Назывались они "Снежные сирены". От острой стали веяло холодком. Лезвия на ощупь как лед и отполированы, словно зеркало.
Абрашка завидует.
- Поломаешь лодыжки! Видала, какие задранные концы? - каркает он.
Это не то что его единственный ржавый конек!
Честно говоря, голова у меня кружится заранее, как же сохранить равновесие на льду?
Я помчалась к сапожнику.
- Лейзер, вот у меня коньки. А вот ключ, их надо привинтить к ботинкам.
Старый сапожник поднимает взъерошенную голову, выплевывает деревянные гвозди и долго разглядывает меня поверх очков:
- А мама знает? Ты же подметки испортишь!
- Знает, конечно!
Сапожник пожимает плечами:
- Ну, давай ботинки!
Ботинки надеваются на колодку, где только что был сапог. Сапожник протыкает подметки, вставляет винт в каждую дырку, и вот коньки привинчены.
Абрашка продолжает меня дергать - надеется, что я с перепугу заброшу коньки и они достанутся ему.
- У тебя слишком большая нога, они на тебя все равно не налезут, говорю я. - Но поди попроси у мамы пять копеек на каток, и я дам тебе прокатиться кружок.
- Почему это я должен просить? Тебя же балуют, тебе коньки купили.
- У, вредина...
Я злюсь и убегаю в магазин. Мама занята. Что за надоедливые покупатели! И когда, наконец, они уйдут? Ушли. Теперь мама раскладывает по местам все, что им показывала. Она нервничает, видно, еще не остыла от бурного торга. Стоит ли сейчас к ней подступаться? Но потом явится новый покупатель.
Я хожу кругами вокруг высокого маминого стула.
- Что ты тянешь меня за подол? Что ты ко мне прицелилась? Зачем пришла? Видишь, я занята!
- Мама... я хотела... это стоит всего пять копеек только разок... Произнести слово "каток" я боюсь. Может, оно само как-нибудь скользнет маме в уши. Теперь, когда у меня есть коньки... во дворе они могут сломаться...
Мама вскидывается, будто у нее над головой выстрелили из ружья.
- Коньки, коньки! Опять ты со своими глупостями! Какое мне дело, сломаются они или нет! Ноги твои скорее сломаются! Ну так что?
Я стараюсь не упустить момент:
- На катке, мамочка, не сломаются. Там коньки сами едут.
- Она меня с ума сведет! Вчера коньки, сегодня каток, а завтра что ты выдумаешь?
Ну что еще сказать? Как уломать ее? Я остаюсь стоять за спинкой стула.
И чего она боится? Сапожник так хорошо прикрепил коньки, а каток такой гладкий! Там не то что во дворе... Но попробуй, скажи это маме!
А тут еще входит покупатель. Ну, значит, на сегодня - прощай, каток! Увидев нового клиента, мама отталкивает меня рукой:
- Иди, не раздражай меня. Мне некогда! - И вдруг добавляет, обращаясь к кассирше: - Дай ей пять копеек, и покончим с этим.
Только бы мама не передумала! Я хватаю коньки и скорей к реке. Бегу, лечу, не чуя под собой ног. Мимо проносятся дома и улицы. И наконец, разгоряченная, останавливаюсь на берегу.
Поперек огромного белого полотна тянется твердая, укатанная дорога, по ней едут запряженные лошадьми сани, телеги, движутся с одного берега к другому черные пятнышки - люди.
Я осторожно ступаю на лед, но тут же взрывается и подстегивает меня музыка.
"Сюда! сюда!" - зовут раскатистые барабаны, и я, задыхаясь, несусь туда, на каток.
Его окружает частая древесная изгородь невысоких задумчивых елочек, с трудом удерживающих заледеневшие растопыренные ветки.
Сверху болтаются подвешенные на проволоке разноцветные бумажные фонарики, без умолку играет музыка. Плавно, как в бальном зале, скользят танцующей пары.
Я завороженно подхожу к воротам. На ветвях ближайших деревьев свесившись сидят мальчишки, с завистью оглядывают и поддразнивают каждого входящего. Меня встречают свистом.
- Глянь, эта коньки притащила, а сама на них и стоять не умеет!
Написано это на мне, что ли? Куда деваться? И дом далеко - не спрячешься.
Не так страшен сияющий лед, как улюлюканье мальчишек.
- А ну, вон отсюда!
Хозяин катка приходит мне на помощь и вгоняет горлопанов. Лед похрустывает, в нем пляшут отражения. Парни, девушки на коньках словно ножичками вырезают на нем фигуры. Я смотрю на них, как на волшебников, восхищаюсь их ловкостью, их веселым смехом.
Надеваю коньки и я. И, словно с гирями на ногах, ковыляю по деревянному настилу, ведущему на лед. В щелях под ногами поблескивают белые кристаллики.
Внезапно, будто сжалившись, ко мне, резко свернув, подкатывает юноша, кланяется и предлагает кресло на полозьях:
- Хотите, прокачу?
И, не успев подумать, я уже сижу. Молодой человек отталкивается, санки трогаются, и вот мы мчимся по кругу. Миг - и я на другом конце катка. Парень летит, санки подскакивают на ходу и подбрасывают меня. Да он сейчас закинет санки на елку и вывалит меня на снег!
- С ума сошел! Я больше не могу! Хватит!
Юноша тормозит, останавливает санки, и я слезаю на лед.
- Ну, давайте теперь сами - хохочет он и оставляет меня одну.