65768.fb2
Взгляд фон Ферзена дико блеснул.
Остальные даже отступили от Бернгарда в изумлении...
- И соединить их! - повторил тот, как бы наслаждаясь тем сердечным мучением, которое доставляла эта фраза.
- Замолчи, или я сочту тебя злейшим врагом моим, - сдавленным голосом сказал ему фон Ферзен. - Он всего меня лишил, а ты что предлагаешь мне...
- Бернгард насмехается над фон Ферзеном, - перешептывались рыцари между собой.
- Я бы вырвал с корнем язык его, чтобы он не оскорблял благородного рыцарства! О, я бы сумел научить его уважать и седины, - заговорил было вслух Доннершварц.
Бернгард не дал ему окончить угроз, бросился на него с мечом но, вдруг одумавшись, откинул меч в сторону и, выхватив из камина полено, искусно увернулся от удара противника, вышиб меч из рук его и уже был готов нанести ему удар поленом по голове, но фон Ферзен бросился между ним и Доннершварцем, да и прочие рыцари их разняли и развели по углам.
После обоюдных угроз поссорившихся и громкого хохота рыцарей над Доннершварцем на тему, что его бьют поленом, как барана, ссора утихла и мир водворился.
Фон Ферзен, ободренный перспективой мести, стал веселее и начал усиленно заливать свое горе вином.
Последнее развязало ему язык. Он начал мечтать вслух, как они завтра настигнут русских и потешат свои мечи и копья над вражескими телами.
- Пленник Павел рассказывал нам, что эти новгородцы - народ вольный, вечевой... Их щадить нечего. Они хоть и богаты, а выкупу от них не жди... разве только нового набега, - заметил один из рыцарей.
- Да, кстати, я вспомнил о пленниках - где они? - произнес фон Ферзен. - Петерс, - обратился он к своему слуге, - вели их ввести сюда, сделаем последний допрос и пора с ними разделаться.
Петерс вышел.
- А что нас остановит пуститься и далее? Мы соберемся еще большим числом и нагрянем прямо на Новгород. Государь Московии, поговаривают, сам хочет напасть на него. Тем лучше для нас: мы будем отгонять скот от города, отбивать обозы у москвитян, а если ворвемся в самый город, то сорвем колокол с веча, а вместо него повесим опорожненную флягу или старую туфлю гроссмейстера, пограбим, что только попадется под руки, и вернемся домой запивать свою храбрость и делить добычу, - хвастался совершенно пьяный рыцарь, еле ворочая языком.
Его речь приветствовали аплодисментами, но один Бернгард усмехнулся и возразил:
- Что-то давно мы собираемся напасть на русских, но, к нашему стыду, до сих пор только беззаботно смотрим на зарево, которым они то и дело освещают наши земли... Уж куда нам пускаться в даль... Государь Московии не любит шутить, он потрезвее нас, все говорят...
- Не верь, не верь, что говорят... Мы сами тебе не верим! - прервали его пьяные крики.
Бернгард обвел присутствующих презрительным взглядом и замолк.
Через несколько минут раздался звон цепей, и сторожа ввели в залу изнуренных русских пленников.
Их было шестеро, они был крепко скованы по рукам и ногам и, видимо, с трудом влачили свои тяжелые цепи.
Их выстроили в ряд перед сидевшим за столом фон Ферзеном.
- Вы новгородцы? - спросил их последний.
- Новгородцы.
- А зачем пришли вы к нам?
- Умереть или убить вас.
- Черт возьми, что тут выспрашивать? Скорей уничтожить это русское отребье! Неужели и этих откармливать на свою шею, - громко проговорил Доннершварц.
- Да, пора бы, мы вам не нужны! - отвечали хладнокровно пленники.
Фон Ферзен, которому намек Доннершварца напомнил о Гритлихе и мести, яростно воскликнул:
- Да, конечно, затравим их нашими медведями, потешимся напоследок кровавым зрелищем.
- Не рыцарское это дело, фон Ферзен, - громко запротестовал Бернгард, - я, по крайней мере, до последней капли крови буду защищать беззащитных.
Фон Ферзен почти с ненавистью посмотрел на говорившего. В зале раздался недовольный ропот, но к чести рыцарей надо все-таки сказать, некоторые, хоть и немногие, присоединились к мнению Бернгарда.
Не желая начинать раздора, фон Ферзен сделал незаметный знак Доннершварцу.
Тот понял его, и на губах его заиграла злобная улыбка.
Пленников увели по приказанию хозяина, а за ними вышел из залы и Доннершварц.
Через несколько минут со двора замка донесся глухой короткий стон другой, третий, до шести раз.
Все догадались, что это значило.
Бернгард в ужасе пожал плечами.
Вздрогнул и сам фон Ферзен.
С самодовольной улыбкой вернулся вскоре в залу Доннершварц, весь обрызганный кровью, и спокойно осушил кубок, словно забыв, какое страшное поручение он исполнил.
Раздался звон колокола, жалобным звуком раскатившийся по всему замку, означавший полночь.
Камин погасал.
Немногие рыцари, еще державшиеся на ногах, собрались в кучу и стали обсуждать последние подробности предстоящей экспедиции и, чокнувшись, выпили еще и опрокинули свои кубки в знак окончания пира и заседания.
- За славу, за Эмму, за гроссмейстера! - раздавались крики.
- Куда же?.. На лошадей? - спросил фон Ферзен, увидя, что многие расходятся.
- Нет, сперва в постели. Рог разбудит нас, - отвечали ему...
- Так до завтра.
- До утра...
Все разошлись. Фон Ферзен ушел в свою спальню вместе с Доннершварцем.
Бернгард вышел из замка и прошел в парк.