— Максимов также передал мне, что вы ищете одного человека…
— Да. Вы не могли бы нам рассказать что-нибудь об этом человеке?
— Его звать Карим Самиров. Я сам смотрел его паспорт. Такой разговорчивый, радушный. Не за что бы не поверил, что он вор. Деньги платил за все, даже за чай.
— Что-нибудь еще можете о нем сказать?
— Да вроде… ничего. Карим в основном общался с директором фактории Васенькой, поговорите с ним…
— Мы с вашей радиостанции можем связаться с Воркутой?
— Конечно.
— А с Москвой?
— Трудно очень, весь эфир в это время забит, но может вам повезет…
— Тогда пойдемте к радиостанции. Лейтенант, — повернул голову Шкловский ко мне, — а вы пока найдите директора фактории, поговорите с ним.
— Васенька живет в деревянном бараке номер четыре, — услужливо подсказывает местный начальник.
Толстенький, косенький мужик с хитрецой в глазах встретил приветливо. Ни о чем не спрашивая и не давая мне вымолвить слово, сразу же поволок в жилую комнату.
— У вас такой чудной костюм, наверно очень дорогой. Весь в резине, здорово. Я бы купил. А вы откуда? Впрочем, сейчас попытаюсь отгадать… Вы наверно рыбачили на Чертовой банке? Нет. Сошли с "Капитана Сомова" и задержались здесь? Тоже нет. Тогда вас привезли на катере от шамана Айна… Здесь все к нему приезжают лечится… Нет? Значит у вас что то есть ко мне… деловое.
— Есть. Расскажите мне все, что вы знаете о Кариме Самирове.
— Теперь я догадался, вы из милиции. Чего раньше не сообразил, такой спец костюм… А чего, Карим мужчина здоровый такой, представился мне как ремонтник метеостанций. Сказал, что одна из них не вышла в эфир, вот он и должен ее починить. Попросил помочь, я и согласился с ним поехать. Большие деньги давал.
— Ну и починил?
— Распилил железо и вытащил из станции большой такой, очень тяжелый ящик. Сказал, там внутри все сложно, нужно в мастерской в Воркуте починить. Поэтому я довез его с этим ящиком до самого парохода и он уплыл на нем.
— И вы поверили, что Карим ремонтник.
— Нет. Он привез с собой необычную пилу по металлу и там у метеостанции ее и бросил. Ремонтник свой инструмент не бросает.
— А что при этом он сказал? Почему выбросил инструмент?
— Сказал, что бензин плохой, забил фильтр и лишней тяжести ему сейчас не надо. Когда привезет обратно ящик на метеостанцию, тогда и захватит пилу.
— Он вам оставил свои координаты, где живет, где работает?
— Нет, Только говорил, что работает в Воркуте, а где…, адреса не называл.
— Что-нибудь еще можете сказать?
— В общем то… не знаю. Карим очень общительный, спирта много закупил, всех угощал, а вот за чай платил.
— Когда следующий пароход до Воркуты?
— Через неделю.
— А мы можем выбраться от сюда как-нибудь скорее?
— Только вертолетом.
— Понятно. Я пошел к начальнику.
— Может все же продадите мне вашу одежду. Я долларами заплачу.
— Нет, это казенное обмундирование. А доллары вам Карим дал?
— Он мне много долларов отвалил. Тысячи две.
— Можно их посмотреть?
— Думаете фальшивые? Нет, я все знаю, с ними часто работаю. Доллары настоящие. Вот посмотрите.
Васенька протягивает мне сто долларовую бумажку. Я изучаю ее и нахожу, что действительно деньги настоящие. Возвращаю ему и иду к выходу.
— До свидания.
Майор сидит в кабинете начальника и что-то пишет за столом. Сам хозяин стоит спиной к окну и о чем то мучительно думает.
— Допросил Васеньку? — спрашивает Шкловский.
— Допросил.
— Тогда коротко запиши весь разговор. Вот лист бумаги.
Теперь и я старательно записываю нашу беседу с начальником фактории. Майор первый кончает писать.
— Через час за нами попытается пробиться вертолет. Я сумел связаться с Москвой.
— Куда летим?
— В Воркуту.
Мы прилетели в Воркуту раньше парохода. Связались с органами МВД и теперь я, Шкловский и два милиционера стоим на пристани и ждем прибытия судна.
"Капитан Сомов" не опоздал, пришел точно по расписанию. По трапу спускаются люди, я стою с букетом дешевых цветов, где спрятан дозиметр, у самых перил и пытаюсь определить, кто несет радиоактивный груз. Через пол часа поток пассажиров кончился, но ни черноволосого человека, ни опасного груза не было. Из-за ящиков выскользнул Шкловский.
— Стой здесь, я на верх.
Он мчится по трапу на верхнюю палубу и через пятнадцать минут медленно спускается вниз.