- Я тебя задушу, как только ты попробуешь пикнуть, любезный! - прорычал Портос, для убедительности сжав пальцы покрепче. Офицер захрипел, и дальнейший путь они проделали в полном молчании.
Тихо, крадучись как тени, вступили они под своды Базиньеры и поднялись на первый этаж мрачного узилища, освещая себе путь двумя факелами.
Там их встретил заспанный тюремщик, преувеличенно бодро вскочивший на ноги, завидев дежурного офицера.
- Вы, конечно, отдаете себе отчет, что этот бедняга вам не поможет, но его кровь падет на вашу голову, если вы попытаетесь чем-либо выдать нас, шепнул Арамис на ухо офицеру, придав своим словам драматический оттенок.
Первый этаж миновали без неожиданностей. На втором этаже раздавался громкий храп. Тюремщик крепко спал, сидя на грубой деревянной скамье и привалившись спиной к каменной стене.
- Не станем ему мешать, - проговорил Атос, взяв под руку Бассомпьера, который, видя что странные мушкетеры не торопятся его освободить, попытался задать вопрос.
- Tc-c! - остановил его Арамис, изящным жестом приложив палец к губам. Поднявшись на третий этаж, Атос споткнулся. - Тысяча чертей! Эти ступени годны только для того, чтобы по ним шныряли тюремные крысы!
- Тише, ради всего святого, тише, Атос! - трагическим шепотом воззвал к другу Арамис. - Я не узнаю вас!
- Признаться, я сам не узнаю себя. Меня не оставляет такое чувство, словно мы делаем что-то не то...
- Оставьте ваши чувства при себе, Атос! Все идет в соответствии с вашим планом. Превосходным планом. Тише, мы на третьем этаже.
Тюремщик и не думал спать. Он шел навстречу им по мрачному коридору, шаги гулко отдавались под каменными сводами.
- Потребуйте у него ключ от камеры, - приказал Атос офицеру.
- Тогда пусть он отпустит меня, а то я скоро задохнусь, - прохрипел бедняга, сильно пострадавший от мощных рук Портоса.
- Скорее, вот-вот поднимется тревога, - проговорил Арамис. - Тех двоих рано или поздно обнаружат. Тогда они не откроют перед нами ворота.
- Друзья мои! Мне пришла в голову одна мысль! - воскликнул Портос.
- Кто идет?! - Возглас подошедшего тюремщика прервал г-на дю Баллона на полуслове. - А, это вы, сударь.
Последние слова бедняга произнес после того, как узнал своего офицера. Больше сказать, а тем более сделать он не успел, рухнув, словно сноп, оглушенный тяжелым кулаком Портоса.
- Извините, сударь, но мне придется поступить с вами так же! - сообщил великан, повторяя предшествующие действия применительно к офицеру. Тот охнул и свалился подле распростертого на каменном полу тюремщика.
- Портос, надеюсь, вы соразмерили свои силы? - спросил Атос, покуда Арамис снимал ключ с пояса упавшего. - Помнится, вы говорили, что можете убить быка одним ударом кулака.
- Не беспокойтесь, Атос. Эти двое получили лишь десятую долю того, что причиталось бы быку.
- Превосходно, в таком случае могу я вас попросить об одолжении?
- Конечно, о каком же?
- Взять факел и покараулить на лестнице на тот случай, если тюремщик с нижнего этажа вздумает заглянуть на шум.
- Охотно. Я уже иду, хотя одна мысль не дает мне покоя ..
- Секунду, Портос. Давайте только выпустим д'Артаньяна на свободу.
Портос не заставил себя уговаривать. Он схватил факел и в два гигантских шага очутился у лестницы, ведущей вниз.
- Арамис, сделайте то же, что и Портос, - с той только разницей, что вы будете охранять ступени, ведущие наверх...
Я уже отпираю дверь...
Действительно, дверь заскрипела и отворилась. В камере царила тьма. Заключенным Бастилии полагалось тушить свечи после отбоя. Многим из них свечей не давали вовсе. Узники видели свет Божий, когда вставало солнце, оно опускалось за горизонт - и все погружалось во мрак.
- Д'Артаньян, это мы! Поспешите, друг мой! - проговорил Атос взволнованно.
Во мраке кто-то зашевелился. Скрипнула грубая кровать, на которой спал арестант.
- Как я понимаю, мой арест послужил средством к спасению кого-то другого, - разочарованно проговорил Бассомпьер. - Признаться, поначалу я надеялся, что вы рисковали жизнью из-за моей особы. Увы, я был слишком самонадеян!
- Сударь, - ответил Атос, учтиво кланяясь Бассомпьеру. - Мы здесь ради спасения друга. Он не раз рисковал своей жизнью ради каждого из нас. И каждый из нас без раздумий сделает то же для него. Это, поверьте, не красивые слова, к которым я питаю отвращение. Просто это так. К несчастью, жизнь уродлива, и спасение одного влечет гибель другого. И все же Бастилия не гибель, у вас есть громкое имя, вам покровительствует король и весь белый свет.
У д'Артаньяна же нет никого и ничего, кроме нас. Правда, у него есть доброе имя, которое в наш проклятый Богом век, по-видимому, с неотвратимостью рока приводит в Бастилию, что подтверждает и ваша судьба. Вот и нашего друга оно не защитило. У него была верная шпага, но сейчас он безоружен. Его лишили ее обманом, подлостью или воспользовавшись его благородством. Кто же, как не мы, должен вытащить его из этой юдоли?! Может быть, я буду проклинать тот день и час, когда своими руками отправил маршала Бассомпьера в Бастилию, но сейчас я благословляю его, потому что снова могу обнять моего друга д'Артаньяна!
- Д'Артаньяна?! - изумленно вскричал Бассомпьер, явно тронутый речью Атоса. - Лейтенанта мушкетеров?! - С этими словами он хлопнул себя по лбу и расхохотался, несмотря на всю неуместность подобного проявления чувств в таком месте и при таких обстоятельствах. - Тогда мы с ним здесь из-за одного и того же дела! Все справедливо. Лейтенант пострадал первым, но он только исполнял приказ, я же был среди тех, кто заварил всю кашу! Все справедливо.
Выходите, сударь, теперь моя очередь!
- Надень плащ и шляпу, д'Артаньян! - Атос бросил в темноту предусмотрительно захваченный специально для друга плащ мушкетера. - Но поторопись. Я слышу чьи-то шаги.
- Это всего лишь я! - пробасил Портос, подходя к ним. - Мне не терпится заключить вас в свои объятия, д'Артаньян, друг мой! - И великан стиснул вышедшего из камеры так, что тот временно лишился дара речи. Арамис, видя, что д'Артаньян, уже в мушкетерском плаще и низко надвинутой на лицо шляпе, стоит в коридоре, а следовательно, нет никаких причин, препятствующих поскорее двинуться в обратный путь, подбежал к ним.
- Атос, Портос, не задушите его в своих объятиях! Вы видите, он нетвердо стоит на ногах. Скорее! Нас могут обнаружить в любую минуту.
Они наскоро обнялись, и Арамис ощутил благодарное пожатие руки освобожденного узника.
- Бежим!
Неподвижные тела тюремщика и офицера в мгновение ока были затащены в камеру. Бассомпьер со вздохом последовал туда же. Дверь была закрыта, и вся четверка почти в полной темноте заторопилась в обратный путь. Факелы оставили на лестничных площадках. Беглецам вовсе не улыбалось передвигаться вчетвером при ярком освещении.
Спустившись на второй этаж, они обнаружили, что страж продолжает пребывать в объятиях Морфея. Поздравив себя с таким удачным стечением обстоятельств, беглецы продолжили свое поспешное отступление и были встречены тюремщиком с первого этажа, который дожидался, когда офицер, поднявшийся наверх, спустится обратно, чтобы затем без помех предаться сну. Обнаружив, что с ними нет офицера, малый был крайне разочарован.
- Что, господин начальник караула задержался наверху? - расстроенно спросил он. Так как Атос и Арамис предусмотрительно оставались в мундирах и шлемах стражников, тюремщику и в голову не пришло заподозрить что-то неладное.
- Ваш офицер сейчас спустится, он отдает последние распоряжения тому, кто будет охранять нового заключенного, - на ходу проронил Портос, заслоняя своей широкой спиной беглеца.
Однако зоркий взгляд тюремщика остановился на четвертом, одетом в плащ мушкетера.
- Эй, постойте, готов поклясться, что, когда вы поднимались наверх, среди вас был только один мушкетер! Эй, стойте! - крикнул бдительный страж, бросаясь вдогонку за ними. Так подчас мы устремляемся навстречу неприятностям, подстрекаемые к тому неуместным в данных обстоятельствах усердием или же просто неразумием. Кулак Портоса описал в воздухе дугу и опустился на голову бедняги. Тюремщик был повержен наземь, не успев даже охнуть.
- Портос, примите мои поздравления! - воскликнул Арамис. - Однако, что же вы медлите, идемте скорее!
- Послушайте, сейчас самое время осуществить мою идею. Она не дает мне покоя!