— Ты ведь волен сам принимать решения? — Обратилась к нему Франс. — Несмотря на то, что Офион хорошенько промыл твои мозги. Ты ведь действуешь на свое усмотрение? Нарушал когда-нибудь приказы? Что они сделают с тобой, если ослушаешься?
Короткая пауза возникла, когда Лев посмотрел на Юриста, словно в поисках его одобрения на ответ. Тот пожал плечами, указывая в ответ рукой: «Ты волен сам принимать решения», и отвернулся, осознавая абсурдность момента.
— Я такой же обычный человек, как и ты. — Ответил Лев Франсуазе. — Кому-то необходимо протезирование ноги, потерянной в бою. Кому-то имплантация кардиостимулятора для нормальной работы сердца. А кто-то имплантирует себе микрочип без всякой необходимости, для хранения ключей криптовалюты. Точно также, как эти люди, я просто использую результаты технического прогресса для усовершенствования своего тела. Но я остаюсь той же личностью с собственной индивидуальностью, собственным сознанием и собственной волей.
— Но всегда ли осознает человек, что стал жертвой манипуляции? Посмотри, что ты делаешь! Это же чистый рэкет. Разве обретение сверхспособностей дает право пренебрегать моралью, оправдываясь превосходством в силе? Или в теле, лишившемся уязвимых органических тканей, мораль атрофировалась вместе с инстинктом самосохранения?
— Достаточно инфантильно полагать, что в современном мире мораль будет оказывать какое-либо веское влияние при реализации значительных проектов. Я преследую собственные приоритеты, просто они взаимовыгодно совпадают с приоритетами корпорации.
— Но если мораль обесценилась в корпоративных масштабах, то что остановит Офион пустить тебя в утиль, когда они наштампуют армию андроидов тебе на замену? Ты ведь не раб! Почему ты помогаешь им в этом? Разве ты не видишь, что корпорация просто использует тебя, как инструмент? Ты обладаешь искусственным телом, но сознание у тебя — прежнее, человеческое, не лишенное человеческих эмоций. Посмотри на нас! Две хрупкие девушки, которых пытается сожрать огромная машина Офиона! Разве это справедливо? Но ты можешь исправить все, если перестанешь действовать, как долбанный робот! Помоги нам выбраться отсюда и стань независимым — делай то, чего желаешь сам, а не корпорация!
— Да к черту справедливость, — не дал ответить Льву Юрист, — это просто игра, и у нас оказались лучшие карты. Почему он должен отказаться от выигрыша из каких-то абстрактных представлений о вежливости? К тому же он не сможет позволить себе уйти из Офиона без всего оборудования и персонала, которые поддерживают жизнь в его искусственном теле.
Франсуаза радостно обратилась ко Льву:
— В таком случае, наши с тобой приоритеты становятся совершенно взаимовыгодными! Развитие SL строится с учетом медицинских исследований, поэтому у нас есть все необходимое оборудование для обслуживания твоего искусственного тела! Помоги нам, и мы обеспечим тебе поддержку без всяких обязательств и требований выполнять задачи для нашей выгоды. Свобода за свободу!
— Глупо. — Отрезал Лев. — Ты пытаешься навязать мне заведомо устаревшую парадигму, не имея представления о моей мотивации. Обращаешься к шаблонным принципам общества, которые больше неактуальны. Я — следующая ступень развития человечества, и не вижу смысла пытаться сохранить связь с устаревающим поколением. — Продолжая говорить, он медленно подошел к Франсуазе, рассматривая ее, будто в стремлении убедиться, что она не является Красной Королевой. — Эволюция имеет свои пределы и ограничения, органика не будет существовать в симбиозе с технологией без катализатора. Мы достигли того момента времени, когда сами должны обеспечить дальнейший онтогенез. Я сделал то, что остается простой эволюции недоступным, и перешагнул на следующую ступень развития. Это новая версия меня. Я — новая версия человека. Сверхчеловек.
Лев остановился посреди конференц-гостиной, будто демонстрируя себя на презентации, как Железный Человек. Но Рита отметила, что он занял позицию между ними и выходом из злополучного номера.
— Я не заинтересован перейти на сторону Science Lovers, потому что это тупиковая ветвь развития. Глупо продолжать придерживаться традиционных взглядов, которые подразумевают, что поведением индивидов руководит мораль и влияние социальных взаимоотношений, тогда как прогресс строиться на достижении коллективных целей, пренебрегая личностными приоритетами. При совершенствовании любой структуры возникают элементы, теряющие свою актуальность, в связи с поглощением их функционала новыми системами. От устаревших деталей необходимо избавляться, чтобы они не мешали работе остального механизма. Бессмысленно привязываться к атавизмам, сохраняя их из жалости или ностальгии и рискуя нарушить исполнение всего проекта. Если рассматривать деятельность социума — даже жизненные аспекты — как совокупность проектов, а не как череду случайных событий по воле судьбы, то станут ясны конечные цели, что поможет пересмотреть мотивацию и верно оценить необходимость определенных действий самого индивида.
Лев сделал паузу, оценивающе глядя на собеседников, будто проверяя, достаточно ли внимательно его слушают, и достал из кобуры под полой пиджака TTI Pit Viper. В полной тишине это выглядело чрезвычайно агрессивно, казалось, что он решил припугнуть Франс, притворявшуюся Красной Королевой. Демонстрируя ствол в раскрытой ладони, гигант, тем не менее, оставался совершенно спокоен:
— У оружия много общего с андроидами, которые необходимы для оптимизации процессов нашей пост-эволюции. Устаревшие сегменты системы, как высохшие ветви в кроне плодоносного древа прогресса — они пьют соки молодых здоровых ростков, препятствуя их развитию. Их необходимо обрезать, а для этого нужен инструмент. Андроиды призваны стать как раз таким современным и высокотехнологичным инструментом, лишенным человеческих недостатков. Они не будут испытывать духовной привязанности к объектам ликвидации. Но каким бы развитым не оказался ваш искусственный интеллект, для него необходим оператор с человеческим сознанием, которому предстоит его обучать и адаптировать. Поэтому новое поколение человекоподобных роботов поведет нас в будущее под моим руководством. И в этом будущем нет места таким консерваторам, как Красная Королева.
— А ты, получается что-то вроде нового мессии? — Огрызнулась Франсуаза, агрессивно реагируя на совершенно неуместную демонстрацию оружия. — Будешь решать, кому можно развиться, а кто должен умереть, чтобы осуществить твою утопию?
— Твоя формулировка подразумевает, что ты не желаешь принимать новые доводы. Как не пожелали их принимать и все остальные твои руководители — те самые высохшие ветви со своим законсервированным мнением, цепляющимся за устаревшие идеалы. Их негибкие убеждения заключали в себе потенциальную угрозу всем направлениям дальнейшего развития. Согласно статистическим данным, любой из них, даже оставшись в одиночестве, при содействии Красной Королевы, с большой вероятностью необратимо разрушил бы всю программу. Как сделает это и последний директор Science Lovers, если не проявит лояльности к Офиону. И ты, притворяясь Красной Королевой, чтобы защитить эти принципы деградации, даже не представляешь, в какую опасную позицию себя ставишь.
— Это ты мне сейчас так угрожаешь?
— Угрозы плохой метод ведения переговоров, это примитивное воздействие, отнимающее саму возможность свободного принятия решения, что повышает риски партнерской недобросовестности. Но может быть это как раз то, что вам сейчас нужно, чтобы правильно оценить ситуацию, если цивилизованные доводы не помогают. Примитивное воздействие на примитивное сознание. И сейчас у вас есть уникальная возможность присоединиться к пост-эволюционному обществу несмотря на вашу нерелевантность.
Лев бросил короткий взгляд на азиата и обратился к Рите:
— Не осведомлен, благодаря каким данным Офион, в отличие от меня, все еще прогнозирует возможность консолидации наших активов, но у Science Lovers остается возможность присоединиться к нашему альянсу. Корпорация предлагает Вам полное обеспечение бионическим медицинским оборудованием, а также согласна предоставить протекцию от полицейского преследования. Полагаю сведения, содержащиеся в компьютере Вашей ассистентки, оказались бесполезны, поэтому вступительным взносом для слияния организаций остается Красная Королева. Но на этом этапе своевременно обозначить нашим переговорам дедлайн, чтобы не превращать их в фарс…
— Дедлайн тебе в сраку! — Зарычала Франс, перебивая его. — После того, что ты сотворил в нашем офисе, ты все еще рассчитываешь на добровольное стукачество?! Не могу поверить, что это говорит тот, кто считает себя человеком! А может быть ты просто андроид? Неудачный прототип Офиона, жалкая попытка создать боевую единицу. Может быть, тебе просто залили в башку искусственные воспоминания? Скажи, ты помнишь что-нибудь из детства? Как звали твою мать? Ты когда-нибудь терял друзей?
— Мне кажется, Вам стоит успокоиться… — Попытался остановить ее Лев.
— Какая, в задницу, эволюция, долбанная ты открывалка! — Франсуаза, наоборот, перешла на крик. — Любой дегенерат захватит власть, если у него будет армия роботов! Все что ты делаешь — просто понтуешься своими новыми железками, как будто батя купил тебе новый IPhone! Только сам не знаешь, что с ними делать, потому что они никак не помогают тебе договориться с обычными людьми!
Она совершенно не сдерживала себя, выкрикивая фразы с истерическими интонациями. Но Рите показалось, что истерика оставалась игрой, потому что даже во время нервного срыва Франсуаза продолжала блефовать:
— Никто не хочет выдавать тебе Красную Королеву, потому что ее вообще не существует! Это просто идея, воплощенная в образ, благодаря распространению информации! Все, что сказано в Интернете — автоматически становится правдой! А ты не можешь допереть до этого, потому что лишился эмоций вместе с гормонами человеческого тела, и больше ничего не чувствуешь! Ты никогда не сможешь понять, почему твой шантаж не работает, как не сможешь понять, почему Science Lovers удается сделать то, что не получается у крупной корпорации, бездушный ты скот!
И Франс швырнула в громилу рюкзак, в котором все это время продолжала держать руку. Вероятно, она сделала это от переизбытка эмоций или со злости, потому что навредить ему таким образом, очевидно, не могла. Но Лев вскинул оружие мгновенно, будто бессознательно — автоматически защищая себя. Его лицо в это мгновение могло показаться даже немного удивленным реакцией собственного тела.
Грохнул выстрел.
Резонируя, японский фарфор слегка зазвенел зловещей реверберацией.
Рюкзак разлетелся как подстреленная птица, раскидав содержимое во все стороны.
Франсуаза пошатнулась. Неверяще взглянула на стремительно расползающееся по одежде пятно крови и упала навзничь. Она была мертва.
На несколько мгновений время остановилось. Все замерли, ошеломленно глядя на убитую хакершу.
Зачем она сделала это? Для чего этот резкий выпад, столь агрессивное проявление эмоций? Просто экспрессия. Она просто вышла из себя, продолжая спорить с этим упертым головорезом. Не сдержала злость под давлением его непроницаемого хладнокровия. Бедная девочка умерла, потому что не могла смириться с жестокостью капиталистических идеалов.
«После того, что ты сотворил в нашем офисе…» — Сказала она.
Значит Франс нашла того, кто устроил теракт. Осознавая это, Рита чувствовала, как начинают трястись пальцы. Это порождение Офиона — Лев — отнял у нее всех, кто ей был дорог в этой жизни. Наливающимися кровью глазами Рита осматривала пространство, запоминая, где что находится.
— Начали вечеринку без нас? — Голос Сехмет не выражал и намека на юмор.
Сестры-близняшки стояли у входа в спальню, их лица оставались предельно суровыми.
— Походу, на этом мы разрываем контракт в одностороннем порядке. — Сообщила блондинка Амунет.
— Вы реально считаете, что она могла быть Красной Королевой? — Недоуменно воскликнул азиат.
— Мне реально насрать, кем она там могла быть. — Ответила Амунет, глядя на него с презрением. — Малышка умерла из-за влажных фантазий шизофреника с комплексом бога. Мы в это дерьмо вписываться не собираемся.
— Пока аванс остается на вашем счету, я требую исполнения предписанных обязательств. — Откликнулся Лев. — Вы не имеете права покинуть апартаменты без моего одобрения.
— И что же нас остановит? — Огрызнулась Сехмет.
Если быть до конца справедливыми, то близняшки Silent Twins на самом деле не дожидались какой-бы то ни было реакции солдат. Хотя, в тоже время, надо заметить, что большинство из Ямабуси успели насторожиться, что, с учетом оружия в их руках, можно было бы расценивать, как угрозу.
Сестры открыли огонь еще до того, как Лев успел ответить что-либо. Полуавтоматические пистолеты выплевывали заряды во все стороны, практически не поддаваясь отдаче в крепких руках наемных убийц. Близняшки целились в стеклянные забрала масок дополнительной реальности или руки с оружием, подстраховываясь от попадания в вероятно скрытые под экипировкой бронежилеты — они привыкли избегать возможности неожиданно выживших противников. Но Лев обхватил голову руками, падая лицом в ковролин, и пули впивались ему в широкие мышцы спины, оставляя девятимиллиметровые дырки в ткани пиджака.
Грохот наполнил декорированные нэцке бизнес-апартаменты, перемешиваясь с мерцанием разбитого стекла и глянцевого пластика. Брызги крови смешивались с разлетающимися осколками, превращаясь в яркую абстракцию торжества разрушения и смерти. На короткий миг номер отеля наполнился неистовой бурей скорострельного огня, поглотившего пространство волной экстремального хаоса. Застигнутые врасплох Ямабуси безжизненно опрокидывались в нелепых позах, совершенно неожиданно лишаясь жизней без всякого смысла, будто расплачиваясь за неоправданную смерть Франсуазы.
А затем мгновенно воцарилась тишина.
За окном приближался звук полицейских сирен. Скорее всего, предшествующий выстрел Льва заставил обслуживающий персонал сообщить местоположение разыскиваемой преступницы.
Рита осталась стоять посреди комнаты, заполненной трупами. Вокруг лежали недвижимые солдаты, покрытые кровью. Некоторые из них не успели даже подняться с пола, так и оставшись сидеть, будто отдыхают в ожидании приказа. Лев лежал лицом вниз, накрыв затылок ладонями, его спина была изрешечена пулевыми отверстиями, но крови было не так уж и много, а может она просто впиталась в темную ткань пиджака. Он не двигался.
Азиат упал вместе со стулом назад, раскинув руки в разные стороны, будто пытаясь объять нечто сверхъестественное, его остекленевшие глаза оставались широко раскрытыми, выражая какое-то наивное, совершенно искреннее недоумение. В голове его зияла дыра, прямо во лбу, как третий глаз, открывшийся в познании недостижимой буддийской истины.
На теле Риты не было и царапины. Если не считать пыли и кровавых брызг, произошедшее совершенно никак ее не затронуло.