65749.fb2 Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави - 6) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 33

Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави - 6) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 33

- Скоро байрам, день, когда милостивый аллах подарил жизнь султану, "средоточию вселенной". Не считаешь ли ты, о грек Афендули, что обязан просить у султана разрешения преподнести ему приличествующий его имени подарок? - Выражение лица Хозрева напоминало охотника, притаившегося возле западни.

- Подскажи что, - благоговейно произнес Эракле, - и я готов доставить себе радость.

- Поместье, в котором так часто корсары доказывают преимущество силы над бессилием.

- О боги! Богатство, соблазняющее корсаров, ты находишь соответствующим высоте "средоточия вселенной"?! О везир, не подвергай меня насмешкам! Или хранитель сундука не сосчитал, сколько у султана подобных поместий?! Другое дело, если бы... ты соизволил принять его в дар.

- Билляхи, поздно передумывать! Я, выказывая тебе свое расположение, уже туда послал янычар и своих рабов. Твоего управителя выгнали, ибо он не умеет беречь порученное ему; иначе как понять, что к нему через море лезут корсары?

- Не смущай меня, о везир! Моурав-бек сказал, что "средоточие вселенной" пожелал допустить меня, недостойного, к своим стопам... И если он, по своей снисходительности, вспомнит о моем поместье, я вынужден буду сказать, что я тут ни при чем.

Хозрев позеленел, почувствовал себя дичью в своей же западне: "Конечно, этот грек побежит к грузину, и этот Саакадзе, сын собаки, донесет султану о том, что я ограбил Афендули. Нет, из двух истин есть одна: султан прикажет забрать поместье в свою казну. Убыток греку, а мне какая выгода? Аллах, нет справедливости под полумесяцем!"

- Пророк свидетель, ничего не могу изменить, уже послал туда янычар! Аллах акбер!

- Ты послал, а не султан. Не будем спорить, Хозрев-везир. Пятьсот мушкетов, десять пушек, к ним заряд и ядра. Тарамба-трум! И поместье твое!

- Клянусь Меккой, султан за пять раз по сто снимет мне голову!

- А за четыре раза по пятьдесят? И в довесок - восемь пушек?

- Ай аман! Бери два раза по сто и две пушки! К ним заряд и ядра!

- Мое поместье стоит десять тысяч мушкетов, семьдесят девять пушек, пять дворцов и семнадцать катарг.

- "Катарга?! - Хозрев побелел. - Не угрожает ли грек исподтишка?"

И хрипло:

- Бери два раза по сто и три пушки. Я добрый! Пули и ядра - как сказал.

- Не могу, клянусь Олимпом! Мое второе поместье далеко отсюда и остается одно. Я должен его охранять от... от разбойников. Не скупись, о всесильный везир! Уравняй счет - триста мушкетов и шесть пушек. Пули и ядра - как сказал.

- Ай-яй, ага, не могу последнее слово за тобой оставить... Бери два раза по сто и еще пять по десять мушкетов и пять пушек.

- Дай мне срок подумать.

- О Осман! Почему не сказано, что делать с неосторожными?! Ты подпишешь сейчас, что получил от меня золотые пара за проданное поместье.

- Клянусь Нептуном, я подпишу... как только ночью доставишь сюда двести пятьдесят мушкетов и пять пушек. Это ничто за многое.

Хозрев задумался: "Крепко поклялся, не нарушит".

- Через день в ночь сюда на фелюгах подвезут тебе просимое. Взамен скрепишь бумагу печатью, приложишь сто золотых и передашь старшему: "безбровому с рассеченным лбом". И тарамба-трум!

- Если твои слуги довезут все в целости, я передам "рассеченному лбу" двести золотых.

- Подсказанное тебе твоим аллахом оспаривать не буду, а теперь покажи мне твои антики...

"И я тебе скажу, кто ты?" - усмехнулся про себя Эракле.

- Охек! Из расположения к тебе я помогу выбрать подарок султану.

Долго ходил Хозрев по залам, от вожделения у него дрожали губы. Выбрать многое, а вдруг султан по просьбе Моурав-бека допустит грека на байрам? И тогда, не обнаружив даров, хитрый грек изумится: "А где то-то и то-то?!" Хозрев переводил лихорадочный взор с одной ценности на другую. Наконец его выбор пал на ларец, в котором хранились изумрудные четки. Он было успокоился, но его внимание привлекли два кувшина работы багдадских чеканщиков. Они были одинаковы, как близнецы, даже легкая царапинка у горлышка была на одном и на другом. Какая-то мысль, еще смутная, но уже заманчивая, осенила везира, и он твердо заявил, что эти кувшины Эракле должен отдать ему за предоставленное оружие.

Видавший виды Эракле ничуть не удивился наглости везира и с легкой насмешливостью сказал, что за оружие они как будто в расчете.

- Как?! Ай, ага, ты думал отпустить меня без знака расположения? возмутился Хозрев. - О Эракле, не буди во мне гнев.

- О везир, не буди во мне недоумение: я полагал, что поместье хороший бахшиш. Но если это не все...

- Поместье ты обменял на мушкеты, которые, как, ты знаешь, не продаются, золотые деньги я должен отдать капудан-паше за молчание. Что же остается мне?

- О боги! Я не подумал вовремя. Выбирай, везир, что хочешь.

- Охек! Я уже выбрал вот эти два кувшина с одинаковой царапиной.

- Видит Громовержец, их я не смогу ни продать, ни подарить. Выбери более ценное, везир.

- Видит Мухаммед, другое мне безразлично.

- Кувшины не отдам, я их перехватил у купца по дороге в Давлет-ханэ, купец нес их в подарок шаху Аббасу. Лишь тугой кисет убедил купца в том, что мне кувшины более по душе, чем "льву" персов. Проведав об этом, шах уподобил спину купца мозаике, а заодно отрубил ему и руку. Выжил ли несчастный?! Об участи купца узнал я далеко за пределами Исфахана. С тех пор, когда меня охватывает безумная страсть к скупке антиков, мне достаточно взглянуть на эти кувшины, и я чувствую мозаичное клеймо на своей спине. Так неизменно тяжесть расплаты за недостойную жадность отводит мой взор от вещи к человеку.

- Машаллах! Все, что ты рассказал, еще сильнее убеждает меня! Как раз и мне нужны такие кувшины.

- Я лучше предложу для царственной ханым Фатимы ожерелье, не имеющее равного.

- Ай-яй, как непонятлив ты, Эракле! Знай, раз мой взгляд остановился на кувшинах, значит я в обмен ничего не возьму. Но если ты сам решил вручить сестре султана ожерелье, уговорю ее снисходительно принять. И еще знай: или кувшины мои, или фелюги не подвезут ни одного мушкета. И поместье твое я приму даром, ибо там уже янычары - четыре по пятьдесят, и рабы - пять по двадцать.

Ничем не выдал своих чувств Эракле. "Произвол! Что перед ним справедливость?! Конечно, Моурави сумеет помочь вернуть поместье, но с оружием придется навек проститься, ибо этот отъявленный вымогатель будет зорко следить за капудан-пашою и за всеми, кто за баснословную цену захочет услужить мне".

Эракле вспомнил, как блеснули глаза Саакадзе при словах "мушкеты, пушки", как шумно принялись благодарить "барсы". Автандил даже обнял его и трижды поцеловал. И сейчас они на границе разочарования. Нет! Раз Афендули дал слово, должен сдержать. Недостойно огорчить неповторимого рыцаря!

- Ага Эракле! А, Эракле ага! Твой аллах чересчур долго не внушает тебе правильное решение! Эйвах, за этот срок мой взгляд может упасть еще на что-нибудь, - у тебя много ценностей!

- Хорошо, бери, везир, и кувшины, но - условие: я передам их тому, кто сдаст мне оружие, и... по счету. Знай, о Хозрев, если хоть одного мушкета недостанет, кувшины не отдам.

- Когда двое говорят "да", для чего "нет"?

Поняв, что Афендули выведен из терпения и угрозу исполнит, Хозрев решил соблюсти точность, хотя за минуту до этого собирался прислать только двести мушкетов и две пушки.

- Клянусь бородой пророка, ты забыл, вероятно, что султан осчастливил меня своей сестрой?! Я не купец и обмеривать тебя даже в мыслях не помышлял. Аллах акбер! Ты оскорбил верховного везира! Загладь!

- Подойдет ли к твоему пальцу этот перстень? - торопливо проговорил Эракле, содрогнувшись, что в один час может полностью быть ограблен. Египетский фараон носил этот перстень, а найден он на берегу Нила, вблизи Эд-Дамера.

- Эд-Дамера? О-о, тогда не может не подойти! Как раз во славу аллаха! Хозрев, согнув палец червячком, любовался игрой алмаза. - Не беспокойся, ожерелье возьму сейчас: пусть царственная Фатима красуется в нем, когда "средоточие вселенной" отметит день своего рождения. Еще одно... Напрасно вздрагиваешь, о жадный Эракле, меня больше ничто из ценностей не прельщает другое важно... Поклянись твоим молодым богом, который не ревнует тебя к твоим старым богам, что никому и никогда не расскажешь о кувшинах с одинаковой царапиной! - Снова какая то смутная мысль промелькнула в голове везира. - У тебя есть священная книга? Наверно есть. На ней поклянешься хранить молчание.

- Мое слово крепче всех клятв. Да и хвастать нечем, буду сам оберегать тайну, ибо больше всего боюсь насмешек.