wrote a series of theses, including his doctoral dissertation on
the boyar duma (council of the upper nobility) of Muscovite
Russia, that won him immediate professional recognition. He
received appointments at the Alexandrian Military School, the
University for Women at Moscow, and the Moscow Theological
Academy, and in 1879 he became professor of history at the
University of Moscow, where he taught until 1910.
It was the publication of his lectures in Kurs russkoy istorii
("Course in Russian History"; Eng. trans. A History of Russia)
that brought Klyuchevsky worldwide renown. Originally published in
four volumes (1904-10), with a fifth volume appearing posthumously
in 1921, this magnum opus traced Russian history in a logical,
systematic, and highly readable form. Klyuchevsky wrote from a
19th-century liberal perspective and gave a broad but vivid
socioeconomic analysis of the processes of Russian history. Though
he emphasized such impersonal forces as the succession of social
classes and the spread of colonization, he also painted some of
the most memorable images of leading figures (such as Peter the
Great) in all of Russian historiography.
Уже в определении В.О.Ключевского истории как науки заложена динамика. Он утверждал, что история - это "движение во времени" и "познание прцесса". Другая особенность В.О.Ключевского в том, что он соединял историю с социологией. Вот его утверждение, которое он проводил в жизнь:
"Целый ряд соображений побуждает историка при изучении местной
истории быть по преимуществу социологом".
Вот его другое утверждение, которое многие социологи могут взять эпиграфом к своей работе:
Из науки о том, как строилось человеческое общежитие, может со
временем - и это будет торжеством исторической науки
выработаться и общая социологическая часть ее - наука об общих
законах строения человеческих обществ. (Выделено В.О.Ключевским.
Р.Р.)
Прошлый век в отличие от нынешнего был характерен поиском законов социологии. Даже Карл Маркс искал. В.О.Ключевский не искал эти законы, но его социологический подход в исследованиях может служить образцом как для историков, так и для социологов. Возьмем для примера его трактовку подоплеки восстаний в XVI веке украинских казаков против Речи Посполитой (Польши). Первоначально это был заурядный грабеж. Однако обстоятельства (Брестская уния 1556 года) навязали "этой продажной сабле баз Бога и отечества" "религиозно-национальное знамя, судили высокую роль стать оплотом западно-русского православия".
"И казаку и холопу легко было растолковать, что церковная уния это
есть союз ляшского короля, пана, ксендза и их общего агента жида
против русского Бога, которого обязан защищать каждый русский.
Сказать загнаному холопу или своевольному казаку, помышлявшем о
погроме пана, на земле которого они жили, что этим погромом
поборают по обижаемом русском Боге, значило облегчить их совесть,
придавленную шевелившимся где-то на дне чувством, что как никак, а
погром не есть доброе дело" (Курс русской истории, ч.III, изд.
3-е, Москва 1917 год, стр 142-144)
В.О.Ключевский за сто лет до меня писал о том, что я пишу в своей книге. А именно, все лозунги о свободе и независимости, о равенстве - это болтовня, за которой скрываются чисто эгоистичные интересы. Православие для казаков было тем же, чем позднее марксизм стал для большевиков. Разумеется, такая точка зрения шла вразрез с официальной и общепринятой. Вспомните "героическую" повесть Гоголя "Тарас Бульба", в которой этот бандит и головорез выведен с большой симпатией. В.О.Ключевский получил среди левых кругов царской России ореол "революционера" и это вопреки явно анти марксистской и прокапиталистической точки зрения историка на вопросы собственности. По его утверждению "частная собственность раскрепостила личность". В первые годы советской власти В.О.Ключевского пытались представить как марксиста. Фальсификация провалилась, после чего самый большой русский историк замалчивался и его книги не переиздавались.
Я хочу провести аналогию в отношениях левых к работе В.О.Ключевского и к моей. Если утверждения В.О.Ключевского воспринимались с большим восторгом, то совершенно те же самые утверждения повторенные мной рассматриваются как крамола и вызывают злобную реакцию.
Укажу здесь на действительную причину казацких восстаний. Казаки - это были те големы, которые не могли работать, но могли грабить и воевать. Они сбежали из Московии и многие из них поселились на польских землях и в низовьях реки Днепр. Поляки не возражали против заселения их земель, поскольку надеялись, что казаки будут защищать границы. Действительно, казаки не брезговали совершать грабительские набеги против врагов Польши и в частности Турции. Настало время и голем восстал против своего создателя. Те самые казаки, которые боролись за русского Бога, точно также под водительством польского короля Стефана Батория боролись против русского народа и помогли полякам окупировать Москву. Все восстания против царизма в России это были восстания казаков. Польша в тот период деградировала к своему печальному концу, когда ее поделили соседи. Власть была парализована Сеймом и в стране царила анархия. Восстания казаков должны были бы послужить для польского Сейма настораживающим симптомом. И снова эгоистические интересы, но уже членов Сейма не позволили им почувствовать опасность.
Обратимся к современной действительности и сравним борьбу казаков против Речи Посполитой (Польши) в XVI веке с борьбой арабов сегодня против сионизма и против "израильского империализма". Действительная причина борьбы арабов это отсутствие власти в Израиле. Власть в Израиле парализована левыми и Кнессетом. Подобно Польше в XVI веке Израиль сегодня деградирует к своему печальному концу. Арабы - это та самая "продажная сабля без Бога и отечества", которой "религиозно-национальное знамя судило высокую роль стать оплотом" ислама. И снова эгоистические интересы, но уже членов израильского Кнессета не позволили им почувствовать опасность.
Пока я пишу о казаках, о Сейме и Польше, пока я пишу о еврейских погромах Богдана Хмельницкого меня читают и воспринимают, но стоит все это повторить об арабах, Кнессете и Израиле, понимание сменяет злоба.
ЛЕВ ГУМИЛЕВ И ЕГО СОЦИАЛЬНАЯ ДИНАМИКА.
Лев Гумилев - сын величайших русских поэтов Николая Гумилева и Анны Ахматовой. Отец историка, офицер царской армии был расстрелян "большевиками", объявлен "врагом народа" и стихи его в России не издавались. Мать была в разводе с отцом. Она подверглась преследованиям не столько за родственные связи, сколько за свое творчество. Ее интимные стихи никак не укладывались в рамки "социалистического реализма". Я кратко поминаю о родителях, полагая, что это поможет понять в каких условиях жил и работал ученый и почему его работы отвергались и опубликованы с большим опозданием. Можно считать, что Питириму Сорокину сильно повезло, что его выслали из России. Лев Гумилев прошел тюрьмы, ссылки и все то, что было популярно в условиях сталинской диктатуры.
Если я говорю о социальной динамике Л.Гумилева, то сам он нигде и никогда не использовал этого выражения. Социология не существовала в коммунистической России. Там ее заменили марксизмом. Работы в области истории и той, которою мы называем социологией, обязательно должны были содержать ссылки на К.Маркса, Ф.Энгельса и т.п. Основные идеи Л.Гумилева изложены в его книге "Этногенез и биосфера Земли". Однако и в других его книгах можно встретиться с ними. Как следует из названия работы, социальная динамика объясняется влиянием экологии, окружающей среды. Например, на территории Руси находился такой великий народ как хазары. О величии хазаров говорит то, что в языках многих народов (немцы, венгры, русские и др.) сохранилось слово гусар. Гусар (хазар) - это храбрый воин на коне. Гусары остались, но хазары исчезли. Где они? Для меня история хазаров интересна тем, что они приняли еврейскую религию (но не стали евреями) в то время, когда их соседи славяне приняли хрестианство, а татары - ислам. Славяне разбили хазаров и хазары исчезли.
С моей точки зрения "экологическое" объяснение возможно справедливо применительно к динозаврам, но к людскому обществу оно неприемлимо. Я испльзую слово "экология" лишь применительно к террору и обозначает это слово не окружающую среду, а, гораздо уже, общественные условия.
* *
Если обратиться к истории, то мы увидим, что территорию нынешней Франции населяли когда-то различные народы: бургундцы, гасконцы, корсиканцы и другие. Они отличались между собой языком, культурой, религией и всем чем только можно. Естественно, они воевали между собой. То же можно сказать о других странах Европы: Германии, Англии и так далее. Что же смешало и сплотило все эти племена и народы в единую нацию, которую мы называем "французы" или "немцы" и не вспоминаем, что всего лишь несколько сот лет назад были лишь отдельные инградиенты этой смеси? Если обратиться к списку скрепов перечисленных в первой главе, то найдем два важнейших из них: дисциплина и религия.