Вполне понятно, что, расточая такие похвалы по адресу кровавой гитлеровской диктатуры, империалистические политики типа Галифакса отнюдь не намерены были мешать осуществлению его захватнических планов. Напротив, они всеми силами стремились расчистить ему путь. Именно поэтому правящие круги США, Англии и Франции не только не поддерживали сопротивления порабощенных, оказавшихся в подчинении у фашистских агрессоров народов, но, наоборот, всячески препятствовали этому сопротивлению, а в ряде случаев путем дипломатических маневров, а иногда и прямых угроз срывали его. Для достижения этой цели они пошли, как это было, например, в Мюнхене, на прямой сговор с фашистским агрессором.
Было бы, разумеется, неправильно отождествлять народы указанных выше стран с их правящими кругами, стремившимися развязать вторую мировую войну. Трудящиеся массы этих стран были непримиримыми врагами фашизма и его милитаристской политики. Кроме того, имелись и другие враги фашизма в этих странах - так, например, определенные круги буржуазии тоже сознавали, что фашистские захваты прямо угрожают и их собственным позициям. Поэтому во всех этих странах разгорелась упорная борьба за изменение политики своих правительств по отношению к фашистским захватам. Миролюбивые, антифашистски настроенные массы трудящихся добились немалых успехов в этой борьбе против тех, кто вел политику тайного сговора с немецкими фашистами, заклятыми врагами мира и независимости народов.
Бесспорным доказательством справедливости изложенной выше точки зрения является "Обзорная записка о развитии политических отношений между Англией и Германией за время моей служебной миссии в Лондоне (май 1938 - август 1939 года)", составленная гитлеровским послом в Лондоне фон Дирксеном. Документ снабжен грифом "секретно". Через всю эту "Обзорную записку" красной нитью проходит мысль о том, что правительство Чемберлена было готово на новые и новые уступки Гитлеру и даже на прямой союз с ним, однако под давлением народных масс, а также части буржуазии эта политика не была осуществлена. Лорд Галифакс, в то время английский министр иностранных дел, в июле 1938 года встретился с личным адъютантом Гитлера капитаном Видеманном, чтобы обсудить вопрос о посещении Герингом Лондона. Об этой беседе Дирксен писал: "Английское правительство живо приветствовало мысль о приезде фельдмаршала. Галифакс пошел так далеко, что сказал, что прекраснейший момент его жизни наступил бы тогда, когда фюрер проехал бы рядом с королем по Mall (улица, которая ведет к Букингемскому дворцу. - Ред.) во время официального визита в Лондон"{86}.
Далее Дирксен выражает сожаление по поводу того, что эти предварительные переговоры "благодаря одной из обычных нескромностей, попали в английскую прессу и были использованы для самых сенсационных комментариев". В результате "этот проект был оставлен Берлином без последствий"{87}.
О том, как было встречено в Англии известие о занятии гитлеровскими войсками Праги, Дирксен писал: "Обострение позиции Англии исходило первоначально не от правительства, а от политической общественности, от парламента, из избирательных округов; в Лондоне оно было тем сильнее, чем теснее был контакт между депутатами и их избирательными округами" (курсив мой. - О. В.){88}.
Весьма показательна решимость, с которой английский народ настаивал на заключении союза с СССР для совместной обороны от фашистской агрессии. Об этих настроениях в Англии в период англо-франко-советских переговоров в Москве Дирксен писал так: "Характерно было то упорство, фанатизм, почти истерия, с которой политическая общественность подгоняла переговоры и понуждала правительство к все большим и большим уступкам с тем, чтобы пакт был заключен по возможности скорее"{89}.
В заключение Дирксен пишет, что в конце июля 1939 года "настроение населения могло быть охарактеризовано в следующем разрезе", и делит все население Англии на "три прослойки"{90}. О первой прослойке гитлеровский дипломат говорит, что она "представляла собою численно незначительную, но политически влиятельную группу", которая "...стремилась каким-либо образом прийти к соглашению с Германией", однако была "в известной мере в плену своей собственной политики". Правительство Чемберлена исполняло волю именно этой "численно незначительной группы". Консерваторов, находившихся в оппозиции к Чемберлену, левых либералов и некоторые другие буржуазные круги Дирксен именовал вторым, более широким кругом "решительных и подстрекающих к войне врагов Германии"{91}. И, наконец, "третьим слоем", по Дирксену, была "широкая общественность, которая устала от "вечных помех для спокойного развития", ответственность за которые она возлагала на Германию". "Ее чувства, - писал Дирксен, - могут быть лучше всего выражены фразой: "Если борьба неизбежна - не будем её откладывать"{92} (курсив мой. - О. В.).
Следует учесть, разумеется, что эта характеристика дана реакционным гитлеровским дипломатом. Однако в общих чертах она правильно отражает настроения в Англии. Трудящиеся Англии, подобно народным массам других стран, ненавидели гитлеровский фашизм за его кровавое подавление рабочего движения и всех свободолюбивых стремлений немецкого народа, а также за его политику безудержной агрессии против других народов. Известная часть видных представителей английской буржуазии сознавала также, что агрессия гитлеровского германского фашизма непосредственно угрожает империалистическим позициям самой Великобритании. Но находившаяся у власти группа Чемберлена - Галифакса - Ренсимена стремилась к соглашению с германским фашизмом, надеясь подтолкнуть Гитлера на войну против Советского Союза. Пока представители этих кругов возглавляли правительство, неотъемлемыми элементами и основой английской дипломатии являлись политические сделки и прямой сговор с немецким фашизмом. Такая же точно обстановка сложилась и во Франции.
Таким образом, международная политика определялась борьбой между двумя направлениями. Первое направление боролось за мир, за организацию коллективной безопасности, за отражение фашистской агрессии объединением всех сил миролюбивых народов. Это направление представлял Советский Союз, который вместе с трудящимися народными массами и благоразумной частью буржуазных кругов капиталистических стран выступал в защиту этого направления. Другое направление отказывалось от организации коллективной безопасности и оказания общего сопротивления агрессии, что неизбежно побуждало фашистские государства ко все новым актам агрессии и вело, таким образом, к развязыванию второй мировой войны.
Эта империалистическая политика правящих кругов Англии и Франции наиболее полно отразилась в позорном Мюнхенском соглашении, подписанном 29 сентября 1938 года. Гитлер и Муссолини, с одной стороны, Чемберлен и Даладье - с другой, договорились без участия хотя бы одного-единственного представителя Чехословакии о передаче Германии так называемой Судетской области.
Параграф 2 этого соглашения гласил: "Соединенное королевство, Франция и Италия согласились о том, что эвакуация территории будет закончена к 10 октября, причем не будет произведено никаких разрушений имеющихся сооружений, и что чехословацкое правительство несет ответственность за то, что эвакуация области будет проведена без повреждения указанных сооружений"{93}.
Несмотря на то, что Франция была связана с Чехословакией пактом о взаимопомощи, а Англия не скупилась на всевозможные обещания чехословацкому народу, оба премьер-министра, не задумываясь, санкционировали вместе с Гитлером расчленение "дружественного государства". Более того, они возложили на чехословацкое правительство ответственность за передачу агрессивному гитлеровскому фашизму в полной целости и сохранности всех военных сооружений, имевшихся в Судетской области. Это было черное предательство по отношению к чехословацкому народу и подлое глумление над ним, оскорбление его национального достоинства.
Один только Советский Союз на всех стадиях чехословацкой трагедии самоотверженно выступал в защиту независимости и национальных прав чехословацкого народа. В начале сентября 1938 года Советское правительство предложило немедленно созвать совещание представителей Англии, Франции и СССР, которое должно было опубликовать заявление о том, что в случае неспровоцированного нападения Германии на Чехословакию последней будет оказана помощь. Лига Наций должна была в соответствии с этим предложением определить пути и установить формы этой помощи. Предусматривалось также, что представители генеральных штабов трех держав разработают план совместных военных мероприятий.
Советско-чехословацкий договор о взаимопомощи содержал условие, в соответствии с которым Советский Союз и Франция обязаны были одновременно и сообща оказать помощь Чехословацкой республике. Это обязательство основывалось на франко-чехословацком договоре. Но оно было нарушено французским правительством, подписавшим Мюнхенское соглашение. Империалистические правители Англии и Франции предали чехословацкий народ, обрекли на гибель его государство, надеясь такой ценой прийти к сговору с фашистским агрессором и спровоцировать его военное столкновение с Советским Союзом. Это была бессовестная, кощунственная игра судьбами народов, которая должна была принести ужасные последствия и для тех народов, которые эти правительства представляли.
30 сентября 1938 года Чемберлен и Гитлер подписали в Мюнхене совместную декларацию, в которой говорилось: "Мы рассматриваем подписанное вчера вечером соглашение и германо-английское морское соглашение как символ желания наших обоих народов никогда более не вести войну друг против друга"{94}.
6 декабря 1938 года было опубликовано совместное заявление французского министра иностранных дел Боннэ и Риббентропа, в котором говорилось, что мирные и добрососедские отношения между Францией и Германией являются одним из наиболее существенных элементов упрочения положения в Европе и поддержания всеобщего мира. В заявлении провозглашалось, что между Францией и Германией "не имеется более никаких неразрешенных вопросов территориального характера", что существующая в настоящее время граница между обоими государствами является окончательной.
Эти соглашения представляли собой, по сути дела, пакты о ненападении как между Германией и Англией, так и между Германией и Францией.
Несмотря на свои торжественно подписанные и опубликованные декларации, германский империализм, разумеется, и не помышлял о сохранении всеобщего мира в Европе. Напротив, он готовился к новым захватам, стремясь установить свое господство не только в Европе, но и во всем мире. За отторжением Судетской области последовало занятие Чехии и Моравии и уничтожение Чехословацкого государства. После удара по Литве началась все более неприкрытая подготовка к агрессии против Польши.
Непрерывно возрастающая агрессия, естественно, вызвала сильнейшее возмущение во всех европейских странах и укрепила в народных массах решимость бороться против фашистской угрозы. Поэтому правительства Англии и Франции оказались вынужденными - прибегнуть к маскирующим маневрам и начать переговоры с Советским правительством. Эти переговоры начались в марте 1939 года. Они тянулись в течение пяти месяцев и окончились безрезультатно.
Каких результатов нужно было достигнуть в ходе переговоров? Из отчета, сделанного товарищем Молотовым на Третьей сессии Верховного Совета СССР в 1939 году, явствует, что целью Советского правительства являлось "заключение между Англией, Францией и СССР эффективного пакта взаимопомощи против агрессии, имеющего исключительно оборонительный характер; гарантирование со стороны Англии, Франция и СССР государств центральной и восточной Европы, включая в их число все без исключения пограничные с СССР европейские страны, от нападения агрессоров; заключение конкретного соглашения между Англией, Францией и СССР о формах и размерах немедленной и эффективной помощи, оказываемой друг другу и гарантируемым государствам в случае нападения агрессора"{95}.
Но ни английское, ни французское правительства не желали принимать на себя подобные обязательства о совместной обороне против агрессии. Они стремились добиться от Советского Союза, чтобы он взял на себя обязательства по защите Польши, Румынии и других государств, но сами не собирались брать на себя обязательство оказать такую же помощь Советскому Союзу и граничащим с ним государствам. От Советского Союза требовали оказания помощи Польше в случае фашистской агрессии и в то же время отказывались предоставить советским войскам право прохода через польскую территорию. Целью этой нечестной игры было любой ценой добиться столкновения германского империализма с Советским Союзом.
Необходимо отметить, что московские переговоры велись совершенно открыто. Молотов докладывал о ходе их Верховному Совету 31 мая 1939 года. Жданов писал о них 29 июня в "Правде", отмечая, что западные державы ведут нечестную игру. В беседе с корреспондентом "Известий" 27 августа Ворошилов осветил ход переговоров между военными миссиями. Все эти публикации Советского правительства не оставили и тени сомнения относительно истинных намерений западных держав, и в то же время Советское правительство ни на йоту не отступило от своих требований о коллективной безопасности и совместной обороне против фашистской агрессии.
В то время как мировая общественность была таким образом полностью информирована о ходе англо-франко-советских переговоров, Чемберлен в глубокой тайне через своего ближайшего сотрудника и советника Горация Вильсона пытался завязать новые, далеко идущие переговоры с гитлеровским правительством. Вильсон вел тайные беседы по этому вопросу с уполномоченным Геринга советником Вольтатом. Речь шла о заключении с Гитлером пакта о ненападении и пакта о невмешательстве, согласно которому были бы разграничены сферы интересов Великобритании и Германии. По свидетельству того же Дирксена, обсуждались также колониальные вопросы, проблемы сырья и приобретения сырья для Германии, разграничения промышленных рынков и урегулирование проблемы международной задолженности{96}. По сообщению Дирксена, правительство Чемберлена в ходе этих секретных переговоров обещало оказать давление на Францию, с тем чтобы она "расторгла союз с Советским Союзом и отказалась бы от всех своих связей в Юго-Восточной Европе"{97}.
Правительство Чемберлена намеревалось также освободиться от своих обязательств в отношении Польши под тем предлогом, что заключение англо-германского пакта о ненападении якобы устраняет угрозу нападения Гитлера на эту страну. Польша оставалась таким образом одна, лицом к лицу с фашистской Германией. И в то время как правительство Чемберлена вело эти тайные переговоры с Германией, оно вновь дало Польше официальные гарантии на случай гитлеровской агрессии.
Факты, о которых сообщает Дирксен, подтверждают мнение о том, что английское правительство придавало закулисным переговорам с гитлеровской Германией неизмеримо большее значение, чем англо-советским переговорам. Не последнюю роль при этом играют и такие факты, как посылка в Москву для переговоров военной миссии, состоявшей из второстепенных и третьестепенных представителей, которые к тому же не имели даже полномочий на заключение какого-либо военного соглашения. Весьма характерно упоминание Дирксена об "основных соображениях" видных руководителей английской политики. Гитлеровский дипломат писал своему правительству 1 августа 1939 года: "К продолжению переговоров о пакте с Россией, несмотря на посылку военной миссии, - или, вернее, благодаря этому, - здесь относятся скептически". Состав миссии свидетельствовал, по мнению Дирксена, о том, что "военная миссия скорее имеет своей задачей установить боеспособность Советской Армии, чем заключить оперативные соглашения"{98}.
Точнее говоря, миссии было поручено заняться шпионажем. Дирксен сообщал гитлеровскому правительству о мнении одного высокопоставленного офицера из английского Министерства авиации, заявившего в беседе с германским военно-воздушным атташе, что британская сторона не имеет серьезного желания заключить соглашение с Советским Союзом.
На основании всех этих фактов о проводившихся в глубокой тайне переговорах, в ходе которых английское правительство прямо указывало уполномоченным Гитлера на то, что "в России имеются к тому же широкие возможности для экономической деятельности Германии"{99}, можно было сделать только один вывод. "Коварный замысел англо-французской политики заключался в том, чтобы дать понять Гитлеру, что у СССР нет союзников, что СССР изолирован, что Гитлер может напасть на СССР, не рискуя встретиться с противодействием со стороны Англии и Франции"{100}.
В годы все усиливающейся фашистской агрессии Советский Союз последовательно, настойчиво, проявляя величайшую выдержку, стремился к созданию коллективной безопасности и установлению единого фронта всех неагрессивных государств. Правительства США, Англии и Франции не только саботировали советскую мирную политику, но и стремились к изоляции Советского Союза и к созданию единого фронта империалистических государств с фашистскими агрессорами. Эти коварные замыслы были сорваны подписанием советско-германского пакта о ненападении. Но более того, в ходе дальнейших событий создалось положение, при котором правительства Англии и США были поставлены перед необходимостью образования с участием Советского Союза антигитлеровской коалиции. Создание такой коалиции полностью соответствовало интересам всех свободолюбивых народов, подвергшихся фашистскому нападению.
К предистории советско-германского пакта о ненападении относятся переговоры о заключении торгового соглашения между СССР и Германией. Эти переговоры начались по Предложению германского правительства еще в начале 1938 года, но дважды прерывались из-за разногласий по различным вопросам. 22 июля 1939 года переговоры по предложению Германии были возобновлены и закончились 19 августа того же года подписанием взаимовыгодного торгового и кредитного соглашения. Вскоре после этого гитлеровское правительство предложило Советскому Союзу заключить пакт о ненападении. Пакт, подписанный в результате поездки Риббентропа в Москву, принципиально отличался от мюнхенского сговора. Он не покоился на насилии и оставлении на произвол судьбы других народов. Напротив, он был направлен на сохранение мира между СССР и Германией и основывался на заключенном еще в апреле 1926 года советско-германском договоре о нейтралитете. В основных параграфах этого пакта говорилось: "1. Обе договаривающиеся стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.
2. В случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу...
4. Ни одна из договаривающихся сторон не будет участвовать ни в какой группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.
5. В случае возникновения споров или конфликтов между договаривающимися сторонами по вопросам того или другого рода обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем, в порядке дружественного обмена мнениями или, в нужных случаях, путем создания комиссии по урегулированию конфликтов"{101}.
Содержание советско-германского пакта о ненападении свидетельствует о том, что он был направлен на сохранение мира и отвечал поэтому интересам как советского, так и германского народов. Это мирное соглашение не затрагивало ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и суверенитета какого-либо другого государства. Силы мира только выиграли от заключения этого пакта. Была создана временная преграда на пути распространения войны на Восток. Были спутаны карты правящих кругов тех империалистических держав, которые стремились возможно скорей натравить Германию на Советский Союз. Наконец, своим предложением о заключении пакта о ненападении гитлеровское правительство вольно или невольно разоблачило всю безосновательность своей разнузданной антисоветской пропаганды.
С другой стороны, пакт о ненападении дал Советскому Союзу время, необходимое для того, чтобы укрепить свою обороноспособность. После нападения Гитлера на Польшу и развала реакционного польского государства Советский Союз, освободив население Западной Украины и Западной Белоруссии и осуществив воссоединение украинского и белорусского народов, передвинул свою линию обороны далеко на Запад. Это сыграло немалую роль в исходе гитлеровской агрессии против Советского Союза. Необходимо помнить также, что советские войска, перейдя 17 сентября 1939 года линию довоенной советско-польской границы, заняли лишь те области, западная граница которых еще в 1919 году была утверждена союзниками в Версале в качестве советско-польской границы под названием "линии Керзона".
После этого Советский Союз заключил договоры о взаимопомощи с прибалтийскими государствами, в соответствии с которыми на территории Литвы, Латвии и Эстонии были созданы советские военно-воздушные и военно-морские базы и размещены сухопутные войска. При поддержке Советского Союза народные массы этих стран повели решительную борьбу против реакционных и фашистских элементов, которые были удалены из правительства и государственного аппарата. Следует напомнить о том, что после Великой Октябрьской социалистической революции в этих прибалтийских государствах была провозглашена советская власть. В результате подлого сговора американского и английского правительств и их военных миссий с германскими войсками, с помощью так называемого балтийского корпуса, выступавшего в союзе с русскими и финскими белогвардейцами, а также прибалтийскими баронами и капиталистами, советская власть в этих странах была тогда свергнута и потоплена в крови эстонских, литовских и латвийских рабочих и крестьян. Вполне понятна поэтому та ненависть, которую испытывали народные массы этих стран к своим реакционным и фашистским правителям, навязанным им силой оружия двадцать лет назад. Эта ненависть особенно ярко проявилась во время демократических выборов в парламенты Литвы и Латвии и эстонскую Государственную думу, происходивших в июле 1940 года. Во всех трех прибалтийских государствах была вновь провозглашена советская власть. Латвия, Литва и Эстония ходатайствовали о принятии их в Союз Советских Социалистических Республик. Это ходатайство было удовлетворено Верховным Советом СССР в начале августа 1940 года.
Таким образом были созданы гораздо более благоприятные, чем прежде, политические и военные предпосылки для успешной обороны Советского Союза от фашистской агрессии.
Для того чтобы завершить создание надежной обороны от фашистской агрессии, Советское правительство осенью 1939 года предложило Финляндии заключить договор о взаимопомощи. Однако по приказу американских и английских правителей финские реакционеры отвергли это советское предложение. Советский Союз предложил также отодвинуть в районе Ленинграда советско-финскую границу на 20-30 километров на запад. Однако и это предложение было встречено категорическим отказом, несмотря на то, что взамен этой территории Советский Союз уступал вдвое больший участок территории в Восточной Карелии. Сотрудничество финской реакции с германскими фашистами и англо-американскими империалистами давало Советскому Союзу все основания для таких предложений. Об этом же свидетельствует тот факт, что Гитлер, после того как он напал на Советский Союз, повел наступление на Ленинград с финской территории. Финское правительство в то время состояло в заговоре с Гитлером, который направил в 1939 году в Финляндию своего начальника генштаба Гальдера, и поддерживало также тесные связи и с реакционными империалистическими силами Англии и Франции, поэтому оно отвергло обоснованные предложения Советского Союза. После провокации финских фашистов-лапуасовцев на советско-финской границе Финляндия развязала войну против СССР, длившуюся с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года.
Началась бешеная клеветническая кампания и травля Советского Союза. Совет Лиги Наций исключил СССР из Лиги Наций, несмотря на то, что за исключение голосовало меньшинство Совета. Английские, французские и американские империалисты, у которых якобы не хватало сил для помощи Польше, вдруг нашли все необходимое, чтобы оказать реакционной Финляндии широкую военную поддержку против Советского Союза. США предоставили ей 10 декабря 1939 года заем в сумме 10 миллионов долларов. По официальному заявлению Чемберлена, Англия предоставила Финляндии более 100 самолетов, более 200 орудий, сотни тысяч снарядов, авиабомб и противотанковых мин. Франция, которая в это время старалась избегать каких-либо активных действий против Гитлера на линии Мажино, отправила в Финляндию 175 самолетов, около 500 орудий, более 5 тысяч пулеметов, миллионы снарядов, ручных гранат и другое снаряжение. Англия начала снаряжать экспедиционный корпус численностью в 100 тысяч солдат; Франция готовила такой же корпус численностью до 50 тысяч человек. К марту 1940 года оба эти корпуса должны были высадиться в Финляндии для участия в войне против Советского Союза. Кроме того, целая французская армия, так называемая ближневосточная армия, под командованием генерала Вейгана должна была вторгнуться в Закавказье и нанести удар по Баку. Но Советская Армия сорвала планы империалистов. Преодолев ожесточенное сопротивление, она прорвала линию Маннергейма, построенную по последнему слову военной техники, разгромив в течение нескольких недель финскую армию, несмотря на большую помощь, оказанную последней империалистами. Советское правительство предложило Финляндии мир на очень великодушных, мягких условиях. Граница в районе Ленинграда была отодвинута. Эта мера была необходима для защиты города Ленина, колыбели Великой Октябрьской социалистической революции. Мирный договор предусматривал целый ряд мер военного характера, которые существенно усилили позиции Советского Союза в этом районе. Общим итогом советско-финской войны явилось значительное укрепление обороны СССР против империалистической агрессии.
Только оголтелые империалисты, которые не могли примириться с крушением своих планов, а также их социал-демократическая агентура не жалели яда и желчи при оценке советской политики, направленной на предотвращение войны, на сохранение мира для народов Советского Союза и на повышение обороноспособности страны.
Политика Советского Союза полностью соответствовала также и национальным интересам германского народа. Ныне не приходится лишний раз напоминать о том, какие губительные последствия принесло германскому народу вероломное нарушение Гитлером советско-германского пакта и предательское нападение на Советский Союз. Миллионы убитых и искалеченных немцев, руины и развалины немецких городов и сел - все это не нуждается в комментариях. Разрыв советско-германского пакта о ненападении действительно был тягчайшим преступлением Гитлера против национальных интересов германского народа.
Последовательная борьба Коммунистической Партии Германии против развязывания второй мировой войны
После того как Гитлер оккупировал Чехословакию, нарушив все свои торжественные заверения о сохранении мира, данные им при заключении Мюнхенского соглашения, был достигнут значительный прогресс в деле установления единства действий рабочего класса. Коммунистическая партия Германии и компартия Австрии опубликовали совместно с Рабочим комитетом германских социалистов{102} и революционными социалистами Австрии воззвание "К рабочим Германии и Австрии". В этом воззвании, которое распространялось в Германии подпольным путем, говорилось: "После подчинения силой оружия миллионов чехов и словаков и экономического порабощения балканских народов и слепому стало ясно, что уже аннексия Австрии и захват Судетской области не служили целям национального освобождения, а являлись лишь этапами захватнической, империалистической политики"{103}.
Далее в воззвании отмечалось, что захват Чехословакии разрушил иллюзии о наступлении "эпохи всеобщего мира", которые правительства западных держав пытались внушить народным массам для того, чтобы оправдать Мюнхенский сговор. "В этот момент, - говорилось далее в воззвании, - когда каждый дальнейший шаг тесно связан с судьбами войны и мира, с судьбами миллионов людей, мы, германские и австрийские социалисты и коммунисты, представители подпольного борющегося рабочего движения, выражаем от имени германского и австрийского народов наш протест против аннексии Чехословакии. Наши совместные действия в этом вопросе явятся вкладом в дело борьбы против нашего общего врага.
Германские и австрийские социалисты и коммунисты торжественно заявляют, что они признают за чехословацким народом полное право любыми средствами бороться за свое национальное освобождение и за восстановление своего независимого государства. Германское рабочее движение приложит все усилия, чтобы поддержать национально-освободительную борьбу всех порабощенных фашизмом народов".
Воззвание заканчивалось призывом, обращенным ко всем антифашистам Германии и Австрии: "Объединяйтесь на предприятиях! Будьте солидарны в своей борьбе! Вырабатывайте совместно наиболее действенные формы сопротивления"{104}.
Воззвание вдохновило антифашистов-подпольщиков на выступления, которые они организовали в ряде районов против гитлеровских военных провокаций.
В листовке, которая распространялась среди металлургов Саарской области, говорилось, что "захват и порабощение Чехословакии позорят германскую нацию". "Этот позор, - говорилось далее, - падет на нас, если мы не встанем на сторону народов, подвергшихся нападению, и не воспрепятствуем новым актам фашистского насилия. Мы должны всеми силами бороться против военных планов нацистского правительства".
В листовке, распространявшейся среди рабочих крупнейшей гамбургской верфи "Блом унд Фосс", говорилось: "Мы, рабочие верфи "Блом унд Фосс", не намерены молчать в то время, когда бесправие выдают за право, ложь и подлость представляют в качестве истины, а разбой и убийство возводят в моральную добродетель, когда порабощение других народов и насильственный захват их стран провозглашаются "делом чести германской нации"! Подпольная организация "Народный фронт Берлина" распространяла воззвание под заголовком "Берлинцы! Будьте бдительны! Угроза растет!"
В то время как коммунисты и социалисты Германии и Австрии призывали к единству и совместно организовывали выступления рабочих на предприятиях, партийное правление СПГ в Праге, в состав которого входили Вельс, Фогель, Штампфер, Гильфердинг и Гейер, продолжало отклонять все предложения об установлении единого фронта. В резолюции, принятой по этому вопросу ЦК КПГ в июне 1939 года, отмечалось, что "за упорным нежеланием установить единый фронт с коммунистами скрывается определенный политический план, заключающийся в том, чтобы в подходящий момент пойти на союз с генералами и буржуазными кругами и с помощью иностранных штыков сыграть ту же роль, которую сыграли Эберт и Носке в революции 1918 года в Германии"{105}.