"Мая шестнадцатого дня лета 721119 вотчинный крестьянский сын Ивашка Болотников стольника и князя Андрея Андреевича Телятевского, прибыв в Москву, возле Яузских ворот глаголил среди черных посадских людишек мятежные слова противу великого государя и царя всея Руси Федора Ивановича и ближнего боярина, наместника Казанского и Астраханского Бориса Федоровича Годунова. Опосля оный Ивашка учинил разбой противу государева человека Дорофея Кирьяка, бывшего приказчика князя Василия Шуйского, а ныне..."
Услышав имя Кирьяка, Болотников вздрогнул и тут же его осенила жуткая догадка. Так вот кто, оказывается, надругался над матушкой Василисы!
Иванка уже не слышал монотонного голоса подьячего. Лицо его помрачнело, глаза заполыхали гневом. Ну, и изверг Кирьяк! Отчего таким людям на Руси вольготно живется? Жаль, что не узнал ранее, пса боярского.
- Праведно ли в грамотке изложено, парень? Отвечай, - вывел Иванку из раздумья скрипучий голос второго подьячего.
- Правда далеко, а кривда под боком, дьяк. Поклеп в грамотке. Не тому суд чините. Дорофейку Кирьяка надлежит здесь пытать, - зло отозвался Болотников.
Приказной дьяк пожевал сухими губами и махнул рукой палачу.
- Зачинай, Фролка. На дыбе по-иному заговорит.
Палач шагнул к Болотникову и грубо разорвал на нем рубаху.
Иванка обеими руками оттолкнул ката. Фролка отлетел к столу. Оловянные чернильницы опрокинулись, забрызгав чернилами дорогой и нарядный терлик приказного дьяка. Тот поднялся с лавки и, брызгая слюной, закричал стрельцам:
- Тащите вора на дыбу. Палите его огнем!
Стрельцы навалились на узника, но Болотников вырвался из их рук и дерзко тряхнул кудрями.
Фролка сунул в жаратку с горячими угольями длинные железные клещи, раскалил их добела и, по-звериному оскалив зубы, двинулся на узника.
- Погодь, палач. Закинь клещи! - громко произнес вдруг кто-то возле дверей.
Приказной дьяк и подьячие оглянулись. По каменным ступеням с горящим факелом в руке спускался в Пыточную высокий детина в нарядном кафтане. Сбоку пристегнута сабля, за кушаком - пистоль.
Приказной дьяк недовольно заворчал:
- Кто таков, чтобы мешать государево дело вершить?
- От царева боярина Бориса Федоровича Годунова к тебе направлен. Велено отпустить сего удальца к князю Телятевскому.
- Слову не верю. Грамоту кажи, мил человек.
- Есть грамотка. Отпущайте Ивашку.
Глава 55
БОЯРСКАЯ МИЛОСТЬ
Впервые за долгие годы ходил Афоня Шмоток понурый. Жалел Иванку, вздыхал. Пропадет парень, не видать ему больше белого света.
На вечерней заре приехали с Воронцова поля ратники с Якушкой усталые, хмурые, неразговорчивые.
Якушка, спрыгнув с коня, сразу же пошел в холопий подклет и напустился на Афоню. Бобыль, ничего не скрывая, рассказал о случившейся беде.
Якушка в сердцах замахнулся на Афоню плетью, но не ударил и расстроенный побрел в княжьи хоромы. Сожалея, подумал: "Хорошего ратника лишились. Крепкий был удалец".
А вскоре на княжий двор прибыли из села Богородского трое дворовых людей от приказчика Калистрата. Ратники обрадованно загалдели, стали выспрашивать односельчан о новостях, житье-бытье.
Дворовые почему-то отвечали неохотно и все поглядывали на Афоню, который отрешенно забился в угол подклета.
Когда мужики потянулись на ужин, холопы подошли к бобылю.
- Есть разговор к тебе, Афанасий.
- Говорите, ребятушки.
Здесь нельзя. Айда за ворота.
Вышли за деревянный тын. И сразу же, не дав опомниться бобылю, холопы накинулись на Афоню и принялись вязать его веревками. Шмоток забрыкался, отчаянно забранился.
В шуме борьбы не заметили, как к воротам подъехал верхом на коне князь Телятевский, окруженный десятком челядинцев с горящими факелами.
- Что за брань? резко спросил Телятевский.
Холопы, узнав князя, отпустили Афоню, оробели. Услышав шум, из ворот выскочил и Якушка.
- Чего рты разинули? Отвечайте!
Дворовые низко поклонились князю, растерянно переглянулись меж собой. Наконец один из них выступил вперед и вымолвил:
- Велено нам, батюшка князь, мужика Афоньку к приказчику Калистрату возвернуть.
- Отчего так?
- О том нам неведомо, батюшка Андрей Андреевич.
Князь недовольно взглянул на Якушку, спросил:
- Ты Афоньку в ратники брал?
- Я, князь. Приказчик Калистрат отпустил его с миром. Бобыль он безлошадный. А я его в дороге к табуну приставил.
Телятевский тронул коня и бросил на ходу Якушке:
- Таких замухрышек в ратники не берут. Его место у меня на конюшне. А холопов обратно к Калистрату спровадь.
- Все ли готово к смотру? - в своих покоях спросил Андрей Телятевский Якушку.
- Не подкачаем, князь. Людишки обучены. Царь будет доволен.
- Добро. Ступай к дворецкому. Накажи, чтоб новые кафтаны к смотру ратникам подобрал.
Якушка замялся в дверях.