°Мирон° «Аня выйди, я в парке возле твоего дома»
°Аня° «Хрен тебе»
°Мирон° «Я сейчас залезу в твою комнату, и своим хреном буду водить по твоему красивому лицу»
°Аня° «Красивому?»
Блядь, что я пишу⁈ Пристрелите меня. Но пальцы сами текст набирают, и отправляют. А я прокручиваю в голове каждое слово, и ловлю себя на мысли, что это правда.
°Мирон° «Самому красивому»
Кобра ни хрена мне не отвечает. Я блядь, как долбоеб сижу на лавочке с букетом цветов и жду её.
Блядь, никто бы в это не поверил. Зуб даю. Даже если бы в инсту выставили фото меня с цветами, то девки написали бы, что я маме их купил. Мне двадцать, и я никогда не дарил девушкам цветы. Ну, и ещё минимум годиков пять, не собирался. Дашка и Ангелина, не в счёт. Они подруги. А вот девушкам, с которыми я спал, ни разу.
Горская появляется минут через пятнадцать. Если честно, думал, что она уже не придёт. Я бы выбросил эти цветы в мусорку, и свалил отсюда нахрен. Не пошел бы к ней в комнату.
— Чего хотел? — Аня замирает в трёх метрах от меня. Руки на груди скрещены, и смотрит со злостью.
— Цветы тебе принес, — поднимаюсь со своего места, и ближе к ней подхожу. Букет протягиваю.
— Неужели ванилью их посыпал, как когда-то на моё мороженое. Знаешь же, что у меня на неё аллергия. Хочешь, чтобы я на выпускном прыщавой уродиной была, как тогда в четвертом классе?
— Блин, Горская, мне было двенадцать.
— Суть дела не меняет.
— Ладно, нахрен их, в мусорке пусть валяются, — разворачиваюсь и к урне быстро иду. Раздражаюсь на максимум.
— Стоять, — резко кричит. — Не надо. Они слишком красивые. Но, если меня завтра разнесёт, клянусь Зверев, в твоей комнате будут жить, штук десять тарантулов и ещё каких-нибудь тварей.
— Я с добром, — всё-таки отдаю ей букет. Она сразу лицо в него опускает, и громко вдыхает аромат. А у меня по телу тепло разливается. Как же приятно всё-таки, когда она улыбается. Вот только улыбка быстро с лица исчезает, когда она снова голову поднимает.
— Ты и добро, в одном предложении, стоять не могут.
— Садись, давай поговорим, — миролюбиво прошу. С голоса всю злость и раздражение убираю.
— Мне и тут хорошо.
— Блин, Ань, не будь ребёнком. Я не кусаюсь. — На её щеках вспыхивает, такой редкий румянец, и я понимаю почему. Сам вспоминаю, как кусал её тело.
— Ладно, — сдается она, — сяду. Только, чур, держи свои руки от меня подальше.
— Окей.
— Мирон, зачем пришел так поздно? Я уже спать собиралась, завтра выпускной, — тихо говорит и дышит рвано. Сам кайфую сижу. От нее пахнет свежестью, как в ту ночь, после душа. Даже запах цветов не взлетает рядом с ней.
— Не мог уснуть. Всё вопрос один беспокоил.
— Какой?
— Почему с Кириллом рассталась?
— Ты сейчас серьёзно? Две недели прошло, а ты сейчас только решил спросить.
— Блин, ты можешь хоть раз ответить, прямо. Без вопроса на вопрос, — спокойно говорить с ней не получается.
— Я не пойму, зачем тебе это⁈ — пытается встать со своего места.
— Ань, — хватаю за руку, — просто скажи.
— Я бросила Кирилла, потому что… — замолкает, думает, слова подбирает, — потому что он изменил мне.
— Серьёзно?
— Да. Только никому не говори.
— Так, я что-то ни хрена не понял. Он изменил тебе, ты с ним рассталась, а через пару дней, в чате, фото совместное выставила и с днём рождения поздравила. Что-то не сходится Горская.
— Мир, ты зачем пришел? Цветы принёс. Даже пьяным не кажешься, чтобы на алкоголь всё спихнуть. Тогда что? Очередная игра какая-то?
— Ань, — дёргаю её на себя, и она между ног влетает. Сверху вниз смотрит. Не спешу подниматься. Нет. Наоборот, нравится, когда она так стоит. Дышу её запахом. — Я просто…
Блин, она права. Даже на алкоголь не могу спихнуть, своё поведение. Хотя я выпил в клубе немало. Но всё равно, большую часть времени, тупо сидел, втыкал и смотрел в одну точку. Музыка в клубе играет, сотни девочек на танцполе. Половина из них готова знакомиться. Четверть переспать. А я вспоминаю, выступление Ани на пилоне, неделю назад, и не могу выкинуть из головы.
Ангелина всю компанию собрала и приказала явиться, чтобы Горскую поддержать. Видите ли, соревнования международного уровня, ей поддержка нужна. Ну, я и пришел. Никогда не выпадала возможность, в живую смотреть, на такие её выступления. А тут… я подвис. Честное слово. Она излучала такую грацию, сексуальность, красоту, что я еле челюсть на месте держал.
Это моя ведьма⁈ Охренеть можно. А потом на других смотрел, как они её взглядом пожирали. Как аппетитные формы обсуждали. Два пацана даже в соцсетях её начали сразу искать. Блядь, мою Горскую!
Вот с тех пор, сам не свой хожу уже неделю. Пытаюсь разобраться во всем происходящем, но не выходит.
Я и Горская это вечные ссоры, скандалы, ругань и оскорбления. Но почему я думаю о ней каждый день⁈ Что изменилось за эти пару месяцев? Это та же кобра, что пауков мне под подушку носила. Так почему же тогда, у меня одно желание обнять её и не отпускать⁈
— Что Мирон?
— Сядь мне колени. Я не буду приставать. Клянусь.
— Ты и клятвы, — натянуто улыбается, — это что-то новенькое.
Букет кладет в сторону, и, расставив ноги широко, садится лицом ко мне. Член в восторге. Он думает, что я для него стараюсь. Но не сегодня. Впервые в жизни, клянусь, не думаю о сексе, когда девушка вот так сидит.
— Скажи правду, прошу. Почему с Кириллом рассталась? Мне казалось, он тебе нравится.
— Нравится, — бьёт словами. М-да, неприятно такое слушать. — Но этого мало для отношений.
— А что надо?
— Мир, ты в психологи записался? Если бы не, то, что было между нами, подумала бы, что Кирилл попросил со мной поговорить.
— Угу, пусть помечтает. Он уже с братом поговорил и договорился, что ты его бросила.
— Мирон, ты злорадствуешь? Нравится, когда пары расстаются? Сам не можешь построить отношения, и другим такого же желаешь⁈
— Смотри, в твоих предложениях два правильных слова. Но, всё остальное, неправильное. Первое, да, мне нравится, но не когда пары расстаются, а когда девушка, которая мне нравится, становится свободной. Второе, не только расставания парам желаю, я тебя желаю. Нет, жажду.
Наступает тишина. Мы долго молчим. Я волнуюсь, так как сказал такие громкие для меня слова. И кому? Своей ведьме, которая меня заколдовала.
— Ань, ты что-то скажешь? — не выдержав, спрашиваю.
— Да. Мне пора домой, — она так резко вскакивает на ноги, что я не реагирую несколько секунд. Она же за это время метров на десять отбежать успевает. Даже за цветы забывает.
Бегу следом. Нет уж. Я так долго носил в себе эти слова, что не дам ей так просто сбежать.
— Ань, — снова хватаю её за руку и к себе прижимаю. Вдыхаю аромат. Она в спортивных штанах и майке, но выглядит так сексуально. Возможно, я просто раньше принципиально не видел в ней красоты. Потому что бесила жутко.
— Мир, — чуть ли не плачет, — не надо.
— Что?
— У нас не получится. Не надо делать больно…
— Но мы ведь не знаем.
— Что знать, Мирон? То, что я тебе надоем, как только телом насытишься? Что как только какая-нибудь шлюха залезет на тебя, ты член из трусов достанешь? Что знать? Я это, всё и так знаю.
— Струсила, — иду ва-банк, — так бы и сказала, — с трудом разжимаю свои руки и её отпускаю. Наверное, я всё-таки храню надежду, что она согласится попробовать.
Аня стоит спиной несколько секунд, а потом, даже не повернувшись, убегает. А я смотрю ей вслед и думаю, стоит ли залезть в комнату, чтобы доказать, кто тут сегодня прав.