- Похоже его сбили, а вы - капитан Петроф?
- Да.
- Как ваша машина?
- В норме.
- Тогда можете вылетать в северо-западный район к высоте Апай.Вам дано азрешение
- Где это, дайте карту!
Оператор выдергивает из стола сложенную карту и разворачивает ее.
- Вот здесь, видите.
Опять все надписи по-английски, эти картографы местных названий не признают и все переименовывают на свой манер. Оператор показывает точку на зеленом фоне.
- Что с ним произошло?
- Последнее сообщение от Сабурова пришло два часа назад, он сказал, что его обстреливают, и связь оборвалась.
- Хорошо, лечу.
Выбираемся из диспетчерской и бежим к вертолету.
Проклятая зелень не дает разглядеть, что творится внизу. Вышел на высотку и теперь хожу кругами, пытаюсь разыскать следы трагедии.
- Командир, вон там, правее, смотри.
Я заметил тощий столбик черноватого дыма. В ковре зелени черная дыра, ни спуститься, ни рассмотреть, что творится внизу невозможно.
- Мамонтов, посмотри, нет ли где-нибудь местечка, чтобы спуститься.
- Не вижу.
- Дьявол.
Держу машину точно над дырой и пытаюсь хоть немного снизиться. Но неровные края зеленой воронки не позволяют этого сделать.
- Ну, посмотри, может, ты что-нибудь видишь?
- Нет, командир.
- Летим обратно. Если бы ребята были живы, они бы подали какой-нибудь сигнал.
Так бесполезно мы слетали к высоте Апай.
Только к пяти часам прибыли на базу.
Рабочий день окончен.
Усталые как черти я и Мамонтов приплелись в бар.
- Бармен, водки, четыре стакана, два куска хлеба и два бутерброда с чем угодно.
- Так много? - испугался этот тип.
- Не болтай, гони быстрей.
Два стакана водки мы прикрыли хлебом. Остальную водку взяли в руки.
- За упокой ваших душ.
Водка противно полезла в глотку, даже бутерброд не притупил горечь жидкости. Сидим и тупо смотрим на стаканы.
- Как же так? - недоумеваю я. - По записке Адамса, я понял, что долбать он нас будет завтра. Зачем же сегодня сбили вертолет Сабурова? Ведь ему нужна была любая машина, значит, он давал нам право выбора.
- Мне, кажется, без предательства здесь не обошлось, - отвечает мне Мамонтов. - Слушай, а может его... с земли, ракетой?
- Хм... Может быть. Я как-то об этом не подумал.
Сзади нас раздался шум и знакомый голос закричал:
- Пусти... пусти, задница.
Я оглянулся. К стойке рвалась Стаси. Она отпихивала какого-то военного, пристававшего к ней.
- Николай, - увидела она меня, - да отпусти же ты, черт. - Стаси круто дернулась и вывернулась из рук приставалы. - Николай, останови ты этого...
Я поднялся из-за стойки, но негр приложил руку к губам и мирно помотал ладонью, потом, пошатываясь, пошел в глубь зала. Стаси подошла к стойке и, увидев стаканы, прикрытые хлебом, спросила:
- Это ваши?
И потянула руку к стакану.
- Не тронь. Если хочешь, я тебе закажу что-нибудь.
Стаси забирается на стул.
- Закажи мне поесть. У меня с утра крошки во рту не было. И еще что-нибудь выпить покрепче - водку или виски со льдом.
- Хорошо. Эй, бармен, виски со льдом для дамы и две рыбы, запеченные в фольге. Я тоже есть хочу. Мамонтов, а тебе что?
- Еще водки, и чего-нибудь соленого. Вы меня извините, капитан, я вас покину, сегодня напьюсь... Вон Заза пришла, я - к ней...
Пока бармен крутится за стойкой, я обращаюсь к Стаси.