На базе с трудом выбрался из автобуса и поплелся за Мамонтовым в комнату отдыха. Три негра-летчика, как всегда, сидят на диванах.
- Привет, болваны, - здоровается Мамонтов по-русски.
Летчики кивают головами. Я забираюсь в кресло и перевожу дух.
- Хоть бы дали передохнуть.
- Поспи пока, капитан.
Спать нам дали почти два часа. Динамик над головой начал противно ныть.
- Капитан Петроф и капитан Мамонтоф, на выход. Капитан Петроф и капитан Мамонтоф, на выход.
- Капитан, - Мамонтов тащит меня с кресла, - пора идти.
- У тебя водка осталась? Ты ее прихватил?
- Осталась.
- Давай сюда, я пошевелиться не могу.
Мамонтов вытаскивает бутылку и протягивает мне. Я прямо из горла сосу противное пойло. Летчики-негры, открыв рты, с изумлением глядят на меня.
- Я готов, Мамонтов. Пошли.
Жидкость еще не попала в желудок, и боль еще не растворилась в алкоголе. С трудом топаю на аэродром. Не помню, как добрался до вертолета, помню, что Ион помог залезть в кабину. Прибежал Мамонтов и сразу сообщил.
- Командир, нам поручили произвести штурмовку базы повстанцев за рекой Кофой, на самой границе. Полчаса тому назад Иона получил бомбы, машина потяжелела на полтонны...
- Мы летим туда, где Сабурову влепили в задницу?
- Туда.
- Садись, сейчас рванем...
Вертолет сегодня неустойчив, его мотает как маятник, а ручка управления ведет себя словно бешенная, все время стремится вырваться из рук. Мне стало полегче и даже хочется петь, хотя противная боль все еще сидит в каждой клеточке тела..
- Центральная, мать вашу, - включил диспетчерскую, - как горизонт...?
- На экранах две точки, западнее вас, в километрах семи.
- Хорошо. Может это и есть подарок генерала.
- Какой подарок? О чем вы говорите?
- Все в порядке. Можете закрыться.
Переключаюсь на внутреннюю связь.
- Мамонт, слышал?
- Да, командир.
- Не будем сворачивать, засадим... бандитам на базе. Внимательней смотри горизонт.
Лечу прежним курсом. Руки по-прежнему не могут ровно держать ручку штурвала, и машина ведет себя, как пьяная. Через десять минут слышу возглас Мамонтова;
- Командир, сзади появились две точки, кажется, "Кобры" нагоняют нас.
- Ну что, дадим сволочам прикурить.
Я разворачиваю вертолет и иду навстречу.
- Мамонт, пали из всех пушек.
Вертолет по-прежнему мотает. Я пытаюсь его выпрямить, но ни черта не получается. Стрелки перед глазами мотаются, ручку управления все время куда-то ведет. Тело вроде меньше ноет, но мне все не по чем, в голове визжат патриотические песни. Лечу прямо в лоб первому. Мне наплевать смету его или нет.
- Мамонт, врежь ему.
Мамонтов палит из пушек и пулеметов, тот придурок - тоже. Быстро приближается нос вертолета противника. За каких - то семьдесят метров, у этого типа сдают нервы, и он дернулся вверх. Я вижу как пули Мамонтова крошат брюхо машине, а снаряды оставляют в ней рваные дыры. У повстанцев крепкие аппараты, их вертолет по большой дуге поворачивает назад и удирает. Я ищу в небе второй. Вот он. Но что это с ним? Этот гад тоже разворачивается и удирает. Ну, нет.
- Мамонт, всади этому засранцу в задницу..., пока не прибавил скорости.
Американские машины - хорошие машины, но скорость не больше нашей; я тяжелее на полтонны и поэтому не тяну по максимуму. Стараюсь удержать машину на цель.
- Он уходит, - вопит мой помощник. - Командир еще немного...
Но эту сволочь уже не догнать, последние очереди оператора летят в его сторону.
- Мамонт, у нас много боеприпасов?
- Осталось кое-что, плюс бомбы.
- Летим дальше.
Это хорошо сказать летим дальше. Я не знаю, где нахожусь, подо мной сплошной ковер зелени, ни реки, никаких примет не видно. Полностью сбился с курса. Лечу по компасу, по-моему, база повстанцев правее, где-то здесь у границы. Но не вижу ни базы, ни границы.
- Мамонт, я не нашел базы...
- Наверно мы ее потеряли. Летим назад, командир.
- Ладно, летим.
Разворачиваю вертолет назад. Через десять минут, оператор вопит.
- Командир, база впереди по курсу.