Беловеер нёс меня, не говоря ни слова. Он оказался одним из тех, над кем мы проводили эксперименты. Если честно, сразу я его не узнала. Дело в том, что все беловееры похожи. Но вот то, что данный образец стал зомби и сохранил когнитивное мышление, удивительно. Нужно срочно связаться со Степаном, у него есть пунктик по поводу необычных поведенческих особенностях зомби на Карфагене.
О чём я вообще думаю? Куда он меня тащит? Судя по маршруту, на ту самую исследовательскую базу. И это отвратительно. В нашу внутреннюю грызню между реформаторами и консерваторами ксеносы даже не вмешиваются. Потому что им глубоко плевать на людские попытки что-то изменить. Карфаген — не более, чем банка с пауками в их глазах. А возможно, и в наших.
Но я, как лидер реформаторов, ни за что не позволю Каребу обесценивать человеческие жизни ради потехи. Исследовательская база была нам так нужна! Именно на ней должно было располагаться то поселение, которое сейчас Гривер называет стужей. Именно там мы должны были жить.
Сколько агентов на ней натренировано! Но конченый Кареб, устроив переворот, с использованием своих способностей промыл мозги нужным людям, заставил их поверить ему. Затем без колебаний захватил эту базу для своих аморальных экспериментов.
Она полностью воссоздаёт архитектурно как внешне, так и по внутреннему убранству, аналогичную базу на Земле. Является её полной копией. Поэтому социальный эксперимент Кареба для пришельцев, которые хотят научиться чувствовать, гораздо, гораздо интересней, чем тот, который провожу я в своей Стуже.
Что у меня? Несколько избушек. Убивай огнебелок и выживай. Интересно, конечно, но это они уже видели не раз. Сколько столетий происходит высадка?
Зато здесь какой шик! Люди попадают на научную станцию, думая, что находятся на Земле. Никакой высадки в их глазах, в их сознании, конечно же, нет, ведь они погружаются в приятный сон, о котором даже не вспомнят.
У Кареба есть неплохие способности, схожие с моими. Я ведь тоже управляю людьми, иначе бы меня зарезали в Стуже в первый же день.
Меня боятся, со мной считаются, меня не трогают, потому что я властная Кассандра. Я та, кто способна возглавить движение. Пусть я и вынуждена подчиняться ксеносам, но найду способ вызволить всех людей с этого грёбаного Карфагена!
В то время как Кареб, который является лидером другой стороны, просто-напросто издевается, выслуживаясь, получая свой статус. Он ждёт, что когда-нибудь кто-то из ксеносов, которых никто из нас никогда не видел, нажмёт какую-нибудь кнопку и скажет:
— Кареб, теперь ты главнее Кассандры, Карфаген твой!
И тогда он восторжествует. Но пока такого указания нет, и по статусу мы с ним равны, скорее всего, Кареб попытается меня убить.
Скорее всего, именно поэтому беловеер тащит меня на станцию.
Скорее всего, он послал за мной именно зомби, потому что на мёртвых мои чары не распространяются. Только вот я не хочу на станцию. Я ранена, мне трудно говорить, трудно двигаться.
Я дважды пережила унижение, это гораздо опаснее физических ран, когда ты пытаешься быть главной.
И это твоё призвание. Если ты не главная, если ты на втором плане, то, значит, ты не в том месте и не с теми, пойми, Кассандра.
Привычка разговаривать с собой появилась у меня давно, я знаю, что пахнет шизятиной, но она помогает.
Так, устройство связи осталось в моей избе в Стуже. Ничего, на станции есть запасные, спрятанные в стенах.
Только вот нельзя мне туда. Там же медуза, чернильница. Насколько мне известно, сейчас на станции проводится ужаснейший эксперимент.
Выведенная в лабораториях ксеносов тварь не является естественным обитателем Карфагена. Точнее, является, но её настолько модифицировали, что теперь медуза способна воздействовать на мозг, гипнотизировать, сводить с ума.
Каребу всё это кажется весёлой прогулкой, хотя он, как истинный лидер и психопат рискует жизнью так же, как остальные.
Просто его сила позволяет противодействовать медузе, сглаживать ментальные атаки. Другой вопрос, что сейчас разворачивается первый подобный опыт. И не факт, что Кареб сможет выдержать мощный удар чернильной кляксы.
А сошедший с ума Кареб — гарантированная гибель всех, кто находится на станции. Что же делать? Как же он управляет беловеером?
Видимо, данный беловеер из тех, на ком мы ставили эксперименты ещё тогда, когда с Каребом не были во вражде. У нас даже были попытки играть в любовь, мы учились вместе.
Подобных станций на Карфагене достаточно, не меньше десятка. Но когда твой бывший друг издевается над людьми ради развлечения, в жопу такую дружбу.
Меня раздражало, что я покинула Стужу в такое время. Это наш Город. Я строила его, я защищала жителей, мы свергли Валдая, но что теперь? Что теперь?
Кареб манипулирует мной. Он всё-таки окажется сильнее в таком моём состоянии с нашей равной физической подготовкой. Он меня безжалостно убьёт. Да, я хорошо кидаю ножи. Да, я хорошо воздействую на разум. Может быть, он ослаб. Может быть, он уже под медузой. Может быть, он покорится мне сразу, как только увидит носок моего сапога.
Но проблема в том, что я — Кассандра, и я не хочу, когда «может быть», я хочу быть уверенной во всём. Я не должна подчиняться факторам как внешним, так и внутренним. Как лидер, я должна их контролировать.
Я должна быть центром любого важного взаимодействия, и Карфаген должен быть моим! Я сделаю всё, чтобы здесь не осталось ни одного человека. Все будут отправлены обратно на Землю! Ксеносам пора найти себе другое развлечение, чем издеваться над землянами.
Я даже готова пожертвовать собой. В каком плане: если им так интересна людская психология, пускай нахрен беседуют со мной целыми днями, выкачивают мои воспоминания. Я буду проходить цветовой тест Люшера, тест на IQ, стоять на руках, показывать сиськи. Делать то, что они от меня захотят, но не нужно трогать моих людей!
Не на тех покусились! Не ту они похитили! Ведь я — Кассандра, и, хотя я формально являюсь одним из двух высших чинов, служащих ксеносам, на самом деле лютейшим образом ненавижу каждую из безымянных тварей.
Суки, грязные, ничтожные мрази. Ничего, я заставлю вас подчиниться.
Беловеер резко затормозил, стало больно, и меня стошнило.
Да что ж такое-то? Возьми себя в руки!
— Кассандра, — забурчал он.
Да знаю, как меня зовут. Приятно познакомиться, сука. Он указал на ничем не примечательный сугроб.
— Кассандра, — сказал он и швырнул меня прямо в него.
Стало больнее и унизительней. Ножом его не завалишь. Руками побить тоже не удастся. Полнейшее дерьмо, Кассандра. Если бы она умела бояться, ей бы сейчас стало не по себе.
Зачатки интеллекта — это здорово. Значит, он хочет, чтобы я порылась в этом сугробе. Интересно. В принципе, а что мне терять? Может, там клад зарыт? Или плесень золотая лежит? Может быть, пачка спаржи? Бутылка коньяка? Кто знает.
Я бы не отказалась от зубной щётки. Я начала рыть сугроб, чувствуя себя полной идиоткой. Но через несколько минут это чувство прошло, потому что я нашла какой-то продолговатый предмет с овальным наконечником. Как у «Людей в чёрном», стиралка памяти, только поменьше.
Интересно, что она делает? Сверху была какая-то кнопка, я нажала на неё. Беловеер тряхнул головой и взглянул на меня как-то осмысленно.
— Кассандра, — он протянул мне руку.
Было похоже на то, что он хочет обменяться рукопожатиями. Неужели этот предмет позволяет контролировать зомби? Я с опаской протянула ему руку, после чего он, вместо того чтобы поволочь меня как раньше, чуть придерживая руками, чуть ли не заботливо посадил на спину.
— Держись, — проревел беловеер.
Я ещё раз нажала на кнопку. Никаких индикаторов на приборе не было, в принципе, больше ничего не происходило. Беловеер понёсся с той же скоростью. Я решила с ним поговорить.
— Я понимаю, что ты не очень доволен моим поведением и вообще умер. Но, может быть, как-то разойдёмся более мирно? Не хочешь? Нет? — без особой надежды на успех спросила я.
Он не отвечал и скорость не снижал. Похоже, прибор сработал один раз. Что это было и как так получилось, я так и не поняла.
Как там Гривер? Из всех жителей Города он мне больше всех импонировал. Такой, знаешь, мальчик-одуванчик, который вырос в сильного витязя. Раньше продавал фаст-фуд, а теперь способен организовывать свержения нелегитимных правителей в рамках одного заснеженного поселения. Чем не успех? Прогресс!
Да, я скучаю. По каждому из них, конечно. Ну, кроме, наверное, Жердя и Ушлого, прихвостней Валдая.
Ещё Майя что-то видела, что-то чувствовала.
К тому же крики, которые раздавались мне вслед, когда меня похитил беловеер, мне не очень понравились.
Несмотря на то, что я здесь достаточно давно и моя одежда модифицирована ксеносами, всё равно холодно.
Жаль, что передатчик остался в избе Валдая, но не успела я его взять. Он же захватил власть над Городом. Я бы связалась с кем-то, позвала подмогу.
Ладно, порвусь, но не расклеюсь. Я, сука, Кассандра, но не кусок гавна. Герменевтический подход мне подходит, и я не позволю кому-то растворить меня в себе.
Что я знаю об этой медузе? Небольшое существо, которое атакует мозг, заставляет чувствовать страх, внушает ложные воспоминания. Провоцирует выброс адреналина, головокружение, тошноту, галлюцинации. Фактически разовое воздействие подобного существа может навсегда свести человека с ума. Медуза может вызвать не только оптические галлюцинации, но даже ольфакторные, заставить чувствовать, к примеру, страх отравления. Опухоль головного мозга обеспечена. Я уже молчу про мигрень и депривацию сна.
Это чудовище. Я была против, когда голосовали за внедрение подобных экспериментов, определяя часть программы на год.
Кареб высказался «За». Хотя реформаторов и консерваторов примерно поровну, в этот раз мы оказались в меньшинстве просто потому, что многие не пришли на заседание, будучи занятыми выполнением задач, которых действительно много.
Мои мысли вновь вернулись к Степану. Он старше меня, но, думаю, ему гораздо тяжелее. Слышала, что у них там восстание на восстании, и ему сейчас нужно справиться со всем этим дерьмом, а я даже не могу позвонить и поддержать его. Такое себе удовольствие.
Разберусь. Я засыпала, но тут же щипала себя за замёрзшую щеку. Нельзя, нельзя спать. Кассандра, Кэсси, ты что, не понимаешь? Если сейчас задремать, возможно, беловеер, который сейчас мчится как мёртвый курьер («Мёртвый курьер» — замечательное название для блокбастера, который никогда не снимут), уже мчится на пути к исследовательской станции. А вдруг там меня у входа поджидает Кареб, который играючи отрежет мне голову и бросит её под ноги всем остальным членам станции?
Наверняка они друг друга уже перебили под воздействием медузы. Зачем вообще нужны такие эксперименты? Понятно, что здесь во многом виновата тетра. Но что, если таких медуз доставить на Землю? Столь страшное оружие, которое можно использовать не только в локальных конфликтах.
Нужно исключить такую вероятность, Кассандра. Я воспрянула от собственных мыслей, но, неловко повернувшись, охнула.
Всё-таки сражаться раненой — удовольствие не из приятных. Гарантированно не входит в десятку моих любимых занятий.
Модница исполняла ряд моих поручений, но она не была в курсе о ксеносах, агентах, рефах, консервах и прочем. Но Модница, как опытная, прожжённая женщина любила выгоду. То положение, которое я ей позволял занимать в городе, Моднице очень, очень нравилось, поэтому она иногда гуляла где хотела, за пределами Города, не говоря никому. Вместо работы, под видом сбором ягод. Девочки, если что, её прикрывали, сами не понимая, почему.
Модница выполняла мои поручения, такие, к примеру, как общение с другими агентами. Да, иногда нужно было передать физические предметы от других реформаторов, которые не могли незамеченными зайти в Стужу. Ох, прицепил же Гривер нелепое название.
Город. Я назвала его Город, потому он будет Городом.
Сраные фирмачи постоянно со всеми торговали, за баснословные цены продавали предметы, которые доставались им от ксеносов даром. Не люблю я это сословие, эту когорту. Ксеносы буквально дарили им роскошь, которую те продают, обменивают.
Хорошо ещё, что валюты у нас, по крайней мере, здесь, нет. Хотя много где на Карфагене уже ввели.
Модница успешно торговала с фирмачами, получала ткань, всякие ништяки, не задавала вопросов, была довольной и молчаливой. В общем, именно такой, какой я её и желала видеть в Городе
Тот раз, когда девочки обнаружили мёртвую женщину, был очень неприятным. Она была одним из наших агентов. Рулема, замечательный реформатор. У нас с ней были не совсем дружеские, но приятельские отношения. И она как раз несла для меня важную новость.
Я отправила на встречу с ней Модницу, хотя тогда уже не руководила Городом. Рулема весточку передать не смогла. Всё ведь шло к тому, что меня должны похитить. Но я не знала, что Кареб может управлять мёртвыми беловеерами. Интересно, мёртвыми йети или вообще мертвецами он тоже может управлять?
Мне знакомы случаи, когда некоторые шаманы контролировали зомби. Мало ли что тетра позволит? Но в таких масштабах, с таких расстояний! Может быть, он был запрограммирован, именно этот беловеер? Но почему тогда при жизни он не попал в Город.
Наверное, Рулема могла бы рассказать мне, но, к сожалению, Модница поведала мне о её кончине.
Удручающе, но теперь нужно в первую очередь подумать о себе. База была всё ближе, я видела её стены. Беловвер оставит меня у них или он запрограммирован зашвырнуть куда-то внутрь?
Не знаю, считают ли жители Города меня врушкой или думают, что я нормальный, адекватный правитель. Или что конченая нимфоманка. Не знаю. Но я вернусь туда. Вернусь, заберу их всех. Я убью Кареба, восстановлю баланс, потихоньку передавлю всех консервов, и мы всем Городом, всей Стужей поселимся здесь. На этой станции будет столица Карфагена, правителем которого, единоличным правителем которого буду я.
Я вспоминала те дни, когда мы обучались на данной базе. Всё было под надёжной защитой учителей. Опытные добрые педагоги, добрые, пусть им промыли мозги, но они хотя бы объясняли суть эксперимента.
Конечно, правды не знал никто. Нас делили на группы, и в каждой преподносилась своя версия. Наверняка многие, если не все, не соответствовали действительности.
Мне с самого начала не хотелось участвовать в этом, но, честно говоря, я даже и не знала, во что всё выльется, в какую заварушку. Мы на полигоне! Тысячи человек здесь рождаются, целые культуры умирают в зачатке.
Я не знаю, я не имею права на усталость, поэтому не устаю.
Ещё раз нажала кнопку на предмете, но беловеер не обернулся. Попробую убедить его вербально.
— Там есть очень плохой человек. Я была бы тебе очень благодарна, если бы ты его съел. Как ты относишься к подобному предложению?
Чувствуя себя максимально дебильно, я погладила шерсть мёртвого извозчика. Толка никакого нет. С каждым его шагом я всё больше приближалась к исследовательской станции, на которой развернул эксперимент Кареб.
Я справлюсь. Я прощу себя за ошибки, которые совершила по пьяни. Я накажу Кареба. Я больше не виню себя за дерзость. Надо вступить в схватку с Каребом, выйти победителем, и только тогда мои поступки перестанут расходиться с намерениями.
Беловеер швырнул меня. В очередной раз. Было больно.
Здание исследовательской станции выглядело знакомым, но это не то приятное ощущение, когда ты видишь место, в которое хочешь вернуться.
Точнее, мне было бы комфортно оказаться здесь, если бы, конечно, не те обстоятельства, которые сложились сейчас из-за заговора Кареба. Хотя Кареб, наверное, заговором происходящее не считал. Он воспринимал эксперимент частью своей деятельности и полагал, что выполнял свои функции довольно хорошо. Я была категорически не согласна.
Открылась дверь, из неё вышел мужчина. Явно мне не знакомый, похоже, какой-то прихвостень Кареба.
— Кассандра, некогда великая, бесстрашная, а теперь жалкая и беспомощная. Жаль, я не могу тебя добить: указание доставить живой, — надменно произнёс он.
Беловеер взревел, сказал ещё раз «Кассандра», после чего развернулся и помчался куда-то в неизвестном направлении. Ему что? Он свою задачу выполнил. Видимо, Кареб не контролирует беловеера полностью, но иногда делает какие-то заметки в его мёртвом мозгу. Я осталась одна.
Мужчина достал пистолет. Не Макаров, больше похоже на Ярыгина. Направил оружие на меня и сказал:
— Девочка, без шалостей, давай-ка мы решим ситуацию полюбовно. Вставай, если можешь ходить. Руку прости, не подам. Ты для меня вовсе не друг. Теперь я провожу тебя к нашему главному. Он решит, что с тобой делать.
Я сплюнула на снег.
— Ты так разговариваешь, как будто мы знакомы, но на самом деле ты просто пешка, а я королева, соответственно, хожу как хочу и куда хочу.
— Ишь, чё заговорила.
Агент подошёл и попытался ударить меня ногой, что было ошибкой с его стороны, потому что я схватила его за голень и дёрнула.
Не ожидая такой прыти, мужчина рухнул навзничь, выронив пистолет. Я достала из сапога нож и воткнула ему в горло. Даже как-то обидно, что посылают на встречу со мной таких дилетантов. Он захрипел, пытаясь что-то сказать, в глазах читалось непонимание. Частая реакция, когда видят меня, главу реформаторов. Я почувствовала себя легче. Да, убивать плохо, но, чтобы быть свободной иногда требуются определённые жертвы.
Я обшарила труп. Ничего полезного, кроме пистолета рядом и какой-то связки ключей, не увидела. Он не похож на участника эксперимента, соответственно, угрызения совести терзали меня меньше. Не гражданский. Я осмотрела пистолет. В магазине осталось всего три патрона. Снабжают агентов уже не так, как раньше.
Я двинулась вперёд, прикрыв за собой дверь, чтобы хлопья снега не наметали внутрь. Знакомое место, только теперь оно больше похоже на место действия триллера.
Лампы мерцают. Где-то бродит медуза, сводящая людей с ума. Совсем не то, чего бы мне хотелось для счастья. Но теперь я хотя бы вооружена чем-то получше, чем нож. Рана саднила, поэтому двигалась осторожно. Аккуратно выглядывала из-за каждого поворота, опасаясь словить пулю или, чего хуже, встретить Кареба. Вероятность подобного довольно велика.
О, вот та стена, где обычно находится резервное средство связи. В Город звонить бесполезно, даже если я попрошу Гривера мне помочь, координаты объяснить толком не смогу, он не агент.
Может быть, мне поможет тот же Степан? Я нашарила не слишком заметную для посторонних глаз выемку в стене, просунула руку в щель и достала небольшую пластину, чем-то похожую на жвачку «Stimorol».
Набрала номер по памяти. На крохотном экранчике я увидела Степана, который почти завопил:
— Кассандра!
Я слишком часто слышу своё имя.
Его голос дрожал. Я давно знала, что Степан меня боится, хотя в своё время он был моим наставником. Он продолжил:
— К сожалению, сейчас не могу говорить. Очень сложная ситуация. Мне нужно принять важное решение, на которое времени почти не осталось. Разрешишь мне перезвонить?
Куда мне было деваться?
— Перезвони, — кивнула я.
Всё равно он далеко. Кому можно набрать из других агентов? Есть один мой подчинённый по кличке «Тепловизор». Он проводит эксперимент где-то в сорока пяти километрах отсюда. Гораздо ближе Степана, но тот хотя бы знает чёткое расположение текущего состояния агентуры и их локации.
Ладно, позвоню Тепловизору. Не берёт. Наверное, передатчик не при нём. По инструкции, конечно, правильно, но сейчас очень некстати.
Сзади послышался шум. Я выключила устройство, засунула в карман куртки подранного пуховика. Из-за поворота вышла рыжая женщина с серыми прядями, полноватая.
— Интересно, — взвизгнула она, — ты тоже клон медузы? Как та Лина? Меня не проведёшь, на станции всего две женщины: я и ВК. Значит, ты — Скрежетатель!
Она попятилась. Я поняла, что сейчас девушка завизжит, и, превозмогая боль, резко подскочила к ней, преодолев расстояние в несколько прыжков. Зажала ей рот рукой.
— Я не клон медузы, я настоящая. Пришла сюда спасти вас. Расскажи, что происходит. Ты меня слышишь? Если я позволю тебе говорить, ты закричишь?
Она расширила глаза и закивала. Честность — второе счастье. Хорошо. Поговорим иначе. Если ты закричишь, я вынуждена вырубить тебя. Убивать не буду, но ты окажешься без сознания. А как ты думаешь, много ли у тебя шансов выжить, когда опасный монстр бродит неподалёку, а ты не способна за себя постоять? Может быть, мы всё же попробуем подружиться?
Испуганная серопрядка снова закивала.
— Вот и ладушки. Ситуация под контролем, — успокаивала я девушку, — Вот я совершенно недовольна тем, что нахожусь здесь. Потому что знаю, что тут происходит. Ты, наверное, тоже хочешь знать?
— Просто оставьте меня в покое, мне нужно побыть одной!
— Нет, сейчас тебе одиночество точно не нужно, потому что тебя сожрут или заставят делать что-то неприятное.
— Я видела Скрежетателя, боролась с ним, — она заплакала, –а потом он убил Витька. Или нет, потому что Витёк стоял передо мной, живой.
— Воздействует на мозг.
— Кто?
— Медуза. То существо, которое запустили здесь, чтобы экспериментировать над вами. Но я положу на это болт, если ты сейчас же не возьмёшь себя в руки, — сказала я. — Как тебя зовут?
— Ринда. Меня зовут Ринда. Помоги мне, пожалуйста. Пойдём к остальным.
— Вот к остальным-то мы гарантировано не пойдём, потому что среди вас есть предатель. Сейчас я тебе не буду говорить, кто он, чтобы ты сразу не ополчилась против, но он как раз всё и устроил.
— Да я и так знаю, — огрызнулась Ринда, — перестав плакать. — Это Жозе! Пакито, наш медик. Его шутки были всегда неуместны, а здесь зашли слишком далеко.
Не знаю, что за Пакито. Может быть, Кареб представился им? Агентам не запрещено, но хорошим тоном считается называться настоящим именем. Будем решать проблемы по мере их поступления.
— Ринда, ты сможешь отвезти меня куда-нибудь подальше от остальных, туда, куда никто не зайдёт? И принести мне какие-нибудь лекарства, бинты, обезболивающие? Тугую повязку. Желательно, не рассказывая другим о моём присутствии здесь.
Она с сомнением посмотрела на меня, и я поняла, заглянув в серые глаза девушки, что доверять ей нельзя, от слова совсем. Сдаст. Она считает меня медузой. В принципе, правильно. Но для меня сейчас крайне неподходящая ситуация.
— Тогда пойдём вместе.
— Куда?
— Веди меня туда, где нет никого, какой-нибудь склад. Туда, где никто не зайдёт, какой-нибудь дальний туалет. Я не знаю, в пустующую каюту. Пожалуйста, это важно. Если хочешь жить, слушай меня.
Ринда развернулась и простонала:
— Нет, я устала играть в эти игры.
— Стоять, — сказала я, достала пистолет и направила на неё.
— Не кричать, иначе застрелю. А теперь выполняй то, что я приказала. Если пойму, что ведёшь меня к людям, пристрелю на месте. Доступно объясняю?
Она снова закивала. Странно, почему на неё не действует моя сила убеждения? Наверное, медуза перехватила её сознание, и теперь оно разрывается. Что мне известно о данной твари? Она частично поселяется в мозгу и, даже временно отпуская жертву, всё равно продолжает её контролировать. Соответственно, медуза знает, что я здесь. Другой вопрос, что она не осведомлена, кто я, и, наверное, воспринимает меня как одного из членов экспедиции. Всё-таки медуза не полноценное мыслящее существо, но скорее, как я поняла, некий собирательный образ. Она чувствует эмоции других, пользуется интеллектуальным запасом жертв, и, по сути, обретает самосознание или его некое подобие тогда, когда рядом есть люди или другие мыслящие существа. Мне стало смешно. Интересно, если подселить медузу к ксеносам, что она с ними сделает? Ей же будет без разницы. Тоже начнёт сводить с ума и пожирать? Куда, кстати, она девает съеденные трупы? Возможно, для того чтобы увеличиться в размерах, ей нужно совсем немного, а убивает она, дабы запастись мясом впрок. Честно говоря, не помню из ликбеза, может быть, она вообще не плотоядная.
Ринда наконец сподобилась ответить мне:
— Раз всё катится к хренам, пойдём, я знаю одно место, куда сейчас не придут.
— И что же за место?
— Так называемая рубка штурмана. Там производятся всякие вычисления, расчёты, лежат карты. Ну, не игральные, в смысле, а другие.
Она меня совсем за идиотку держит.
— Пойдём в твою рубку.
Чувствую, мне придётся обойтись без лекарств.
Я взяла её за руку, чтоб не рыпалась, и мы побрели по коридору. Ринда видела, что я ранена, так как походка у меня крайне неуверенная. Зато в остальном уверенность чуть ли не брызжет.
— Расскажи, что здесь вообще происходит.
— Мы прибыли сюда в научных целях. Происходит что-то совсем странное. Я не знаю, как быть, что делать, может быть, лучше поговоришь с остальными? Там нормальные парни, и ВК она тоже почти нормальная. Вдвоём у нас меньше шансов выжить.
— Ринда, как раз со мной шансов выжить у тебя гораздо больше, чем с ними, ведь там, повторяю, предатель. Предатель, который нацелен на проведение жестоких экспериментов. Если вы все здесь поумираете, он даже глазом не моргнёт, бровью не поведёт. Как тебе ещё-то донести?
— Не знаю. Я уже никому не верю.
— Понимаю, дорогая, такое сейчас время, но мне ты верить можешь.
Кажется, моя сила действует, потому что девушка посмотрела на меня и снова закивала. Похоже, это её любимый жест.
Я услышала невнятное бормотание.
— Стоять, — шепнула я Ринде. — Кто это?
Голос был тихий, но не похоже, чтобы говорил Кареб. Судя по всему, человек разговаривал сам с собой.
— Это Жим. Ну, Жимолость. Мы так его зовём, в насмешку. Он хороший, просто наивный, — виновато сказала Ринда. — С него всё и началось. Он пошёл за пивом и вернулся уже другим.
— А ты почему ушла от всех?
— Да потому что ВК — шалава, — вспыхнула Ринда, — она решила устроить оргию. Я понимаю, что, возможно, её окутала медуза. Как тебя, кстати, зовут?
— Кассандра.
— А сокращённо?
— Кассандра, — повторила я. — Так что с этим Жимом?
— При чём здесь Жим? ВК, хитрая китаянка, решила устроить оргию, совратить мужиков, а мне, может, некоторые из них нравятся! На них претендовала я, а она взяла Володю, Платона и даже скучного серба, Фила. И они пошли трахаться. Мы тут умираем, а они трахаются, ты понимаешь? Ты по-женски должна меня понять. Неадекватно же!
— Понимаю, но таково воздействие на мозг медузы. Поверь, всё должно быть нормально, — успокаивала я. — Жим, он адекватный? Ну, если сейчас он не в психозе или как то называется, то можно попробовать его взять в нашу компанию.
Она нервно хихикнула.
— Позови его ко мне, не привлекая внимания, или застрелю вас обоих.
Угу. Застрелю. У меня всего три патрона. Должно хватить на Кареба и на медузу. Интересно, берёт ли её вообще огнестрел? Как бороться с медузой, я толком ещё не решила. Делаю ставку на мою ментальную силу.
— Эй, Жим, Жим, иди сюда. Это я, Ринда.
Жим безразлично посмотрел на неё.
— Ринда, ты в себе, или как они?
— В себе. Психанула, ушла с открытия борделя. Ты что здесь бродишь?
— Я чувствую себя неуютно, мне хотелось разобраться, что со мной произошло. Ты веришь мне? Я слышу в своей голове какой-то голос. Он говорит со мной, просит сказать, чего я добился в жизни. А чего я добился в жизни?
Жим заплакал.
— Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю.
— Я не хочу ни с кем знакомиться.
Ринда обхватила его, он всё ещё плакал. Привела ко мне. Увидев пистолет, Жим ещё больше расстроился, сел на корточки, обхватил голову руками.
— Это Кассандра, наша новая подруга, она обещает во всём разобраться, говорит, среди нас предатель.
— Вот в чём я не сомневаюсь, так в том, что предателей здесь полно, — буркнул Жим.
Ринда сказала:
— Кассандра просит отвести её в рубку штурмана. Пойдём, по крайней мере, у неё оружие, с ней безопаснее.
— Пойдём, — обречённо сказал Жим.
До рубки мы добрались без происшествий. Внутри офисная мебель, люминесцентное освещение, которое хотя бы не мерцало. Я достала пластину.
— Теперь, товарищи, закройте крепко дверь и помолчите.
Пластина нагрелась, я провела пальцем по гравировке и сказала:
— Зову на помощь. Всем рефам на помощь. Я Кассандра, ваш предводитель. На помощь.
Я попыталась развернуть навигационное приложение, которое позволяет агентам указать точку, где они находятся, но что-то глушило сигнал. Вряд ли медуза была способна воздействовать на такие сложные технологии. Может быть, погодные условия. Или устройство было неисправное.
Я знала, где найти на станции другие передатчики реформаторов, но добраться туда нелегко. Пластина позволяет вступать в ментальную связь между агентами, переноситься в своего рода виртуальное пространство, как в «Матрице», когда Морфиус сидел на кресле рядом с Нео на белом фоне.
Но войти в ментальный контакт мне удавалось лишь на пару секунд. Я чувствовала других агентов, но не успевала с ними связаться и передать координаты.
— На помощь. Я Кассандра, я на тренировочном лагере. Полигон захвачен консерваторами для эксперимента над полярниками. Пожалуйста, спасите меня и их. Пожалуйста. Я Кассандра.
Убедившись, что помехи не дают мне с кем-то связаться, я ещё раз набрала Тепловизору. Он так же не отвечал. Похоже, ситуация довольно хреновая.
Я обернулась к Жиму и Ринде и сказала:
— То есть в той комнате, где якобы устраивают похотливый разврат, находятся какая-то китаянка, некие Володя, Фил и Платон? Нет ли с ними того, кто называет себя Кареб?
— Ты знаешь его? Нет, он остался там, с остальными, травит шутки, пытается всех успокоить. Он молодец.
Значит, Кареба там нет. Что ж, тогда ведите меня на оргию, — сказала я, — не привыкать.
Медикаментов или чего-то другого полезного здесь нет, но хотя бы мне хватило времени спокойно использовать передатчик. Может быть, кто-то уловил сигнал. Теперь остаётся ждать. С другой стороны, чем больше людей я завербую на станции, тем проще будет бороться с Каребом.
— Ведите меня!
Впереди по коридору шла Ринда, сзади плёлся Жим, который перестал рыдать.
Я даже немножко расслабилась, допустив ошибку, потому что он ударил меня кулаком по голове. Воспользовавшись случаем, они вместе с Риндой побежали в разные стороны по коридору. Суки. Всем расскажут.
Но они действительно привели меня туда, куда нужно. Я услышала взволнованные голоса.
Неудивительно, ведь известием о том, что я попала на базу, уже несколько раз озвучено из громкоговорителей.
Похоже, пора представиться. Я дёрнула за ручку, заперто.
Хлипкие здесь двери. Рассердившись, я рванулась вперёд и выломала её, увидев четыре пары испуганных глаз, смотрящих на меня.
База действительно оказалась недалеко. Банкир своим феноменальным чутьём определил, что она находится за плотно стоящими деревьями. Не так укрыта от глаз. Фирмачи достоверно знали о базе, что подтверждается словами того несчастного, которого я не добил, но прикончила Бетон.
Двигатели не заводились. Даже если б завелись, проехать там было бы трудно, поэтому мы побрели, привычно продираясь сквозь снег. Я взвалил на себя раненого Фёдора, который не мог ходить. Мы шли к той самой базе, где всё должно быть замечательно и где нас ждут. А ещё где какая-то клякса, заставляющая убивать.
Я думал о Марине. Когда мы увидели цель назначения, впечатлились её огромными размерами. Если представить себе типичную арктическую станцию, как показывают в фильмах, вот примерно так она выглядела. Там горел свет. Нужно быстрее найти вход. Я даже почти забыл, каково это — по-настоящему погреться. После зебриного чая теплоснабжение у нас, конечно, значительно поменялось. Банкир тоже заметил. Такие изменения в организме позволяли нам находиться вне помещений при низкой температуре. Да, мы могли спать, греясь друг об друга. Но то не сравнится с пребыванием в настоящем, изолированном от холода здании. В том, что там есть отопление, я не сомневался.
Я увидел какую-то ржавую дверь. Возможно, даже ржавую. Фёдор, несмотря на то, что имел шанс познакомиться с ампутацией, вёл себя адекватно. Весело рассказывал пошлые анекдоты, бормоча у меня под ухом. Что в целом не напрягало, но удивляло. Большая металлическая и, конечно же, закрытая дверь. Я постучался в матовое окно, расположенное на первом этаже. Дверь мне никто не открыл.
Банкир сказал:
— Мне не разбить такие стёкла. Ты — пробьёшь, но обычный человек вряд ли на такое способен. Они очень твёрдые и толстые. Станция буквально сделана, чтобы защищать от холода.
— Как же нам попасть внутрь? — задала совсем нериторический вопрос Перчёная.
— Вариант только один: я ломаю дверь.
Не заставив публику долго ждать, я рванулся вперёд. Дверь поддалась. Действительно, после зебриного чая я стал гораздо сильнее.
Ожидаемо завизжали сирены, зазвучал голос из громкоговорителей. Озвучивал он совсем не то, что я предполагал:
— Всем консерваторам. Код зелëный. Повторяю. Код зелëный.
Агент К-677 на станции, она ранена, но опасна.
Мы с Банкиром переглянулись. Не похоже, что здесь нас ждали. К тому же мы ничего не знали о каких-то агентах.
На станции было много коридоров. Я не люблю такие помещения, они мне напоминают склады «Вайлдберриз» или что-то в таком стиле. Но мы сейчас не в той ситуации, чтобы капризничать.
Я закрыл дверь, чтобы из неё не поддувало. Здесь в любом случае гораздо теплее, чем снаружи. Модница заулыбалась:
— Как же изумительно!
Да, в машинах мы, конечно, тоже погрелись. Но здесь, по сравнению с нескончаемым снегом, гораздо приятнее.
Из-за поворота вышел худой мужчина с длинными волосами и острым носом, одетый в серую спецовку. В руках он держал автомат Калашникова. Переводя взгляд с Марины на Бетон, он спросил:
— Кто из вас Кассандра, ты, или, может, ты, сука?
Если он о той Кассандре, что из Города, то пазл потихоньку начал складываться.
Бетон сделала шаг вперёд и задорно сказала:
— Ну что же ты? Тебе нравятся ролевые игры? Меня вот зовут Бетон, но ты можешь называть меня Кассандрой. Как тебе удобнее. Главное, не паникуй, тут все свои.
Мужчина затрясся.
— Значит, ты Кассандра!
Он вскинул оружие и выстрелил Бетон в голову. От такой жестокой сцены стало неприятно даже мне, хотя я повидал немало. Зато теперь понятно, что не так нас здесь и ждали.
— Подожди, — сказал Банкир, — Говорить буду я.
Он напоминал мне восковую мумию.
— Пойми. Среди нас нет никакой Кассандры, мы просто заблудились.
Мужчина не поверил.
— А дверь? Дверь только она могла выломать. Кто ещё так может?
— Как кто? Он, — кивнул на меня Банкир, — Мы хотим стать консерваторами. Наверное, вам нужны боевые единицы, обладающие подобной силой.
— Я и гляжу, какие вы бойцы. Особенно вон тот, сидящий у стены с вытянутыми ногами, из которых сочится кровища. Лучшие кандидаты! Нет, вы что-то не договариваете. В принципе, на Кассандру эта, кхм, девушка, не похожа.
Видимо, он хотел сказать более грубое слово, но поостерёгся. Похоже, действительно не исключал, что мы будем приняты в их ряды.
Что за консерваторы?
Сирена продолжала повторять об опасности агента К-677.
— Сука, — прошептала Модница за моей спиной.
В целом я был с ней согласен. Конечно, ничего не мешало мне, недавно убившему девятнадцать фирмачей за считаные мгновения, расправиться с тощим мужиком с автоматом, патлатым убийцей.
Но ведь он мог действительно отвести нас к этим консерваторам. Если они здесь живут, убив его, нас отсюда при удачном раскладе выгонят. Я снова укорил себя. В первую очередь должен был подумать, что убийство — грех, а не о том, что нам сейчас невыгодно.
Мужчина достал что-то, похожее на рацию, и сказал:
— Код «Иней». Неизвестные лица, пятеро, называющие себя лояльными к консерваторам, мои действия?
Мы все молча стояли и ждали ответа.
Из рации донеслось:
— Я подойду. Где ты?
— У выхода «Ц».
— Стойте там. Сейчас посмотрим, что за клиенты.
— Принял, держу их на мушке, — сказал волосатый.
Кто кого ещё на мушке держит, подумал я.
Через пять минут мы увидели мужчину в оранжевой одежде, выглядевшего как модель для магазина одежды.
Он окинул нас взглядом и сказал:
— Кассандры среди них нет. Похоже, местные.
Если они так хотят убить Кассандру, и она представляет такую опасность, значит, она многое не сказала нам в Стуже. Я почувствовал ярость. Вот так вот доверяешь кому-то, думаешь, что есть какие-то банальные отношения между индивидами. Тут раз! И она оказывается совсем другой.
— Вы знаете Кассандру? — спросил у нас мужчина в оранжевом. Те двое, которые подошли с ним, рыжий и блондин, тоже были одеты в серые спецовки и вооружены такими же автоматами. Они оценивающе нас оглядывали.
— Я её знаю, — вдруг сказала Модница.
Она что, с ума сошла?
— Я ведь сама из Города. Вот, пришла сюда. После того, что там случилось, мне как-то находиться там больше не хочется.
Мужчина в оранжевом с пониманием произнёс:
— Я понял, йети. И прочая кутерьма, да?
Модница закивала. Я оглянулся на неё. Вот ещё одна, которая молчит, когда не надо. Могла бы сказать, что случилось в Стуже. Что ж вы за люди такие?
— Когда ты последний раз видела Кассандру?
— Когда её утащил мёртвый беловеер. Я даже не знала, что зомби могут говорить. Наверное, съел её.
— Вы были дружны? Она рассказывала что-то?
— Нет, замкнутая женщина. Говорила только по делу.
— Похоже на Кэсси, — глядя в стену, сказал мужчина в оранжевом, — Меня зовут Кареб.
Он оглянулся и обратился к своим компаньонам.
— Если отвести их к испытуемым, они нарушат чистоту эксперимента. Убивать их сейчас не стоит, могут оказаться полезными. Разве что раненый не очень в кондиции. Шурик, окажи помощь, наложи ему шину там или что-нибудь такое. В общем, сделайте так, чтобы другие их не видели. Идите туда, где наш отсек. Напоите чаем, покормите. Устали люди с мороза.
— Ты, — сказал он Моднице, — пойдём со мной поговорим. Кто-то из вас ещё знаком с Кассандрой или слышал о ней?
Мы молчали. Странно, почему Модница решила ему довериться. Я уже перестал понимать хоть что-то, но одновременно начал понимать всё. Единственное только, что понимание ускользало. Мне нужно лишь поймать его, и тогда клубок начал бы разматываться.
Трое в сером, продолжая направлять на нас оружие, показали, куда идти. В коридорах мерцали лампы. Я взвалил на себя Фёдора. Труп Бетон остался лежать у входа. Марину, похоже, убийство девушки впечатлило больше, чем то, что я убил почти два десятка фирмачей. Всё субъективно.
Знаю, что любая человеческая жизнь бесценна. Почему же я так часто их отнимаю? Что делает со мной дрянная планета? Я вспоминаю время, когда сидел у компьютера, ел фастфуд, смотрел аниме. Мне было тринадцать. Я тогда и не думал, что буду совершать непоправимые поступки так часто. И тем более не думал, что совесть не позволит мне мириться ни с одним из них, иногда засыпая лишь для того, чтобы снова проснуться, сделать болезненный укол. Совесть представлялась мне как лиса с девятью хвостами, на которых кисточки. Чтобы писать на заборах «Базиль — чудовище».
Наши сопровождающие переговаривались вполголоса.
— Слушай, как думаешь, они сейчас психовать не начнут? Тут же эта штуковина.
— Начнут, загасим.
— Ты погоди. Кареб сказал, что они могут быть полезны. Сейчас загасишь их, потом он тебя замочит.
— Не разговаривай так со мной! У меня, вообще-то, прав доступа больше!
— Выпросил доступ к навигационным системам и рад?
— Давай не ссориться. Рядом не пойми кто.
— Давай, — легко согласился его собеседник.
Блондин, до того помалкивающий, сказал:
— Слушайте, девушка-то ничего. У меня секса не было уже полтора месяца. Может, того?
— Я не против, — обрадовался рыжий.
Я вскипел, но говорить ничего не стал. Расправиться с ними я сумею в любую минуту. Марина взяла меня за руку, испуганно заглянула в лицо и прошептала:
— Ты скажешь хоть что-то?
Я обхватил её пальцы, сжал их.
Фёдору, видимо, стало хуже, потому что его лицо бледнело на глазах. Сейчас мы лишимся ещё одного знакомого такими темпами.
Интересно, что там сейчас говорит Каребу Модница? Она действует только в своих интересах или в интересах всех нас? Не знаю. Наш временный союз был основан на том, чтобы сдать Марину фирмачам. Затем мы объединились, что добраться до базы. Теперь обе эти цели достигнуты. Или провалены. Поэтому не совсем понятно, что и как.
— Тёлка классная, — не унимался блондин.
— Кареб слишком строг. Опасно.
— Ему положено. Полночная звезда всё-таки.
Волосатый сказал:
— Ладно, давайте её трахнем. Потом скажем, что кранчиа к ней в мозг вселилась, и она на нас напала. Ничего сделать типа было нельзя.
— А этих чё?
— Пока один кайфует с леди, остальных держим на прицеле.
— Та, третья баба, она старее, плюс с Каребом какие-то тёрки имеет, её не поимеешь. Потому остаётся только такая. Раз ту чиксу грохнули.
— А тут чего, инвалид и два задохлика. Один из них, правда, говорят, дверь выломал. Но я думаю, они какую-нибудь приблуду использовали.
Я остановился, Марина тоже. Банкир, продолжал идти.
— Э, вы чего, встали? Подслушивать разговоры взрослых нельзя. Пойдём вперёд!
Нас завели в помещение размером с двухкомнатную квартиру. Электрический чайник, чашки. Даже кровать есть, что мне не понравилось.
— Ага, я недавно сам собирал, — поймав мой взгляд, засмеялся волосатый.
— Чё, краля, раздевайся. Будешь умничкой, останешься жива. Может, мы ещё все подружимся и будем с одной ложки есть. Ты нас тоже пойми, мы функцию важную выполняем, мы ведь агенты, а не какие-то там шибздики.
Я почувствовал дежавю. Отвратительное ощущение, словно со мной рядом Клоп и Дега.
Блондин подошёл к Марине, протянул к ней руки.
Я оторвал ему голову.
Кровь начала неистово брызгать, орошая всё вокруг красным.
Лицо Марины, меня, серые спецовки. Они так даже красивее.
— Ты охренел?
Агенты начали стрелять. Я, схватив Марину, резко отскочил за спины этим двум и нанёс по их шеям сокрушительные удары. Оба рухнули замертво.
Я осмотрелся. Банкира и Фёдора не зацепило, стреляли они в меня.
С Банкиром мы теперь квиты. Он тоже тогда палил без разбора, рискуя меня задеть. Маркус, кстати, похоже, даже не испугался.
Фёдору было совсем не очень.
Марина рыдала. Она легла и скорчилась на полу.
Я вспоминал тот день, когда её изнасиловал Дега. Всё по-прежнему. Меняется планета, меняются прозвища, меняются зебры и их названия. Но суть остаётся той же, и я тоже остаюсь тем же.
Не хочу. Я помолился, отчётливо понимая, что так быстро грехи не искупить. Мне было крайне плохо морально.
— Марина, послушай!
— Не трогай меня, — закричала она, — пожалуйста, просто не говори со мной.
Я почувствовал, как сердце стучит быстрее. Банкир на меня не смотрел, Фёдору вообще было не до чего.
Я никому на Карфагене не нужен, отчётливо понял я. Я сам по себе. На Карфагене никто нас по-настоящему здесь не ждал.
Почему тогда видение Марины нас сюда привело? Ясно почему. Мы должны вызволить Кассандру, и тогда я вытрясу из неё всю правду. И, может быть, тогда нам удастся подружиться.
Владыка наш Иисус Христос говорил: «Все, взявшие меч, мечом погибнут».
Цитата заставила меня вспомнить в очередной раз о житии Мурина разбойника. Двухметровый египтянин, который возглавлял банду. Примерно такую же, в которой состоял я. Его банда занималась примерно тем же, чем занимались мы на Земле. Однажды Мурин посмотрел на небо, ощутил присутствие Бога, чего ему оказалось достаточно, чтобы отбросить греховную деятельность. Он боролся со своим блудом, с ненавистью, отправился в монастырь, исповедовался.
Через некоторое время он снова встретил свою банду, которая напала на него, и Мурин справился с ними в одиночку. Затем рассказал о том, каким стал, почему отказался от прежнего образа жизни. Разбойники оказались настолько шокированы подобными переменами в знакомом человеке, что тоже уверовали и бросили грязный промысел.
Вот подвиги, которые, на мой взгляд, достойны уважения и похвалы.
Но я только каждый раз обещаю себе, но не могу сохранить ни любовь, ни честь, ни сдержать обещания. Можно прикрываться обстоятельствами, конечно.
Не убил бы я тех фирмачей, они бы убили нас. Хотя, например, Валдая я мог не лишать жизни, он ведь был не более, чем местным администратором. Зачем я вообще влезаю в их мелкую политику? Потому что попросили? Кто попросил? Малознакомые люди?
Кассандра, которая не говорит мне всего? Изменившийся Банкир, который похож на искусственный интеллект? Модница, которая либо помогает нам, либо сдаёт нас с потрохами?
Я знаю, преподобный Мурин разбойник, ты меня выручишь, если я возьму с тебя пример.
Попробовав перестать рефлексировать, я всё же решил не трогать испуганную Марину, отрешённо сидящую в углу комнаты и всхлипывающую в такт голосу из динамиков, который всё повторяла о том, что «Ранена, но опасна».
У Кассандры, оказывается, есть какое-то кодовое имя. Получается, она что-то имеет против Кареба. Занятное дело.
Оставлять Марину одной я не хотел. Оставлять Марину с Банкиром и раненым Фёдором — всё равно что оставлять одной.
Идти она со мной тоже никуда не собиралась.
Значит, единственное верное решение — ждать, пока сюда вернутся Кареб с Модницей. Прищучить его и заставить сказать, что здесь всё-таки за дерьмо.
Фёдор сказал:
— Я вас раньше не видела. Вы что тут делаете? Почему такие красные? У вас что, какой-то фестиваль? А эти мертвячки почему здесь? Вам с ними нравится? У каждого собственное понимание об уюте.
Ситуация, казавшаяся совсем хреновой, стала ещё хуже. Кстати, об умерших. Фёдор ведь прав. Они ведь сейчас встанут. По крайней мере, те, у кого есть голова. И Бетон встанет. Вот нам проблем-то не хватало.
— Фёдор, это ты? — спросил Банкир, который пытался наложить ему шины.
— Фёдор, какое пошлое имя. Что же вы. Давайте как-нибудь покрасивее меня назовите. Не нравится. Нужно что-нибудь изящное, имя, которым можно гордиться. Отныне я — Рантрит.
Банкир посмотрел на меня.
— С нами говорит не Фёдор. С ним то же, что случилось в машине с Бетон. Какое-то существо ментально на него воздействует. Твои предложения?
Какие у меня предложения могут быть.
Я закрыл глаза и произнёс:
— Как минимум у нас есть три автомата.
— Ты кто ещё такая? — спросил я, нервно глядя на девушку.
Та внимательно, оценивающе посмотрела на меня. Она была вооружена, что мне совершенно не понравилось.
— Меня зовут Кассандра. Всё, что вам сейчас нужно знать — я здесь главная.
— С какой стати? — спросила ВК, почти сразу переходя на повышенный голос.
— С такой, что вы в смертельной опасности и я должна вам помочь. Поймите, здесь, на станции, разворачивается чудовищный эксперимент, и вы все подопытные кролики, с которых скоро сдерут шкуру и зажарят.
Филотиж меланхолично задал вопрос:
— Кассандра, вы выражаетесь фигурально или нас действительно зажарят? Я уже ничему не удивляюсь.
Кассандра ответила:
— Можете называть меня на «ты», но спасибо за проявленное уважение. Поймите, я лидер так называемых реформаторов.
Володя перебил её и сказал:
— Убери от нас оружие, иначе мы не будем с тобой общаться.
Кассандра усмехнулась:
— У вас что, есть выбор? Я натренированный боец, повторяюсь, лидер реформаторов. ЯПолуденная звезда сектора, и вы должны меня уважать.
— Ты слишком часто говоришь я. Мы даже не знаем, кто такие реформаторы и что за сектор такой. Мы вообще на исследовательской станции, и тут творится какая-то фигня. Я видела, как люди сходят с ума. А ещё я видела нового члена нашей команды, которого доселе не было, некая Лина. Здесь какие-то коллективные галлюцинации. Вдруг ты тоже её часть? Той сущности, которая дурманит нам мозги.
— Неплохая попытка. Для столь скудного набора информации, которой ты располагаешь, мне нравится, какие сделаны выводы. Чрезвычайно похвально, чрезвычайно, — сказала Кассандра.
Ствол она не убирала.
— Должен отметить, что глава экспедиции именно я. Меня зовут Платон.
Я протянул ей руку в надежде, что девушка ответит на рукопожатие и мне удастся выбить пистолет из руки.
Кассандра улыбнулась.
— Платон, прикольное имя. «Бригаду» смотрел? Там Космос был. А ты Платон. Интересно.
Я ничего не ответил на её странный вопрос, отчаянно пытаясь сообразить, что делать.
Володя молчал. Похоже, с него было достаточно.
Кассандра сказала:
— Скоро нас найдут. Вкратце обрисую ситуацию: на станции предатель. Его зовут Кареб. Мой враг. Кареб, Полночная звезда сектора, лидер консерваторов. Долго объяснять, времени совершенно нет. Есть две враждующие фракции. Мы не на Земле, мы на планете Карфаген. Вы были погружены в состояние, подобное анабиозу, и переброшены сюда. Станция воссоздана один в один, не спрашивайте, как, тут технологии позволяют. Над вами проводится эксперимент: воздействие так называемой «Медузы Кранчиа» на ваше поведение. Медуза, помимо того, что может даже убить, легко сводит с ума. Многие из вас, наверное, уже ощутили некоторое воздействие на себе.
Филотиж прервал её монолог.
— То есть ты правда думаешь, мы поверим, что находимся на другой планете?
— А что, — издевательски сказала Кассандра, —много на Земле вы видели подобных существ? Фильмов насмотрелись? У вас тут на станции собака есть?
Мне не нравилось, как она разговаривает. Мне не нравилась её внешность. Мне не нравилась её наглость. Но когда ты безоружен, на тебя направлено оружие, а ты своими глазами недавно видел, как Витька чудовищная тварь затаскивает в стену, хм. Наверное, здесь стоит что-то обмозговать. Хреново и печально.
— Так что не нужно пытаться что-то сделать самостоятельно. Слушайте только меня. Совсем недавно я видела, как ваши знакомые Ринда и Жим были готовы мне помочь. Наверное, почти поверили. Но Жим огрел меня по голове какой-то мерзостью, возможно, собственной рукой, и куда-то помчался. Я так думаю, тот, кто устроил ваш аттракцион, а именно Кареб, благодаря не совсем интеллектуально одарённый Рине, уже знает, что я здесь, с вами. Кстати, сигналы, что вы слышите, про агента, который ранен и опасен, они тоже про меня. Если вы ещё не поняли, вы здесь жертвы, а я пытаюсь вас спасти. Не прикрываться, как живым щитом. Не брать вас в заложники! Пытаюсь вам помочь. Я здесь, чтобы вызволить невинных людей, потому что Кареб —мой враг, а вы — не более чем расходник, причём не высшего качества, раз не можете быстро сориентироваться в ситуации. Хотя бы командир, —она кивнула на меня, тряхнув светлыми волосами, — должен быть как минимум стрессоустойчивым.
Я понял, что спорить с истеричкой нет никакого смысла.
— Какие тогда у тебя предложения?
— Какие у меня предложения. Да, самые очевидные. Вы также вооружаетесь, мы начинаем друг другу доверять и дружить. Вы не пытаетесь меня убить, а я спасаю ваши жизни. Потом мы будем поздравлять друг друга на Новый год, посылать открытки. Как вам такое, мои будущие коллеги и лучшие друзья?
— Друг это не просто тот, с кем можно выжить на станции, — сказал Филотиж
Тянет его на философию. Неправильно как-то. Платон же тут я.
— Слушай, Кассандра, почему мы должны тебе доверять? Почему мы вообще должны быть уверены, что ты в принципе существуешь? —спросила ВК.
Кассандра устало тряхнула светлыми волосами, потёрла лоб. Странная у неё татуировка, зелёная. Но разговаривает девушка довольно уверенно, не как монстр.
— Я не хочу с вами спорить и не могу доказать, что существую. Я же не Декарт. Даже вы на меня нападёте и увидите кровь, потому что, как постоянно твердят по колонкам, я ранена, не думаю, что подобное наблюдение поможет вам отделить зёрна от плевел. Вы не убедитесь в том, что я не проекция медузы, а действительно, сука, Кассандра. Поэтому давайте попробуем друг другу довериться. Я многое знаю о Каребе. Медуза вряд ли способна давать оценку личностным качествам человека.
— Как будем проверять? — спросила ВК.
— У Кареба отвратительное чувство юмора. Шутит он довольно плоско, неприятно смеётся над своими высерами, и мне кажется, что он не тот, кого можно назвать состоявшимся юмористом.
ВК хихикнула. Филотиж пробурчал:
— Да, похоже, ты действительно знаешь Кареба. Вряд ли бы монстр мог сделать вывод о чувстве юмора.
— Вот представляете, шутил бы он нормально, и вы бы сейчас вчетвером на меня набросились, отняли оружие, попытались сломать шею, а теперь мы вместе попробуем совершить переворот и захватить контроль над станцией, — рассмеялась Кассандра.
Она же сама нас торопит.
— Что мы сейчас будем делать? Хватит болтовни, — раздражённо сказал я, — Если уж решили, что нам придётся тебя слушаться, по крайней мере, пока ты вооружена, —то нам пора туда, куда ты скажешь. Сидеть здесь не вариант. Интересно, как ты будешь двигаться? Пятиться или идти сзади. Не скажу, что каждый из нас тебе доверяет.
— Платон, ты же умный парень. И ты ВК. И ты Филотиж. Володя?
Володя кивнул и даже зачем-то улыбнулся. Она ему что, понравилась? Не время крутить романы, когда происходит подобного рода фигня.
— Ситуация критическая, товарищи исследователи. Нам нужно искать других агентов, которые вооружены. Я буду их убивать. А вы будете что? Подбирать их оружие, не наставляя его на меня, а спокойненько двигаться дальше. Мы убьём всех агентов. Ну, точнее, я. Вы можете не брать грех на свои чистенькие сердечки. Гражданским можно позволить себе слабость. Верите? Я думаю, всё закончится за несколько часов. Потом я убью Кареба. Сюда придут реформаторы, вас спасут.
— И отправят на Землю? — с надеждой спросила ВК.
— По поводу того, чтобы отправить на Землю, не обещаю. Пока ещё не было ни одного зафиксированного реформаторами случая, чтобы тот, кто оказался Карфагене, вернулся на Землю. Но мы позволим вам достойно влиться в общество. У вас будет еда, вода, работа. Деньги здесь особо не котируются, посему возможность поспать в тёплом месте и вкусно поесть, не замёрзнув снаружи — замечательные условия проживания. Премиум-класс. Люкс.
— В смысле, мы не вернёмся? — Володя аж покраснел от напряжения.
ВК дала ему пощёчину.
— Соберись, не будь тряпкой, может, она на понт тебя берёт. А может, и нет, — глядя в пол, сказала ВК.
— Откуда сомнения? Вы же слышите, агенты ищут меня. Так как вы рядом со мной, то тоже в опасности.
Из коридора донеслись приглушённые голоса. Кассандра аккуратно посмотрела через выломанную дверь и прошептала:
— Двое мужчин в серых спецовках. С пистолетами в руках. Крадутся вдоль стены. По идее, они должны были найти нас раньше, учитывая, что Кареб знал, куда вы пошли. Другой вопрос, он же не знал, что я пойду к вам.
Кассандра снова выглянула, но тут же отдёрнула голову. Раздалось два выстрела.
— Я так понимаю, у нас несколько секунд, — зачем-то сказал я.
— Заткнись, —рявкнула Кассандра.
Она ринулась вперёд, зачем-то перекувыркнулась и сделала два выстрела. Судя по всему, куда-то в жизненно важный орган, потому что ответной реакции не последовало. Через несколько секунд Кассандра вернулась, она тяжело дышала. В руках девушка держала другой пистолет, не тот, что раньше.
У меня промелькнуло в голове, что, наверное, она выбрала тот, где в магазине больше патронов осталось.
— Так, а теперь играем в доверие. У вас нет причин не верить мне, —с нажимом сказала Кассандра и осмотрела нас очень, очень внимательно.
— Нет причин? —подавленно переспросила ВК.
Серб произнёс:
— Ведь действительно, что мы меньжуемся-то. Действительно, нет причин ей не доверять. Я считаю, что мы в ловушке. Лучше играть хоть по каким-то правилам, чем тыкаться вслепую.
— Да, —сказал Володя, в принципе, довольно разумно. Я за то, чтобы поверить Кассандре.
— Я тоже, — поддержала ВК.
Я растерянно огляделся. Они блефуют так? Не сговариваясь, блефовать, наверное, трудно. Или правда хотят ей поверить? Я удивился, но делать нечего, мнение большинства. Моё командирство в такой ситуации не сработает. Тем более, в чём-то они правы. Что ж. Так, значит так.
— Раз мы достигли такого замечательного консенсуса, предлагаю мужчинам, любым двоим из вас троих взять в коридоре с трупов два оставшихся пистолета. Не пробуйте в меня стрелять. Повторяю, я ранена и опасна. Не угрожаю. Скорее, убеждаю. Поймите, я ключ к вашему вызволению. Без меня вы гарантированно нихрена не справитесь. Поэтому я очень прошу вас, давайте-ка мы будем заодно, координировать действия. Дойдём до того, что сможем подставить друг другу спину, хотя бы ненадолго. Я очень, очень, очень вас прошу.
Я смотрел на её татуировку. Мне захотелось заморгать. Перед глазами бегали зелёные ромбы. Что за ерунда? Я сказал:
— Ладно. Фил, возьмём я и ты.
Филотиж кивнул, мы вышли из комнаты. Кассандра посторонилась, довольно хмыкнув.
Мы крались впереди, Кассандра замыкала цепочку. Такое построение потому, что, если мы начнём рыпаться, она сможет застрелить нас со спины. Спорно, ведь рыпаться нам не хотелось. В принципе, говорила она довольно убедительно. Мне всё показалось логичным. Я поймал себя на мысли, что ещё недавно я был против плана Кассандры. Какого хрена?
Сигнал из колонок не умолкал. Вдруг все, кто есть на станции, клоны? Имитация, один в один, как говорит Кассандра. Что вообще за имя такое? Хотя не мне выдвигать претензии, я сам Платон, и с нами Веики и Филотиж. Только Володя на нашем фоне выделяется излишне адекватным имечком.
Я нервно вздрагивал при каждом шорохе, но то всего лишь мерцали лампы. Если Кареб действительно предатель, то не зря он мне не нравился. Я охотно поверил, что он злодей. Получается, сейчас мы в двойной, а может быть, даже в тройной опасности. Кто решит нас прикончить? Кареб, планы которого мы раскрыли? Медуза, которой нравится сводить людей с ума? Или сама Кассандра, которая, нашими руками избавившись от соперника, спустит нас в унитаз? Не знаю.
— Кассандра, негромко спросила:
— Где здесь можно укрыться? Я уже задавала данный вопрос Ринде и Жиму, они отводили меня в рубку, но рубка сейчас скомпрометирована. Есть ли какое-то место на станции, куда достоверно никто не пойдёт нас искать?
— Наверное, есть, — сказал я.
— И что же это за место?
— Комната Кареба.
ВК присвистнула.
— Логично. Там он будет искать в последнюю очередь.
— У меня, как у командира, есть ключи от всех кают.
— Рискованно. Но разумно. Веди нас, Платон, — одобрила Кассандра.
До каюты Кареба мы добрались без происшествий.
Внутри Кассандра сразу же начала шарить по столу Кареба, найдя какой-то провод, она присоединила его к небольшой пластине, которую извлекла из недр пуховика.
— Позволяет сделать сигнал передатчика устойчивым. Так я свяжусь с коллегами. Идея попасть в комнату Кареба вдвойне удачная. Молодец!
— Стараюсь, — буркнул я. — Что теперь?
— Теперь у меня есть доступ к навигационной системе. Сейчас отправлю свои координаты с сигналом бедствия. Приедет подмога, справиться будет значительно легче. Общение происходит внутри головы, не обращайте внимания.
Мы уселись и молча смотрели, как она, закрыв один глаз, что-то делает и бормочет. Выглядело подозрительно, но у меня не хватало сил удивляться.
Кассандра с кем-то заговорила.
— Теплыч! Наконец-то дозвонилась. Я в тренировочном лагере. Ага, в том самом. Кареб совсем свихнулся, испытывает каких-то кадавров ксеносов на людях. Я на волосок от смерти. Оповести всех, кто рядом, и вытаскивайте нас отсюда! Что у Степана? Серьёзно? Ой, он как раз мне звонит. Сбрось меня!
Мы не слышали и не видели, с кем говорила Кассандра, открыв оба глаза, но реплики её звучали жёстко.
— Ты всё-таки рассказал ему? Стёпа, ты теряешь хватку. Слишком рискуешь и ставишь всех нас под угрозу. Всё-то ты знаешь, Стёпа. У Лани всё под контролем. И это не твоя забота, что происходит у других агентов. Время кончается, Стёпа. Такие ошибки не прощаются. Скажи спасибо, что я к тебе настолько лояльна. Ты уверен? Последний известный нам созидатель погиб пятнадцать лет тому назад. И почему только такой великий дар тетра-вируса достался такому идиоту? Знаю. Работай, Стёпа, и не подведи. Иначе пожалеешь.
Она посмотрела на нас и сказала:
— Извиняюсь. Иногда нужно экстренно добавить мотивации.
— Ты, наверное, из тех руководителей, кто с утра поёт гимн своей страны? — спросила Веики.
— Безусловно, — улыбнулась Кассандра.
Видно было, что она расслабилась после того, как удалось позвать помощь.
Но радовалась она преждевременно.
Ноги Володи окутали чёрные щупальца. Мы даже не поняли, откуда они вылезли.
Он неестественным голосом спросил:
— Самоудовлетворение — измена?
Все в комнате поняли, что к чему. ВК, сидевшая рядом, вскочила. Филотиж достал пистолет, но с предохранителя снимать не стал. Кассандра направила оружие на Володю. Я ледяным голосом сказал:
— Не смей стрелять.
Она почему-то послушалась. Видимо, нервы сдали при первой встрече с медузой.
Володя, не дождавшись ответа, продолжил:
— Можжевельник успокаивает нервную систему или угнетает?
— Укрепляет, — нервно ответила ВК. Зачем она вообще с ней говорит?
— Третий, завершающий опрос вопрос. Лучше деревянная ложка или дюралевая? Поскорее говорите, мне не терпится залезть в голову вон той красивой блондинке. Имею право, она же в ваших успела покопаться, — Володя хрипло засмеялся.
Я посмотрел на Кассандру, прикинул последствия и сказал:
— Беги. Мы разберёмся с ней, вернись через десять минут. Без хвоста.
Затем я открыл дверь ключом.
Она внимательно посмотрела мне в глаза, как будто стараясь их детально разглядеть, после чего развернулась и побежала по коридору прочь.
До нас донёсся её голос. Кассандра повторяла:
— Кареб раскрыл наш план и захватил меня.
Осталось выяснить, как устранить медузу, не повредив Володе.
Я бежала по станции, не разбирая дороги. Где же ты, безукоризненно напористая, наглая, дерзкая Кассандра? Когда медуза коснулась моей головы, я поняла, что встреча с другим псиоником действительно может выбить из колеи. Страх охватил меня, я споткнулась, растянулась по полу коридора. Больно. Поднялась и побежала дальше.
Меня остановил грубый удар ногой в живот. Учитывая, что я ранена, боль показалась невыносимой. Я согнулась на полу, подняла голову и окинула ненавидящим взглядом Кареба.
Он взял меня на руки и занёс в какую-то комнату, после чего бросил на пол. Мразота.
— Кэсси, я так скучал по тебе. Честно. Вовремя Ринда рассказала, что ты тут бродишь.
Он расхаживал, чувствуя себя повелителем жизни.
— Мне очень тебя не хватало. Я иногда смотрю в зеркало и думаю: я старею, а у нас с тобой могли бы быть уже дети.
— Наши отношения были ошибкой.
— Нет, почему? Мы любили друг друга. Я вот до сих пор тебя люблю, а то, что вынужден убить, то разница в идеологиях. Понимаешь, Кассандра?
Кареб пнул меня, слабее, чем в предыдущий раз, но встать мне не позволил.
— Ты, моя страсть, не оправдала ожиданий. Склонилась не в ту сторону. Мне очень не нравится, когда со мной не согласны.
— Я никогда не была покорной, ты же знаешь.
— Знаю. Но думал, что мне удастся тебя покорить, извини за тавтологию.
— К чему этот разговор? Жить тебе осталось несколько минут.
Я сплюнула кровью на пол станции.
— Мне? Ты всё такая же самоуверенная. Не зря моё сердце ёкает каждый раз, когда я думаю о тебе. А думаю я о тебе часто. Тебе ещё оплачивать услуги кардиолога.
Я лихорадочно соображала. Да, у меня есть пистолет. Ну у Кареба в руках их два. Он с лёгкостью меня застрелит. С другой стороны, можно попытаться повлиять на него моими силами. У него ведь почти такие же. Посмотрим, кто кого. Последний поединок бывших, а может, и нынешних возлюбленных.
Я подняла глаза.
— Что, Кареб, как тебе?
— О-о-о, решила воздействовать? Кишка тонка, меня медуза закалила, но даже ей её не удалось вторгнуться в моё личное пространство.
Вокруг сгустились тени, которые резко воплотились в пять человеческих силуэтов.
Кареб, похоже, удивился и перестал сопротивляться моей ментальной атаке, чем я тут же воспользовалась. Он схватился за виски, попытавшись отмахнуться от меня, как от назойливой мухи.
Он смотрел на почти незнакомые для меня фигуры. В одной из них я узнала Жима.
— Ты заигралась, кранчиа. Я сюда тебя привёл, обеспечил кормовой базой. Я один из тех, кому ты вообще обязана существованием, — цедил Кареб, пытаясь параллельно отбиваться от моих воздействий.
Какой-то мужчина, которого играла медуза, сказал:
— Зря считаешь, что настолько важен. Ты, по сути, ничтожество. Ты слаб. Мы знаем, нам есть с кем сравнить. Даже она сильнее тебя.
— Прикрылась чужими именами, личинами. Я понял. Раз со мной говорит Витёк, значит, настоящий Витёк мёртв.
— Да, — сказал мужчина.
— И ты, Пакито, умер?
— Он тоже, — ответил тот, к кому обратился Кареб.
— А ты кто?
— Проекция. Мне показалось милым вычленить сексуальную фантазию из недр головы Жима и воплотиться в неё. Скрашивает ситуацию, — довольно захихикала девушка.
— Жима-то за какие заслуги? — я показала свою осведомлённость.
— С таким характером ему нечего делать на Карфагене. На Земле тоже. Мне кажется, там не место для слабых. Слабым вообще нигде нет места.
— А ты, идиот с перебитыми ногами. Тоже попался, пришелец извне?
Ответа не последовало.
— Не поверил бы, что скажу нечто подобное, Кэсси, но нам нужно действовать вместе, — не глядя в мою сторону, произнёс Кареб.
Я аж кровью поперхнулась.
— Она набирает силу, каждый из аватаров поглощает умственные способности убитого человека, и каким-то образом монстр становится сильнее. Четверо из стоящих перед нами — люди, которых лишила жизни медуза. Теперь она, используя их мозги, может убить и меня, и тебя. Ты представляешь, что будет с остальными, включая тех, кто тебе, наверное, важен? Ты ценила жизни гражданских раньше. Если медуза доберётся до наших способностей, разнесёт всю станцию.
— Сука, я согласна. Что, как в старые добрые? — сказала я.
— Как в старые добрые.
— Даже не пробуйте. Толку-то нет, — засмеялась девушка, проекция фантазий Жима. Из её ладоней лились чёрные чернила.
— Зачем вам нужно со мной бороться? — голос Витька искажался, как будто раздавался из неисправного граммофона.
Жима мне было жалко. Я не успела к нему привязаться, но всё же, когда видишь, что человек, с которым ты недавно общалась, мёртв, но притом продолжает существовать, не очень приятно.
Я взяла Кареба за руку. Мы объединили наши силы, которыми наделил Карфаген, направили их не куда-то конкретно, просто распределяя по комнате сильнейшим концентратом. К сожалению, работало так сурово только когда мы действовали вместе, иначе, обладая таким даром, я бы в тот же день сожгла Валдаю мозги, устрой он бунт.
Медуза, не успев даже пикнуть, растворилась. Из пяти фигур перед нами остались двое: Жим и мужчина, которого Кареб назвал пришельцем извне. Настоящие трупы, те трое оказались иллюзиями. Трупы, которые начали резко на глазах извергать какую-то модную водицу, наполняя комнату. Отвратительно.
— Перемирие окончено, верно я понимаю? — ощерился Кареб.
Мне никогда не нравились его зубы.
— То, что ты хоть что-то понимаешь верно — постулат, требующий тщательной проверки, — огрызнулась я.
— Кассандра, Кассандра, ты вообще во времени-то ориентируешься? Ты в курсе, что спала несколько суток на спине мёртвого беловеера?
— Я заметила, что во времени запуталась, но, по-моему, накачивать девушку перед свиданием — поступок отъявленного подонка. Не Полночной звезды сектора, которой ты себя мнишь.
— Тебя не удивило, что мы так быстро расправились с этой кранчией? — задал вопрос Кареб.
— Что удивительного? Мы владеем Карфагеном, хотя мне больно подобное признавать. Важнее нашего — только мнение ксеносов, но ты, мой дорогой Кареб, суетишься так, что они почти не влезают в наши дела. Как дали нам полномочия, так и оставили их. Мы тут всем руководим.
— Мне даже жалко чёрную жижицу. Но, к сожалению, эксперимент вышел из-под контроля. Может, и хорошо, что ты здесь оказалась. Вдруг она бы на меня напала. Но не думай, что в благодарность за спасение жизни я не буду тебя убивать. Конечно же, буду. Ты представляешь слишком большую угрозу для моих планов, Кэсси.
— Ты, кажется, до сих пор не понял, с кем разговариваешь, — сказала я.
Кареб взглянул на меня с отвращением.
После мощного удара в челюсть я упала на холодный пол арктической станции. Хм, на Карфагене вообще есть Арктика или Антарктика? Хрен с ним. Рот наполнился кровью. Я сплюнула солёную жидкость вместе с выбитыми зубами. Какая же мерзопакостная ситуация! Безмозглый беловеер притащил меня сюда, чуть не раскрыв карты всему Городу. Примитивное животное умудрилось причинить мне неудобства даже после собственной смерти. До сих пор наверняка бродит где-то неподалёку. Но он — совсем не главная моя проблема.
Передо мной, ухмыляясь, стоял Кареб. Ненавижу его! Одетый в свои фирменные ботинки с крючками на подошве, тёплые оранжевые штаны, такого же цвета зимнюю дутую куртку и массивный шарф. Тварь.
Я достала нож из сапога и, почти не целясь, метнула в Кареба. Он даже не уворачивался. В принципе, я ни на что не надеялась, совершая такой отчаянный жест. Нам обоим очевидно, что куртку нож не пробьёт. Зато моя бедренная рана дала о себе лишний раз знать — стоит меньше шевелиться.
Женишок нашёлся. Ох, как вмазать ему промеж ног. Только вот наверняка там бронепластина. Неподалёку шипел какой-то оголённый провод. Как бы не коротнуло. Кругом вода. Мутная, смердящая. С трупов, освобождённых от медузы, натекло. Сука, ну и занесло меня. Беловеер постарался. Мёртвый курьер, деливери смерть.
Я завизжала. Тупо смутить Кареба, чтобы он растерялся. Хотя с ним может не прокатить. Самообладание не хуже, чем у меня. Мы же сидели за одной партой, потому его реакции мне знакомы.
Мы даже могли бы быть вместе. Только вот Каребу не понравилось, что не его поставили возглавлять Город, а меня. Не самый перспективный, но довольно значимый проект.
Он не мог почувствовать, о чём я думаю, но предположить в нашей ситуации не слишком сложно.
— На должности назначает компьютерная система. То, что Городом управляла ты, не твоя заслуга.
— Кареб, а ты не заметил, что у тебя в руках нет оружия, а у меня есть? Если ты шевельнёшься, я тебя застрелю. Ты, конечно, полный гондон и отвратительный, недальновидный, но всё же человек. От пули ты умрёшь, — сказала я.
— Всё-таки охмурила. И я сам, того не замечая, выкинул пистолеты. Бабы могут так воздействовать на мужчин, что ах!
— Давай без шовинизма, тут его и так достаточно.
Я прицелилась.
— Даже не пробуй подходить, даже не пробуй извиняться. Пощады не жди.
В комнату зашли те, кого я точно не ожидала увидеть.
Греховод, Банкир, с ними неизвестная мне девушка.
— Ничего себе! Как вас сюда занесло? Вы подмога, которую прислали рефы по моему сигналу?
— Нет, мы как-то сами, — сказал Греховод, —не смей его убивать.
— Ты не понимаешь, во что ввязываешься, мальчик. Даже не лезь.
— Я как раз понимаю. По пути сюда я убил, предположительно, всех агентов консерваторов на станции. Половина из них перед смертью рассказывали мне о том, как велик и важен Полночная звезда Кареб. Но я пришёл сюда ради того, чтобы спасти тебя, Кассандра. Чтобы ты, наконец, рассказала мне всю правду, и я не мучился оттого, что мне доступны только разрозненные частицы истины.
— Ты всерьёз полагаешь, что можешь не позволить мне убить мне его и поставить точку?
— Кассандра, ты должна понять. Я убил слишком много для человека. Для любого человека даже одно убийство — много. Мы не вправе нарушать Божье веление. И сейчас, хотя себя удержать я не мог, ибо слаб, тебя остановить мне под силу. Я — раскаялся. Не доводи до непоправимого. Не убивай.
— Ты понимаешь, что с его способностями, физическими возможностями и садистскими наклонностями он с лёгкостью отсюда выберется. Затем устроит геноцид реформаторов. Ты готов взять на себя ещё один грех, Греховод?
— Не устроит. Мы посадим его в клетку. Ты думаешь, почему мы так спокойно говорим? Он, скорее всего, взял под контроль мою бывшую, а может быть, будущую девушку — Марину. Но нами с Банкиром манипулировать ему не удастся.
— Кто вы такие? Это из-за медузы? — вторгся в разговор Кареб.
— Долго объяснять. Скажем так, чайку попили. Ты останешься здесь, живым. Начнёшь исправляться.
Я сказала:
— Кто будет над ним надзирать? Он же лидер консерваторов, с его психологической мощью Кареб заставит любого надсмотрщика освободить его.
— Любого, кроме нас с Греховодом, — спокойно ответил Банкир. — Готов быть его надсмотрщиком, приносить воду, еду. Я искал место, где будут другие люди, где буду полезен, где смогу понять, что к чему. Станция меня устраивает. Оставшиеся в живых члены экспедиции останутся здесь, со мной. Назначь меня главой центра. Ты же можешь, Кассандра. Я построю здесь свою ячейку реформаторов. Мало знаю о ваших движениях, но расклад сил примерно понятен. Ты согласна?
— А если нет, то что? — злобно сказала я.
— А если нет, —прорычал Греховод, — то убивай его. Но счастья тебе такой поступок не принесёт. Чувства удовлетворения тоже. Поверь мне, сейчас я сам не прочь пристрелить ублюдка. Ответь-ка на вопрос, кстати, что тебе сказала та женщина, Модница, она сдала нас?
Кареб засмеялся:
— Тебя волнуют такие мелочи? Нет, не сдала. Всё ссылалась на то, что Кассандра недоступная и серьёзная. Якобы из неё трудно что-то выпытать.
— Где сейчас Модница?
— С остальными выжившими. Я представил её своей знакомой, которая прибыла сюда на дополнительную вахту. Что-то я устал. Убивайте или в клетку сажайте. Хватит уже неопределённости.
— И это слова Полночной звезды? Я жалею, что с тобой когда-то связалась, — разочарованно протянула я. — Пожалуй, ты не заслуживаешь смерти от моей руки. Банкир, он твой. Люди на станции — тоже.
Марина очнулась. Кареб, который осознал своё положение, отпустил её.
Она вцепилась в руку Греховода и спросила:
— Ты всех победил? Теперь всё хорошо?
— Конечно, — сказал Греховод, продолжая держать Кареба под прицелом.
КОНЕЦ.