Говорят, можно вывезти девушку из деревни, а вот деревню из девушки — куда сложнее. Это про меня. Я в прошлой жизни была довольно-таки противной, и в этой тоже не перевоспиталась совершенно. Побои и кухонное рабство меня не просто не сломали, а даже озлобили. Какое-то время я на мужиков смотреть не могла. Ну, кроме Августа, конечно. К мальчику чувства были двоякие. С одной стороны, я не ощущала его своим родным ребенком. А с другой — любила какой-то почти болезненной любовью. Не скучала, особо им не занималась, сбросив все заботы на девочку-няньку. Но почти маниакально следила, чтобы он получал только самое лучшее. Лучшая одежда, лучшая еда, самые лучшие, каких я могла только найти в Буйске, учителя. Мой ребенок должен был быть самым умным и красивым. И в то же время я с трудом переносила его объятия и детскую болтовню.
Постепенно он все понял, он вообще был весьма сообразительным парнем, и у нас получились не стандартные отношения «мать-сын», а скорее, дружеские. Может быть, как у старшей сестры с братом. Мы рискованно шутили, разговаривали о книгах, я иногда советовалась с ним в делах. Я понимала, что это все не слишком правильно, и наверняка подарила Августу немало детских травм, но переступить через свой характер так и не смогла. Хотя грудью кормила долго по здешним меркам, почти до двух лет. Только все равно это не вызвало какого-то там материнского инстинкта.
Зато уже в двенадцать лет на него можно было оставить ресторан и смотаться в Большеград за редкими специями и, конечно, кофе. Кофе я страстно любила и приучила всех постояльцев его любить не меньше.
В Большеграде у меня был любовник. В Буйске заводить отношения было опасно, тут все обо всех знают, потом не отмоешься, а в другом городе ничего, можно. Познакомились мы в театре, потом он пригласил меня на ужин, и завертелось. А почему бы и нет? Кому от этого вред? Мне приятно и ему приятно, а что видимся пару дней в месяц, так это и хорошо. Никаких обязательств, никаких претензий.
Во всяком случае, у меня их не было до тех пор, пока я однажды не встретила его с одной актриской. Я прямо задала вопрос и получила вполне предсказуемый ответ: он мужчина, он имеет право, он мне ничего не обещал.
Верно, все так и было. Но делить с кем-то даже просто любовника я брезговала. Не хватало только мне чем-нибудь заразиться, попробуй потом вылечись в этой глуши! Поэтому я приняла волевое решение расстаться.
Было сложно. Помимо постели, я привыкла с мужчиной делиться своими сложностями, спрашивать совета в делах или даже в отношениях с сыном. Иногда я брала у него деньги в долг, всегда возвращала. Даже просто ощущать, что ты женщина, что ты нравишься, что тебя балуют и делают комплименты — это невероятно вдохновляло и давало энергию. Теперь я снова была одна.
Вот уже несколько лет Туманов приходил пить кофе строго три раза в неделю. Очень постоянный господин. Если не пришел — я начинала даже волноваться. Но потом он снова появлялся и пояснял: был занят на службе.
Да, он тоже ухаживал и делал комплименты, но пока у меня был мужчина, я не обращала на полицейского внимания. Но когда я осталась одна… Да, я Георга рассматривала со всех сторон. Примерялась. И раз за разом себя останавливала. Я его не знаю. Дважды он не помог мне в нужный момент. О каком доверии может идти речь? А вдруг я допущу его до своей души, а он снова меня подведет?
Своим «подарком» он смог сломать выстроенную мной стену. Я теперь не могла о нем не думать. Проворочалась всю ночь и решила: как минимум поцелуй он заслужил. Честь ему и хвала, что не воспользовался моей уязвимостью. Награда должна найти своего героя, осталось дождаться нужного момента.
Август разбудил меня поздним утром, словно невзначай сообщив:
— По городу нынче катают свадьбу. Мимо нас уже дважды проехали.
Я подскочила всполошенно: неужто опоздали? Но сын меня тут же успокоил:
— Все готово уже. Я взял жаровню, джезвы, специи и молотый кофе. На всякий случай еще положил мельничку и зерна, вдруг чего не хватит. Одевайся, умывайся, завтрак на столе.
Я моргнула. Какой… командир тут нашелся.
Но он прав, я проспала. Нужно поспешить. Негоже опаздывать на свадьбу.
Интересно, а какая свадьба у меня была? Я же не помню ни черта, как хорошо, что никому до меня в то время дела не было! За это стоит поблагодарить покойного Фрола. Он же ко мне никого и не подпускал.
Нет, что-то мне уже неинтересно, что там было до того, как я сюда попала. Вряд ли воспоминания доставили бы мне удовольствие.
Быстро умылась, оделась и наскоро позавтракала. Август подхватил меня под руку, усадил в пролетку и повез на окраину города. Где был дом ювелира, я прекрасно помнила. А вот то, что он выглядел вполне пристойно, стало для меня неожиданностью. И стекла новые, и крыша перекрыта недавно, и крыльцо починено. Не такая уж и беспомощная сиротка Ковальчик оказалась! Не иначе, как в отца пошла своей деловой хваткой!
Одного взгляда на молодоженов мне хватило, чтобы догадаться: все мои опасения были беспочвенны. Жених очень молод и весь светится от счастья. Такие не бьют своих жен и не привязывают к плите. К тому же я его уже и знала: то ж наш новый лекарь! Вот как, а еще говорят, что княжич! Разве бывают княжичи, которые лечат людей? Опять что-то напридумывали, а я поверила.
А вот второй жених точно сын Озерова: сходство налицо, да и папочка рядом, причем всем семейством, с княгинею и младшим сыном. Меня князь Озеров не признал, ну и не надо. Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.
— Ты иди там с людьми пообщайся, — скомандовал Август. — Я сам все тут расставлю.
— Чего это? Я тут главная.
— Никто и не спорит. А только ты только из Большеграда приехала, с дороги устала. Да и вообще какая-то ты нервная в последнее время. Вот и отдыхай. А коли мне помощь понадобится, я тебя позову.
Следовало признать: сын вырос. Не мальчишка, но мужчина. И что с того, что он пока неуклюж и немного застенчив? У него отца не было, кто бы научил его вести достойно.
— Хорошо, — сказала я. — Пусть будет по-твоему.
Август хмыкнул. Я пожала плечами и отвернулась, скользя глазами по толпе. Прекрасно знаю, кого ищу: Георга. Я вчера его обидела. Нужно извиниться. Здесь, на виду у всех, сделать это гораздо проще, чем наедине.
Почувствовал он, что ли, что я его ищу? Стоило лишь подумать — и полицейский оказался рядом, да ещё не один. Веселый, румяный, у рубашки распущен ворот. Я невольно скользнула туда глазами, но ненадолго, увы. Потому что в руках у Георга было нечто совершенно неожиданное.
— Ради всех святых, где вы взяли младенца? — вырвалось у меня.
— Он чудесный, правда? — усмехнулся мужчина, утыкаясь носом в макушку ребёнка. — Я люблю детей, они восхитительно пахнут. Хотите подержать?
— Нет-нет, спасибо, — отшатнулась я. — Маленькие дети хитры и коварны. Я их побаиваюсь.
Георг широко улыбнулся, а мальчик, на вид которому было месяцев пять, посмотрел на меня и что-то загулил. Я сдвинула брови и свирепо уставилась на Туманова.
— Только не говорите, что это ваш ребёнок, — шутливо укорила его я.
— Мой, — тут же подтвердил он.
Внутри у меня все упало. Ну приехали! Значит, пока ты за мной ухлёстывал, у тебя была женщина? И ты с ней спал? Отчего ж не женился?
— Вы такая забавная, Ильяна. У вас на лице все мысли написаны.
— В таком случае, вы уже поняли, куда вам сейчас рекомендуется пойти, — огрызнулась я.
— Это мой внук.
Час от часу не легче! Внук? У него были дети? Почему я не знаю об этом? В Буйске ведь каждый знает обо всех. А если были дети, то и жена?
— Папочка, вот вы где! Я тебя потеряла. Спасибо, что присмотрел за Мартином! — к нам подлетела очаровательная юная барышня, на мой пристрастный взгляд совершенно на Туманова не похожая.
— Госпожа Ильяна, позвольте вам представить мою воспитанницу Элену. Элена, это Ильяна Хмельная и ее сын Август.
— Та самая Ильяна, что варит лучший кофе в Буйске? — стрельнула глазками девушка, забирая сына у Туманова. — Я бы попробовала.
— Август вас угостит, — покосилась я на сына, смутившись вдруг, что он слышал мой глупый разговор с полицейским. — А я хочу танцевать! Сто лет не танцевала!
На самом деле мне хотелось сбежать, но Туманов не позволил. Фривольно приобняв меня за талию (ах, какая горячая у него ладонь), он тут же предложил:
— Разрешите исполнить ваше желание, о восхитительная?
— Разрешаю, — вздохнула я.
Что же мне делать? Георг мне и раньше нравился, а вчера он принёс мне дракона. Сегодня же, сам того не зная, заработал кучу очков сверху — какая женщина устоит перед мужчиной с ребёнком на руках? Наверное, он был прекрасным отцом.
— А свои дети у вас есть? — осторожно спросила я, опуская руки ему на плечи.
— Вы ужасного мнения обо мне. Впрочем, как и всегда, — укорил он. — Я никогда не был женат. Откуда бы мне взять детей?
— Ну, воспитанница же есть, — я сделала первый шаг в немудрёном танце.
— Она — дочь моего друга. Осиротела, когда холера была. Я забрал — не в сиротский же дом ее, домашнюю девочку, отправлять. Не пожалел, Элена — моя радость. И малыш Мартин тоже.
А дальше разговаривать стало сложно — танец был слишком быстрый.
Неожиданно Георг дернул меня за рукав и увлёк в сад.
— Что-то случилось?
— Да. Милана с Асуром ушли. Надеюсь, у них все в порядке.
Я немедленно насторожилась. Мне показалось, что эта пара влюблена по уши, но вдруг я чего-то не увидела? Вдруг он ее обидит? Видимо, и Туманов подумал о том же. Мы осторожно заглянули за угол дома — аккурат, чтобы заметить, как молодожены нежно воркуют, а потом сбегают с собственной свадьбы. Так мило!
Кстати, раз уж мы все равно спрятались…
— Господин Туманов…
— Да?
Я заглянула в его лицо. Он был совершенно расслаблен, не ожидая от меня никакого подвоха. А зря. Сам ведь нарек меня ведьмой когда-то!
Как хорошо, что мы одного роста! Я решительно шагнула к нему. Георг попятился, скорее от неожиданности, чем испугавшись.
— Ильяна?
Ещё один шаг… Я опускаю руку ему на плечо, вторую решительно запускаю в волосы и прижимаюсь губами к его губам. Это не просто пренебрежение всеми приличиями, это скандал. Я никогда не должна была этого делать. И именно поэтому сделала. Миг, другой — и Георг обхватывает меня своими руками, отвечая с нетерпением и жадностью. Его язык взвинчивается в мой рот, и пропади я пропадом, если мне это не нравится!
А он умеет целоваться, этот грубиян!
Мне удаётся выпутаться из его рук не без труда. Приятно посмотреть: он изумлён, взволнован, возбуждён. На щеках красные пятна, дыхание сбито, глаза горят.
— Спасибо, — шепчу я, касаясь пальцами его щеки.
— За что?
— За вчерашний подарок.
Его глаза округляются, а я, усмехнувшись, подхватываю юбки и убегаю. Черт! Почему он не может меня украсть так же, как только что украли ювелирову дочку? После такого поцелуя я бы вполне себе укралась!