Я представил ребят Ариании, в процессе ощущая на себе чёткие подозрительные взгляды девочек.
Они не могли не понять, что командующая в моём вкусе, да, чёрт побери, она была во вкусе любого, кто не был эльфом, и, похоже, тут же начали что-то подозревать. Однако, так как ничего и не было, ни я, ни Ариания себя не выдали, и Эллисе с Мо пришлось успокоиться.
У самой же командующей наверняка появилось немало вопросов относительно того, кто же я такой, раз сумел собрать настолько разношёрстный отряд.
Хотя, разношёрстный отряд собрал как раз-таки Алистер, у меня всё было стабильно: два превращённых в Майигу человека, один пожиратель и три чистокровных Майигу. Эм… нет, не очень стабильно.
Впрочем, в данном конкретном случае важнее было то, что все они выглядели как люди. Все отличительные черты своих истинных форм, которые Майигу так любили включать в свои человеческие облики, Руби, Тарканд и Йирро, разумеется, давно убрали.
И, пожалуй, явись они к Ариании сами, без меня, ничего хорошего из этого бы не вышло. На самом деле проблемы начались ещё даже до входа в палатку командующей, в самом лагере.
В Эллису и остальных, конечно, не начали бросаться помидорами и никто не схватился за вилы и факелы. Но, проходя между палаток, я отчётливо ощущал направленное на моих ребят недружелюбие.
Это при том что даже на Ризеллу, которая как бы относилась к расе тех, с кем они прямо сейчас вели войну, не было обращено настолько напряжённых, полных подозрений и подавленного негодования взглядов.
Я уже получил в лагере определённую известность, особенно за этот вечер, когда меня чествовали, как убийцу тысячника русалок. И, похоже, отсутствие хоть какой-то реакции на Эллису и остальных, помимо напряжённости, было именно благодаря мне.
Однако мне было сложно представить, что бы произошло, если бы меня там не было или даже если бы я пришёл в лагерь вместе со всеми, не проведя там до этого пять дней.
Подобное отношение было вполне объяснимо. Понтифик Небесной Громовой Воли и Великий Гипнос были не просто недругами или соперниками, они были кровными врагами. А из-за того, что они же были старейшими Мудрецами Земель, вражда людей и эльфов была едва ли не вписана в гены двух рас.
Насколько я понял из учебников истории, раньше, несколько тысяч лет назад, всё было ещё хуже. Война между эльфами и людьми почти не прекращалась, между сторонами накопилось бесконечное количество взаимных обид, которые невозможно было разрешить никакими переговорами.
Однако потом Земли Небесного Грома полноценно вступили в «большую политическую игру» масштаба всех Великих Душ. Мировое скопление начали посещать дипломаты из других скоплений, стали заключаться сделки, возникать союзы.
Конфликт между Понтификом и Гипносом в таких условиях был совершенно невыгоден Землям. Он не только ослаблял скопление, не только перетягивал на себя значительную часть внимания двух сильнейших Мудрецов мира, но и выставлял само скопление в дурном свете перед соседями.
Дескать, раз уж Земли Небесного Грома не способны разрешить даже внутренних конфликтов, то рассчитывать на них в конфликтах внешних тем более нельзя.
Так что другие Мудрецы, объединившись, смогли убедить Гипноса и Понтифика разойтись по разным углам ринга. Было подписано мирное соглашение, подкреплённое клятвой, и впервые за невесть сколько лет люди и эльфы, скрепя сердце, пожали друг другу руки.
С тех пор прошло несколько тысяч лет, и новое поколение, родившееся и выросшее уже в мире без этой ужасной войны, не испытывало к представителям противоположной расы настолько же яркой ненависти, как их предки.
Дошло до того, что в Сваргале, столице владений Понтифика, относительно неплохо себя чувствовали эльфы, имея законное гражданство и право на работу, а в Вечном Лесу — столице владений Гипноса, жила и здравствовала человеческая диаспора.
Тем не менее, ни та, ни другая раса не могла полностью избавиться от накопившихся в культуре стереотипов, связанных с их историческими врагами. И особенно это было заметно в среде Магистров, где внутри кланов молодёжь могла слушать истории о кровопролитных войнах древности от их непосредственных участников.
Так что отношение к моим ребятам было таким отнюдь неспроста. И, к сожалению, с этим нужно было смириться. Если бы я присоединился к кентаврам или русалкам, не факт, что было бы лучше.
Нет, таких подозрительности и напряжения точно не было бы. Но, с другой стороны, я не смог бы выдать себя за представителя расы и заручиться настолько высоким уровнем доверия. Так что тут, с большой долей вероятности, пришлось бы обменять шило на мыло.
Да и не было уже смысла особо раздумывать о подобном. Случилось и случилось. Важнее было справиться с последствиями.
Группе наёмников под моим руководством выделили палатки и определили в тот же отряд, в котором я сам сражался последние четыре дня. У эльфов нашлась даже особая платка для Ризеллы, более высокая и просторная, взятая для ведения переговоров с кентаврами или же содержания пленников, тут как пойдёт.
А мне, до сих пор спавшему в четырёхместной палатке с другими Магистрами войска, по особому запросу, как герою дня, предоставили личное жильё. И спать в эту ночь я ложиться уж точно не собирался, впрочем, как и девочки. Они, кажется, соскучились по мне едва ли не больше, чем я — по ним.
Только ближе к рассвету мы выдохлись все трое, и раскинувшись на мягких подушках, предусмотрительно захваченных мной в достатке из гостиницы в Сваргале, завели неторопливый ленивый разговор.
Рассказали друг другу, кто что делал за эти месяцы, кто что видел. Теперь, когда физическая тоска была плюс-минус удовлетворена, пришёл черёд удовлетворить тоску душевную.
Правда, в какой-то момент разговор попал-таки на немного опасные для меня рельсы.
— А эта командирша красивая, — как бы невзначай произнесла Мо.
— У тебя с ней что-то было? — Эллиса, с другой стороны, даже не попыталась что-то вызнать у меня намёками. Хорошо ещё, что на начала с этого вопроса разговор в целом.
Я хотел было ответить, что нет, не было. Но перед мысленным взором сами собой вспыхнули небесно-голубые океаны.
— А что, если было?
— Я её убью, — жёнушка, судя по тому, что дёрнулась, попытавшись встать, вознамерилась отправиться вершить ревнивое правосудие прямо сейчас.
Я покрепче обнял её, не позволив вывернуться из захвата.
— Успокойся! — тихо, но яростно рыкнул я Эллисе на ухо. Она от такого всегда млела и теряла волю к сопротивлению. — Не было. Я спросил: «Что, если?»
— Я бы её убила, — уже куда более расслабленным тоном ответила она.
— Почему не меня?
— Тебе бы потом доказала, что я лучше. — Мо, перекинув через меня ногу, пнула Эллису в бедро. — Что мы лучше, — поправилась та.
— Я бы, конечно, убивать никого не стала, — одобрительно кивнув, поддержала подругу Мо, — но к доказательству, что нас тебе будет достаточно, присоединилась бы.
Я хмыкнул.
— И что, вы бы совсем на меня не злились?
— Злились бы, конечно. Как можно на такое не злиться. Но от того, что ты пару раз развлёкся бы с ней, нас бы любить ты не перестал.
— Ты ведь нас любишь? — слегка угрожающе поинтересовалась Эллиса.
— Конечно, люблю! — я притянул их к себе и начал по очереди целовать то одну, то вторую. — Больше жизни люблю, королевы мои! — Девочки такого довольно захихикали. Я перестал их целовать. — Но есть кое-что…
— Что?
— Она мне правда очень нравится. И не просто потому, что она красива.
— Тогда почему? Из-за груди? — Мо обиженно надула губки.
— Я же говорю, не из-за красоты. Честно говоря, пока сам не знаю, в чём дело. Но, возможно, дело в том, что…
Я рассказал им о том, как внешность Ариании воспринималась эльфами, и что ей приходилось с этим жить с самой юности.
— Бедняжка… — вздохнула Мо.
— Генетика бессердечна, — в унисон ей вздохнула Эллиса. — Но как это связано с тем, что она тебе нравится? И, учти, мы сейчас такие добрые, потому что удовлетворённые. Если скажешь какую-нибудь чушь, можем и разозлиться.
Я улыбнулся.
— Буду иметь в виду. На самом деле, наверное дело в том, что мне её очень жаль. Я не могу не думать о том, что из-за глупой шутки наследственности ей придётся провести ещё неизвестно сколько лет, искренне веря в то, что она — уродина.
— И ты хочешь её «спасти»? — хихикнула Мо.
— Ну, типа того.
— И зачем ты это нам говоришь? Разрешения нашего спрашиваешь? Благословения?
- Нет, — я помотал головой, после чего поднял голову и чмокнул Эллису в лобик. — Не обижайся, моя хорошая, но твоё разрешение на что бы то ни было мне не нужно. Благословение тем более. Однако я сам ещё не понял, как поступить, и хотел услышать ваше мнение. Как минимум, если бы ваше отношение оказалось сугубо негативным, я бы подумал подольше, прежде чем на что-то решаться. Я всё-таки и правда вас очень люблю, и не хочу лишний раз сделать больно.
Мо как-то обречённо вздохнула.
— Даже не знаю, поцеловать тебя после такого или ударить. Ну, как минимум спасибо, что сразу всё сказал и мы не узнали постфактум.
— Моё отношение к подобному после Рахиры ты знаешь, — не менее тяжело вздохнула Эллиса, после чего привстала на локте и взглянула мне в глаза. — Ты в итоге всё равно сделаешь по-своему, и так как ты не захочешь терять меня, а я не захочу терять тебя, лучше я перетерплю ревность, чем в случае чего буду жалеть о своей неприязни.
- Спасибо, моя хорошая, — на этот раз я притянул её и поцеловал в губы.
— А ты трёх-то потянешь? — хитро улыбнулась, подползая и отталкивая Эллису. — Надо проверить, прежде чем… эй! Что такое?
Я резко подскочил, едва не сбросив с себя девочек. Аспект понимания на ночное время я включал в режим пассивного обнаружения. Хотя в Землях было неглавное правило не сражаться по ночам, для победы были хороши все средства, и я предпочитал не терять бдительности.
И, похоже, это оказалось небесполезным.
«Кентавры, — для экономии времени, вылетая из палатки и параллельно нацепляя на себя адскую броню, я переслал Мо и Эллисе сообщение мысленно. — Они готовят внезапное нападение! Срочно одевайтесь и будите остальных, но тревогу не поднимайте. Я должен доложить Ариании».
В своих девочках, помимо очень многого, я любил то, что, когда было нужно, они умели отбросить все посторонние вопросы и все разногласия. В ответ мне донеслось только два коротких:
' Да! '
На подлёте к палатке Ариании я понял, что было бы неплохо предупредить её о моём появлении.
«Командующая, это Рей! Кентавры что-то задумали! Я чувствую движение почти половины их войска по направлению от их лагеря к нашему! Я сейчас войду в палатку, не пугайтесь!»
Сообщение отправил я вовремя. Когда вошёл, Ариания уже была одета и стояла посреди помещения, поджидая меня. На секунду в голове вспыхнуло разочарование, но отлично проведённая ночь помогла ему быстро исчезнуть.
«Я не чувствую никаких энергий. Ты уверен в том, что говоришь?»
«Более чем. Они идут через физический мир».
«На ночь дозор выставляется и там, в радиусе километра от точки выхода моей палатки. Если бы лошади пошли на нечто подобное, мне бы уже доложили. Думаю, сложно не заметить заполненное лошадьми поле».
Я мотнул головой.
«Они под какой-то маскировкой. Невероятно высокоуровневой, возможно артефакт лично от Мудреца или что-нибудь схожего класса. Двигаются очень медленно, постепенно, чтобы не привлекать внимание».
«Как ты это понимаешь? Я ничего не вижу, даже используя все силы. Секунду, я выйду в реальность, проверю».
«НЕТ!» — для пущего эффекта я схватил её за руку. — «Вы их спугнёте!»
«Почему я должна тебе верить, если ты не даёшь мне даже проверить твои слова?»
«У меня есть план. Если я совал, это никому не повредит. Но если я прав, то мы сможем за раз избавиться от нескольких тысяч! Достойная причина мне поверить, не думаете?»
Пару секунд она смотрела мне прямо в глаза, и я поймал себя на мысли, что хочу поцеловать её прямо здесь и сейчас. М-да, Тим, дело всё-таки не в воздержании.
' Я слушаю ' .
Пространство духовного мира было очень сильно растянуто по сравнению с реальным. Даже стоя с человеком рука об руку, перейдя в духовный мир, можно было оказаться во многих километрах друг от друга.
Для того, чтобы попадать в одно место духовного мира большим группам и тем более целым войскам, существовал один трюк, называемый передача координаты входа.
В обычном случае при переходе из мира в мир ты оказывался как бы на том же месте, где и был, но с поправкой на масштаб реальности. Но, использовав чужую координату входа, при переходе ты не попадал на то место, где стоял, а сохранял своё положение относительно обладателя координаты.
Эллиса, Мо и остальные, окружив меня и использовав мою координату входа, перенеслись вместе со мной на окраину эльфийского лагера. И, если бы мы решили все вместе вернуться в реальность, с использованием того же трюка можно было не бояться того, что нас сплющит вместе с один мясной шарик или разбросает в разные стороны из-за взаимного отталкивания атомов двух тел.
Кентавры, видимо, были в отчаянии. Из-за гибели заместителя командующего в последние дни и мы, и русалки преимущественно теснили их, в результате чего шансов на победу честным путём у них, если говорить откровенно, уже не осталось никаких.
Потому, скорее всего, они и решились нарушить негласное табу, что, на самом деле, было не такой уж и большой редкостью. Всё-таки правила были хороши и соблюдались только до тех пор, пока они были всем выгодны.
При этом, с учётом того, что их профилем были магия ветра и луки, они скорее всего решили появиться в воздухе над эльфийским лагерем, чтобы обрушить на ничего не понимающих врагов дождь из стрел.
Однако слишком высоко подниматься было бессмысленно, даже заклинания Магистров не летали с бесконечной скоростью. Эльфы успели бы отреагировать и хоть как-то защититься при атаке с высоты в километра три и больше.
Мой план был экстремально прост. По приказу Ариании лагерь был поднят по сигналу тревоги, после чего она приказала всему войску взлететь вверх, на высоту пяти километров от серой земли духовного мира, подготовить свои сильнейшие заклинания и ждать.
Впрочем, долго ждать не пришлось. Я отчётливо ощущал, что войско кентавров плавно формирует плотное построение, вокруг центра нашего лагеря. И вряд ли они стали бы затягивать с атакой, учитывая выставленные дозоры эльфов.
Ещё минута, ещё тридцать секунд, двадцать, десять, пять, четыре, три…
— Можно мы доспим⁈ — раздался откуда-то сбоку голос недовольного Магистра.
В следующее мгновение в небе под нами, сориентировавшись на одну координату, материализовалось больше пяти тысяч кентавров, тут же нанёсших единый и невероятно мощный залп по пустому лагерю.
«ПЛИ!!!» — раздался в голове каждого эльфа голос Ариании.
Ещё через секунду на пятитысячное войско кентавров обрушился шквал уже наших заклинаний. И выдержать совместную атаку втрое превосходящего их по численности противника, к тому же подкреплённую эффектом неожиданности, лошади, разумеется, не смогли.
Из пяти тысяч уцелело всего семьдесят, самых сильных или самых удачливых. Войско кентавров моментально сократилось более, чем на треть.
А с учётом того, что со стороны лагеря русалок спустя всего пару секунд после залпа отправленного к нам воска кентавров донеслась невероятно мощная волна мировой ауры, рыбёхи после этой ночи тоже должны были не досчитаться значительной части войска.
Через трое суток война была закончена. Кентаврам и русалкам не помогла даже попытка объединиться против эльфов в единый фронт. После подлого ночного нападения доверия между двумя армиями не было никакого, и они скорее мешали друг другу, чем помогали.
Так что, хотя я рассчитывал, что мой небольшой наёмнический отряд сумеет хоть как-то показать себя в этой войне, ребята успели к самому её занавесу. Ни об отработке совместных построений, ни тем более об особых вдохновениях в таких условиях не могло идти и речи.
Однако моего огромного вклада в победу оказалось более чем достаточно, чтобы нам позволили присоединиться к исследовательской экспедиции к руинам Изельграунда, которая, неожиданно, стартовала буквально на следующий день после того, как войска кентавров и русалок свалили в закат.
Это было, мягко говоря, странно. То есть весь состав экспедиции и всё оборудование были уже собраны и дожидались нашей победы где-то неподалёку. И логично было предположить, что Светлейший Князь и Сальваронт действовали примерно по той же схеме.
Что же находилось в этих руинах, что было настолько привлекательно аж для Мудрецов? У меня был один возможный ответ: аспект феникса. Но интуиция подсказывала, что на этот раз дело было не в этом. Ну или по крайней мере не только в этом.
К сожалению, нам никто и ничего не говорил, и, похоже, даже Арания, которую также неожиданно быстро переквалифицировали в главу безопасности экспедиции, была не в курсе подробностей. Впрочем, вскоре мы уже должны были получить хоть какие-то ответы.
Благо, археология с учётом возможностей Магистров в Землях была куда быстрее, чем на Земле.
Уже через несколько часов почти трёхкилометровый слой грунта и камней был убран и нашим глазам предстали тысячелетиями не видевшие света руины древнего города Изельграунда.
Как лично заинтересованное лицо, я вызвался войти в первую исследовательскую группу, состоящую пока не из учёных, а из бойцов. Девочки и остальные мои ребята, разумеется, изъявили желание присоединиться.
Следом, неожиданно, увязалась Ариания, которая после невероятно успешной ночной операции начала относиться ко мне с заметным подозрением. А за ней отправилось и несколько её доверенных эльфов, в числе которых был, например, Вальмос.
Изельграунд, судя по всему, не заносило постепенно, а разом накрыла какая-то катастрофа вроде той, что случилась в Помпеях. Даже там, куда археологи ещё не добрались, улица продолжалась, просто от неё осталось от силы метра два высоты, над которыми нависала трёхкилометровая каменная «шапка».
Собственно, именно эти улицы, превратившиеся в туннели, мы и должны были исследовать. Археологи очистили самую стабильную часть города, остальной Изельграунд мог рухнуть даже от самого аккуратного вмешательства.
Задание было простым: изучить местность, проверить все возможные уголки, а потом вернуться и обо всём доложить. Фраза: «Если найдёте что-то необычное, ни в коем случае не трогайте и немедленно возвращайтесь для доклада», — меня немного насторожила.
Однако по ощущениям, это в целом должно было быть одно из главных правил любого исследования древних руин, так что большого значения я ей не придал. Ну, по крайней мере не большего, чем это было необходимо для составления представления о целях экспедиции.
Пройдя в улицу-тоннель, «потолок» которой оказался неожиданно ровным, мы неторопливо двигались вперёд. Освещаемый магическим огнём камень, из которого были выстроены дома, обладал странным свойством рассеивать не только мировую ауру, но и силу аспектов.
Из-за этого даже я не мог использовать энергию, чтобы осматривать окрестности. Полагаться приходилось исключительно на свои глаза.
И, когда мы добрались до небольшой площади, по центру которой высилась будто бы вовсе не тронутая временем, а также не поглощённая камнем изящная примерно пятиметровая арка, мои глаза недвусмысленно сообщили мне: это было вполне достойно немедленного возвращения и доклада.
Арка была очень красивой. Её верхняя часть выглядела как стилизованный расправивший крылья феникс, одна из колонн — как вставший на дыбы лев, другая — как выпустившая из пасти толстый длинный язык жаба. А у подножия будто бы извивались длинные осьминожьи щупальца.
Мы постояли перед ней секунд десять в полной тишине, созерцая прекрасное. А потом Ариания, развернувшись к остальным, произнесла:
— Разворачиваемся.
И её голос будто бы стал триггером. Пространство внутри арки вспыхнуло четырёхцветным сиянием, от взгляда на который я и, скорее всего, все остальные, ощутили невероятную слабость во всём теле.
А в следующее мгновение из этого свечения выстрелили уже не каменные, а вполне живые щупальца, обвили большинство из нас и утянули в неизвестность.
Конец Первой Части.