- Тормозни! - попросил водителя Гончаров.
Они проезжали мимо внушительного здания с рустикой на первом этаже, аляповатой мраморной лепниной и огромными окнами с тонированными стеклами, отбрасывавшими на дорогу мрачные желтые пятна.
Это был типичный образчик безвкусицы, захлестнувшей Москву в последние годы. Сомнительного происхождения капиталы материализовались в архитектурных монстров. Метафорически они выражали нравы своих хозяев и напрочь были лишены одухотворенности.
Из здания выходила яркая брюнетка с отличной фигурой и мужской походкой. Она на ходу что-то говорила двум молодым мужчинам, следовавшим за ней. Слова бросала, не оборачиваясь. Спутники подобострастно ловили их, а один даже записывал на диктофон.
Женщина спустилась по ступенькам и направилась к одной из многочисленных машин на стоянке.
- Анастасия, можно вас?! - крикнул Гончаров, выйдя из машины.
Прохлаждавшиеся водители и охранники стоянки, с любопытством поглядывавшие на «кадиллак» Гончарова, повернули головы к женщине.
Огурцова узнала его и, отбросив важный вид, поспешила к «кадиллаку». Похоже, она обрадовалась встрече.
После обмена приветствиями, Гончаров спросил:
- Как ваши дела?
- Отлично, - ответила «пиковая дама». - Тружусь здесь.
Она повела волевым подбородком на здание и продолжала:
- Занимаю такую же должность. Под моим началом двадцать три человека. Получаю в несколько раз больше, чем в департаменте. Ваши курсы мне очень помогли, господин Гончаров. Спасибо.
- Рад за вас, - ответил Гончаров. - Значит, все хорошо?
Огурцова чуть-чуть задержалась с ответом.
- Ну, не без проблем, конечно. В общем, чудесно. Я так рада, что оттуда ушла. Еще раз благодарю вас, Геннадий Аркадьевич.
- Не за что. С проблемами и без заходите в Школу. Не исчезайте.
Огурцова поблагодарила и они распрощались.
Что-то в голосе женщины Гончарова насторожило. Может быть, едва чувствующееся несоответствие между содержанием слов и тоном, каким они были произнесены? Или нежелание быть откровенной до конца?
«Похоже, мы снова увидимся», - подумал он, сидя в машине. «Пиковая дама» объявилась раньше, чем предполагал Гончаров.
- Мне нужно с вами поговорить наедине, - решительно заявила она.
У Гончарова как раз выдалась пауза, и он пригласил ее к себе.
- Вам известно, почему я ушла с прежнего места работы? - бросила Огурцова.
Гончаров кивнул.
- Откуда вы знаете? - удивилась она.
- Я не могу отьетить на ваш вопрос, - сказал Гончаров. Он не хотел «продавать» бывшего начальника Огурцовой.
«Пиковая дама» пожала плечом и продолжала:
- Тем лучше. Вы меня научили работать с образами, а я эту методику привила своим бывшим подчиненным. Вместе мы занимались аутотренингом. И вот что выяснилось: они генерируют отрицательную, разрушительную энергию. Необыкновенной мощности! Перебороть ее я не могла. Потому и ушла добровольно.
Гончарову стало досадно, как преподавателю, услышавшему ошибочный ответ от старательного ученика. Выходит, она ничего не поняла? А, может, она права?
Впрочем, бесспорно одно: Огурцова, как начальник, не сработалась с подчиненным коллективом. А у кого был «плюс» или «минус» - предстоит выяснить.
- Сейчас я работаю в крупном коммерческом банке. Сами понимаете: случайных людей туда не берут. Меня приняли охотно. Не столько благодаря связям мужа, сколько из-за моих личных качеств. Я с блеском прошла троекратное тестирование. Обычно проводится одно тестирование. Но я на первом показала такой результат, что они не поверили своим глазам и устроили мне два испытания. Результат, кстати, с каждым разом становился лучше и лучше. Уж не занятия ли у вас помогли?
- Наших заслуг здесь мало, - ответил Гончаров. - Скорее всего, сказались занятия аутотренингом. Вы продолжаете сеансы?
- Бросила, когда ушла из департамента. Плановый отдел у руководства банка был не на высоте. Оно надеялось, что я эту службу подниму на уровень. Изо всех сил я принялась за работу. Первое время я работала по четырнадцать-шестнадцать часов в сутки. Я забросила семью и развлечения. Возвращаясь домой, я мечтала только о том, чтобы добраться до постели и вытянуть ноги, которые стали сильно болеть. Можно я поверчу в руках сигарету? Курить не буду, только ее понюхаю.
Гончаров разрешил. Огурцова достала пачку «Жита-на», взяла из нее сигарету и с наслаждением понюхала.
- Подчиненных гоняла, как собак. Пятеро уволилось, трое уйдут завтра. На их место взяли новых. Я радикальным образом поменяла содержание и стиль работы. Мои преобразования дадут неслыханные прибыли. Правда, в будущем. А пока… Пока начальство ждать не хочет. Перспективы их не интересуют, им давай результат вчера.
- Чем же мы можем вам помочь? - опросил Гончаров.
«Пиковая дама» задумалась, видимо, решая, как поточнее выразить мысль. Наконец, тряхнула высокой прической из смоляных волос, обвитых тонкими жемчужными нитями.
- Дело в том, что я, как собака на хвосте, принесла с собой груз отрицательной энергии с прежнего поприща.
- Вы так думаете?
- Все повторяется один к одному: ошибки, проколы, искаженная отчетность, неточная информация на выходе. Виновных, как всегда, нет. Сваливать все на стрелочника - не лучший вариант.
- Как на это смотрит руководство банка?
- Пока с пониманием. Оно же видит, как я работаю… Кроме того, меня поддерживает заместитель председателя правления, мой близкий друг. Но долго так продолжаться не может. Банк - это не бюджетная лавочка. Дайте совет: что делать?
- Какие у вас отношения с мужем? - задал вопрос в лоб Гончаров.
- Естественные, - вскинула бровь «пиковая дама». - У него своя жизнь, у меня- своя… В семейных делах он меня полностью и охотно слушается. А как же иначе?
- Есть дети?
- Бог уберег. А какое это имеет отношение к моей проблеме?
- Это вам потом станет известно. Друзья?
- Были… - буркнула Огурцова. - Дружба- анахронизм нашей эпохи.
- Любовника любите?
- Он мне нужен по работе.
«Пиковая дама» достала зажигалку, щелкнула ею и задула желтое пламя.
- Я жалею, что родилась женщиной. Иногда возникает желание сменить пол, бросить штукатуриться, сбросить вонючую юбку и рассупониться.
- Неужели вы и в юности никого не любили?
- Психоанализ, Геннадий Аркадьевич, применяете? - недовольным голосом спросила Огурцова.
- Я хочу вам помочь, - ответил Гончаров. По вашей же просьбе. Если вам вопрос кажется неприятным, не отвечайте. Меня устроит и ваше молчание.
- Молчу, - улыбнулась «пиковая дама». Ее лицо засияло таким светом, что от лежавшей на нем печати мрачной решимости не осталось и следа.
- Вам часто приходится улыбаться? - спросил Гончаров.
Лицо Огурцовой мгновенно приняло обычное выражение.
- У меня такая работа, что не до смеху. Я имею дело с солидными цифрами, которые оказывают весомое влияние на экономику России. В некоторой мере я стою сотни миллионов долларов. Или условных единиц, если хотите.
Гончаров удивился, «пиковая дама» пояснила:
- Каждый человек стоит столько, какими цифрами он оперирует. Дензнаков, разумеется.
- Тогда почему кассиры так мало получают?
- Кассиры не в счет. Они - последнее звено в цепи превращений денег. Если бы вы были знакомы с банковским производством, то не задали бы такой вопрос.
- В банковском деле я не силен, - признался Гончаров. - Но вы же не являетесь собственником всех тех денег, с которыми вам приходится работать. Вы оперируете абстрактными цифрами.
- Простой вопрос, - вскинулась Огурцова. - Вы смогли бы работать на моем месте?
- Нет, конечно.
- И многие не смогли бы. В Москве очень мало специалистов моего уровня. Значит, я и стою таких денег. Амой личный капитал… Впрочем, все это укладывается в вашу теорию образов.
Она умолкла на короткое время, затем продолжала:
- Я еще в детстве представляла себя птицей высокого полета. Светившую подавляющему большинству женщин роль наседки с отвращением отвергала. Образ незаурядной личности стал моим вторым «я». И, вот, он реализовался. Мне бы день простоять, да ночь продержаться, и я стану членом правления. А там, глядишь, еще поднимусь на самую вершину.
- Я в этом не сомневаюсь, - искренне произнес Гончаров. Скажите, ваш образ конкретен?
- На все сто! Знаете, я была беленькой до шестнадцати лет. А потом внезапно стала брюнеткой, - пустилась в воспоминания Огурцова. - Нос выпрямился. А до того его кончик задирался. Губы были пухлыми, сейчас, видите, - узкие. Именно такой я хотела быть в своих мечтаниях. Разумеется, я также выковала свой характер - стала решительной, волевой, жесткой. Разве это плохо в наше время?
- Конечно, - вяло произнес Гончаров, думая о чем-то своем.
- Вам что-то не нравится? - насторожилась «пиковая дама».
- Ваша ситуация в банке.
- Помогите ее изменить.
- Не кажется ли вам, что источником отрицательной энергии на прежней работе и нынешней являетесь вы сами? - напрямик спросил Гончаров.
- Что? - рыкнула женщина таким баском, что у человека робкого десятка, наверняка, подогнулись бы колени.
- Разделяете ли вы ту точку зрения, которую я освещал на курсах - корень зла в нас самих?
- То теория, - успокоившись, отмахнулась Огурцова.
- Работающая с тех пор, как появился человек. Попробуйте изменить себя. Станьте терпимее, снисходительнее, покладистее.
- Да с какой целью? - раздраженно спросила «пиковая дама».
Гончаров сделал паузу в мучительных поисках нужных слов, которые никак не приходили на ум все время беседы с Огурцовой.
Ему нужно было включить в женщине могучий и таинственный механизм саморегуляции, который способен совершить чудо из сказки. Дремлющая в каждом из нас огромная энергия при толчке извне подхватывается этим механизмом и производит колоссальные, а иногда и революционные изменения.
Выздоровление неизлечимо больных, творческие озарения гениев, спортивные рекорды, сенсационные открытия, феноменальные достижения - все это результаты деятельности саморегуляции, над разгадкой тайны которой бьется не одно поколение ученых.
Несколько точных слов, а иногда и одно, сказанное в нужный момент нужным человеком являются одним из ключей механизма саморегуляции. Не так уж редки нужные люди. Диапазон их необычайно велик - от живущих ныне авторитетов и покойных корифеев до случайного знакомого. И нужными моментами насыщена наша жизнь. А нужные слова найти не легче, чем иголку в стоге сена.
Они приходят внезапно, как молния, и бьют с такой же силой, освещают терзающую проблему таким же светом.
- Для того, чтобы доказать себе и другим, что вы достигли сверхсознания, - вдруг вырвалось у Гончарова. - Украсьте свой имидж новыми гранями.
Его опыт свидетельствовал: ключ к механизму саморегуляции должен быть как можно проще - самый сложный замок легче всего вскрыть ломом.
- Да зачем мне это?! - вырвалось в свою очередь у Огурцовой, и она осеклась. Затем сильно задумалась.
Гончаров ждал ее реакции. Если она будет отрицательной, придется применять другой метод. Ему очень хотелось, чтобы эта красивая и незаурядная женщина смогла усовершенствовать свое «я». Но он бессилен за нее это сделать. Он может только подсказать.
- С чего начать? - глухо спросила Огурцова.
- Займитесь снова аутотренингом. Находясь в погружении, производите нужное самовнушение. Лучше образное.
- Какое? Нет, я сама придумаю нужный образ.
По просьбе Огурцовай Гончаров провел с ней индивидуальный сеанс. В самой глубокой фазе кодирование не применял, ибо не считал себя вправе вмешиваться в сознание посетительницы без ее желания. Он оставил в фазе пустое место. Ему показалось, что бывшая ученица немедленно начала заполнять «чистую доску» своей картинкой, сделанной неповинующейся рукой.
Огурцова пришла чудным майским днем с огромным букетом гвоздик.
Ее узнали с трудом. «Пиковая дама» исчезла, вместо нее была принцесса из сказки. Огурцова излучала столько света и обаяния, что, глядя на нее, заулыбались даже самые мрачные из посетителей, дожидавшихся приема у Гончарова.
Казалось, она помолодела и даже стала шатенкой. От последнего ее внешность даже выиграла. Как, впрочем, и от иной косметики, цвета и стиля одежды.
Гончаров выглянул из кабинета, и Огурцова бросилась к нему.
- А у меня приятная новость! - воскликнула она.
- Не сомневаюсь, - кивнул Гончаров. - Как говорят англичане, самые плохие новости - отсутствие новостей.
- Правильно! Ноу меня наилучшие, в самом деле: наш отдел вышел из прорыва и руководство банка нами не нахвалится. Меня даже будут выдвигать в правление на общем собрании акционеров!
Огурцова протянула цветы и сказала:
- Результаты появились после того, как я последовала вашему совету скорректировать имидж. Я создала для себя новый образ.
- Результат налицо, - каламбуром подтвердил Гончаров.
- И почти сразу начали происходить чудеса. Ошибок у нас стало меньше. Появлявшиеся я встречала шутками и никого не наказывала. Если дело доходило до претензий начальства, вину брала на себя. Подчиненных всегда хвалила, женщинам делала комплименты, мужчинами искренне восхищалась. По делу, разумеется. Стала чаще улыбаться и смеяться, хотя это мне было непривычно и трудно сначала. Затем привыкла. Отрицательная энергия быстро исчезла. Как будто ее и не было никогда!
После короткой паузы неожиданно сказала:
- Представляете, в момент перелома меня захотели снять. Так весь отдел встал на мою защиту! И - неслыханное в практике коммерческих банков явление - начальство уступило коллективу!
- Люди успели вас оценить, - сказал Гончаров,
- Это так. Но лишь после того, как я сама себя правильно оценила.