я видел парочку. В рыцарской школе они занимаются ремонтом оружия и брони. А, есть ещё торговцы. Те путешествуют по баронствам, иногда оседают вблизи какой-нибудь популярной корчмы. Торгуют в основном мечами и амуницией. Иногда руническими камнями. Но таких мало. Из нелюдей в герцогстве много эльфов, потому что через пустыню мы граничим с Эмиральдией. Вот те да, рыжие и хитрые, словно лисицы, они везде суют свой конопатый нос.
Адам взглянул на серое небо и попытался прикинуть, который теперь час.
— А как вы надеетесь попасть домой? Наймете корабль? Путешествие на другой конец света будет дорого стоить. Тем более… Вы же дезертир.
— Это уже не твоя забота, коротышка, — враз помрачнел диэрр. Вот кто тянул гнома за язык? В глубине души Адам и сам понимал, что иначе как побегом или предательством то, что он провернул, не назвать, но мог вывалить перед Сэмом столько веских доводов в свое оправдание, столько причин, по которым каждый солдат, если он не совсем идиот, хочет покинуть Хосдур и вернуться домой. Мог бы, но не стал. Плевать на мнение какого-то мародера. Да и вообще кого бы то ни было. Теперь эта жизнь только Адама, и ему решать, как жить и что делать дальше.
— Я бы тоже хотел убраться отсюда, — тяжело вздохнул Сэм и принялся тереть котелок ещё усерднее, доводя его до блеска.
Как Адам ни старался отделаться от попутчика, гном был непреклонен. Ему хватило крупиц информации о старом свете, чтобы понять, что он тоже хочет попасть в Лиронию. А ещё лучше в герцогство. Уже не раз он слышал, что там гораздо лучше, а отношение к нелюдям если не уважительное, то хотя бы нейтральное. Вот и сейчас диэрр подтвердил это. Ещё Сэм подозревал, что если все негодяи из Лиронии приехали захватывать и заселять Хосдур, то на континенте остались только добропорядочные, работящие люди. Именно поэтому гонимый всеми полукровка, не любивший шахты, в которых вырос, ковку стали и рыбную ловлю, во что бы то ни стало решил отправиться с диэрром за море, в далекое герцогство людей.
«Нужно найти способ заработать тут денег и добраться до одного из южных портов», — подумал Сэм, безнадежно пытаясь удобно усесться в седле, когда пришлось вновь взобраться на лошадь и продолжить путь.
Глава 4. Где-то на землях барона Торелли. Наёмник
По дороге им уже встретилось несколько деревень, которые были похожи друг на друга, как две капли воды. Словно островки угасающей жизни, они выныривали из леса, окруженные ещё не очень большими, но с каждым годом расширяющимися полями. Возле изб и страшных на вид лачуг копошились люди, тут же бегали собаки, куры и другая живность. Орки, основная рабочая сила в Хосдуре, пусть и нехотя, но с утра до ночи трудились в полях, разрабатывая и расчищая все новые, ранее не занятые участки, так как на старых, истощенных землях злаковые посевы пробивались с трудом.
Участь побежденного народа была незавидной, хотя и встречались те, кто так или иначе получили частичную свободу, добровольно приняв сторону, веру и власть людей. Именно у орков люди переняли рабовладельческие традиции, в Лиронии такого не было и в помине, но в Хосдуре такой строй прижился очень быстро.
Адам боялся представить, что с орками станет дальше, спустя десятки лет. Сейчас, из-за нехватки батраков, некоторые бароны всё же оставляют целые деревни орков свободными, позволяя им самим решать, как заработать и платить повышенный налог, но всё это потому, что людей не хватает. Однако в любой момент ситуация может поменяться.
Чем дальше Адам и Сэм удалялись от Крокхарда, где находился замок молодого барона из рода Торелли, который считался основным правителем этих мест, тем реже встречались поселения, и тем больше бросалась в глаза усталость и отчаянная безнадега жителей. Уже к вечеру Сэм начал сожалеть о своем решении отправиться в это путешествие. Он был готов сдаться городским гвардейцам и закончить жизнь на рудниках, лишь бы не продолжать поездку верхом, но неожиданно все населенные пункты остались позади, и пришлось терпеть, вокруг тракта тянулся бесконечный дремучий лес.
— Диэрр, я больше не могу. Давайте остановимся на ночлег пораньше, — взмолился Сэм уже почти в сумерках и как раз вовремя. Затяжной подъем сменился уклоном, а впереди показалась маленькая, всеми забытая деревенька. Ржаное поле окружало всего десяток громоздких орочьих лачуг. Таверн, ясное дело, в таком захолустье не найти, однако под жалостливыми уговорами гнома Адам сдался и съехал с большой дороги, повернув коня к селению.
В самом центре возвышался недостроенный дом. Уже сейчас по фундаменту из камней и по возведённым стенам было ясно, что задумывался он хозяевами в лиронском стиле. Островерхие орочьи хибары вокруг совсем недавно заняли люди. Самих же зеленокожих заставили строить навесы прямо в поле, там они, видимо, и жили вместе со скотом. Возможно, это должно было подстегнуть орков работать усерднее на строительстве нормальных домов для людей, только так они смогли бы вернуться в свои хижины, но Адам был искренне против такого обращения даже с орками, к которым симпатии вовсе не питал. Да и очевидно, что в этой деревушке хитрый план не сработал. Орков оказалось слишком мало, и стройка застопорилась с приходом посевных работ.
Далеко в полях до сих пор копошилось не больше десятка рабов, и им было вовсе не до строительства. Основательные бревенчатые стены, перекрытия и окна центрального дома, пока ещё не забранные слюдой, так и не завели под крышу. Кровельный настил в простых домах Лиронии обычно делали из досок, те, кто побогаче, покрывал их ещё и черепицей, а тут только начали сколачивать стропила, но почему-то забросили. Именно к этой избе Адам и направил лошадь, заметив у стен несколько мужиков.
Крупный орк и пара озлобленных батраков, не прилагая чрезмерных усилий, рыли явно выгребную яму. Работники то и дело подначивали друг друга, но в основном прилетало, конечно же, орку. Даже батраки, привезенные с других земель, относились к зеленокожим с пренебрежением, а иногда и ненавистью, Адам ясно видел, что здоровенный зеленокожий детина может пришибить обоих парней голыми руками.
Стоило приблизиться, как на кривое крыльцо дома выскочила женщина возрастом далеко за тридцать. Волосы ее были растрёпаны, на щеке чернело пятно сажи, а пара золотых серёжек и надменный взгляд выдавали в незнакомке хозяйку этой деревушки. Даже в Лиронии деревенские бабы не носят золотые серьги. Хмурым выражением лица хозяйка сразу дала понять, что гостям вовсе не рада.
«А может, ей просто тоже опостылела жизнь в захолустье Хосдура», — устало подумал Адам.
— Эй! Вы кто такие? Это земля Лерхонда Бельфера. Убирайтесь, пока я не спустила на вас всех своих собак, — с ходу закричала женщина. — Или мне позвать аскера? Клянусь божьей искрой, что кроме неприятностей вы тут ничего не найдете, оборванцы.
Адам поморщился от визгливого крика тетки, но вспомнил, что имя Лерхонда Бельфера было на слуху, когда он сам в последний раз посещал светский прием в Лиронии. Адаму тогда исполнилось шестнадцать лет, и уже в то время немолодой удалец Лерхонд слыл нахальным, чрезвычайно вспыльчивым диэрром. Вдобавок ко всему, диэрр этот был ужасно азартен и не единожды проигрывался вчистую, лишь благодаря богатому отцу, лекарю королевского двора, всякий раз Лерхонд удерживался на плаву. В первую волну вторжения на земли Хосдура Лерхонд Бельфер точно не попал, а дальше уже самого Адама так закрутило водоворотом кровавых сражений, что он редко слышал какие-нибудь новости, не связанные с этой мерзкой войной.
— Должно быть, Лерхонду уже под пятьдесят? Давно я его не видел. Как он теперь, всё ещё играет?
Женщину аж передернуло от неожиданного вопроса. Она поморщилась и бросила пренебрежительный взгляд на Адама, потом кивнула.
— Играет. Он теперь тысячник и баронет со своим собственным поместьем, так что может себе позволить делать всё, что заблагорассудится. А вы что же, тоже с ним играли?
Орк тем временем продолжал копать, а пара батраков уселась на краю ямы, с интересом прислушиваясь к разговору.
— Я не игрок, диэрра. Наемный странствующий рыцарь… Маде Турлон, к вашим услугам, — припомнил хорошие манеры Адам и сам скривился от того, насколько скверно, даже фальшиво, получилось представиться фальшивым же именем. В памяти он поставил зарубку, что следует потренироваться делать это более естественно и непринужденно. Да и парочку имен нужно подобрать более благозвучных.
Воспользоваться своим настоящим родовым именем удастся нескоро, возможно, в герцогстве Буриоззи, не раньше. Пока же следовало скрывать правду, чтобы не попасть в списки разыскиваемых дезертиров, если такие списки вообще имеются.
— А что с вашими глазами? Мне показалось, что на мгновенье они потемнели, — спросила женщина, спустившись с крыльца. Видно было, что напряжение ее чуть спало и она готова к диалогу.
— А, глаза… Глаза являются следствием эксперимента одного из моих друзей. Он как раз аскер и улучшил мне зрение, — без зазрения совести ответил Адам. Не говорить же всем подряд, что это последствие кратковременной смерти и последующего воскрешения. — Теперь я неплохо вижу в полутьме, а то, что вы заметили, лишь побочный эффект. Если это вас беспокоит, то спешу заверить, в остальном я самый обычный человек. Лерхонд — это верно, ваш отец?
— Отец? — вопрос наконец-то выбил женщину из амплуа суровой хозяйки, несколько смутив. Немолодой, но достаточно опытной жене тысячника польстили слова симпатичного темноволосого диэрра.
Адам понимал, что она не выглядит на двадцать, а если у Лерхонда появилась дочь, то ей должно быть не больше. Женщина же, в свою очередь, понимала, что он это понимает, но тревожное настроение отчего-то тут же переменилось, и она обворожительно улыбнулась, кокетливо стрельнув глазками.
— Ну что вы. Лерхонд мой муж. Я диэрра Аделаиза Бельфер. А наша дочь Маэлиз — вот она истинная красавица и гораздо моложе меня. Я сейчас ее позову. Она у нас немного застенчива.
— Не стоит утруждаться, диэрра. Я бы хотел остановиться у вас на ночь.
Боль в груди снова начала донимать, и Адам решил поскорее закончить эту бессмысленную беседу.
— Прямо у нас? — смутилась Аделаиза. Давно она не встречалась с такими крепкими юношами, которые бросают на нее хищный взгляд, притом выражаются двусмысленными фразами.
— В вашем… поместье, диэрра. Смею заверить, дорога вышла непростой, так что прошу, давайте пропустим торжество знакомства. Если у вас есть отдельная хижина, где я смогу выспаться, то прошу, озвучьте цену за постой, и не посмею больше вам мешать.
— Эк загнул, — крякнул один из батраков с щербатой улыбкой от уха до уха, пихнув локтем приятеля в бок, но от хмурого взгляда хозяйки оба нырнули обратно в яму, где взялись за лопаты. Копать при том так и не начали.
— Значит, выспаться, — Аделаиза отчего-то даже расстроилась. Сверкнувший было огонек в ее глазах быстро исчез, сменившись усталой задумчивостью. — Ну хорошо. Есть хижина орочьего шамана. Мои люди боятся там спать, орки тоже не заходят. Думаю, что вы, в отличие от них, обладаете более стойким и твердым характером. Вон та черная хибара за пару серебряных чешуек до утра в вашем распоряжении. Но… если вы решите, что достаточно отдохнули, или случится что-то необычное, приходите в дом. Нам найдется о чем поговорить, тем более для наемного рыцаря у меня есть небольшое задание. А ваш гном может спать с рабами.
Адам бросил вопросительный взгляд на Сэма, тот лишь пожал плечами. Последнюю неделю ему приходилось проводить ночь в таких местах, что даже рабский навес недалеко от загона с овцами казался отличным вариантом на их фоне. Тот, кто пробовал спать на земле холодными весенними ночами, будет лишь благодарить за крышу над головой и теплую соломенную подстилку.
— Там хотя бы есть крыша, — буркнул гном, сползая с коня, и, ковыляя, широко расставляя ноги, направился к яме, где копошились работники. Выгребную яму они рыли неправильно, лопаты тупые, а в котомке гнома лежал молоток, которым это дело можно поправить. Сэм хоть и не был кузнецом, но не терпел, когда инструмент в сильном беспорядке.
***
Орки — древний народ со своей историей, запутанными традициями, устоями и дикой, непривычной нормальному человеку архитектурой. Какой бы материал они ни использовали для создания своей хижины, одно остается неизменным — клыки, кости и шкуры будут всюду. Вот и шаман, который строил эту хижину или просто жил в ней, не стал в свое время выдумывать что-то особое. Толстый слой шкур накрывал конструкцию из веток и бревен. Дожди, ветер, редкий летний зной превратили эти шкуры в настоящую броню, а огромные клыки древних животных украсили крышу и арку входа.
Адам не обратил внимания на то, что сами шкуры и выбеленные клыки покрывает плотная вязь затейливых рун, не обратил внимания на оберег, плетеный шаманом и прибитый к столбу у входа задолго до появления людей на землях Хосдура. Диэрр просто вошел в хижину, отбросив предрассудки, и одним движением смел со стола горшочки с отварами, пучки трав и прочую атрибутику. Кажется, что-то пролилось, в воздухе потянуло неприятным терпким запахом, но бывший командир боевого копья, почти что ветеран армии Мордреда, давно привык не обращать на такие мелочи внимания. Вонь войны куда как хуже. Настоящие артефакты и хоть что-то стоящие вещи шаманы всегда уносили с собой, а вся эта атрибутика вокруг лишь для того, чтобы отпугнуть своих же недалеких сородичей.