Лавовая Фея сильно отличалась от Единства не только в плане погодных условий, но и в отношении социального строя.
Катрион построил мир, невероятно похожий на новейшее время Земли с победившим капитализмом. По сути сам он, хотя и был владыкой мира, почти не вмешивался в происходящее, а Восемь Башен и окружавшие их территории были, по сути, лишь первым кланом среди равных.
Семургдалион же, в очередной раз подтверждая свою тягу к классике, выбрал сохранить в своём мире абсолютную монархию. Причём монархию тоталитаристскую, если не сказать тираническую.
Кланы присутствовали и тут. В конце концов, кто-то должен был исполнять волю владыки. Но у них не было даже десятой доли той самостоятельности, которой могли похвастаться Руйгу Единства.
По сути, каждый из трёхсот двадцати кланов Лавовой Феи был не более, чем отдельной службой в подчинении у Семургдалиона. Кто-то отвечал за торговлю, кто-то за перевозки, кто-то за образование, а кто-то — за оборону.
Разумеется, настолько важное дело не могло быть доверено одному клану. Обороной Лавовой Феи занималось двенадцать кланов, в совокупности называемых Стойкой Дюжиной.
А в Аршанг Гював, так назывался небольшой горный массив, состоящий из шести пиков, расположенных почти симметрично по кругу, и создававших между собой уединённую и великолепно защищённую долину, находилась её штаб-квартира.
Фактической угрозы для нас с Зеурлором даже от попадания в Аршанг Гював, не было. Я сразился с шестью аватарами Байгу и выжил, что уж говорить про сборище каких-то там кланов. Даже если все силы штаб-квартиры напали бы на нас одновременно, я бы даже не почесался.
Тем не менее, главной проблемой были не силы самого Аршанг Гював, а то, что после перемещения туда сокровищницы Семургдалион сто процентов узнает о попытке проникновения, и пошлёт свой аватар.
А аватар Байгу в его родном мире мне пока что был совсем не по зубам. Так что было не удивительно, что Зеурлор так взбесился.
Однако благодаря Сивальду я знал то, чего не знал он. То, что он сам, вскрыв сокровищницу впервые в истории около полутора тысяч лет назад, помог нам сейчас её обнести и не попасться.
Система телепортации сокровищницы была абсолютна. Открытие сокровищницы автоматически означало перемещение, этого невозможно было избежать, на это невозможно было повлиять, это невозможно было изменить.
Вот только, как показал опыт, даже она не была полной гарантией сохранности. В сокровищницу, ранее считавшуюся неприступной, вломились, и не унесли ничего только потому, что не обладали достаточно мощным портальным камнем.
Будь у Зеурлора тогда что-то, что позволило бы ему не только перенестись самому, но и забрать с собой хотя бы пространственное кольцо — Семургдалион остался бы без сокровищ.
И это понимание настолько выбило Байгу Лавовой Феи из колеи, что после инцидента с Зеурлором он приказал преумножить и так очень серьёзные меры защиты.
Ещё увеличил температуру в лавовом озере, из-за чего нам пришлось использовать дорогущие кристаллические Сущности. Обязал патрули проверять сокровищницу как минимум дважды в день вместо того, чтобы просто стоять на входе на стрёме. И, самое главное, поменял сейфовую дверь на более надёжную.
Дополнительные замки, хитрые обманные устройства и ловушки для любого, кто попытается вскрыть сокровищницу, были действительно очень действенны. Даже Зеурлор, один из лучших воров всея Содружества, потратил на его вскрытие несколько дней.
Вот только система телепортации, подключённая к новой двери, начала давать сбои. Что-то было такое в новых барабанных механизмах, язычках внутри замков или, возможно, в системе противовесов, что то и дело заставляло систему телепортации, возможно из-за каких-то внешних толчков или колебаний в лавовом озере, активироваться самопроизвольно.
Происходило это не часто. Раз в несколько десятков лет. Но происходило. И никто не знал, что с этим можно поделать.
Отремонтировать дверь, конечно, можно было. И попытки предпринимались. Но так как никто не знал, в чём именно дело, приходилось работать наугад: починить то, что, как казалось, провоцировало спонтанные телепортации, а потом ждать, решилась проблема или нет.
Проблема была в том, что Семургдалион, как самый настоящий тиран, никого не подпускал к своим сокровищам и хотел контролировать всё лично. А время у него на то, чтобы прийти и проследить за процессом ремонта от начала и до конца, находилось катастрофически редко.
В итоге даже после полутора тысяч лет и несколько попыток ремонта проблема так и не решилась. Так что в Аршанг Гював, чтобы не поднимать тревогу и не вызывать вхолостую Семургдалиона, чего он, как, опять же, самый настоящий тиран, крайне не любил, было введено новое правило.
Если сокровищница переносилась в штаб-квартиру Стойкой Дюжины, нужно было сначала проверить, собственно, крадёт ли кто-нибудь что-нибудь, или это очередное холостое срабатывание.
Проверяли, разумеется, быстро. Уже через три секунды после того, как телепортация завершилась, я ощутил пристальное внимание кого-то, обладавшего силой на уровне аватара десяти сильнейших Руйгу Единства.
Вот только эликсир Семи Невидимостей ещё действовал, все инструменты Зеурлора были оперативно убраны в пространственное хранилище, а дверь сокровищницы я, когда мы за мгновение прошмыгнули внутрь, за собой закрыл.
Так что никаких признаков взлома найдено не было, и единственное, что сделали бойцы из Стойкой Дюжины — это выставили вокруг сокровищницы, появившейся в дальней части горной долины Аршанг Гював, кордон оцепления.
О том, что произошло очередное холостое срабатывание системы телепортации вскоре будет доложено Семургдалиону, а также Нимбросу — тому Руйгу, что благодаря своему Закону пространства эту систему установил.
Первый новость скорее всего ситуацию проигнорирует. А вот второй поспешит отправить своего аватара, чтобы вернуть сокровищницу на место. И до того момента, как он прибудет, у нас было около получаса, чтобы обыскать сокровищницу и взять всё, что только захотим.
«А потом?» — Зеурлор уже пришёл в себя и извинился передо мной за свою кратковременную истерику.
Более того, выслушав эту занимательную историю, он как будто бы даже повеселел. Правда, я так и не понял, почему.
«Когда прибудет Нимброс, он откроет сокровищницу, чтобы окончательно убедиться, что внутри всё цело. В этот момент мы, всё ещё находясь под эффектом Семи Невидимостей, выскочим и рванём прочь так быстро, как только сможем».
«А он сможет открыть? Я знаю, что Нимброс — зять Семургдалиона, женатый на одной из его дочерей. И Семургдалион ему, очевидно, доверяет, раз приказал установить телепортационную систему. Но доверяет ли он ему достаточно?»
Я покачал головой.
«Не доверяет. Потому взял мать Нимброса в заложницы. Всё-таки ему нужен кто-то, кто будет заниматься сокровищницей после того, как Семургдалион покажет её очередной любовнице».
Зеурлор хмыкнул.
«Крутой свёкр. Хотя ты будешь покруче. Ты мать зятя и вовсе убил».
«Спасибо за комплимент», — ухмыльнулся я.
Зеурлор, улыбнувшись в ответ и, наконец, убедившись, что всё более-менее схвачено, впервые повернулся лицом к содержимому сокровищницы. Через секунду улыбка на его лица растянулась от уха до уха.
«И, что, хочешь сказать, что у нас есть плюс-минус полчаса, чтобы тут всё обшманать⁈»
«Лучше будет ориентироваться на двадцать минут. Но в остальном всё правильно».
«ШИКАРНО!!!»
И я был с ним полностью согласен.
Сокровищница Семургдалиона, о которой впервые я услышал уже сто сорок лет назад, не была огромна. Круглый зал диаметром около тридцати метров. И не была забита под завязку разного рода ценностями. Каждому предмету тут было отведено своё место, свой пьедестал, крепёж, манекен, стойка.
Но это лишь подчёркивало, насколько каждый из этих предметов дорог и уникален.
Из семи Байгу Содружества лишь один Семургдалион был известен, как собиратель разного рода редкостей. Разумеется, и Бенингируда, и Катрион, и Умса имели свои сокровищницы. Но Семургдалион был именно коллекционером, собиравшим свои сокровища не ради какой-то практической цели, а просто потому, что ему так хотелось.
И коллекционером он был крайне разборчивым, а также довольно экстравагантным, собиравшим не столько какие-то невероятные магические артефакты или убер мощное оружие, а разнообразные диковинки и интересности, которые зачастую и невозможно было как-то использовать в быту или бою.
К сожалению для нас с Зеурлором, это значило, что добрых восемьдесят процентов содержимого сокровищницы мы не могли забрать. Примерно столько того, что тут находилось, годилось исключительно на продажу, но было слишком уникально, и Семургдалион рано или поздно нашёл бы продавца экспонатов его коллекции.
Не то, чтобы я как-то очень сильно боялся разозлить его. Циарин и Умса уже поклялись прикончить меня, как только я зайду в высшее измерение. Присоединись к ним Семургдалион — ничего особо не изменилось бы.
Тем более что я планировал разобраться со всеми шестью Байгу рано или поздно. Если не убить, то по крайней мере заставить их раскаяться во всём содеянном.
Но я собирался покинуть Содружество на неопределённый срок, забрав с собой большинство тех, кто прошёл крещение в мире-Банке, таким образом оставив Тарсию почти без защиты.
Нет, конечно, средств обороны мы с Кримзоном за сто лет накопили немало. Но перед лицом врага уровня аватара Байгу ничего из этого не будет действенно, и было неизвестно, станет ли Катрион защищать Тарсию за просто так.
Так что, если была возможность повременить с конфронтацией с Семургдалионом — я был готов с удовольствием ей воспользоваться. К тому же, как я и сказал Зеурлору, деньги — более чем восполняемый ресурс, были далеко не главным, к чему я стремился.
А потому восемьдесят процентов дорогого, невероятно дорогого, но всё-таки барахла, я без всяких сожалений оставил без внимания. От коллекции осталось около сорока экспонатов.
В первую очередь меня интересовал, разумеется, золотой рог радужного мотылька. Монстра, когда-то обитавшего в ныне захваченном Бенингирудой мире, вымершего из-за того, что после присоединения к Пятицветному Океану климат его родного мира сильно изменился.
Рога радужных мотыльков одно время были невероятно популярны у девушек самых разных миров из-за того, что из них можно было приготовить особую мазь, заставлявшую кожу приобретать естественный и очень красивый золотой оттенок. Ради женской красоты мотыльков, собственно, и истребили, а новая популяция развиться не успела из-за смены условий окружающей среды.
Насколько было известно, тот рог, что я теперь держал в руках, остался буквально последним во всём Содружестве. А с учётом того, что радужные мотыльки были эндемичным видом, скорее всего последним во всех Великих Душах.
Зачем он понадобился Катриону, я, как и в случае с жемчужиной высшей русалки, не имел ни малейшего понятия. Вряд ли Байгу хотел обрести золотую кожу.
Но, как говорится, желание клиента — закон. Смысла вдумываться в чужие-то капризы я не видел, тем более с учётом того, что мне за рог уже заплатили, и заплатили более чем щедро.
Так что рог был без лишних разговоров убран в пространственное хранилище, а я продолжил изучать коллекцию Семургдалиона. Времени у нас было не то, чтобы много, но на беглый осмотр сорока или около того экспонатов его вполне хватало, так что я не торопился к тому предмету, о котором мне рассказал Сивальд, и который я уже видел в почти противоположной от входа стороне сокровищницы.
Благо, видимо для многочисленных пассий Семургдалиона, к каждому сокровищу была приложена небольшая металлическая табличка с описанием того, что это, собственно, такое. Потому что понятно было далеко не всегда.
«Заколка для волос, вырезанная из черепа Нефритовой Дамы — вымершего монстра из мира Хмурого Тумана. Способна усиливать мировую ауру водных атрибутов».
Это для Эллисы с её Сущностью проливного дождя. Да и выглядит красиво.
«Засушенная лапка Гигоки — Руйгу, имеющего облик восьминогого кролика, с сохранившейся частью его Закона возмездной удачи. Повышает вероятность удачных событий, но также повышает серьёзность последствий для неудачных».
Это пускай будет для Шиито. С ним постоянно происходит какая-то хрень, так пусть хотя бы приятной хрени будет побольше. А последствия неудачи он как-нибудь переживёт.
«Рабочий стол, вырезанный из древнейшего известного дерева в Содружестве — Чудесного Дуба, якобы способного исполнять желания. При работе за ним придаёт дополнительное вдохновение, повышает продуктивность, снимает усталость».
Для Кримзона. Он, разумеется, с нами в Земли Небесного Грома не отправлялся, оставался заниматься делами Тейи и Тарсии. Вот пусть полегче будет выполнять сразу свою и Эллисы работу одновременно.
«Браслеты из очищенной, засушенной и обработанной прямой кишки мутировавшего семиглавого змея. Повышают выносливость, силу, смертным продлевают жизнь, при длительном ношении оказывают крайне благотворный эффект на организм в целом».
После того, как Мо стала пожирателем, питаясь одной только моей кровью на протяжение полугода, её тело заметно ослабло, будто отдало весь потенциал драконьему сердцу. Со временем она научилась с этим справляться, и по сравнению со средним человеком она была настоящим богатырём, тем более с учётом магии жизни.
Но по сравнению с Эллисой и тем более со мной Мо оставалась невероятно слабой, если не сказать хилой. И в наших ночных марафонах всегда сдавалась первой, даже несмотря на ту же магию жизни.
Так что если эти браслеты смогут ей помочь с выносливостью, то я буду только рад. Тем более что, несмотря на происхождение, выглядели они на удивление мило и изящно. Главное было не говорить, из чего они сделаны.
«Парные ожерелья из сердец двух саламандр-неразлучников. Владельцы всегда будут знать, где находится носитель другого ожерелья, а с данного заранее разрешения даже могут видеть мир его глазами».
Ну, тут даже думать не надо было. Для Руби с Таркандом.
Остальные экспонаты были не настолько подходящими для кого-то из моих знакомых. Йирро или тому же Зеурлору ничего не досталось. Впрочем, дракониха меня наверняка простит, а Зеурлор явно был более чем удовлетворён самим фактом того, что мы сюда пробрались.
Он носился туда-сюда по сокровищнице, будто ребёнок в магазине игрушек, наверняка желая взять что-то, но осознавая, что сделать что-либо с украденным у него не выйдет. А страстью к собирательству, в отличие от Семургдалиона, он не страдал.
И вот, наконец, я добрался до последнего экспоната коллекции, того, что, по словам Сивальда, должен был невероятно мне помочь.
«Компас, сделанный из глаза Сфарданга — Руйгу-циклопа, побеждённого и убитого Семургдалионом, Бенингирудой и Золотой Челюстью. Способен трижды указать путь к любому существу, предмету или явлению, даже тому, о котором использующий не знает, если таковое в принципе существует. Чем лучше понимание цели, тем точнее будет указан путь. Использован один раз».
Шар примерно с футбольный мяч размером был прозрачен и абсолютно пуст внутри, не считая парящую ровно по центру тоненькую чёрную стрелочку, напоминающую суженный кошачий зрачок.
Принцип использования, насколько я понял, был предельно прост. Нужно было взять компас в руку, загадать, что хочешь найти, и влить в артефакт мировую ауру.
Работал он, разумеется, не как обычный компас. В серой пустоте с направлениями в целом было так себе, тем более что цель могла находиться даже не просто в другом мире, а в другом мировом скоплении.
Но того, что это действительно была уникальная и невероятно полезная вещь, было бесспорно. Настолько полезная, что при всём моём желании использовать её прямо здесь и сейчас, я решил приберечь его на будущее. А мне ведь было, о чём и о ком спросить у компаса.
Таинственный кукловод, залёгший на дно и полностью ушедший из Единства после моей победы над аватарами омерзительной восьмёрки. Неведомый Изельграунд — место, связанное с обладателем аспекта феникса. Путь на Землю, если такой существовал.
В конце концов, думаю, компасу можно было задать и более абстрактный вопрос типа: «Место, где я смогу обрести как можно бо́льшую силу не дольше, чем за пару сотен лет». Не знаю, ответил бы он хоть что-то внятное, но попробовать-то хотелось!
Однако спросить что-либо я бы в любом случае не успел. Снаружи сокровищницы я ощутил чужую ауру, и услышал начавшие поворачиваться в замках ключи.
Убрав компас в хранилище и кивнув Зеурлору, подскочившему ко мне и запрыгнувшему на спину, чтобы как можно меньше стеснять мои движения, я приготовился к старту. Спустя минуту дверь сокровищницы открылась, и внутрь проникло восприятие, очевидно, Нимброса — зятя Семургдалиона.
В следующее мгновение я сорвался с места.
Ещё через миг по штаб-квартире Стойкой Дюжины разнеслось могучее:
— ВОРЫ-Ы-Ы!!!