Вечером в назначенный час Дюмурье пришел с четырьмя депешами, де Грав и Кайе де Жервиль уже были во дворце и ждали короля. Едва Дюмурье вошел в одну дверь, как король, словно он только дожидался, когда явится Дюмурье, вошел во вторую. Оба министра тут же вскочили; Дюмурье еще был на ногах и ему оставалось лишь отдать поклон. Король кивком приветствовал их. Усевшись в кресло, стоящее в середине стола, он пригласил:
- Садитесь, господа. Дюмурье показалось, что дверь, через которую только что вошел король, осталась открытой и портьера на ней шевельнулась. Сквозняк тому причиной или человек, укрывшись за этой завесой, не позволяющей видеть, но дающей возможность слышать? Все три министра сели.
- Сударь, депеши у вас с собой? - осведомился король у Дюмурье.
- Да, государь, - подтвердил генерал, вытаскивая из кармана письма.
- Каким державам они адресованы? - спросил король.
- Испании, Австрии, Пруссии и Англии.
- Прочтите. Дюмурье вновь бросил взгляд на портьеру и по ее движению убедился: кто-то за нею подслушивает. Твердым голосом он начал читать депеши. Министр говорил от имени короля, однако в духе Конституции - без угроз, но и без слабости. Он оспаривал подлинные интересы каждой державы в отношении французской революции. А поскольку каждая держава в свой черед жаловалась на якобинские памфлеты, он относил достойные презрения оскорбительные выпады в этих памфлетах на счет свободы печати - свободы, под солнцем которой выводятся не только вредные паразиты, но и вызревает богатейший урожай. Наконец, он просил мира от имени свободной нации, наследственным представителем которой является король. Король слушал его с неослабным вниманием, которое усиливалось с каждой депешей.
- Право, генерал, я никогда еще не слышал ничего подобного, - заметил он, когда Дюмурье кончил читать.
- Именно так всегда и должны министры писать и говорить от имени королей, - заметил Кайе де Жервиль.
- Хорошо, - сказал король, - дайте мне эти депеши, завтра они будут отправлены.
- Государь, курьеры уже готовы и ждут во дворе Тюильри, - ответил Дюмурье.
- Но я хотел бы иметь копию, чтобы показать их королеве, - с некоторым смущением объяснил король.
- Я предвидел это желание вашего величества, - сообщил Дюмурье, - и вот четыре совершенно точные их копии.
- В таком случае отправляйте ваши послания, - распорядился Людовик XVI. Дюмурье прошел к двери, в которую вошел; за нею ожидал адъютант, принявший депеши. Через некоторое время из двора Тюильри донесся стук копыт нескольких коней, поскакавших за ворота.
- Ну ладно, - отвечая своим мыслям, произнес король. - А теперь посмотрим состав вашего кабинета министров.
- Государь, - обратился к нему Дюмурье, - прежде я хотел бы, чтобы ваше величество попросили господина Кайе де Жервиля соблаговолить остаться с нами.
- Я уже просил его об этом, - сообщил король.
- А я, к величайшему своему сожалению, государь, настаиваю на своей отставке. Мое здоровье со дня на день ухудшается, и я нуждаюсь в отдыхе.
- Вы слышали, сударь? - осведомился король, повернувшись к Дюмурье.
- Да, государь.
- Так кто же будут ваши министры?
- С нами остается господин де Грав. Де Грав поднял руку.
- Государь, - обратился он к королю, - язык господина Дюмурье поразил нас своей откровенностью, я же еще более удивлю вас своей скромностью.
- Я слушаю вас, сударь, - сказал король.
- Будьте добры, государь, прочтите вот это, - произнес де Грав, достав из кармана лист бумаги. - Это мнение обо мне одной весьма достойной женщины, быть может, немножко суровое, но тем не менее вполне справедливое. Король взял бумагу и прочел:
Де Грав - военный министр; это человек незначительный во всех отношениях; природа сотворила его мягким и робким, его предрассудки требуют от него гордости, меж тем как сердце внушает ему стараться быть всем приятным. Пребывая в затруднительном положении, он вечно советуется и в результате ни к чему не пригоден. Мне видится, как он следует в придворной манере за королем, держа высоко голову в хилом теле, вперяя неподвижный взгляд синих глаз, которые ему удастся держать открытыми после трапезы, только выпив три-четыре чашки кофе; говорит он немногословно, якобы из сдержанности, а на самом деле потому, что у него нет мыслей; даже в стенах своего департамента он настолько запутался, что вот-вот подаст в отставку.
- Действительно, - заметил Людовик XVI, который ни за что не стал бы читать эту бумагу до конца, если бы не просьба самого г-на де Грава, - чисто женская оценка. Это что же, госпожа де Сталь?
- Нет, государь, гораздо серьезнее. Это госпожа Ролан.
- И вы, господин де Грав, хотите сказать, что таково и ваше мнение о себе?
- Во многих отношениях, государь, да. Я останусь в министерстве, пока не введу своего преемника в дела, после чего попрошу ваше величество принять мою отставку.
- Вы правы, сударь: ваш язык поразительней даже, чем язык господина Дюмурье. Но я предпочел бы, чтобы до ухода со своего поста вы сами указали своего преемника.
- Государь, я буду просить позволить мне представить вашему величеству господина Сервана, человека порядочного в полном смысле слова, крепкого закала, чистых нравов, которому присуща суровость философа и прямо-таки женская сердечная доброта. Кроме того, государь, он просвещенный патриот, отважный воин, входящий во все мелочи жизни.
- Хорошо, пусть будет Серван! Итак, у нас есть уже три министра: господин Дюмурье - иностранных дел, военный - господин Серван и морской - господин Лакост. Кого мы назначим на финансы?
- Господина Клавьера, государь, если вы не против. У него большой финансовый опыт и высочайшее умение вести денежные дела.
- Да, действительно, - подтвердил король, - о нем говорят, что он деятелен и работящ, но вспыльчив, упрям, придирчив и в споре неуступчив.
- Эти недостатки присущи всем членам кабинета, государь.
- Хорошо, оставим недостатки господина Клавьера. Итак, он - министр финансов. Теперь министерство юстиции. Кого назовете вы?
- Мне рекомендуют, государь, господина Дюрантона, адвоката из Бордо.
- Надо понимать, Жиронда?
- Да, государь. Он человек вполне просвещенный, чрезвычайно упрямый, прекрасный гражданин, но слаб и медлителен. Ну, да мы его подстегнем, а что касается силы, будем проявлять ее за него.
- Остается министерство внутренних дел.
- Общее мнение, государь, что этот пост подошел бы господину Ролану.
- Вы хотите сказать, госпоже Ролан?
- Господину и госпоже Ролан.
- Вы знакомы с ними?
- Нет, государь, но, как все уверяют, он похож на героя Плутарха, она - на героиню Тита Ливия.
- Господин Дюмурье, а знаете, как будут называть ваше министерство, вернее, уже называют?
- Нет, государь.
- Министерство санкюлотов.