Дверь с грохотом распахнулась. На меня нацелены стволы нескольких автоматов. Дом заполнили военные.
- Не стреляйте, я свой, я летчик.
Выронил пистолет им под ноги.
Сам генерал допрашивает меня.
- Где вы были, капитан, после восьми вечера?
- Около бара...
- Не понял.
- Сидел с вашей дочерью на дереве.
Его кулаки сжались.
- Я предупреждал Вас, капитан... для Вас все эти глупости окончатся плохо.
Он задумчиво уставился в стол и вдруг поднял голову.
- А потом... бросили ее в баре и побежали на встречу с командиром повстанцев...
- Я его нашел раненым в соседнем коттедже, он умолял, чтобы я его пристрелил.
- Зачем?
- Я же говорю, он был тяжело ранен и умирал медленной смертью, поэтому сам просил меня об этом.
- Значит, вы с ним говорили перед смертью. О чем?
- Вот об этом.
Достаю письмо из заднего кармана и бросаю его на стол. Генерал морщится и пальцами осторожно разлепляет склеившуюся от крови страничку. Потом читает и еще раз перечитывает...
- Вы сами-то читали, что здесь написано?
- Нет, не успел.
- И не знаете от кого?
- Нет.
- Так о чем же вы тогда говорили с Тинто?
- Я же говорил, кроме письма - ни о чем, еще он умолял, чтобы я пристрелил его.
- Поверю, - генерал мстительно улыбнулся, - и знаете почему? В этой записке летчиков нашей базы вызывают на честный бой. Знаменитый американский ас Адамс предлагает встретиться в воздухе через два дня в районе реки Майрес. Так как он конкретно не указывает, кого он хочет подстрелить, вот вы и полетите... первым.
- Значит, я свободен?
- Идите, капитан и запомните. Мне не принесет радости ваша победа над Адамсом.
Мамонтов жив. Он пришел ко мне в коттедж и сел в кресло.
- Где ты был, командир? - спросил меня
- Сидел в темнице генерала.
- Ого, видно здорово ты ему насолил. Значит, тебя взяли возле бара?
- Почти. А ты куда делся?
- Как объявили тревогу, дунул на аэродром. А там - фига. Нас даже за ворота базы не пустили.
- Так до вертолетов и не добрались?
- Нет. Постояли у ворот, а потом вернулись обратно.
- Был у себя дома?
- Был. Кровищи там..., жуть, видно кого-то пристрелили. Теперь отмывать всю эту гадость придется. Может быть, ты мне все-таки скажешь, чего от тебя хотел генерал?
- Скажу. В городок проникли повстанцы, вместе с другими задачами они шли ко мне...
- Ого..., - ахнул Мамонтов.
- Они несли письмо от Адамса, воздушного аса, который воюет за повстанцев, он вызывал нас на воздушный бой. Обстоятельства сложились так, что я в этот вечер застрял у бара. В то же самое время генерал Корадо решил, что его дочь придет к моему дому, он решил поймать ее на месте преступления и сделал засаду у моего коттеджа, однако в нее попались повстанцы. В твой дом и заполз один из них, тяжело раненый, где и скончался.
- Ничего себе... Значит, на встречу с Адамсом летим мы?
- Да. Поэтому меня отпустили и пожелали пули в лоб.
- Хреновое наше дело. Победим мы, житья здесь не будет, не победим... тоже не сладко.
- Да, моя встреча с Дези принесла массу неприятностей.
- Ты любишь ее?
- Не знаю. Встречались-то мы... всего три дня. Но эти три дня я чувствую тревогу в душе, особенно в последнее время. Ее нет - я скучаю, она рядом - мне хочется убежать, чтобы не подвергать себя и ее опасности...
- Понятно. Капитан, где наша не пропадала, прорвемся. И этого фраера отлупим, и, может, дочку генерала умыкнем.
Я с благодарностью посмотрел на своего оператора.
Утром заходим в бар. Сонное лицо бармена растянула улыбка.