Вполне резонно она решила, что с той стороны толпа будет не такая густая.
Действительно, Орти улица была почти пуста.
Андре пересекла площадь Карусели, вошла во двор Принцев и бросилась к привратнику.
Этот человек знал графиню: в первые дни после переезда двора из Версаля он раза два-три видел, как она входила во дворец и выходила из него.
И еще он видел, как Андре вышла, чтобы больше уже не вернуться сюда, в тот день, когда, преследуемая Себастьеном, увезла мальчика в своей карете.
Привратник согласился сходить узнать, как обстоят дела. По внутренним коридорам он очень быстро добрался до главных дворцовых помещений.
Все три офицера спаслись. Г-н де Шарни, целый и невредимый, прошел к себе в комнату.
Через четверть часа он вышел из нее, одетый в мундир флотского офицера, и прошел к королеве, где, вероятно, сейчас и находится.
Андре с облегчением вздохнула, протянула доброму вестнику кошелек и, все еще дрожа, не придя еще окончательно в себя, попросила стакан воды.
Шарни спасся!
Она поблагодарила привратника и отправилась к себе домой на улицу Кок-Эрон.
Придя туда, она опустилась, нет, не на стул, не в кресло, а на молитвенную скамеечку.
Однако на сей раз она не читала молитву: бывают моменты, когда благодарность Богу столь огромна, что не хватает слов; в такие минуты человек устремляется к Богу всем сердцем, всей душой, всем своим существом.
Андре, охваченная этим благословенным экстазом, вдруг услышала, как отворилась дверь; она медленно обернулась, не совсем понимая, что за звук вырвал ее из глубочайшей внутренней сосредоточенности.
В дверях стояла ее горничная и взглядом искала госпожу: в комнате стояла полутьма.
Позади горничной вырисовывался чей-то неясный силуэт, но Андре инстинктивно поняла, кто это и как его имя.
- Его сиятельство граф де Шарни! - доложила горничная.
Андре хотела встать, но силы покинули ее; она вновь опустилась на колени и, полуобернувшись, оперлась рукой о молитвенную скамеечку.
- Граф! - прошептала она. - Граф!
Она не могла поверить себе, хотя он стоял перед нею.
Не в силах промолвить ни слова, она кивнула. Горничная посторонилась, пропуская Шарни, и закрыла за собой дверь.
Шарни и графиня остались вдвоем.
- Мне сказали, что вы только что вернулись, сударыня, - обратился к ней Шарни. - Я не помешал вам?
- Нет, - дрожащим голосом промолвила Андре, - я рада вас видеть, сударь. Я страшно беспокоилась и выходила узнать, что происходит.
- Вы выходили? Давно?
- Утром, сударь. Сначала я была у заставы Сен-Мартен, потом у заставы Елисейских полей и там видела... - Андре в нерешительности запнулась. Я видела короля, королевское семейство... увидела вас и успокоилась, по крайней мере на некоторое время... все опасались за вашу судьбу, когда вы сойдете с козел. Оттуда я прошла в сад Тюильри. Господи, я думала, что умру!
- Да, - сказал Шарни, - толпа была чудовищная. Вас там, наверное, чуть не задавили. Я понимаю.
- Нет, нет! - запротестовала Андре. - Дело вовсе не в этом. Наконец мне сказали... я узнала, что вы спаслись, вернулась и вот молюсь, благодарю Бога.
- Раз уж вы молитесь, сударыня, раз уж обращаетесь к Богу, помяните и моего бедного брата.
- Господина Изидора? - воскликнула Андре. - Значит, это он!.. Бедный молодой человек!
И она склонила голову, закрыв лицо руками.
Шарни сделал несколько шагов и с чувством неизъяснимой нежности и грусти смотрел на это чистое существо, погруженное в молитву.
Но во взгляде его читались безмерное сочувствие, мягкость и сострадание.
И не только это, но еще и затаенное, сдерживаемое влечение.
Разве королева не сказала ему, вернее, не проговорилась, сделав странное признание, что Андре любит его?
Кончив молиться, графиня повернулась.
- Он погиб? - спросила она.
- Да, сударыня, погиб, как и бедный Жорж, за одно и то же дело и так же исполняя свой долг.
- И все же, сударь, несмотря на огромное горе, которое причинила вам смерть брата, вы нашли время вспомнить обо мне? - произнесла Андре так тихо, что слова ее были почти неслышны. К счастью, Шарни слушал не только ушами, но и сердцем.
- Сударыня, вы ведь дали моему брату поручение ко мне? - осведомился он.
- Сударь... - пролепетала Андре, привстав на одно колено и со страхом глядя на графа.
- Вы вручили ему письмо для меня?
- Сударь... - вновь пролепетала дрожащим голосом Андре.
- После смерти Изидора все его бумаги были переданы мне, и среди них находилось ваше, сударыня, письмо.
- Вы прочли его? - воскликнула Андре и закрыла лицо руками.
- Сударыня, я должен был ознакомиться с содержанием этого письма только в том случае, если бы оказался смертельно ранен, но, как видите, я жив и здоров.
- А письмо!..
- Вот оно, сударыня, нераспечатанное, в том виде, в каком вы вручили его Изидору.
- Ах! - вздохнула Андре, беря письмо. - Ваш поступок безмерно благороден... или безмерно жесток.